Волшебники, звери и прочие неприятности

      — Туссе не смог выполнить поручение хозяина! Туссе плохой эльф!..       Реджинальд поморщился. Эти горестные завывания продолжались уже с добрую четверть часа. Первые минут пять он еще пытался убедить глупое существо в том, что он весьма неплохо поработал, но потом махнул рукой на эту бессмысленную затею.       — Туссе не попал в Министерство магии, Туссе не пустили в больницу для волшебников, мастер Драко закрыл свое жилище чарами, и оно тоже недоступно Туссе!.. А теперь мастер Драко покинул остров, и Туссе не смог за ним последовать! Туссе бесполезен для хозяина Реджинальда!..       — Туссе узнал достаточно, — оборвал эти причитания Лестрейндж. — Я благодарен тебе за службу, это задание ты выполнил так хорошо, как мог. А теперь иди, занимайся… чем вы там обычно занимаетесь.       Эльф был вынужден наконец-то прекратить стенания, поклонился и исчез с глаз долой.       Узнал маленький домовик и в самом деле немало. Вот только что толку от этого?.. Малфоя держат Люциусом — этот рычаг ему недоступен. Может быть, Рабастан что-то знал о делах Люциуса, но увы, он уже никому не сможет об этом рассказать. Правда, и сам Драко успел натворить немало — но доказательств, ясное дело, не оставил; не такой дурак. Следить за ним до следующей акции, чтобы получить эти самые доказательства?.. Что ж, это выход — но на ближайшие пару недель можно и расслабиться, раз уж Грейнджер решили дать передышку до свадьбы.       С точки зрения дела результаты, таким образом, не очень радовали. В личном плане все обстояло еще хуже — надежды на мисс Грейнджер не оправдались: Малфой отшил её резко и даже грубо. Любовница-маггла, которую он исправно посещал дважды в неделю, тоже не выглядела многообещающе. Страстным романом там и не пахло, так, дежурные визиты для здоровья, не более того. Конечно, при желании и из этого можно раздуть историю, но… Знает об этом Пэнси или нет, хочет ли знать или предпочитает закрывать глаза — любое его вмешательство будет для неё унизительно. А люди, особенно те, что щедро одарены гордостью и чувством собственного достоинства, очень не любят тех, кто стал свидетелем их унижения. Слить информацию через кого-то другого? Тогда это унижение станет достоянием публики, а этого Реджинальд хотел в последнюю очередь. Оставалось только… не делать ничего? Ну или почти ничего. В конце концов, работа у Малфоя опасная, сложная — встречи с каргами, кентаврами, драконами однажды могут довести до беды… Да и, пока Грейнджер готовится к свадьбе, где-то должен готовиться сюрприз для Грейнджер… Нужно будет лишь добавить пару штрихов в процессе реализации — и ни о какой свадьбе мисс Паркинсон не будет и речи в связи с отсутствием жениха. Какая неприятность, в самом-то деле.       Впрочем, об этом можно подумать и чуть позже. А пока… Реджи задумчиво коснулся изящного стеклянного контейнера, провел подушечкой пальца по острой грани. Превосходный повод нанести визит миссис Паркинсон. И, быть может, ему повезет увидеть её дочь.

***

      — Это просто уму непостижимо! Мерлин знает сколько времени, с какой-то девчонкой, в лесу, наедине!..       — Она его начальник, мама, — размеренно напомнила Пэнси.       — Насколько я знаю, начальник мистера Малфоя — мистер Диггори, уважаемый и опытный волшебник! Вот с ним они и должны были предпринять эту… прогулку, раз уж это было так необходимо! А что вместо этого? Какая-то пигалица, которую он еще и на руках носил на глазах у всех!.. И газеты написали!.. А чем они занимались, когда никто не видел?!       — Грейнджер тоже помолвлена, мама, — тихо проговорила Пэнси. — Не думаю, что там происходило что-то…       — Помолвлена! — презрительно фыркнула миссис Паркинсон. — С этим Уизли! Еще неизвестно, состоится ли эта свадьба после такого! Они, хоть и предатели крови, но все же чистокровные волшебники, должна же оставаться хоть какая-то гордость!.. Я не удивлюсь, если в ближайшее время «Пророк» объявит о том, что помолвка расторгнута — и Уизли будут в своем праве! Кому нужна девица, которая так беззастенчиво бросается на чужих женихов?!       Пэнси стиснула зубы, изо всех сил пытаясь не завизжать. Проклятая статейка вышла в «Пророке» позавчера, и с тех пор у неё не было ни одной спокойной минуты. Мать зудела, зудела и зудела, точно надоедливая муха — незначительно сменялись лишь предметы её осуждения, но не общий тон. За эти два дня Пэнси уже вдоволь наслушалась о сомнительных моральных качествах Малфоя, степени его уважения, точнее, неуважения к невесте и её семье, а уж сколько досталось Грейнджер — Пэнси не удивилась, если бы узнала, что все это время та непрерывно икала.       И все было бы гораздо проще, если бы Малфой додумался прийти и объясниться — и ведь она даже просила его об этом! Но нет; у него снова нашлись дела поважнее. Ему в лицо мать не посмела бы сказать и десятой части тех гадостей, что выливала на обреченную на послушание дочь, да и мусолить эту тему после было бы бессмысленно, и она заглохла бы сама собой. Может, написать снова? Только на этот раз безо всяких экивоков, а прямым текстом? Обещал же он ей честность и поддержку — и где они, спрашивается?.. Впрочем, ответ очевиден — там же, где и он сам. Может, мать в чем-то права, и момент для разрыва помолвки и в самом деле подходящий? Вот только не помолвки Грейнджер с Уизли, а её собственной? Нет, глупость. Этим она почти официально подтвердит, что между Малфоем и Грейнджер что-то было, а её цель была полностью противоположной. Конечно, это были его проблемы, но… Но, раз уж ввязалась, надо идти до конца.       — … кому вообще пришло в голову назначить эту девчонку на такую должность? Где это видано, чтобы чистокровные волшебники плясали под дудку какой-то… магглорожденной?! Дело женщины — выйти замуж и заботиться о муже, а не лезть в то, в чем она совершенно не разбирается…       Пэнси закатила глаза — впрочем, предварительно убедившись, что мать слишком увлечена своим монологом, чтобы это заметить. К сожалению, по пятницам визиты начинались только после вечернего чая — а значит, спасения ждать неоткуда. И на головную боль не сослаться — этот предлог она уже использовала вчера. И позавчера…       — Хозяйка, к вам гость! — раздался вдруг голос домовика.       Пэнси возблагодарила Мерлина за нежданную милость. Кто бы там ни был — она была готова встречать этого избавителя с распростертыми объятиями. Даже если это Гринграссиха. Даже миссис Булстроуд!..       — Какой еще гость? — вздернула реденькие бровки мать. — Мы не принимаем по утрам в пятницы!       — Мистер Лестрейндж, хозяйка, и он просит извинения и говорит, что дело не терпит отлагательства.       Пэнси похолодела. Неужели её отказа было недостаточно, и он решил обратиться к её родителям, воспользовавшись этой ситуацией с Малфоем? Вот же сволочь!..       — Ну, раз не терпит… Пригласи, Уимси.       Домовик поклонился и исчез. А через несколько мгновений двери гостиной распахнулись — и вошел Лестрейндж с каким-то свертком в руках. На Пэнси он даже не взглянул, так что её надменно-холодное выражение лица пропало втуне.       — О, миссис Паркинсон! — склонился он в изящном поклоне. — Мисс, — ей он едва кивнул, не удостоив даже взглядом. — Я прошу прощения за столь бесцеремонное вторжение, но до меня дошли некоторые слухи…       Пэнси почувствовала, как болью сдавило виски; стало трудно дышать. Она вдруг очень ясно вспомнила свои ощущения от Лестрейнджа при первой же встрече: он из тех, кто всегда добивается своего. Сейчас она ясно поняла еще одно: такие, как он, еще и неразборчивы в средствах. Но неужели он думает, что получит её вот так?! Против её воли, после её отказа?..       — … вы, я слышал, коллекционируете полевые цветы?..       Что? Цветы?!       — О, мистер Лестрейндж, — её глупая мать зарделась от удовольствия, как обожаемый ею полевой мак. — Мой скромный цветник едва ли можно назвать столь громким словом, как «коллекция»…       Пэнси едва не поперхнулась. Да она половину парка извела под свои лужайки!.. Там, где у нормальных людей высились аллеи вековых деревьев, или хотя бы красовались розарии и оранжереи, у них все пестрело пресловутыми лютиками, маргаритками, анютиными глазками и Мерлин знает, чем еще!..       — Дело в том, что мой садовник сегодня утром обнаружил в отдаленном уголке парка редкий экземпляр, и я сразу же подумал о вас. Мы, мужчины, в этом мало что смыслим, но, возможно, он доставит вам некоторое удовольствие…       С этими словами Лестрейндж снял бумагу с принесенного им свертка, и мать Пэнси ахнула. Да и сама она едва сдержала изумленное восклицание.       В контейнере тонкого стекла красовался кустик серебряных колокольчиков. Длинные узкие темно-зеленые листья, три тоненьких стебелька, а на них тихо покачивались цветы — из чистого серебра. Лестрейндж слегка качнул контейнер — и раздался тихий, приглушенный стеклянным колпаком мелодичный звон.       — Какая прелесть, мистер Лестрейндж!.. — восхищенно прошептала миссис Паркинсон. Её глаза загорелись алчностью. — Но ведь это большая редкость! И я не могу принять…       — Ну, разумеется, можете, — уверил её он. — Как я уже говорил, я мало разбираюсь в цветах, и буду рад, если этот экземпляр окажется в руках той, кто оценит его по достоинству. Садовник выкопал их два часа назад, и, насколько мне известно…       — Мерлин, их же надо немедленно посадить! — переполошилась она. — И выбрать место… И заказать раствор серебра… Мистер Лестрейндж…       — Разумеется, я все понимаю, — мягко улыбнулся он. — Меня может проводить ваша дочь.       — Нет-нет, об этом не может быть и речи! — запротестовала мать. — Вы останетесь на чай! Это такая малость… самая малость…       — Буду счастлив исполнить любое ваше желание, — пряча улыбку, поклонился он.       — Пэнси, распорядись! — велела мать и немедленно умчалась, прижимая к груди драгоценное сокровище.       Пэнси только закатила глаза, скрывая невольно вспыхнувшее восхищение. Ну надо же, как ловок, мерзавец!       — Какой чай вы предпочитаете, мистер Лестрейндж? — осведомилась Пэнси. Её вежливость балансировала на грани издевки.       — Любой терпеть не могу, — усмехнулся он. — Но вряд ли вы согласитесь выпить со мной шампанского.       — Вы в самом деле нашли эти колокольчики в собственном саду? — спросила она, пропустив его дерзкую реплику мимо ушей.       — А вы в самом деле желаете знать ответ на этот вопрос? — он очаровательно улыбнулся.       Уголки её губ дернулись вверх. Она не собиралась менять свое решение — разумеется, не собиралась! — но такое внимание льстило.       — Зачем вы здесь на самом деле, мистер Лестрейндж?       — Да я и сам не знаю, — с обезоруживающей откровенностью ответил он. — Давно не видел вас, а до начала сезона еще месяц. Не придумал ничего другого.       — На будущей неделе мы даем обед в честь моей помолвки. Разве вас не пригласили? — приподняла брови Пэнси.       — Я планировал прийти на тот, что вы дадите в честь её разрыва, он мне больше по вкусу, — Реджинальд усмехнулся. — Но, если вы желаете видеть меня дважды…       — Вы желаете мне оказаться брошенной невестой? — прищурилась Пэнси.       — Нет, что вы! Я желаю видеть Малфоя брошенным женихом.       — У меня нет для этого ни малейших причин, — холодно отрезала она.       — А для этого не нужны причины. Достаточно лишь вашего желания.       Обычная, по сути, фраза — но в его устах она прозвучала двусмысленно и обезоруживающе бесстыдно.       — Если вы не желаете чаю, мистер Лестрейндж, вам лучше уйти, — проговорила она, чувствуя, как начинают гореть щеки.       — Как пожелаете, — улыбнулся он, но в этой улыбке отчетливо сквозила печаль. — Хотя ради того, чтобы провести с вами лишние полчаса, я готов глотать эту бурду, разбавленную молоком, в неограниченных количествах.       — Стоит ли идти на такие жертвы?       — Стоит идти и на большие. Но я не стану навязывать свое общество, если оно вам неприятно. Позвольте лишь еще один вопрос. Если я обнаружу у себя в саду целую делянку этих колокольчиков и приглашу любезную Эстер выбрать несколько экземпляров на свой вкус, есть ли вероятность, что вы пожелаете составить ей компанию?       — Весьма ничтожная, — фыркнула Пэнси. — Полевые цветы потеряли все шансы на мое расположение в тот момент, когда меня нарекли этим премиленьким имечком.       — Согласен. Вам больше подошли бы орхидеи, — кивнул Лестрейндж.       Он поднялся, церемонно поклонился и вышел. Пэнси и не подумала его провожать — не такой уж огромный у них дом, не заблудится.       Орхидеи?.. Что это, черт возьми, вообще такое?!