Волшебники, звери и прочие неприятности

      Драко перечитывал документ уже Мерлин знает в какой раз, то и дело останавливаясь и делая пометки в лежащем рядом блокноте       Диггори отнюдь не напрасно посоветовал ему внимательно прочесть соглашение прежде, чем его подписывать. Старый зануда с первого взгляда оценил, насколько жестким оно было в первой части — той, что касалось неразглашения информации. Любое лишнее слово, сказанное даже спьяну в пабе или просто в зоне досягаемости чужих ушей, могло быть расценено как нарушение договора. Другой вопрос, как Грейнджер узнает о том, что это лишнее слово сказано. Диггори об этом, кажется, не задумывался. А вот Драко, пожалуй, знал точно.       Его гораздо больше интересовала вторая часть — та, что обязывала подписавшего не использовать служебное положение в личных целях. Формулировки здесь были составлены так, что оставляли крайне мало лазеек. Если он это подпишет — станет бесполезен или почти бесполезен. А значит, о возвращении отца можно забыть. Если же не подпишет — Грейнджер с огромным наслаждением вышвырнет его отсюда пинком под зад.       И все бы ничего — мало ли бумажек подписывается каждый день в Министерстве! Никто никогда не принимал их всерьез. Одной бумажкой больше, одной меньше — не станут ведь следить за ним круглые сутки, наблюдая, с кем он говорит и что делает. Так мог рассуждать любой сотрудник Министерства, любой, кто опрометчиво ставил свою подпись в самом низу пергаментного листа. Любой, но не Драко. Потому что он очень хорошо помнил лицо Мариэтты Эджком. Лицо, на котором ярко-красные, отвратительные прыщи образовывали очень четкое слово «ябеда», различимое сквозь любую косметику и любые чары. Девчонка рассказала о поттеровском подпольном клубе Амбридж — и покрылась этой уродливой сыпью в ту же секунду, как открыла рот. И Драко не сомневался, что это было делом рук Грейнджер.       Он уже проверил проклятое соглашение десятком разных способов — но чар так и не обнаружил. Это не значило, что их не было. Просто Грейнджер использовала что-то такое, о чем он не знал. Переписать документ заново на чистом листе, пытаясь имитировать её почерк? Она наверняка заметит подделку — уж его лист она будет рассматривать с особой тщательностью, особое отношение начальства он себе обеспечил. Заставить расписаться вместо себя кого-то другого? А если чары настроены не на руку, а на имя, стоящее в подписи? Тогда это ничего не даст. Не подписывать вовсе? Равносильно чистосердечному признанию.       Что, если предать огласке этот маленький эпизод с Эджком?.. Наверняка никто из тех, кто безропотно подписал по требованию Грейнджер эту бумажку, и не догадывается о том, какими на самом деле могут быть последствия. Пустить слух — он наверняка разлетится пожаром. У Грейнджер потребуют объяснений, и ей придется либо отозвать свое распоряжение, либо разрешить переписывать соглашение самим в доказательство, что она ничего такого не сделала. Вот только… она все равно своего добьется. Получит то, чего хотела — потому что о той истории в отделе знает только он и, возможно, Белл, и определить источник слуха не составит труда.       Драко ощущал, как к горлу подкатывает тугой комок — словно кто-то держал острие волшебной палочки у самой шеи. Но в то же время не мог отделаться от совсем другого, совершенно неуместного чувства. Восхищение. Это было именно оно — и такое яркое, такое сильное, уже не раз им испытанное — ни с чем не перепутать. Грейнджер расставила ловушку — простую, но элегантную. И пусть она не принесет ей многого, но эта беспринципная прямота, обезоруживающая откровенность, с которой она бросала всем окружающим в лицо это простое «я вам не верю» — восхищала. А еще — пугала, потому что было очевидно, что это — лишь начало. И если начало такое, то что последует за ним?..       Перебрав все варианты и так и не найдя другого выхода, Драко наконец взял в руки перо и поставил внизу документа изящную, не лишенную элегантности подпись. Добавил фамилию и инициалы. Наколдовал копию, которую аккуратно сложил и убрал во внутренний карман пиджака, оригинал отнес и вручил в руки Кэти Белл.       Теперь оставалось узнать, что хотел от него Диггори.

***

      — Ну что, как дела с подписанием соглашений? — почти весело спросила Гермиона, появившись в приемной.       — Подразделения Люпина и Глоссоп уже все сдали, — доложила Кэти. — Ждем Диггори, Мокриджа и Уординга. Но ведь ты дала время до конца дня, разве нет?       — А что, есть проблемы?       — Уординг сказал, что ты их загрузила каким-то срочным заданием, он посмотрит позже. У Диггори почти все на выездах. А Мокридж…       — Мокридж? — выжидательно спросила Гермиона.       — Ну, он прилетел, весь такой возмущенный. Кричал, что он не в Отдел Тайн нанимался, чтобы такое подписывать. Ну я и спросила его, не хочет ли он сказать, что берет взятки от гоблинов?       Кэти смотрела на неё честными и абсолютно невинными глазами. Гермиона представила, как она точно так же смотрела на Мокриджа, когда задавала этот вопрос, и едва не прыснула от смеха.       — И что было потом?       — Ну, он сказал, что ему надо прочесть все это еще раз, прежде чем подписывать. Пока не возвращался.       Гермиона рассеянно кивнула. Мокридж?.. О нем она совсем не думала. Казалось, он был полностью занят гоблинами и совершенно не интересуется тем, что происходит в отделе… Интересно. Очень интересно.       — Как только все соглашения будут у тебя, сверь их со списком сотрудников. Потом сложи в одну папку, она будет храниться у меня.       Она прошла в кабинет, заперла дверь и вынула из сумочки свиток пергамента. На самом деле ей не требовался список — у неё был свой собственный. Обычный с виду свиток, на котором в длинный столбик были выписаны имена. Напротив большинства из них уже появились подписи — короткие и длинные, простые и вычурные, с витиеватыми росчерками и вензелями. Сейчас они тоже выглядели вполне обычно — просто подписи, выведенные самыми обычными чернилами. Но стоит кому-то из их владельцев нарушить обязательства, они вспыхнут ярко-алым — и никто не узнает об этом, кроме самой Гермионы. На этот раз никаких прыщей, никакой демонстративности. С ней играют — а значит, она тоже может немножко поиграть.       Когда напротив последней фамилии из списка появилась последняя подпись, Гермиона удовлетворенно кивнула, туго свернула свиток, и, на мгновение задумавшись, трансфигурировала его в простой стеклянный шар с белесой дымкой внутри. Любой, кто увидит его, тут же узнает напоминалку — точно такую же, как была у Невилла на первом курсе. Вот только дымка в её шаре покраснеет не тогда, когда она что-то забудет, а когда произойдет что-нибудь интересное…       — Кэти, пригласи ко мне Диггори, драконологов и Уординга.       Оставался последний шаг. Её фигуры расставлены — пора сделать ход.

***

      — Вы это видели?!       Перед его глазами возник лист пергамента — обычный лист, исписанный твердым, убористым почерком. Он быстро просмотрел текст — и губы изогнулись в усмешке.       — И что вас смущает?       — Но… Это же… Если я это подпишу, значит, больше не смогу… Наше соглашение…       — Милый мой, с чего вы взяли, что наше с вами общение каким-либо образом подпадает под действие этого… с позволения сказать, документа? — он снисходительно улыбнулся.       — Но ведь здесь написано… — попытался было возразить его собеседник.       — Здесь написано, что запрещено разглашать служебную информацию посторонним, а также использовать её в личных целях. Вы же не делаете ни того, ни другого. Все сотрудники отделов должны предоставлять информацию вышестоящему начальству и смежным подразделениям для более четкой и слаженной работы. И мисс Грейнджер это прекрасно понимает, уверяю вас — посмотрите, в этом документе нет ни слова о том, что вы не должны общаться с коллегами.       — Так вы полагаете?..       — Полагаю, мой дорогой, полагаю. Все в полном порядке. Подписывайте со спокойной душой и ни о чем не тревожьтесь.       Только когда за трусливым недотепой закрылась дверь, он позволил маске благодушия сползти с лица. Девчонка спохватилась и решила поцарапаться? Забавно, но не более того. Она ищет не там — а значит, ничего не найдет.       И все же наедине с самим собой можно было не притворяться; не стоило лгать. Гермиона Грейнджер причиняла слишком много беспокойства. Раз за разом она отказывалась играть ту роль, что была ей предназначена — и обращала все его усилия ему же во вред. Гермиона Грейнджер могла стать серьезной помехой. А значит, нужно приводить в действие запасной план.       Благо, в них недостатка не было. А Грейнджер... Она все равно исполнит свою роль. Хочет она того или нет.

***

      — Я полагаю, вы заметили, что в последнее время участились попытки получения прибыли от магических животных, — начала Гермиона, обведя взглядом собравшихся. Все слушали чрезвычайно внимательно, даже Уординг, которого это, казалось бы, никак не касалось. — Я встречалась с одним… знакомым, и он счел нужным меня предупредить. Ходят слухи, что в ближайшее время в продаже появится крупная партия драконьей кожи. Очень крупная.       — У румынов кто-то приболел? — обеспокоенно спросил Диггори.       — Пока не знаю. Я обязательно напишу им и выясню, но… думаю, дело не в этом. Мой знакомый намекнул, что речь идет о шкуре валлийских зеленых — как вы понимаете, румынский заповедник тут ни при чем.       — У нас все валлийцы в порядке! — воскликнул Райан, один из драконологов.       — Сейчас — в порядке, а что будет завтра — никто не знает, — заметила Гермиона. — Я считаю, что мы должны принять меры предосторожности. Драконов могут попытаться отравить или заразить чем-то…       — Кто по доброй воле сунется в драконий заповедник?!       — На кону большие деньги, кто знает, — пожала плечами Гермиона. — Их могут, например, отравить — подсунуть пропитанное ядом мясо или что-то в этом роде...       Все оглушенно примолкли. Драконы, конечно, причиняли кучу хлопот, но мысль о том, чтобы отравить всю популяцию, казалась просто кощунственной.       — Я считаю, что мы должны усилить охрану заповедника. Я напишу служебную записку министру, запрошу помощь авроров, но со своей стороны мы тоже должны принять меры. Наложить дополнительные охранные чары. Увеличить частоту патрулей и, кроме того, внимательно следить за состоянием здоровья драконов. Если появятся какие-то признаки…       — Да, мисс Грейнджер, мы вас поняли, — торопливо закивал Диггори.       — А в чем моя роль? — поинтересовался Уординг, о котором все, казалось, забыли.       — Ах да, Томас, — Гермиона закусила щеку. Это был самый скользкий момент — Уордингу и в самом деле было нечего здесь делать, но ей было необходимо, чтобы он получил эту информацию в числе первых. — Вас я хотела попросить поработать с прессой — это вы умеете прекрасно. Но на этот раз не с маггловской, а с нашей, волшебной. Посмотрите — может быть, кто-то уже принимает заказы на одежду из драконьей шкуры. Или обещает выпустить партию ингредиентов для зельеварения. Или рекламирует новое меню с блюдами из драконятины, которое появится совсем скоро... В общем, если что-то готовится, уже могли пойти круги по воде. Возможно, вы сможете их заметить.       — Понял, шеф!       — В таком случае, сейчас мы укрепим магическую защиту заповедника, а потом займёмся новым графиком… — задумчиво пробормотал Диггори.       Гермиона одобрительно улыбнулась.       — А я пока составлю запрос и служебную записку на имя министра. Думаю, Робардс не откажет нам в охране, особенно после того, что произошло в Килдерском лесу.       После их ухода Гермиона и в самом деле занялась служебной запиской. Она могла бы подготовить её заранее, сразу после встречи с Наземникусом в воскресенье — разыскать его оказалось гораздо сложнее, чем вложить в его ослабленную дешевым виски голову нужные воспоминания о беседе, которой никогда не было, — но не хотела торопить события. Мало ли, кто и что решит проверить. Все должно выглядеть максимально убедительно, чтобы не было ни малейшего повода заподозрить её в подлоге. А дополнительная охрана драконам не повредит.       Записку она отдала Кэти и попросила передать министру Брустверу через секретаря. Может быть, кто-то имеет обыкновение совать нос в бумаги на столе Кэти. Или болтать с секретарем министра. Или…       Впрочем, это было уже совершенно неважно. Каждая деталь, каждый элемент механизма теперь были расставлены по своим местам. Сигнальные колокольчики, ловчая сеть, приманка.       Все было готово. Оставалось только ждать того, кто любезно пожалует на огонек.