Симсонутые

      — Мне пора, — равнодушно сказал Малфой и вышел из дома.       — Ненавижу тебя! — чересчур эмоционально крикнула Гермиона, когда машина скрылась из вида.       Она со злостью отодвинула стул и тяжело упала на него напротив тарелки с разрезанным пирогом, впиваясь ногтями в поверхность стола.       «Время идет, а он все такой же заносчивый и самовлюбленный нахал! В следующий раз нужно врезать ему, как на третьем курсе. Может, тогда он перестанет относиться ко мне как к игрушке, — злилась Гермиона, кладя на тарелку кусок пирога. — Так, ладно… нужно успокоиться».       Она с осторожностью поднесла ложку к губам. Аромат малины и выпечки мягко щекотал нос, и Гермиона невольно улыбнулась.       Попробовав кусочек пирога, она удовлетворенно прикрыла глаза и расслабилась — у нее получилось. С пятого раза, но она сделала сочный пирог с хрустящей корочкой.       — Ну да, ну да… невкусно ему! Лжец, — передразнила она Малфоя и отломила еще кусочек.       Утром Гермиона чувствовала себя неловко из-за произошедшего накануне вечером, но, видимо, зря переживала. Малфою было плевать на ее слова, плевать на ее эмоции и действия. Как он сам выразился, ее полезность ограничивалась мозгами — она должна найти способ вытащить их из этой игры.       Но разве его поведение можно было назвать нейтральным и выжидающим?       Еще на уроке по Древним Рунам он приставал к ней, как надоедливый лист под ногами. А теперь говорил о необходимости соблюдения границ!       — Говорит одно, а делает совершенно другое… — пробубнила Гермиона, скребя ложкой по тарелке. Чем больше она думала о причинах его поведения, тем больше ей хотелось врезать по его красивой физиономии. Как жаль, что в этом не было смысла.       Убрав недоеденный пирог в холодильник, Гермиона посмотрела на свою законченную картину. Выглядела она плохо, но это было лучше, чем ничего. Подойдя к мольберту, она дотронулась до холста, и перед ней появились полупрозрачные окошки.

Система:

«Вы закончили большую картину в уверенном настроении!»

Что хотите сделать?

— Повесить на стену

— Положить в багаж

— Дать название

— Продать за 60 симолеонов

      — Продать?! — удивилась Гермиона, выбирая последний вариант. — То есть я потратила на холст сорок симолеонов, а продала за шестьдесят? Отлично! Мне не придется сидеть на шее у этого самовлюбленного мерзавца.       Убедившись, что на счету прибавилась ожидаемая сумма, Гермиона засияла, получив мудлет «Ободряющее искусство +1 к уверенности». Не теряя ни минуты, она поставила на мольберт новый холст и начала рисовать.       Мысли о Малфое испарились, когда она с головой погрузилась в процесс рисования, тщательно выбирая каждый цвет и мазок кисти.       Первые часы работы были посвящены основам: она училась правильно смешивать краски, чтобы добиться нужных оттенков, и осваивала технику наложения слоев для создания глубины и объема. С каждым движением Гермиона все больше чувствовала уверенность и прилив мотивации, отчего стала изредка хвалить себя за маленькие успехи.       Повысив навык рисования до третьего уровня и суммарно заработав сто пятьдесят симолеонов, она положила кисть на бортик и вытянула руки над головой.       — Это так увлекательно! Рисовать! — воодушевленно проговорила Гермиона, метнув взгляд на время. — Половина четвертого… Малфой до сих пор на работе?

Система:

«На заднем дворе стало слишком шумно!»

Сделайте выбор:

— Пойти посмотреть, что происходит

— Проигнорировать

«Сделайте выбор за отведенное время, иначе система выберет за вас!»

«10…»

      — Это что еще за нововведения?

«9…»

      Гермиона моментально взбодрилась, ощущая, как сердце забилось чаще от притока адреналина.

«8…»

      — А если там ловушка? Какие будут последствия?

«7…»

      — А если воры? Черт! — Она побежала на кухню и схватила первый попавшийся нож. — Если проигнорирую, не факт, что все закончится хорошо.

«6…»

      — Черт, как же страшно…

«5…»

      — О Мерлин… — шикнула Гермиона и выбрала первый вариант.       Системное окно исчезло, перед глазами появилась дорожка из белого мерцания, которая вела к двери.       Набравшись смелости, Гермиона покрепче сжала рукоять ножа и с опаской вышла за дверь. Хотя на улице действительно было шумно, это больше походило на возню дерущихся котов, чем на шорохи крадущихся воров.       Завернув за угол, она увидела, как в низеньких зеленых кустах, что обрамляли старую ветхую скамейку, друг на друга рычали кот и енот.       — Живоглот? — удивленно вздохнула Гермиона, роняя нож на землю и садясь на корточки. — Великий Мерлин… это же ты, да?       Она тихо подозвала к себе взъерошенного кота, вытянув руки перед собой.       — Ну же… иди сюда… пуси-пуси. — Рыжий пухлый кот повернулся на шипящие звуки и недоверчиво прищурился. — Это правда ты! С ума сойти! — радостно воскликнула она и медленно опустилась на колени, отгоняя енота. — Кыш… кыш!       Полосатый недруг, видимо, испугался непрошеной гостьи и, протяжно прокряхтев, убежал вглубь куста.

Система:

«К вам на участок зашел бродячий кот. Порода: персидская. Характер: игривый, болтливый, избалованный».

Хотите его приручить?

— Да

— Нет

      — Сумасшедшая игра! Что еще за вопросы? Это же Глотик! Конечно да! — Как только она сделала выбор, над Живоглотом появился маленький желтый пламбоб.       Когда его шерсть снова стала гладкой, Гермиона протянула палец к его мокрому носику и тепло улыбнулась.       Живоглот несколько секунд принюхивался, проявляя осторожность, но все же сдался и потерся мордочкой о ее теплый палец.       — Какая удача, — протянула Гермиона и погладила кота за ушком. — Ты же будешь меня так же защищать, как я тебя от енота, да? — спросила она Живоглота, будто он мог ей ответить. — А то живет в доме один невоспитанный хорек, так и хочется иногда его расцарапать! — Она говорила это с задором и легкой злобой, желая высказаться хоть кому-то.       — Я же уже говорил, Грейнджер. Не нарушай границы. Ты будешь последняя, кому я позволю себя поцарапать, — раздался раздраженный голос Малфоя.       «Ну разумеется, ты придешь именно тогда, когда я это скажу! — обозлилась Гермиона. — Или это все твоих рук дело, а, Система?!»       Она поспешила взять Живоглота на руки и повернуться к Малфою.       — Какие у тебя бурные фантазии. Извращенец.       — Мм… так ты еще и в сексуальном плане этого хотела…       — Нет же! — вспылила она, слыша, как в висках громко отдавался стук сердца. — Ты ужасен, Малфой!       — Да, да… да-а-а… — устало протянул он и тяжело вздохнул. Только сейчас она заметила алый пламбоб над его головой. Видимо, Малфой держался из последних сил, чтобы не отрубиться от усталости. — И что это? — Он кивнул на Живоглота. — Твой плешивец? Где же ты его откопала?       — Как ты его назвал?       — Плешивец. Не знал, что у тебя проблемы еще и со слухом, Грейнджер.       — Еще и? Что это значит?!       Его правая бровь задергалась, и на скулах выступили желваки.       — Бестолочь.       — Да какого Мерлина?! — разозлилась Гермиона. — Ты пришел после работы и первым, что сделал, обозвал моего кота, а следом и меня. Ты же аристократ, неужели вас не учат манерам?       — Замечу, ты первая назвала меня невоспитанным хорьком.       — Да как же ты! — Ее возмущение достигло предела, и в облачке мыслей, что она заметила в отражении окна, снова появился портрет перечеркнутого Малфоя.       Видимо, он тоже обратил на это внимание, раз его взгляд поднялся чуть выше ее лица.       — Достала…       Гермиона еле расслышала его слова. Она хотела переспорить, но он предупредительно поднял ладонь и, сделав шаг навстречу, упал на колени, согнувшись в глупом положении: плечи и щека уперлись в землю, бедра остались подняты кверху. Рядом с ним появились белые буквы «Z».       — Эй, что за шутки! — испуганно вздрогнула она и, аккуратно опустив Живоглота на землю, подбежала к Малфою.       Снова присев на колени, она пыталась привести его в чувства: трясла за плечи, легонько била по щекам и даже несколько раз дула в уши, итог был один — он крепко спал.

Система:

«Персонаж Драко очень вымотался на работе и, не выдержав нагрузки, отрубился».

Хотите помочь ему?

— Довести до кровати

— Оставить на улице

      — Ты, верно, шутишь, Система… — взмолилась Гермиона, посмотрев на небо. — Думаешь, он бы довел меня до кровати? Как же!       Она резко встала и сложила руки на груди.       Нет. Она не будет ему помогать.       Не будет — и точка.       Заслужил.       Пускай и дальше валяется на земле и мерзнет от ветра.       Она демонстративно развернулась и ушла в дом, не забыв взять Живоглота на руки.       Приведя его в опрятный вид и потратив почти весь совместный бюджет на его содержание по типу кормушки, лежанки и игрушек, Гермиона устало уселась на диван и со стоном опрокинула голову на мягкую стенку.       Очередной безумный день в мире, где властвовала какая-то эфемерная Система.       Кто бы мог подумать, что к ним в дом подселят Живоглота? Было ли это совпадением или тщательно продуманным планом? И, самое главное, если в игре существовал ее кот, могли ли сюда попасть и друзья? Рон или Джинни… Если да, вероятно, они сейчас тоже сидели дома и не понимали, куда попали.       — Нужно спросить у Малфоя, видел ли он кого-нибудь на работе, — пробубнила Гермиона и испуганно посмотрела на настенные часы. Половина пятого. — Вот черт… он же не умер, да?       Она обеспокоено заерзала на диване, ощущая, как по телу блуждали волны внутренней тревоги.       Правильно ли она поступила, когда решила оставить его на улице?       Живоглот сел напротив и с интересом наблюдал за ее пальцами, будто хотел вот-вот наброситься на них.       — Он заслужил… Заслужил же… да? — Сильно прикусив губу, она недовольно простонала и встала с подушек. — Ладно!       Не сказав больше ни слова, Гермиона выбежала на задний двор. Уже стемнело, и ей пришлось включить фонарик, чтобы случайно не споткнуться о спящего Малфоя.       На ее счастье, он по-прежнему лежал на земле, да еще с таким похабным видом, будто ему снилась эротика.       — Фу! — фыркнула Гермиона, но застыла, когда заметила, как на самом деле он дрожал от холода.       Укол совести моментально прошил насквозь, заставляя почувствовать себя последней сволочью. И как она, Гермиона Грейнджер, смогла оставить кого-то в беде? И пускай это был наглый, не заслуживающий заботы Малфой, но все же… это было на нее не похоже.       Игра меняла ее. Превращала в кого-то другого. В кого-то, кто с легкостью смог бы проигнорировать нуждающегося в помощи человека.       По спине прошел неприятный холодок.

Система:

«Кажется, вам совсем не нравятся злые поступки».

Так ли это?

— Да

— Нет

      — Да… — виновато прошептала Гермиона и, засучив рукава, стала пытаться взвалить на спину тяжелую слизеринскую тушку. — О, Мерлин… какой большой…       Когда она с трудом сумела взвалить на плечи его руки, в нос ударили приятные нотки кофе и свежей травы. По телу пробежал табун мелких мурашек, и Гермиона на мгновение остолбенела.       Это был его запах. Тогда, когда она варила Амортенцию… это в точности был запах Малфоя.       «Но как же… не может быть…» — ахнула Гермиона, медленно направляясь с ним к двери. К ее удивлению, он немного помогал ей, делая неосознанные шаги.       — Мм… — сквозь сон протянул Малфой, и Гермиона снова застыла. — Быстрее… прошу тебя.       — Проснулся? — И почему она сейчас испугалась?       Но ответа не последовало. Малфой по-прежнему находился в глубоком сне, тихо посапывая ей на ухо.       — Наглый хорек… — возмущенно цыкнула Гермиона, кое-как переступая через порог дома. — Поверить не могу, что это был твой запах… бред…       Добравшись, наконец, до спальни, она грубо спихнула малфоевскую тушу на кровать и, не сдержавшись, упала на колени в попытке отдышаться.       — Как я вообще смогла дотащить его… — через громкие вздохи пробурчала Гермиона, смахивая слипшиеся от пота пряди. — Сумасшедшая игра…       Потратив еще несколько минут на то, чтобы привести себя в нормальное состояние, она выпрямилась и посмотрела на мирно спящего Малфоя. Его грудная клетка медленно поднималась и опускалась, рот был слегка приоткрыт, волосы в хаотичном порядке покоились на грязном от земли лице.       Он был красив. Намного красивее, чем Рон или Гарри, намного красивее, чем Виктор или даже Седрик.       Это невозможно было отрицать.       Поймав себя на непристойных мыслях, Гермиона быстро встрепенулась и прикусила губу.       — Ну не оставлять же его грязным… да? — спросила она подошедшего Живоглота, что с каким-то недоверием смотрел на сопящего Малфоя.       Гермиона принесла влажное полотенце и, присев на край кровати, начала стирать с Малфоя следы земляного поцелуя.       Она с нескрываемым смущением проводила полотенцем по его лбу, скулам и шее, с каждым разом оправдывая продвижение ниже какой-то ерундой. То она это делала, потому что не хотела стирать постельное белье, то ей не очень нравилась мысль о его будущем недовольстве.       В общем, она не хотела спускаться ниже.       Не хотела.       Не…       «Не хочу, чтобы потом в комнате стоял земляной запах! — в очередной раз оправдалась Гермиона и, неуверенно расстегнув рубашку, прошлась влажным полотенцем по его груди, спускаясь к пупку. — Черт… очень даже…»       Она бы и дальше продолжала его раздевать, если бы краем глаза не заметила в зеркале облачко своих мыслей — портрет Малфоя в маленьких розовых сердечках.       «Да какого черта я делаю?! — отругала себя Гермиона и поспешила покинуть комнату, оставив его полуголым на кровати. — Как же стыдно! Я сейчас что… я… думала о нем в том самом ключе? О Мерлин… Мерлин… это не я!»       Пытаясь выровнять дыхание, она выполняла дыхательную гимнастику, которой когда-то ее научила Полумна: запрокинуть голову, взгляд вверх — медленный вдох ртом, наклонить голову вперед, почти касаясь подбородком шейной ямки, взгляд вниз — медленный выдох носом.       Она повторяла это упражнение до тех пор, пока не появился мудлет «Ясный ум +2 к спокойствию».       «Иногда мне кажется, что мной кто-то управляет, — осторожно подумала Гермиона, смотря по сторонам. — Это же абсурд… как можно злиться на человека и одновременно желать разглядеть его тело получше. Что-то здесь не так».       Ей нужно было отвлечься от плохих мыслей и, не придумав ничего лучше изучения местных книг, она подошла к полкам и достала оттуда несколько разных томов на тему жизни во вселенной Sims.       — Так… посмотрим, — прошептала Гермиона, открывая оглавление книги «Жизненная цель и награды».       Она не заметила, как с большим терпением и усердием погрузилась в чтение первых глав, которые выбрала для исследования.       Оказалось, на пути к жизненной цели существовали некие вехи, за выполнение которых персонажам разрешалось выбирать награду для облегчения жизни. Например, напиток «Замена сна» мгновенно повышал потребность в бодрости, а навык «Быстрое чтение» позволял ускорить процесс поглощения книг в несколько раз. Эти награды можно было получить и за выполнение заданий системы.       — Значит… у нас тоже есть счетчик баллов? — спросила книгу Гермиона и принялась искать ответ.       Она читала медленно и вдумчиво, стараясь полностью понять и усвоить информацию, не пропустить ни одной детали, зная, что каждая мелочь могла оказаться той самой зацепкой, что позволит им выбраться из этого мира.       Время от времени она останавливалась, чтобы обдумать прочитанное, сопоставить факты и сделать выводы, однако за всю книгу ей так и не удалось узнать, как вызвать окно наград и посмотреть накопленные очки желаний.       — Да кто вообще написал это пособие? Рассказать о наградах, но не рассказать, как их активировать! — обозлились она и аккуратно швырнула книгу на диван. — Старые манускрипты по Травологии и то понятнее написаны!       В дверь постучали, и это заставило ее вздрогнуть.       На часах показывалось десять вечера.       Кого могло притащить так поздно?       Сначала она хотела проигнорировать незваного гостя и уже открыла новую книгу «Страхи в каждом», но стук не прекращался. Кто-то явно не желал уходить.       Гермиона нахмурилась, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, она еще никого не видела в этом мире и было бы интересно познакомиться, но с другой — что, если это была ловушка Системы, и она все же подослала ей воров?       В конце концов любопытство взяло верх, и Гермиона, решительно ударив себя по коленям, поднялась со стула.       — Надеюсь, у кого-то была веская причина прийти так поздно, — сказала она и потянула за ручку.       Но делать этого явно не стоило.       Как только она открыла дверь, ее глаза широко раскрылись, а ладони машинально сжались в кулаки.       — Попалась, — прошептал низкий спокойный голос.