Волшебники, звери и прочие неприятности

      Джинни ерзала на седле, пытаясь устроиться поудобнее.       Спина лошади была непривычно широкой, ей все время хотелось свести ноги сильнее, ухватиться за что-то покрепче узких поводьев, пригнуться ниже, куда-то убрать из поля зрения нелепо торчащую перед глазами лошадиную голову… Но увы, лошадь — это совсем не метла.       Ну и ладно! За последнюю неделю ей удалось взять несколько уроков и попрактиковаться. Пусть метла и привычнее — но и с лошадью она справится! И ничего тут сложного нет.       Она ударила пятками по бокам животного, как её учили, и, натянув узду, направила лошадь к месту старта. Пока все получалось неплохо — и, гордо выпрямившись, она обернулась, отыскала на трибунах Гарри, ослепительно ему улыбнулась и помахала рукой. Он замахал в ответ — так сильно, что, кажется, заехал Гермионе по лицу. Джинни не выдержала и рассмеялась.       — Приготовились! — прогремел над стадионом голос МакДорманда, главы департамента магического спорта, который взял на себя роль комментатора. — Обратный отсчет! Три!.. Два!.. Один!.. Старт!!!       Лошадь оттолкнулась копытами от земли — от этого толчка Джинни едва не вылетела из седла носом вперед, но тут перед её лицом раскрылись огромные крылья — и она инстинктивно отпрянула назад. Первые секунды гонки оказались потрачены на то, чтобы хоть как-то удержаться, и, когда она наконец нашла подобие равновесия и смогла оглядеться по сторонам, то увидела, что остальные участники оказались далеко впереди — а одна лошадь и вовсе устремилась куда-то вверх, в сторону от всех остальных.       Ну уж нет, она не может так легко проиграть!       Джинни сжала бедра крепче и ударила лошадь пятками по бокам. Та взвилась, пытаясь выбросить её из седла — но не на ту напала! Несколько мощных взмахов крыльями, каждый из который поднимал их все выше и выше — и вот уже Джинни ясно видела перед собой спины своих соперников. Слишком близко приближаться нельзя — можно невзначай зацепить чужое крыло или копыта. Подняться еще выше? Или наоборот, спуститься ниже?..       Она натянула повод — и её лошадь, сделав красивый пируэт, обогнула одного из участников. Пролетая мимо него, Джин не смогла сдержать ухмылки: вид у бедняги был такой, будто его основательно укачало и вот-вот стошнит. Его можно смело списать со счетов. Повторив маневр, она обошла еще двоих — но дальше начинались сложности. Кони летели так близко друг к другу, что едва не цеплялись крыльями — и втиснуться между ними не было никакой возможности. Что ж, хорошо, что они в воздухе, а не на дороге: здесь можно обгонять не только справа и слева, но и сверху, и снизу!..       Расстояние для того, чтобы набрать высоту и ни в кого не врезаться, было явно недостаточным — и Джинни решила снижаться. Она откинулась назад, чтобы сохранить равновесие, и не сводила глаз с приближавшихся верхушек деревьев, над которыми они пролетали, чтобы вовремя прекратить спуск — и тут над её головой началось что-то невообразимое. Небо огласилось неистовым ржанием, хлопанье крыльев оглушило, до неё донеслись возгласы и панические крики, полетели перья — и её лошадь тоже будто сошла с ума. Она задрожала всем телом, рванулась в сторону, в другую, захлопала крыльями, понеслась… Джинни ощутила толчок, другой, третий — а потом из-под неё выбили опору, голубое и желто-зеленое закружилось перед глазами, беспрестанно меняясь местами, и она почувствовала, что падает, падает, падает…

***

      — Что там происходит? — встревожилась Гермиона. — Они как будто на стену налетели…       Она попыталась забрать у Гарри омнинокль, чтобы рассмотреть все получше — но тот вцепился в него мертвой хваткой.       — Лошади будто с ума сошли, — отрывисто бросил он. — Сбрасывают ездоков. Они падают!..       Отбросив омнинокль, он вскочил, собираясь куда-то бежать — но тут над стадионом разнесся голос МакДорманда:       — Не волнуйтесь уважаемые зрители, небольшая заминка. За гонкой наблюдают наши арбитры, они во всем разберутся…       Гарри снова схватил омнинокль.       — Черта с два они разберутся, к ним даже не подобраться… — сквозь зубы пробормотал он.       Гермиона успела схватить его за рукав в последний момент:       — Но что ты собираешься делать? У тебя ведь даже метлы нет!       — Трансгрессирую!       — Стадион закрыт от трансгрессии! Это правила безопасности! Сперва тебе придется выбраться наружу!       — Значит, выберемся, — заявил Рон. — Пошли, Гарри. Гермиона, жди нас здесь.       Она хотела сказать, что это глупо, что сотрудники департамента спорта сами во всем разберутся и всем помогут, но промолчала. Потому что, будь у неё метла — она тоже схватила её, не раздумывая, и помчалась бы на выручку. И, как ни стыдно было ей перед самой собой — думала она в этот момент совсем не о Джинни.       Вместо этого она схватила брошенный Гарри омнинокль и всмотрелась вдаль. Лошади разлетелись в разные стороны — и удалялись так быстро, что теперь их легко было принять за больших диковинных птиц. Есть ли в седлах всадники — было не разглядеть. Два темных силуэта выделялись на фоне бледного неба — волшебники на метлах. Они кружили над землей, будто что-то искали. Раненых?.. Или… Сердце Гермионы сжалось от страха. Падение с такой высоты может быть… может быть…       И тут в объективе омнинокля она увидела еще одного коня — но, в отличие от других, он не улетал прочь, а целенаправленно снижался над лесом. И в седле был наездник! Наездник, чьи белые волосы невозможно было не узнать даже с такого расстояния.       Руки мгновенно ослабли, пальцы разжались, омнинокль упал на колени. Кровь гудела в ушах, её била крупная дрожь — но на губах расцветала улыбка, полная облегчения. Жив. Вот же нахал, хитрец, проныра!.. Он был жив.

***

      Ощущения полета, свободы, потрясающей легкости вскружили голову, опьянили его, окутав сладким дурманом. Драко почти растворился в них, когда адский шум привлёк его внимание. Он посмотрел перед собой — но ничего не увидел; и только когда догадался повернуть голову влево и вниз, понял, что случилось что-то плохое.       Он забрался гораздо выше своих товарищей по гонке — и именно это его и спасло. С высоты казалось, что лошади налетели на невидимую преграду, смешались в кучу, в неразберимое месиво из крыльев, крупов, рук, ног, копыт и перьев. С истерическим ржанием кони выпутывались из этого клубка и, не разбирая дороги, разлетались, кто куда — с брошенными поводьями, с пустыми седлами.       Его Арресто моментум успело замедлить падение двоих неудачливых наездников. Только двоих — о том, что сталось с остальными, Драко не знал. И бросаться вниз, очертя голову, было опасно — его конь тоже дрожал и порывался унестись прочь, и ему большого труда стоило удерживать его. Дождавшись, когда перепуганные лошади разлетятся, он осторожно начал снижение.       Со стороны стадиона стремительно приближались трое на метлах — несколько секунд, и они будут здесь; им будет проще спуститься и помочь пострадавшим, чем ему верхом. Но внизу он насчитал только пятерых. Где же остальные?..       Драко опустился еще ниже и заставил коня лететь медленно — а сам внимательно всматривался в просветы между деревьями. Обломки метлы — но её хозяина не видно. Гнедой проблеск под ветвями — конь, но седло пустое. Поросль деревьев стала гуще — искать с воздуха не было смысла. Надо найти где-то поляну, чтобы приземлиться…       Стоило Драко подумать об этом, как его глаза заметили в листве высоченного дуба рыжее пятно. Белка? Нет, белки не бывают такими ярко-рыжими… Пришпорив коня, он оказался рядом с дубом в два счета — и тут же натянул поводья, пытаясь затормозить.       Обхватив ствол руками и ногами, почти на самой макушке дуба раскачивалась Джинни Уизли. И самостоятельно спуститься, очевидно, не могла.

***

      Джинни не чувствовала ни ног, ни рук. Только боль — все тело, казалось, превратилось в один сплошной синяк, и только страх не позволял ей расцепить руки и сдаться.       Каким чудом ей удалось схватиться за ветку в падении, и при этом не свернуть себе шею — она и сама не поняла. Вот Рон-то даст себе волю, когда все это закончится!.. Он ведь с самого начала предупреждал, отговаривал — а она не слушала. Хотелось покрасоваться, показать себя перед Гарри, увидеть восхищение в его глазах… Дура. Никакое восхищение не стоит того, чтобы платить за него жизнью.       Боль глохла, становилась тупой и тяжелой, она пила последние силы и тянула её к земле. Но самое страшное — что она почти уже не чувствовала рук. Что, если они просто разожмутся?..       — Эй, рыжая, как там погодка?       От неожиданности Джинни вздрогнула так сильно, что дерево под ней опасно закачалось. Она вскинула голову — смотреть ужасно мешали спутанные, упавшие на лицо волосы. В нескольких ярдах от неё кружил наездник на крылатой лошади — поначалу она смогла рассмотреть лишь силуэт. Силуэт со светлой, будто источающей собственный свет, головой…       Малфой?!       — Ты собираешься мне помочь или как? — злобно прошипела она.       — А что мне за это будет?..       — Ты совсем охренел?!       — Ладно, скажешь Поттеру, что это я тебя спас, и без меня ты бы погибла — идет?       — Сперва спаси, — процедила она, всей душой жалея, что не может сейчас приложить его своим фирменным сглазом. Ну ничего, погоди, белобрысый засранец…       — И второе условие — никакого членовредительства или рукоприкладства, — невозмутимо продолжал торговаться Малфой.       — Идет, — легко согласилась Джинни. Летучие мыши из носа еще никому не вредили. — Ну?!       — Это тебе не метла, рыжая, — фыркнул Малфой. — Сперва мне придется спуститься вниз. Держись тут.       Она закрыла глаза, собирая последние остатки сил. Он издевается? А что, если возьмет и улетит — сколько еще ждать, пока её найдет кто-нибудь другой? Да и дождется ли?..       — Эй, рыжая!.. Прыгай, я тебя поймаю!              Спятил?!       — Да пошел ты!..       — Чарами поймаю! Как Поттера на квиддиче — работает же, смотри, до сих пор живой!       Тот эпизод она помнила — но повторять желанием не горела. Гарри-то спас Дамблдор, а не какой-то там Малфой...       — Не буду я прыгать!       —Ладно. Тогда…       Через мгновение Джинни ощутила в теле небывалую легкость — как будто она наполняется воздухом. Нет, становится легче воздуха! Левитация?..       Она с опаской оторвала от дерева руку — и тут же осознала, что для того, чтобы держаться, уже не требуется никаких усилий.       — Да отцепись же ты от чертовой ёлки! — донеслось рычание снизу.       — Это дуб! — гордо заявила Джинни и наконец заставила себя разжать руки — и сразу рухнула на десяток футов вниз; её визг наверняка было слышно даже в Девоне.       Но падение прекратилось — и дальнейший путь к земле Джинни проделала бреющим полетом.       — Ты чуть меня не уронил! — возмутилась она, едва убедилась, что ноги надежно стоят на земле — правда, держат как-то плоховато.       — Кто ж знал, что ты весишь полтонны, — проворчал Малфой, пряча волшебную палочку. — И, да — пожалуйста, Уизли!       — Спасибо, — чуть пристыженно пробормотала она. — Можешь отвезти меня обратно?..       — А я уж думал, одна из заповедей Гриффиндора — никогда ни о чем не просить, — усмехнулся он. — Но, видимо, это личные особенности. Залезай.       Малфой указал ей на стоящую рядом лошадь — и у Джинни закружилась голова при мысли о том, что снова придется влезть на это крылатое чудовище. Малфой, видимо, понял её колебания неправильно — и, подхватив за талию, одним рывком поднял в седло. Сам он запрыгнул позади и, натянув поводья одной рукой и одновременно придерживая её поперек туловища второй, заставил лошадь взмыть в воздух.       На полпути к стадиону они встретили Гарри и Рона — они где-то раздобыли метлы и во весь дух неслись её искать. От этого на душе у Джинни стало тепло и спокойно — она всегда могла на них положиться. Но все же, до самого конца их короткого путешествия ощущая крепкую руку Малфоя на своей талии, Джинни не могла не признать, что теперь она гораздо лучше понимает то, о чем ей говорила Гермиона.