Симсонутые

      — Как ты себя чувствуешь? — аккуратно начал Драко, не разрывая с Грейнджер зрительного контакта.       Она все еще выглядела бледной, но уже не такой испуганной, как раньше.       — Как будто в меня попали бладжером и скинули с метлы.       — Что? Ты играла в квиддич? — удивился Драко.       За все восемь лет учебы он ни разу не видел ее на метле и тем более на поле.       — Я… — неуверенно начала она, сжимая горячую кружку ладонями. — Когда на первом курсе у меня не заладились отношения с метлой, я, разумеется, захотела это исправить. Гарри… — Ее глаза заметно потускнели, и Драко почувствовал неприятный укол в груди. — Он пытался научить меня. На втором курсе мы иногда пробирались на стадион и играли в квиддич. Вернее… я падала, а Гарри не терял надежды и подбадривал меня.       Драко непроизвольно сжал зубы от легкого приступа ревности.       Нет, ему почти всю жизнь было все равно на Грейнджер, она даже в какой-то момент вызывала отвращение, но сейчас все было по-другому… ее признание вызывало тоску и разочарование.       Это мог быть он.       Он бы точно научил ее держаться на метле, и она бы стала лучшей не только в магии, но и в полетах…       Драко недовольно прикусил губу и тихо цыкнул.       «Этот Поттер… ничего не может сделать как положено. Даже умереть, — возмутился он, вспоминая про его перерождение в «начальника». — Кстати об этом… стоит ли мне рассказать? Стоит ли говорить, что в этом мире ее лучший друг жив?»       — Не бери в голову, — напомнила о себе Грейнджер. Видимо, Драко выглядел слишком задумчивым и она подумала, что расстроила его. — Я давно свыклась с мыслью, что полеты — не моя стихия. — Впервые после встречи с вампиром на ее губах появилась улыбка. — Не во всем же быть лучшей, нужно что-то оставить и тебе, Малфой.       Драко приложил огромное усилие, чтобы не усмехнуться и не закатить глаза.       «Она меня только что похвалила или оскорбила?» — весело подумал он, делая глоток мятного чая.       — Грейнджер, — на выдохе произнес Драко, смотря на нее из-под опущенных ресниц, — ты такая заноза в заднице. — Она увереннее улыбнулась, заметно расслабляясь. — Мм… — задумчиво протянул он, неосознанно задерживая взгляд на ее улыбке.       Если бы он выбрал более пошлый вариант, она бы также улыбалась, находясь под ним?       — Еще раз спасибо, что спас меня… — смущенно протянула Грейнджер, и ее щеки покрылись едва заметным румянцем.       Через мгновение рядом с ней появился мудлет «Неловкий разговор +3 к смущению».       «Какого Мерлина… мм…» — У Драко перехватило дыхание, когда он заметил, каким нежным и благодарным взглядом она одарила его.       Сердце сладостно сжалось от неописуемой жажды. Захотелось наплевать на прошлые предрассудки и пойти на поводу у импульса.       Он хотел прикоснуться к ней. Прикоснуться и почувствовать тепло и мягкость кожи на подушечках пальцев.       «О чем я думаю? Это же Грейнджер! — пристыдил себя Драко. — Зазнавшаяся выскочка с грязной кровью. Какой бы голод я ни испытывал, этому не бывать!»       Он грубо опустил ладонь на стол, отчего Грейнджер вздрогнула.       — Что ты делаешь?!       — В третий раз спасаю тебя, — выдавил он, взглядом сверля дыру в стене.       Ему безумно хотелось, чтобы она еще раз провела пальцами по его торсу.       «Да что же происходит?! Система, это ты, да? Заставляешь меня хотеть эту грязнокровку?!» — не унимался он, сопротивляясь внезапному желанию.       — Драко?.. — с неуверенностью прошептала Грейнджер.       Эффект имени, произнесенного ее устами, не заставил долго ждать — учащенное сердцебиение и мягкая тяжесть внизу отдались приятным головокружительным чувством.       Она снова играла с его эмоциями!       — Хватит! — повысил он голос, запихивая как можно дальше приятные ощущения. — Я уже говорил, мы не друзья. Не зови меня по имени. Да, я спас тебя от какого-то кровососа в этой дурацкой игре. Но этого хотел не я. — Он резко встал, стараясь не замечать новых отрицательных мудлетов, что быстро проявились около ее головы. — Увы, Система не дала мне выбора. Я должен был спасти тебя, Грейнджер. Но если бы у меня все-таки был выбор, я бы без раздумий бросил тебя и ушел.

Система:

«Персонаж Гермиона все еще находится под влиянием вампирского гипноза. Если вы продолжите срывать на ней свой гнев, у нее может появиться новый страх или психологическая травма».

      «Да пошла ты на хуй, Система!» — в конец озверел Драко и, стянув с крючка пальто, вышел из дома.       Вся ситуация с перемещением в другой мир начинала изрядно давить на нервы, вынуждая раз за разом сомневаться в своем же благоразумии.       Эта игра точно сведет его с ума.

***

      Гермиона проснулась за столом из-за неприятных ощущений.       — Мм, — простонала она, плавно крутя головой.       Пока она лежала на столешнице, шея затекла и теперь немного ныла.       «Я бы без раздумий бросил тебя и ушел», «этого хотел не я», «мы не друзья», — эхом раздавались в голове фразы. Они причиняли дискомфорт, но Гермиона никак не могла вспомнить, кто и почему их произнес.       — Я, кажется, стояла на кухне, а потом… — начала вспоминать она, вылезая из-за стола. — Кто-то позвонил в дверь и… не помню…       К горлу подступила тошнота и, не сумев с ней совладать, Гермиона бросилась к туалету. Над унитазом она освободила желудок от всего, что съела за последние часы.       — Как же плохо… — простонала она, вставая с колен, чтобы освежиться и почистить зубы.       Но только она взглянула на отражение в зеркале, ее глаза расширились от ужаса. Перед ней стояла не девушка, а живой труп: взъерошенные грязные волосы, бледное лицо и болезненные, темные круги под глазами. Образ завершали обветренные губы и аккуратно перевязанная бинтом шея.       — Мумия… — сдавленно прохрипела Гермиона и начала оголяться, намереваясь принять душ. — И для чего этот бинт?       Не желая оставаться в неведении, она медленно развязала импровизированный ошейник и покрутила головой. На шее ничего не было. Ни пятен, ни ран, ни даже синяков.       Тогда почему на ней был бинт? И кто его завязал?       Зайдя под прохладный душ, она какое-то время пыталась вспомнить, что произошло, но, получив в ответ лишь пульсирующую боль в висках, решила отложить это в долгий ящик.       «Я бы без раздумий бросил тебя и ушел», — снова всплыл в голове мрачный голос. Он был знакомым и в то же время чужим.       — Кошмарный сон? — предположила Гермиона, оборачиваясь в мягкое полотенце.       Она ощущала сильную слабость и легкую тошноту, но, по крайней мере, к ней возвращались ясность ума и последовательность мыслей.       — Интересно, Малфой еще спит? — полюбопытствовала она, потихоньку заглядывая в спальню. — Что? Его нет?       Одеяло небрежно валялось на кровати, отчего Гермиона подумала, что он проснулся не в очень хорошем настроении.       «Он же не… не мог стать причиной моего состояния? Или… — Ее глаза снова испуганно расширились, дыхание перехватило. — Он узнал, что я оставила его на улице, и решил отомстить, чем-то напоив? Очень в духе Малфоя!»       К ноге подкрался Живоглот и с особым упорством боднул ее.       — Глотик… — На губах появилась улыбка. Гермиона взяла кота на руки и почесала за ушком. — Как же хорошо, что ты появился.       Живоглот замурчал, и скрытая тревога внутри постепенно сошла на нет.       «Какой смысл гадать, что произошло. Я просто спрошу у Малфоя напрямую. Не захочет объяснять, значит, он точно к этому причастен», — подытожила Гермиона, выходя из спальни.       Только сейчас она заметила, что в гостиной царил бардак: разбросанные зонтики, выдвинутые кухонные шкафчики и красные капли на полу.       — Это… кровь?! — испугалась Гермиона, сильнее стиснув Живоглота в объятиях.       Чувство тревоги вернулось так же быстро, как и ушло.       Неуверенно подойдя ближе, она присела на корточки и подтвердила догадку. Это в самом деле была кровь.       К горлу опять подступила тошнота, и Гермиона упала на ягодицы, выпустив из рук Живоглота.       Поскольку на ее теле не было открытых раны, вывод о хозяине красных капель напрашивался сам собой.       С Малфоем что-то случилось.       — Нет… это же… где… где он? — Она стала ошарашенно оглядываться в поисках ослабленного раненного тела, пока в голову лезли самые плохие мысли, одна из которых мучила сильнее всех — она не смогла его спасти. — Где… Драко, где… ты?..       Гермиона начала быстро отползать к стене, шумно глотая ртом воздух. Паника настигла моментально, не оставляя ни шанса на рациональное мышление.       Раньше ей всегда удавалось подавлять негативные импульсы, потому что она несла ответственность за Гарри и Рона, но сейчас, когда их не было… когда Гарри умер… она никак не могла взять себя в руки.

Система:

«Вас терзают сомнения и ужас. Если вы не придете в себя, ваши жизненные показатели опустятся до критической отметки!»

      Ударившись спиной о стену, она задрожала и обняла себя.       Перед глазами все расплывалось, в ушах эхом раздавался громкий стук сердца, из глаз неконтролируемо текли слезы.       — Я не смогла… я не смогла спасти его… — шептала Гермиона в бреду. В воспоминаниях всплыла сцена, как Гарри скрестился палочками с Волдемортом в последней битве у Хогвартса. — Я должна была что-то сделать… я… же…       Она часто задышала, вспоминая, как бледное тело лучшего друга упало на землю одновременно с триумфальной победой волшебников над Темным Лордом. Гарри кашлял кровью и задыхался, в последний раз что-то бубня.       — Гарри, нет! — выкрикнула Гермиона, тут же закрыв рот рукой. Ее трясло. — Прошу… нет…

Система:

«Вы теряете самообладание. Потеря сознания через 10 секунд».

      — Нет!.. Я должна что-то сделать, я должна спасти… — будто под гипнозом мямлила она, прокручивая в голове все возможные заклинания для исцеления. — Я…       Гермиона крепко зажмурилась, ощутив, как сверху на нее хлынул мощный поток холодной воды. Полотенце промокло до нитки и неприятно прилипло к коже. В считанные секунды холод пробрал ее до кончиков пальцев, и она крепче обняла себя за плечи.       С трудом подняв подбородок и открыв глаза, Гермиона увидела разозленного Драко. В руках он держал кастрюлю.       — Как в этом крошечном доме ты умудряешься каждый раз попадать в неприятности?! — рыкнул он и выпустил кастрюлю из рук, отчего по дому от соприкосновения дешевого алюминия с полом разнесся неприятный грохот. — Мне даже как следует позлиться на тебя не дают! Не успел выйти из дома, как гребаная Система заставляет снова спасать твою жопу, Грейнджер!       Неприятные воспоминания о Гарри растворились в дымке, и она снова могла четко осознавать происходящее. Как ни странно, но паника тоже ушла, сменившись облегчением и интересом.       — Драко… ты в порядке… — расслабленно выдохнула Гермиона, пытаясь справиться с ознобом.       — Система превращает меня в слабоумного и самоотверженного гриффиндорца. Я, блядь, не в порядке, Грейнджер! — Он запустил пальцы в волосы и быстро зачесал их назад. — И сколько раз мне еще повторять, чтобы ты поняла… Мы не друзья! Не зови меня по имени.       «Придурок», — хотела бросить Гермиона, но вместо этого застучала зубами.       — Мне… холодно, — сквозь озноб сказала она, стараясь совладать с дрожью.       — Логично, я же вылил на тебя холодную воду.       — …       — Лучше бы спасибо сказала. Запишу очередное спасение твоей жопы на свой счет.       — Спасибо! — с сарказмом выплюнула Гермиона, начиная раздражаться.       «В нем есть хоть капля искренности?» — ворчливо подумала она.       — Может… подашь плед?       — Тебе не кажется, что дневной, нет, месячный лимит на мою помощь исчерпан? — с самодовольной усмешкой протянул Малфой.       Гермиона плотно стиснула зубы.       «Какой же мерзавец! — Чем дальше заходил этот диалог, тем сильнее она ощущала, как внутри разгоралось пламя возмущения. — Судя по тому, что я только что узнала, он наговорил мне гадостей, бросил одну в удушающем бардаке и, как вишенка на торте, облил ледяной водой! Совсем не совестно?»       Да что такого плохого она сделала, что из всех возможных людей ее забросило в игру именно с ним?!       — Драко Малфой! — громко и четко произнесла Гермиона, вставая с пола. — Какой же ты придурок! У меня сил нет! — Она со злости топнула ногой, замечая появившийся мудлет «Сердитая». — Почему ты не можешь проникнуться хоть каплей дружелюбия?       Драко застыл на месте. Казалось, он перестал дышать.       — Грейнд…       — Грейнджер, Грейнджер! Да что ты заладил? — с каждой секундой она больше злилась, вспоминая последние несколько дней. — Постоянно чем-то недоволен, срываешься на меня по пустякам, говоришь обидные слова и ведешь себя как обиженный первокурсник!       — Грей…       — Ты даже не можешь дать мне выговориться, пере…       — Сука, — нетерпеливо сорвалось с его губ, и в следующее мгновение Гермиона спиной почувствовала шероховатость стены.       Малфой крепко прижал ее своим телом, помещая ногу между бедер. Только теперь она осознала, что во время гневной тирады полотенце коварно соскользнуло на пол, оставив ее обнаженной.       — Это невозможно терпеть… — скалясь, прошептал он и коснулся кончиком носа шеи.       И снова захватившая ее эмоция резко сменилась на другую. Злость испарилась, и на ее место стремительно ворвался стыд вперемешку с вязкой, но в то же время сладостной тяжестью внизу живота.       Она чувствовала, как его пальцы медленно скользили по линии фигуры, нагло спускаясь к границе ягодиц.       — М…Мал… Мал…фой… — Ее голос сильно дрожал, и она ничего не могла с этим поделать. От смущения хотелось провалиться под землю.       «Я сейчас умру… он видел… он все видел…» — шептало сознание, пока тело неконтролируемо дрожало то ли от холода, то ли от жара, что вызывали в ней его касания.       — Хах… — с усмешкой выдохнул он. — Как это все бесит… — И не успела Гермиона открыть рот, как кулак с силой впечатался в стену рядом с ее лицом. — Хочешь знать, почему ты меня так раздражаешь, Грейнджер? — спросил Малфой, отстраняясь от шеи.       Он смотрел на нее затуманенными холодными глазами и бессовестно позволял себе постоянно опускать взгляд на губы.       И как бы она ни твердила себе о срочной капитуляции и немедленной пощечине, ее тело сопротивлялось, желая намного большего, чем мурашки от неторопливых движений его тонких пальцев.       Гермиона рвано выдохнула и, приоткрыв рот, неосознанно прикусила губу.       — Издеваешься… — с придыханием прошептал он, склонившись в опасной близости. — Проверяешь, насколько еще хватит моего терпения? — Мятное дыхание обожгло губы, и во рту предательски пересохло.       — Я… кхм… — Говорить что-либо в этой ситуации казалось неправильным и абсурдным, поэтому Гермиона прочистила горло и замерла, стыдливо ожидая продолжения.       Она никогда не рассматривала Малфоя как парня и тем более как объекта желаний, но сейчас… в этот момент она поймала себя на мысли, что хотела посмотреть, насколько далеко он смог бы зайти.       Пальцы, которые до этого неприлично блуждали по изгибам, сжались на талии, и Малфой резко притянул Гермиону к себе. Она была вынуждена упереться ладонями в крепкую грудь, чтобы не доставить ему удовольствия снова лицезреть ее наготу.       «О, Мерлин… что же я делаю? — наконец откликнулось сознание, когда обе его ладони опустились на поясницу. — Какого Пожирателя этот хорек себе позволяет?! А я?.. Что я себе позволяю?!»       Она истерично вскрикнула и грубо оттолкнула Малфоя подальше, отчего тот с трудом удержался на ногах. В его взгляде читались недовольство и… испуг? Неважно.       Наспех схватив первое, что попалось под руку — валявшийся на полу зонтик, она раскрыла его и, прикрыв наготу, убежала в ванную, раскрасневшаяся то ли от злости, то ли от стыда.       С громким звуком захлопнув дверь, она включила сильный напор воды и уперлась руками в бортики раковины.       — Что это сейчас было? — спросила она отражение. — Что, черт подери, со мной происходит в этом мире?       Она сильно сжала акриловую поверхность, и на руках едва заметно выступили вены.       Ее сегодняшнее эмоциональное состояние точно нельзя было назвать здоровым. А поступки… Разве она когда-нибудь вела себя столь необдуманно и нелепо? Оставила Малфоя на улице, потеряла память по неизвестной причине, позволила себе вновь вспомнить пережитые чувства беспомощности и ничтожности, поддавшись панике.       Но самое странное случилось несколько минут назад… Как можно было настолько быстро переключиться из подавленного состояния в возбужденное? Да еще от кого!       — Невозможно, — растерялась Гермиона, рассматривая лицо. — Что со мной происходит?.. — более неуверенно произнесла она, кусая губы.       В дверь постучали.       Последнее, что она сейчас хотела, это разговаривать с кем-то еще.       — Грейнджер. — И снова стук.       — Уходи.       — Грейнджер, нам нужно поговорить, — продолжал настаивать Малфой.       — Уходи! — увереннее отозвалась Гермиона, накидывая на плечи белый банный халат.       Наступила тишина.       «Я ощущаю себя очень уязвимой, словно мои эмоции — это тонкая нить, рвущаяся от любого потока ветра, — размышляла Гермиона, расчесывая влажные волосы. — Может… это из-за того, что произошло, пока я была без сознания?»       — Грейнджер… пожалуйста, — донесся спокойный голос. — То, что сейчас… это… мм… — Он делал длительные паузы, кажется, подбирая нужные слова. — Я не знаю, как это объяснить, но у меня все чаще возникает чувство, будто мной кто-то управляет. Давай поговорим. Прошу тебя.       И как бы Гермиона ни была заинтересована в этом разговоре, она не упустила возможности отыграться за последние дни. Так не по-гриффиндорски!       — Мы не друзья, Малфой. И ты хотел держаться от меня подальше, вот и держись.       — …       — Уходи, — подытожила она, сомневаясь, не перегнула ли палку, ведь это был первый раз, когда он сам проявил инициативу, чтобы во всем разобраться.       Малфой замолчал, но она знала — он по-прежнему стоял за дверью.