Волшебники, звери и прочие неприятности

      Время шло. Солнце поднималось все выше — хотя здесь, в лесу, жара почти не ощущалась. Зато все сильнее наваливалась усталость. Даже бросок через ночной лес не вымотал так, как это тупое, бездеятельное ожидание — минута за минутой, час за часом…       Первое время Гарри с любопытством наблюдал за тем, как работают разрушители проклятий. Но в этом не оказалось ничего интересного, ничего впечатляющего — колдуют, пробуют одно заклинание за другим, советуются, обсуждают, снова советуются… Гарри начинало неумолимо клонить в сон. Джинни давно сдалась и дремала, устроив голову на его коленях, Нотт с Забини мрачно резались в карты, при этом ради развлечения жульничали изо всех сил — карты меняли значения и картинки прямо на лету; Рон нарезал нетерпеливые круги — и уже вытоптал приличную площадь. Деревья срубить — полянка получится… Гарри в который раз вспомнил о порошке из рога ходага, подаренном Хагридом. Не испытывать потребности во сне сейчас было бы весьма кстати — вот только Хагрид говорил, что он действует семь дней. Если они отыщут Гермиону сегодня — оставшиеся шесть суток ему что делать?! Хотя дела-то найдутся, если так подумать… Он бездумно запустил пальцы в рыжие волосы Джинни — они были прохладными, точно вода, и так красиво переливались… Пусть поспит. А потом, может, и рог ходага пойдет в дело.       — Есть подвижки? — вполголоса спросил он у Билла, который отошел попить воды.       — Я бы тебе сказал, — коротко ответил тот.       — А как думаешь, они могут сами выбраться?       Билл задумался. Потом нехотя качнул головой.       — Вряд ли. Пока купол их не выпустит, они будут ходить по кругу — только и всего.       — А если убить того, кто его создал? Когда волшебник погибает, наложенные им чары…       — Это не чары, Гарри. Нужно уничтожить артефакт. Это может быть все, что угодно — предмет, украшение, деревянный тотем... Если тот, кто его использует, погибнет, можно вообще никогда не узнать, что именно это было.       — А может быть так, что сделал один, а пользуется кто-то другой?       — Может, — кивнул Билл. — Почему нет? Сейчас десятки людей роются в архивах и картотеках. Если что-то есть, какое-то упоминание — они найдут, не сомневайся.       Билл сделал еще глоток, тряхнул волосами, стянутыми в хвост, и уже хотел вернуться к работе — но розовая стена вдруг пропала. Исчезла, растаяла, сгинула, будто никогда не было. Остался просто лес — и все присутствующие изумленно таращились на него, не говоря ни слова. Это могло означать самое плохое, самое страшное — а могло не значить ничего.       — Стоять! — скомандовал Билл, первым пришедший в себя. — Возможно, купол расширился, и мы теперь внутри. Или наши проявляющие чары перестали действовать. Никому не сходить с места, пока не разберемся!       Взметнулись палочки, полетели заклинания. Джинни выпрямилась, Рон подошел и встал у него за спиной, карты исчезли из рук игроков. Забини наклонился, поднял с земли камень — и вдруг швырнул его в лес, туда, где несколько минут назад был проклятый барьер. Камень со свистом рассек воздух и с шумом врезался в какое-то дерево далеко впереди. Закачались ветки, шумно хлопая крыльями, взлетела какая-то птица. Забини многозначительно посмотрел на него. Гарри кивнул, наколдовал Патронуса — и отправил его к Гермионе. Но минута шла за минутой, а призрачной выдры все не появлялось. На лицах появилась растерянность — а затем проступило упрямство.       — Драко не умеет вызывать Патронуса, — вполголоса напомнил Нотт. — Если… если Грейнджер не в состоянии, он не сможет ответить. Так что это еще не значит…       — Послать сову?.. — неуверенно предложила Джинни.       — Да к черту! — выплюнул Рон. — Барьера нет. Пойдем и найдем их.       — А если снова появится? — поинтересовался осторожный Забини.       — Да плевать!       — Что бы там ни было, нас пятеро, — заметил Гарри. — Главное — не разделяться.       — А если…       — Если, если! — зло передразнил его Рон. — Если трусишь, тащи свою нежную задницу к мамочке! А я пошел!       Он и в самом деле пошел — и, не сговариваясь, остальные двинулись за ним. Гарри на мгновение встретился глазами с Биллом, но тут же отвернулся — слишком уж понимающими они были. Неуместно понимающими. Да, он помнил его слова о том, что купол может открыться, когда те, кто находятся в нем, погибнут. Помнил. Но принимать — не желал.       Останавливать их никто не стал. И спустя минуту над лесом полетели крики — точно стая птиц.       — Гермиона!.. Малфой!..

***

      Идти через лес было сложно. Идти через лес с ноющей от боли ногой — в разы сложнее. Идти через лес с ноющей от боли ногой с бесчувственной девушкой на руках… не спрашивайте.       Карга плелась впереди. Драко ненавидящим взглядом буравил её спину и лихорадочно искал выход из ситуации. Три мили?.. Сейчас — все равно что триста. Он не дойдет. А даже если и дойдет — что потом? Попросить местных покараулить каргу, пока он быстренько сгоняет в Мунго и в Министерство за подмогой? Бред; она очаровала его за считанные мгновения, магглы для неё вообще не преграда. Еда — да и только. А если он трансгрессирует сейчас — кто знает, сколько продержатся наложенные им чары на таком расстоянии? Ему никогда и в голову не приходило проверять. Привязать её к дереву? Освободится в три счета. Плюнуть на неё, сбежит — так сбежит? А если у специалистов в Мунго не получится восстановить зелье по образцу, и они не смогут найти противоядие? Нет, карга ему нужна. Но, черт, с таким балластом ему отсюда не выбраться, даже если лес больше не заколдован.       — Привал, — скомандовал он. И плевать, что они прошли какие-то жалкие несколько футов.       Карга покорно остановилась, бессмысленно пялясь пустыми глазами перед собой. Драко сдержал желание приложить её чем-нибудь болезненным или приказать побиться головой о ближайшее дерево, к примеру. Ребячество. Но очень хотелось. Сам он осторожно опустился на очередное поваленное дерево — спасибо хоть, на голой земле опять сидеть не пришлось, — и задумался.       — Хорошо тебе, — пробормотал он, поправляя голову спящей Грейнджер на своем плече. Не удержался, мягко провел кончиками пальцев по её лицу, убирая прилипшие волоски. — Спишь. А мне что делать? Что делала бы ты, будь все наоборот?       А в самом деле — как поступила бы она? Миндальничать с каргой Грейнджер, та Грейнджер, что в четырнадцать лет несколько недель держала в банке Скитер, а пару недель назад убила таниву, распоров ей брюхо, точно не стала бы. Может, и правда трансфигурировала бы во что-то вроде жабы, сунула в карман — и унесла бы ноги из этого леса? Он так и не освоил трансфигурацию высших организмов, а она-то наверняка умела. Что ж, этот способ ему недоступен.       Драко всмотрелся в её лицо — такое спокойное, такое безмятежное сейчас. Солнечный свет, просачиваясь сквозь листву, ложился на её кожу золотистым кружевом, и, пусть грязная, исцарапанная, с искусанными губами и спутанными волосами — она была такой красивой! И такой бесконечно далекой… Грейнджер бы выкрутилась. Она бы знала, что делать. Она бы…       — Гермиона, мы в двух милях к юго-востоку от Баттерихо. Где вас искать, ответь!       Громадный призрачный олень проговорил это голосом Поттера — и исчез, оставив Драко в состоянии тихой оторопи. Нет, ему приходилось видеть Патронусов — вот у Грейнджер какая-то мелкая зверушка, выдра, что ли… Но поттеровский олень впечатлял. Жаль только, толку никакого — ответить он при всем желании не сможет. Эта магия была ему неподвластна. Но… Поттер здесь. Он ищет их — нет, конечно, её, но получается, что их. А значит…       Драко направил волшебную палочку в небо и выпустил сноп ярко-зеленых искр.

***

      — Гермиона! Гермиоооо-нааааа!.. Отзовись!       — Малфой, я проиграл в карты все твои деньги! И Малфой-мэнор!..       — Гермиооо-наааа!..       — А Нарцисса развелась с Люциусом и согласилась стать моей женой!.. Теперь ты можешь называть меня папой!..       На мгновение крики смолкли, и все ошарашенно уставились на Нотта.       — Это сработает, вот увидите, — беспечно отмахнулся он, а потом вдруг побледнел, раскрыл рот и показал пальцем куда-то в небо. — Будь я проклят, сработало!..       Все головы разом повернулись в указанном им направлении. Над лесом взлетел и рассыпался сноп бледных, едва заметных в солнечном свете, но все-таки зеленых искр.       Первым отреагировал Уизел. Он бросился вперед, словно взбесившийся буйвол, не разбирая дороги. Мгновение — и Поттер с Уизлеттой припустили за ним. Они с Ноттом стартовали всего на секунду позже.       Бежать в хвосте было проще — гриффиндорцы, точно боевые слоны, прокладывали дорогу. Однако изнеженный организм Блейза все равно не оценил этого бешеного спринта по пересеченной местности после бессонной ночи — в боку закололо, перед глазами замельтешили черные точки. Черт, да волшебники они или нет, в конце-то концов?! Блейз резко остановился, хватая ртом воздух, всмотрелся туда, где видел искры, сосредоточился — и трансгрессировал.       Наверное, не стоило делать этого так резко. Голова закружилась, он едва устоял на ногах. Но, вроде бы, приземлился он одним куском, и куском довольно-таки целым — так что Забини завертел головой, осматриваясь.       В первую очередь взгляд уперся в безобразную старуху. С виду — лет двести, а то и триста, лысая, безобразная, да еще и ро… лицо тупое-тупое, только что слюни не пускает. Блейза передернуло. Он с отвращением отвернулся, даже не пытаясь думать о том, что это и откуда взялось — и тут увидел Малфоя. Грязного, как тролля, Малфоя, державшего на руках тело Гермионы Грейнджер и прижимавшего его к себе с такой нежностью, что у Блейза немедленно возникло ощущение, что он смотрит на что-то, для чужих глаз явно не предназначенное.       — Я гляжу, грибник из тебя вышел не очень, — громко, слишком уж громко заметил Блейз.       — Забини?! — Малфой аж рот раскрыл от изумления.       — Нет, твоя бабушка, — ворчливо отозвался Блейз.       От свалившегося на него облегчения ноги подломились, и он плюхнулся прямо на траву, даже не пытаясь сохранить остатки достоинства.       — Сейчас еще остальная семейка подоспеет, погоди.       — Какая еще семейка? — нахмурился Малфой. Похоже, лесочек-то негативно влияет на умственные способности!       — Нотт, Поттер, Уизли, еще Уизли… — небрежно перечислил Забини. — Это если не считать половины Министерства, лично господина министра магии и группы разрушителей проклятий. Что это за красотку ты ухитрился снять? — жестом указал он на жуткую старуху.       — Карга, — коротко ответил Малфой, и его лицо ожесточилось. — Устроила со своей мамашей из леса кормушку.       Карга? А их разве не Локонс выдумал? Блейз бросил еще один любопытный взгляд на старуху и брезгливо поморщился. А потом посмотрел на Грейнджер, которая так и не подала ни единого признака жизни, и наконец решился спросить:       — А… с ней что?       — Спит, — проронил Малфой и сжал челюсти — даже губы побелели. — Сонное зелье.       Эта новость Блейза тоже порадовала. Ну так-то, конечно, хорошего мало, но что такое сонное зелье? Тьфу, ерунда!       — Ты бы это… Руки убрал. Там жених её сквозь кусты ломится, и настроение у него, знаешь, не из приятных.       Они вскинули головы. Прислушались. И в самом деле, явственно слышался треск и шум раздираемых веток. А через минуту из кустов показался младший Уизли — с бледным, перекошенным лицом и безумными глазами.       Ситуацию на поляне он оценил быстро и однозначно. И прежде, чем Забини и подоспевший следом Поттер успели что-либо предпринять, бросился на Малфоя со страшным ревом:       — Ты убил её, сволочь!..