Парадокс первой любви

      Эмилия была готова к тому, что мама Матвея однажды появится на пороге ее кабинета и этот день настал. Одетая в серое пальто женщина ждала ее в приемной, где Инна любезно предложила ей кофе. Когда Панина прошла в приемную после обеденного перерыва, то тепло улыбнулась женщине и сообщила, что пригласит ее через несколько минут. Зайдя в кабинет, Эмилия поправила разбросанные на диване подушки, выкинула пустой стаканчик из кофейни, вытерла влажной салфеткой столик.       — Анна Ивановна, прошу, проходите, — Эмилия открыла дверь кабинета и пригласила клиентку.       — У вас тут довольно уютно, — отметила женщина, осмотревшись по сторонам.       — Стараемся, — Панина мягко улыбнулась, — присаживайтесь, — она кивнула на диван, а сама взяла со стола ежедневник с авторучкой, после чего села в свое кресло, — я рада, что вы все же решили прийти ко мне на прием. С чего бы вы хотели начать? — интересуется Эля. Она выглядела очень эффектно. Волосы собраны в хвост, а макияж подчеркивал глубокие глаза. На Эмилии была белая блузка с большим бантом на шее и черные брюки. На ногах — каблуки. Минималистичные украшения из белого золота дополняли ее образ.       — Я… я не знаю, — она растерянно пожала плечами, — я думала над вашими словами о том, что у меня… как его… м…       — Перенос? — предположила Эмилия и Анна коротко кивнула, — хорошо, и к какому выводу вы смогли прийти? — интересуется она.       — Я начала анализировать свои взаимоотношения с сыном, — ей было сложно признавать свои ошибки и говорить об этом так прямо, но она понимала, что это, вероятно, единственный способ, чтобы наладить отношения с Матвеем, — я в самом деле была не самым лучшим родителем. Часто пренебрегала его чувствами и желаниями. Понимаю, что отмотать ничего нельзя и нужно как-то учится жить с этим дальше. Но как? — она с тоской посмотрела на Панину.       — Для начала — вам необходимо поговорить с сыном, — мягко говорит Эмилия, — важно чтобы вы оба смогли сказать друг другу все, что накопилось за эти годы. Чем меньше между вами будет непонимания, тем проще будет выстроить новые отношения.       Да, она не часто занималась детско-родительскими отношениями и уж тем более, проводила подобную терапию, но в целом, подход не особо менялся от того, который она использовала для того, чтобы помочь семейным парам услышать друг друга. У Матвея накопилось множество обид на мать, что вполне понятно, а она просто не понимает, почему это произошло именно так.       — А он станет со мной говорить? — интересуется Анна, испытывая сомнения на этот счет.       — Станет, — заверила ее Эмилия, — ваш сын вас любит и он хочет наладить общение с вами. А наша с Артемом Александровичем задача — помочь вам это сделать, — у нее была очень спокойная улыбка, которая вызывала доверие.       — Хорошо, — соглашается Селиванова, — когда мне записаться к следующий прием? — уточнила она.       — Подойдите к Инне, она поможет согласовать удобное время, — попросила Эмилия, так как сама не знала своего расписания на следующие дни. Ей было незачем хранить эту информацию в голове, ведь подобными вопросами занималась ее помощница и она прекрасно с этим справлялась.       Проводив Анну Ивановну, Эмилия направляется в кабинет Артема, чтобы обсудить с ним совместный сеанс для Матвея и его мамы. Им стоило обсудить тактику для этого сеанса и то, как именно они будут его организовывать. В этом были свои сложности, ведь работали они по разному, у каждого был свой подход.       Дойдя до офиса Стрелецкого, она видит, что помимо самого Артема и Матвея, в кабинете находится женщина примерно одного с ней возраста. У нее растрепанные светлые волосы, длинный кардиган. Судя по тому, как она размахивала руками, они с Артемом выясняли отношения и тут у Эмилии все сложилось — это была его бывшая жена. Он же говорил, что был женат до того, как попал в тюрьму.       — Эмилия Даниловна, — едва она переступает порог приемной, Селиванов подскакивает, чтобы поприветствовать посетительницу и чтобы не позволить пройти в кабинет, — шеф пока что занят, — уверенно произносит он.       — Да я вижу, — усмехается Эмилия, — это его бывшая жена, да? — осторожно уточнила она и Матвей едва заметно кивает, — ну отношения у них явно так себе. Собственно, я больше к тебе, чем к нему, — парень озадаченно посмотрел на Панину и рухнул в свое кресло, — как движется твоя терапия? — интересуется женщина.       Матвей пожал плечами. Он не знал, что ответить Эмилии Даниловне. У них с шефом было несколько сеансов, но Моте показалось, что они так ни к чему не пришли. Возможно, он был не достаточно откровенным с Артемом Александровичем или еще что-то, что мешало полноценной терапии,       — Ну… я не знаю, — растерялся Селиванов, — постепенно…       — Хорошо, — она похлопала парня по плечу.       Дарья буквально вылетела из кабинета и быстро пересекла приемную. Эмилия кинула на нее быстрый оценивающий взгляд, понимая, что у этой женщины нет шансов против нее, ведь она не была такой же эффектной или ухоженной. Дарья не обратила на Матвея и Панину никакого внимания и просто покинула офис Стрелецкого. Когда она ушла, Эмилия заглянула в кабинет и застала Артема в ужасном состоянии. Он был очень напряженным и словно был не здесь. Его взгляд был устремлен в одну единственную точку на стене, которую видел только он.       — Матюш, будь солнышком, принеси бутылку воды, — ласково сказала Эмилия, посмотрев на парня. От ее слов по телу Моти пробежали мурашки, сравнимые с разрядами тока. Он кивнул и пулей выскочил из приемной. Эмилия же прошла в кабинет и прикрыла за собой дверь, — Темушка, зайчик мой, давай, посмотри на меня, мой хороший, — всем тем же ласковым тоном проговорила она, сев на край столика и заглядывая в глаза Стрелецкого. Когда ее рука коснулась его плеча, он вздрогнул всем телом и моргнул, — вот так, хорошо, все хорошо. Я рядом, давай, просто сожми мою руку, — она осторожно обхватила его ладонь своими тонкими пальчиками и он ответил легким рукопожатием, — молодец, очень хорошо. Все в порядке, Артем.       — Ты что, называла меня зайчиком? — прищурив глаза, поинтересовался Артем, пристально посмотрев на Эмилию.       — Так, Артем Александрович, — строго произносит Панина, пересев в кресло, — у вас был ступор и мне требовалось вас из него вывести. О его причинах, как я понимаю, ты не расскажешь.       Артем усмехается и отводит взгляд в сторону. Он ощущал себя настоящим неудачником. Вчера вечером он заехал к Даше, чтобы извиниться за свое поведение на вечеринке и увидел в ее квартире маленького ребенка. Ее ребенка. На вид ему было года три. Артем был уверен в том, что это его сын, ведь по срокам все сходилось — у них была близость за несколько дней до того, как он попал под следствие. Но сегодня Соловьева устроила ему тотальный разнос. Кричала, что трахалась с кучей мужиков, что постоянно ему изменяла, но Артем почему-то ей не верил. Слишком хорошо он ее знал и понимал, что она не стала бы так делать. Теперь ему было не по себе от тех слов, которые только что звучали в его кабинете.       — Приходила моя бывшая жена, — ответил он, решив, что должен быть с Эмилией предельно честным, ведь она занималась его психотерапией, — вчера я пошел, чтобы поговорить с ней. Я перед ней был виноват и хотел извиниться, — Эмилия с пониманием кивает, — и я…. вообщем, у нее есть ребенок.       — И ты думаешь, что он — твой? — уточнила Панина. Она резко замолкает, так как в кабинете появляется Матвей. Виновато посмотрев сначала на шефа, потом на женщину, он поставил на столик две поллитровых бутылки с водой и тут же вернулся в приемную, закрыв за собой дверь.       — Да, потому что ему около трех, — продолжает Стрелецкий. Он берет со стола бутылку, свернув крышку, делает пару больших глотков, — у нас с ней было. Незадолго до моего ареста. Но сегодня она заявилась ко мне и устроила скандал. Сказала, что трахалась направо и налево, и что это не мое дело, от кого у нее сын.       Эмилия не знала, что ему посоветовать и что вообще говорить в такой ситуации. Нет, она не осуждала Артема, так как понимала, что жизнь штука сложная и в ней бывает всякое, никто не застрахован от ошибок. Панина с сожалением посмотрела на Артема.       — Что ты думаешь делать? — интересуется женщина.       — Не знаю, — он в самом деле не понимал, как ему действовать дальше, — хочу побольше узнать про этого ребенка, — сообщает Артем.              — Только действуй осторожно, — с мольбой просит его Панина, — поверь, тебе не нужны новые проблемы.