Время меняет ход

…В их первую ночь Вэнь Жохань не уснул вовсе. Всё пытался осознать, что за драгоценность держит в руках, откуда все эти чувства, переполнившие душу, и кто теперь он сам. Утром он оставил Вэй Ина спать, не потревожив, а сам, облачившись, как полагается, отправился приготовить и подать чай госпоже Юй, главе Цзян и их детям, точно это он был невестой. Госпожа Юй не сдержала странной усмешки, глава Цзян удивился без меры, дева Цзян не показала никаких чувств, а вот младший господин Цзян поспешно извинился и вышел прочь. Во время чаепития все они хранили молчание, но наконец и дева Цзян покинула зал, тогда госпожа Юй дерзко прервала тишину: — Какую истинную цель преследует глава Вэнь, что решил отнять у клана Цзян лучшего ученика? Она говорила на правах матери, и не ответить ей было нельзя. С одной стороны, брак уже был заключён, с другой — только теперь они действительно могли обсудить все подробности союза. Но глава Вэнь не хотел играть в эти игры. — Отныне с кланом Цзян мы союзники, — сказал он просто. — Мой супруг трепетно предан тем, кто его вырастил, и потому своим долгом я вижу встать на защиту интересов клана Цзян в той же мере, в которой оберегаю интересы клана Вэнь. — Что ж, мальчишка на что-то сгодился, — кивнула благосклонно госпожа Юй. — Клан Цзян поддержит клан Вэнь в той же степени, — рассудительно добавил глава Цзян. — Но если узнаю, что Вэй Усяню здесь плохо живётся, я буду настаивать на расторжении брака. Госпожа Юй тут же бросила уничтожающий взгляд на мужа. Видно было, что ей до сих пор не давала покоя мысль, что тот так сильно печётся за чужого ребёнка. Но Вэнь Жоханю их спор не был интересен. Он лишь подчеркнул: — Сделаю всё, чтобы мой супруг оставался мной доволен. На том они закончили обсуждение, и Вэй Ин даже не узнал, что оно состоялось. Для всех кланов союз между Цишань Вэнь и Юньмэн Цзян был настоящим сюрпризом, да ещё чтобы заключён он был не браком между детьми, а через свадьбу самого Верховного заклинателя. Кланы поменьше и вовсе замерли, не понимая пока, как это скажется на общей политике. И Вэнь Жохань предвкушал, что уже на следующем Совете кланов Ланьлин Цзинь или Гусу Лань обнажат своё недовольство. Однако всё это нисколько не омрачало его настроения. Впервые он чувствовал, как внутри всё трепещет и ликует от одной лишь мысли о Вэй Ине. *** …Дни Вэй Ина после свадьбы полнились не только любовью. Они продолжали разбирать с Вэнь Жоханем тёмные техники, строить вместе планы и представлять, получится ли охватить сетью дозорных башен земли заклинателей. Однажды солнечным утром, когда они вдвоём с главой Вэнь пили чай в павильоне, смотревшем на расположившийся внизу Безночный город, Вэнь Жохань спросил: — Одного не могу понять, как ты создал Тигриную печать и отчего она оказалась сильнее Иньской? — М?.. — Вэй Ин не ожидал такого вопроса, потому на мгновение ощутил тревогу. Будто бы теперь, когда он оказался полностью во власти Вэнь Жоханя, тот хочет узнать главную тайну, а затем дни и самого Вэй Ина и прочих кланов будут сочтены. Но, встретившись взглядом с супругом, он не увидел одержимости или затаённого злорадства. Вэнь Жохань ничего не прятал от него, и вопрос был всего лишь вопросом. Воспоминания о бушевавшей на Луаньцзан тьме, о мече, что нашёлся в мешке цянькунь, о попытках обуздать тёмное железо, были нечёткими, словно слиплись в один ком, не желая друг от друга отделяться. Вэй Ину и не хотелось вдумываться, перебирать их, погружаться снова в то отчаяние и боль, что тогда были неизменными его спутниками. Он ведь так и не сказал Вэнь Жоханю, что потерял Золотое ядро и вынужден был собственной душой жертвовать, чтобы добиться отмщения. Вэнь Жохань ждал. — Сколько осколков собрал глава Вэнь в той… в той жизни? — наконец заговорил Вэй Ин, отвлекаясь от кричащего несбывшегося прошлого. Сейчас ему только семнадцать, Золотое ядро даже не успело пока набрать полной мощи, он не утратил его, как тогда. — Три? Четыре?.. — Три, — Вэнь Жохань кинул взгляд на город, точно воспоминания об этом ему причиняли боль. Помолчав немного, он нашёл нужным пояснить: — Когда прочёл книги, что уже давал тебе, много времени потратил, чтобы обнаружить их. Первый был спрятан самим Вэнь Мао. Хранился в сердце причудливого камня, принявшего форму танцующей женщины. То ли изначально было выбрано столь благоприятное место, то ли это сила самого тёмного железа создала такую статую, но оно мирно дремало, пока люди ходили в храм и возносили дары милосердной Гуаньинь. Стоило забрать тёмное железо, и камень ожил, успел повредить душу моему племяннику. — О, так вот что случилось с Вэнь Нином, — мгновенно сообразил Вэй Ин и продолжил дальше сам, заметив, как на миг омрачилось лицо Вэнь Жоханя: — Ещё один осколок хранился в Облачных глубинах, другой оставался в саду, где встречался забавный призрак… — Вэнь Жохань внимательно посмотрел на него, Вэй Ин пожал плечами, делая вид, что ничего большего не знает и не пытался в возрасте четырнадцати лет снова и снова рассмотреть лицо призрачной дамы, что так любила поэзию. — А четвёртым должен был владеть Сюэ Ян. — Либо Сюэ Ян был обманщиком, либо умело спрятал тёмное железо, — подтвердил Вэнь Жохань задумчиво. — Техники этого юноши, несмотря на его молодость, были весьма сильны и ничего общего с путём меча не имели. Сам он их постиг или кто-то помог ему, я так и не узнал. Жадный до крови, он был настоящим зверем в человеческом теле, и я опрометчиво посчитал, что могу надеть на зверя ошейник. Он понимал только силу. — Где он сейчас? Я ничего не слышал о нём… Если бы не воспоминания, знать бы не знал, что такой существует, — Вэй Ин удивлённо потёр переносицу. — Странно сознавать, как изменилось всё в одночасье. А если теперь Сюэ Ян появится где-то? Если снова примется бесчинствовать? Скольких людей он убил?! — Сюэ Ян здесь, А-Сюй сумел поймать его, и теперь он в темнице, — отозвался Вэнь Жохань, успокаивающе опустив ладонь Вэй Ину на плечи. — На этот раз я не говорил с ним, мне… был он не нужен, к тому же осколка у него при себе точно нет. Вэй Ин коротко взглянул на него, снова невольно сравнивая этого Вэнь Жоханя, его супруга, с тем, что грозной фигурой рисовался в воспоминаниях. Хотелось только головой покачать, настолько они были не похожи. Запоздало пришёл страх — так и с ним бы случилось? Это тёмное железо превратило главу клана Вэнь в того тирана, которого Вэй Ин когда-то сумел остановить?.. — В тех книгах, что я уже прочёл, — начал он о другом, торопливо прерывая ход своих мыслей, — говорится, что Иньская печать раскололась на четыре части, и все они были спрятаны, чтобы никому из потомков не пришло в голову собрать печать снова. Но или в книге ошибка, или тёмного железа было больше, — он увидел, что Вэнь Жохань слушает крайне внимательно и снова ощутил тревогу, однако завершил: — Эта пятая часть и стала тем материалом, из которого на Луаньцзан я создал Тигриную печать, — он не стал говорить, что это была за часть. — Один осколок против трёх, — пробормотал Вэнь Жохань и даже приложил ладонь ко лбу. — Отчего он оказался сильнее? — Когда… Когда пало Солнце, — очень осторожно проговорил Вэй Ин, опасаясь, что заденет такими словами, — я много размышлял, почему так вышло. Вероятно, всё дело в том, что осколки пусть и являются частями единого целого, но целым так и не стали, а моя печать была создана заново. Вот и вышло сильнее. Они оба замолчали. Солнечный свет прогревал воздух, и на мгновение стало гораздо важнее не перебирать в памяти события для них обоих прошлого, для этого мира не случившегося, а ощущать это тепло и наслаждаться тем, как они близки друг другу. — Тёмное железо отравляет разум, — внезапно Вэнь Жохань посмотрел на Вэй Ина строго. — Не хочу обращаться к нему, — но как будто не договорил. — Уничтожить осколки непросто, — Вэй Ин задумчиво перевёл вгляд на опустевшую чашу. То, как он умер тогда, всё ещё было скрыто, он даже надеялся, что пелена эта никогда не развеется. Однако он помнил, что отчаянно хотел уничтожить Тигриную печать, что буквально душу хотел на то пожертвовать. Но вот его душа цела, так получилось ли?.. — Но если хранить, разве не станет это соблазном для кого угодно овладеть ими и в итоге принести на земли заклинателей разрушение?.. Те, кто в прошлом разбил Иньскую печать, разве не доказали нам, как это бессмысленно — прятать такой артефакт? Мы оба отыскали его и воспользовались, оба поплатились за это. — И в то же время осколки полезны, — добавил Вэнь Жохань. — Даже наиболее сильные твари, напитанные Инь, попадают под контроль тёмного железа и повинуются. Заклинатель, владея таким артефактом, окажется могущественнее любого чудовища, что только может возникнуть из тьмы. — Неустрашимая армия, с которой можно идти прямиком ко дворцу Императора, чтобы одержать сокрушительную и отчаянно горькую победу, — поддел его Вэй Ин, чтобы проверить, к этому ли ведёт Вэнь Жохань. — Мой супруг снова грезит о бесконечной власти?.. — Если Император вздумает распространить влияние и не захочет больше терпеть под боком соседство с заклинателями, жаждущими жить по собственным правилам, неустрашимая и не боящаяся смерти армия окажется надёжной защитой от его воинов, — парировал Вэнь Жохань. Вэй Ин глубоко задумался. Былое недоверие почти развеялось, оставив только лёгкую тень у него на сердце. Он понимал, что Вэнь Жохань изменился, что теперь их мысли похожи, но всё равно никак не мог забыть пожары и смерти, которые в одночасье превратили прежнюю его жизнь в кошмар наяву. Он чувствовал необходимость сдерживать аппетиты супруга, но в то же время никак не мог не признавать, что тёмное железо — инструмент, который можно использовать во благо. — Я думал, — сказал он со вздохом, — тогда думал, что мне по силам удержать контроль. Наверное, ты считал так же. И посмотри, оба мы поплатились жизнью за то, что слишком высоко ценили собственные навыки. Неужели мы совершим те же ошибки дважды? Вэнь Жохань ласково коснулся его щеки, встретился с ним взглядом, прежде чем ответить: — Но это у меня не вышло, ты удерживал контроль… всякий раз удерживал. — Шицзе умерла из-за меня, — покачал головой Вэй Ин, — из-за того, что я… не справился. Впал в безумие, так что… — То безумие сотворил кто-то другой, — возразил Вэнь Жохань серьёзно. — Моя жизнь уже оборвалась, маленький жаждущий мести огонёк многого увидеть не мог, но всё же тоже попал под влияние Тигриной печати. И ею пытался управлять кто-то другой. Кто-то подготовил целое построение и каждую смерть назначил жертвой, но завершить ему не удалось — вмешался Лань Ванцзи. — Подожди… — Вэй Ин схватился за виски, настолько сильная пронзила их боль. — Кто-то?.. Кто же это?.. Но не нужно было слишком задумываться, у Вэй Ина был готов ответ. Он и в прошлом знал, кому так не терпелось завладеть его Тигриной печатью, и сейчас он прекрасно понимал, кто больше всего жаждет отнять пост Верховного заклинателя у Вэнь Жоханя и согласен плодить ради этого слухи. — Оглянувшись назад, вижу, что единственный клан, что действительно представляет угрозу, — клан Цзинь, — подтвердил Вэнь Жохань. — Несмотря на то, что у главы Не ко мне старый счёт, он всё же не пойдёт в открытую против меня. Но глава Цзинь… он привык загребать жар чужими руками, от него можно ждать чего-то дурного. — Построение, — повторил Вэй Ин, наконец справившись с собой. — О них я знаю немного, но если представить, что в каждой дозорной башне будет по частице тёмного железа, не получится ли создать такое построение, которое защитит людей, если действительно на земли заклинателей позарится Император? — Раздробив осколки ещё больше, не сделаем ли мы их ещё менее управляемыми? — усомнился в идее Вэнь Жохань. Вэй Ин на мгновение придвинулся к нему ближе. Это до сих пор вгоняло в смущение, заставляло задерживать дыхание, но всё же они были супругами и Вэй Ин считал, что вправе проявлять чувства прикосновениями и тянуться за ними. Вот и теперь прежде он захотел убедиться, что Вэнь Жохань откроется ему, а не оттолкнёт, напомнив, что они обсуждают весьма серьёзные вещи. Вэнь Жохань поймал его за подбородок и поцеловал. — Мы всё ещё можем создать Тигриную печать, которая и станет центром для такого построения. Она будет держать в узде остальные осколки, — сознался Вэй Ин после. — Только сперва придётся победить чудовище. И, быть может, когда Тигриная печать снова явит себя, получится отыскать и четвёртый осколок, если он вообще когда-либо существовал.