LET THE WORLD BURN

Последующие несколько дней в Японии царил абсолютный хаос. Слияние миров стало шоком как для обычных людей, так и для шиноби. Паника, недоверие, столкновения интересов — всё это накрыло страну волной беспорядков и неопределённости. Правительство Японии и Хокагэ, после множества напряжённых встреч, сумели, пусть и с трудом, прийти к мирному диалогу. Временное соглашение было достигнуто, но обе стороны понимали, что впереди ещё долгий путь к полноценному сосуществованию. Власти обещали в ближайшие недели разработать и утвердить новые законы, которые позволят шиноби и обычным гражданам жить бок о бок без угрозы конфликтов. Но пока всё оставалось на уровне обещаний, улицы городов были наполнены тревогой. Люди опасались неизвестного, а шиноби с подозрением и настороженностью следили за каждым движением местных жителей. Мир между ними всё ещё был хрупок, словно тончайшая паутина, готовая лопнуть от любого неосторожного движения. Сакура с тревогой в душе наблюдала за событиями, происходящими вокруг. Мир рушился, а вместе с ним рушились и её представления о будущем. Сатору всеми силами пытался отвлечь её, развеселить, но девушка часто была задумчивой и подавленной, словно тень беспокойства нависла над её плечами. Однажды по телевизору показали репортаж — Деревня Скрытого Листа дала разрешение на съёмки журналистам. Вскоре на экране появилась Цунаде. Её уверенный голос звучал спокойно, но твёрдо. Она объясняла, что Коноха стала первой деревней, решившей наладить контакт с японским правительством. «Мы понимаем, что теперь нам придётся жить вместе, в одном мире», — говорила она. После этого журналисты брали интервью у разных шиноби. Сакура узнала знакомые лица — Наруто, Шикамару, Ино… Но за их улыбками скрывалась горечь. Оказалось, что при слиянии миров не все жители переместились. Многие потеряли своих родственников, друзей, наставников. Никто не знал, выжили ли они или остались в том мире навсегда. Эта новость больно ударила по Сакуре. Её сердце сжималось от мысли, сколько людей теперь живут с этой потерей, в том числе и она сама. Её уныние становилось всё глубже, и даже Сатору, обычно такой беззаботный, начал всерьёз беспокоиться. В конце концов, он решил, что оставлять её в таком состоянии нельзя. Спонтанно Сатору предложил ей прогуляться по городу, отвлечься от тревожных мыслей. А заодно он прихватил с собой Сугуро, который в последнее время был угрюмее некуда. Парень практически не разговаривал, его взгляд был пустым, будто он мысленно находился где-то очень далеко. Сатору знал, что этот мрачный период предвещает нечто ужасное — он не говорил вслух, но чувствовал, что Сугуро уже стоит на краю пропасти. Это были те самые дни, предшествующие его исчезновению и уничтожению целой деревни. Сатору, Сакура и Сугуро вышли в город. Сакура натянула кепку, спрятала волосы под тканью и надела маску, чтобы никто её не узнал. Она не была уверена, как к ней отнесутся, если кто-то узнает, что она шиноби, и не хотела привлекать внимания. Город изменился до неузнаваемости. Теперь по улицам Токио, среди высотных зданий из стекла и бетона, вставали деревянные дома в стиле Конохи, с покатыми крышами, свитками и резными вывесками. Современный мегаполис превратился в странную смесь технологий и древности, словно два мира насильно сшили воедино. — Вы только посмотрите, — Сатору засунул руки в карманы и окинул взглядом улицу. — Кто бы мог подумать, что увижу в центре Токио традиционные чайные дома и оружейные лавки шиноби. — Непривычно, — хмуро пробормотал Сугуро, ссутулившись. Его тёмные глаза метались по окрестностям, будто он искал что-то, что поможет ему собраться с мыслями. Сакура молча шла рядом, глядя на город, который уже не был её прежним домом, но ещё не стал чужим. Она не знала, как теперь строить свою жизнь в этом мире, где прошлое и будущее перемешались так же хаотично, как улицы вокруг. На улицах города царила атмосфера праздника. Мэр Токио, видимо, решил, что время для примирения пришло, и устроил грандиозные развлекательные мероприятия для шиноби и местных жителей, чтобы они могли хотя бы на время забыть о своих различиях и увидеть друг друга такими, какие они есть. Люди гуляли в толпе, веселились, разговаривали, а на каждом углу стояли торговцы: одни из деревень шиноби, а другие — местные японцы, предлагавшие товары от традиционных сувениров до уличной еды. Сатору шёл впереди, обводя взглядом все происходящее и комментируя каждую мелочь, пытаясь вернуть Сакуру и Сугуро в реальность. Он был полон энергии, как всегда, но с каждым шагом становилось ясно, что Сугуро в последнее время совсем не в духе. — Смотрите, это же тот самый старик с глинобитными фигурками! — Сатору указал на одного из торговцев, у которого в руках были маленькие фигурки, изображающие шиноби в традиционных позах. — Говорят, он мастер, может вылепить целую деревню за день! Сакура кивнула, но в её взгляде было не то чтобы восхищение, а скорее усталость. Она оглядывалась на людей из Конохи, которые вышли на праздник, но их лица не приносили ей утешения. Она узнавала их, но их присутствие не наполняло её радостью. Это были её бывшие сослуживцы, те, кто остался жив, те, кто видел её сильной, готовой сражаться и защищать свою деревню. А теперь… — Сакура, ты как? — заметил Сатору, когда заметил, что её взгляд стал слишком пустым. — Давай, развеселись хоть немного! Всё не так уж и плохо. Сугуро, скажи ей что-нибудь смешное, подними ей настроение! Сугуро поднял глаза и глухо проговорил: — У меня нету настроения. Сакура взглянула на него, но тут же отвернулась. Её мысли снова поглотили тяжёлые воспоминания и тревога о будущем. Сатору, завидев лавку с оружием и магическими артефактами из Конохи, загорелся как ребёнок в магазине игрушек. Он схватил Сугуро за рукав, одновременно приобняв Сакуру за плечи, и потянул их за собой. — О, ну это я точно должен посмотреть! — оживился он, быстро пробегая взглядом по выставленным товарам. — Может, найду что-то, что меня впечатлит? Хотя вряд ли, конечно. Сакура устало улыбнулась, но мысли её были где-то далеко. Она оглядывала толпу, невольно выискивая знакомые лица. Те, кто уцелел. Те, кто потерял родных. Её сердце сжалось, но она быстро подавила это чувство. Мимо проехал небольшой фургончик, украшенный фонариками и рисунками традиционных японских сладостей. Сакура знала, как сильно Сатору любит сладкое, и решила сделать ему небольшой подарок. — Я ненадолго отойду, — сказала она, — хочу кое-что купить. — Только не сбегай, а то мне опять придётся тебя искать, — хмыкнул Сатору, мельком взглянув на неё, прежде чем снова уткнуться в странную маску с выгравированными рунами. Сакура кивнула и направилась к фургончику. Там пахло рисовыми лепёшками, сладкими бобами и карамелью. Девушка стала рассматривать витрину, решая, что взять, но вдруг всё её тело пронзил неприятный холод. Будто что-то невидимое сжало сердце, вызывая мурашки по спине. Этот знакомый, до боли родной и одновременно пугающий поток чакры… Она медленно выдохнула, будто не хотела признавать очевидного. Саске. Он был здесь. Рядом. Саске смотрел на неё с холодной насмешкой, делая вид, что его интересуют сладости на витрине. — Поменяла меня и Наруто на тех двоих? — его голос был ровным, но в нём сквозила скрытая язвительность. Сакура сжала кулаки, не позволяя эмоциям взять над собой верх. — Не твоё дело, — выдавила она, чувствуя, как внутри поднимается гнев, смешанный со страхом. Она не могла отрицать — в глубине души ей было страшно. Не потому, что боялась Саске физически. А потому, что он знал, как давить на неё. Как загонять её в угол. Но здесь, в этом новом мире, в окружении людей, которые стали ей ближе… Она чувствовала себя иначе. Сильнее. Саске усмехнулся, скользнув взглядом в сторону, где находились Сатору и Сугуро. — Тот черноволосый тебе подходит больше, — протянул он, с намёком в голосе. — Ты всегда любила таких. Сакура сжала губы. Она прекрасно понимала, на что он намекает. В глазах Саске Сугуро — это он сам, а Сатору — Наруто. И если раньше она выбирала только между ними двоими, то теперь, похоже, сделала иной выбор. — Что тебе нужно, Саске? — её голос звучал твёрже, чем она ожидала. — Я же сказала, что не вернусь. — Раньше ты без меня жить не могла. — Многое изменилось. Саске хмыкнул. — Прошёл всего месяц. А ты уже успела променять меня на этого белобрысого? — его голос стал тише, но в нём чувствовался хищный оттенок. Подтекст был очевиден. Он намекал на что-то большее, чем просто дружбу. Кровь прилила к щекам Сакуры — но не от смущения, а от ярости. Её пальцы сжались в кулак, ногти впились в ладонь. Она резко повернулась, собираясь сказать ему всё, что о нём думает, но не успела. Между ними неожиданно появилась голова Сатору. — Обожаю сладости! — весело объявил он, наклоняясь к витрине и разглядывая угощения так, будто вообще не замечал напряжения между ними. Затем он лениво перевёл взгляд на Саске и с лёгкой усмешкой добавил: — По-моему, Сакура уже ясно дала понять, что ты ей не нужен. Сакура даже не заметила, как задержала дыхание. Напряжение в воздухе мгновенно сгустилось. Саске даже не взглянул на Сатору, будто тот был пустым местом. — Я не спрашивал твоего мнения, — холодно бросил он. — Я с ней разговариваю. — Судя по всему, Сакура не горит желанием говорить с тобой, — ответил Сатору с фирменной ленцой, но в его голосе скользнул лёгкий холод. Саске раздражённо прищурился. — Тебя сюда никто не звал. — А я не обязан спрашивать разрешения, — усмехнулся Сатору, делая вид, что ему абсолютно всё равно. Он небрежно отломил кусочек моти и бросил в рот. — А ты вообще кто такой? Саске сжал кулаки, и Сакура тут же почувствовала, как в нём поднимается ярость. Она знала, этот взгляд — он собирался применить технику. Почувствовал это и Сатору — его глаза едва заметно засветились, и в воздухе стало ощутимо тяжелее. Но прежде, чем напряжение достигло точки кипения, между ними резко встала рука Сугуро. — Не смейте, — спокойно, но жёстко сказал он, глядя на обоих. — Здесь люди. На улице праздник. Успокойтесь. Если хотите друг друга поубивать — найдите другое место. Саске чуть повернул голову в его сторону, но ничего не ответил. — Молодые люди, — неожиданно встрял в разговор продавец сладостей — пожилой мужчина с седыми волосами и добродушным лицом. — Я не знаю, кто вы такие, шиноби или простые граждане Японии. Но в мою молодость мужчины решали вопросы кулаками, один на один. — Господин! — возмущённо ахнула Сакура. — Он прав, — внезапно согласился Сугуро, чуть сощурив глаза. Он повернулся к Саске и хмыкнул. — Не знаю, что ты из себя представляешь, но Сатору может снести этот квартал одним движением руки. Так что, если хотите что-то доказать — избейте друг друга до полусмерти. — Сугуро! — воскликнула Сакура, не веря своим ушам. — Он прав, — с ленивой улыбкой кивнул Сатору. — Я согласен. А ты, Саске? Саске посмотрел на него долгим, ледяным взглядом. Затем обвёл всех троих глазами, будто запоминая их выражения лиц, и, развернувшись, сказал: — Я тебя найду в ближайшее время. После этих слов он скрылся в толпе, а Сакура с силой сжала кулаки, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Троица вернулась в школу. Сакура надеялась побыть одна, но, открыв дверь в свою комнату, застыла на месте. На её кровати, скрестив руки на груди, сидела Юки. Глаза женщины сверкнули, когда она посмотрела на Сакуру, а на губах появилась хищная улыбка. — А теперь, моя дорогая племянница, нам есть о чём поговорить, — произнесла она с лёгкой насмешкой, пристально наблюдая за реакцией девушки.