День, когда в город пришел ад.

Се Лянь стал замечать на себе взгляд Сань Лана, наполненный любовью и нежностью, но в то же время тревогой и печалью. — Сань Лан? Ты что-то знаешь? Почему так странно смотришь на меня? — спрашивал его Се Лянь. — Гэгэ, я люблю тебя и боюсь потерять — отвечал Хуа Чэн. После случая в пещере Хуа Чэн изменился и Се Лянь не мог понять, что же случилось с ним. Он целовал и ласкал Се Ляня, не позволяя себе излишеств. Хуа Чэн стал более внимательным и где бы Се Лянь не находился, он тут же появлялся, обхватывал его руками прижимая к себе, будто хотел его защитить от всего, что творилось вокруг. Но глубоких близких отношений у них не было. Се Лянь обеспокоился, разные мысли стали лезть в голову. Он постоянно подходил к зеркалу, осматривая себя. — Сань Лан меня не хочет — думал он, — перестал просить близости, только целует и поглаживает нежно, — что происходит, что я сделал не так? И уже собирался поговорить с ним на эту тему, но на ферме стали происходить странные вещи и это отвлекло Се Ляня. Как-то глубокой ночью, к ним в спальню постучал Ши младший: — Се Лянь — звал он. Хуа Чэн слез с кровати, чтобы открыть дверь, но с удивлением понял, что боится. Он услышал странный звук, который казался необычным. Хуа Чэн открыл дверь, перед ним стоял перепуганный Цинсюань: — Вы слышите? — сказал он протяжно, — этот звук наполнен страхом. Звук был не то чтобы громким, а всепроникающим, который набегал, как череда волн бьющихся о берег нагоняющая страх, дрожащий и пугающий своей электрической вибрацией. Этот звук наполнял весь дом: дребезжали стекла на окнах, трещали стены и Хуа Чэну показалось, что он слышит, как кто-то или что-то ритмично нажимает на преграду, пытаясь пробиться к ним через барьер. — Но кто это делал, или что? Демон? Пришельцы из другого мира? А может Бог? Который решил разнести эту землю погрязшую в грехе? — Хуа Чэна терзали сомнения и он отгонял их от себя, как надоедливых мух. Бог не мог такое натворить, он создатель, а не убийца. Значит… К нему подошел Се Лянь и прижался, трепеща от страха. Но звук прекратился так же внезапно, как и начался. Они еще некоторое время прислушивались, было тихо. Возвратиться в сон уже никто не мог, поэтому пошли на кухню пить чай. Цинсюань поставил чайник на плиту и достал посуду для чая. — Что это за звуковые вибрации? — спросил Се Лянь. — Может это правительство так от зомби избавляются? — предложил свою версию Цинсюань. — Нет, вряд ли, — задумчиво сказал Хуа Чэн. — Кто-то из потустороннего мира к нам пробивается, на земле хаос не зря. Спустился Хэ Сюань, он тоже был обеспокоен произошедшим. Они еще немного поговорили ни о чем и разошлись, Хэ Сюань и Ши младший на чердак дежурить, а Хуа Чэн и Се Лянь в спальню досматривать сновидения. — Сань Лан — тихо обратился к нему Се Лянь. — Ты знаешь, что это было? — Нет, — ответил Хуа Чэн, — спи, я тебя в обиду не дам. Когда Се Лянь засопел, Хуа Чэн разозлившись на себя достаточно, чтобы разорвать цепи страха, оделся и вышел на крыльцо, затем спустился по ступенькам и зашагал по двору, всматриваясь в темноту за оградой. Не обнаружив ничего необычного и странного, повернулся к дому. Его сердце не было спокойным, оно стучало сильней и быстрей. Во рту пересохло. Спина покрылась холодком. Недовольный собой, Хуа Чэн пошел обратно к дому, Но его накрыл снова страх, гораздо худший, чем был раньше. Он ощущал злобный взгляд у себя на затылке и не смея оборачиваться помчался к дому, чувствуя определенно что-то более жуткое, что оно имеет нечеловеческие цели в отношении него, настолько странные, что он неспособен их постичь и понять. Он был захвачен ужасом настолько черным, глубоким и безрассудным, что добежав до крыльца, упал на ступеньки, по которым бешено вскарабкался и заскочив в дом запер дверь. В небольшой кухне долго стоял перед окном: — Дерьмо, — сказал он через некоторое время, — вообразил всякую жуть и трясусь от страха. — Завтра нужно зарядить все ружья, винтовки и пистолеты, здесь творятся странные дела, — и тихонько прокрался в спальню. Се Лянь спал как котенок, свернувшись клубочком, Хуа Чэн смотрел на него в свете луны, проникающем через окно и любовался. — Мой Бог, моя любовь, — шептал он прижимаясь к ногам, целуя его ступни, стоя на коленях перед кроватью, — ты все то, о чем я только мог мечтать. — Сань Лан, я не такой, как ты думаешь. Не нужно меня идеализировать, ты будешь разочарован — сказал Се Лян и внимательно посмотрел на Хуа Чэна. — Плевать, кто разочарован. Ведь есть и те, для кого твое существование наивысшее благо. Из леса стали разноситься: топот, звуки ломающих веток деревьев и кустов, будто пробегал табун лошадей, Хуа Чэн поднялся и подошел к окну. Мимо их фермы неслись животные издавая тревожные звуки, убегая в страхе. Все покидают эти места, даже животные — сказал с печалью в голосе Се Лянь. — Мы остаемся с неизбежностью один на один. Се Лянь подошел к Хуа Чэну обнял его руками и опустил голову на плечо. Хуа Чэн развернулся и притянул его к себе. Так они и стояли молча у окна, слушая биение своих сердец. — Сань Лан — шептал ему Се Лянь и умолкал… — Что, что ты хочешь? — спрашивал его Хуа Чэн. Се Ляню так и хотелось ему прокричать: «Тебя хочу!» — но его природная стеснительность не позволяла этого и он только и смог вымолвить — пошли спать. Утро не принесло облегчения, все были в подавленном состоянии. За завтраком Хэ Сюань поинтересовался, что это так Хуа Чэн ночью по двору скакал как сайгак. — Рыба, — сказал Хуа Чэн, — тебе показалось, я споткнулся — и посмотрел на Се Ляня. Но тот был задумчивым и не обратил на их разговор внимания. День прошел спокойно. К вечеру набежали тучи и пошел дождь, усилился ветер и началась настоящая буря с грозой и молниями. Се Лянь спустился вниз поужинать и принять душ. Хуа Чэн внимательно осматривал окрестности в чердачное окно, сердце стучало. Он ощутил, будто нечто находится вместе с ними в помещении, нечто, чего ему лучше не видеть. Сверкнула молния и в ее всполохе Хуа Чэн заметил фигуру, которая стояла на поляне в лесу и смотрела на него. Хуа Чэн закрыл глаза и вновь открыл ожидая следующего удара молнии и когда случился следующий всполох, там уже никого не было. — Показалось — сказал он в слух, но при следующем всполохе он заметил фигуру около забора. Вот тогда и стало не по себе Хуа Чэну: — Как он мог так быстро переместиться, не прошло и пару минут. Хуа Чэн надел тепловизионные очки и отшатнулся. Это было непонятное существо не подлежащее описанию. По всему позвоночнику, как показалось Хуа Чэну, просвистел холодный ветер, как будто тот был пустой трубой. Он закрыл глаза, а когда вновь их открыл, в том месте где стоял демон была пустота. Взяв себя в руки, Хуа Чэн спустился вниз и запер дверь, у него было нехорошее предчувствие. Но предчувствие чего? Он не знал, что делать, существо было потусторонним и как с ним бороться он не имел представления. Сверху он продолжал смотреть в окно, всматриваясь в ночь. Се Лянь обеспокоенный подошел к Хуа Чэну, заглядывая ему в глаза. — Сань Лан… Сань Лан? — протянул к нему руку и нежно погладил тыльной стороной ладони его щеку. Хуа Чэн очнулся и обнял Се Ляня крепко прижимая его к себе. — Я тебя не отдам — шептал он целуя лицо своего гэгэ. — Сань Лан, почему ты решил, что пришли за мной? — тихо спросил Се Лянь, посмотрев ему в глаза. — Нет, нет. — Я просто… Просто боюсь тебя потерять, я так долго тебя искал — шептал Хуа Чэн. — Мой гэгэ, — слезы катились у него по щекам. — Мой ангел, мое Божество, смелая и благородная ветвь с яшмовыми листьями. Ты спас мне жизнь, а я с малых лет искал тебя. Я хочу защитить тебя и если твоя мечта спасать жизни детям, то моя мечта лишь ты один. Се Лянь отстранился и внимательно посмотрел на него: — Ты, ты тот мальчик который… Они долго стояли прижимаясь друг к другу, понимая что никто и никогда их не сможет разлучить. Внезапно все вокруг стало пульсировать, звук был не громче, чем в прошлый раз, но волна давления была раза в полтора мощнее. Весь дом трясся, все валилось с полок, слышался звон разбитой посуды, свалился с грохотом шкаф, все были в состоянии полутранса. У Хуа Чэна возникло подозрение, что неземной дрожащий звук действует на очень низкой частоте: сильное головокружение, страх тошнота, подтверждали это. Волны давления возросли так внезапно и яростно, что Хуа Чэна отбросило назад, а Се Лянь упал на пятую точку. Они услышали звук глухого хлопка и наступила тишина, все звуки исчезли в один миг. — Нам нужно убираться с этой чертовой фермы, — услышали они голос Хэ Сюаня, — это добром не кончится, — возмущался он, поднимаясь на чердак к ребятам. — Если оно то, о чем я думаю, то не важно где мы находимся, это не имеет значения, а вот зачем он здесь, мы пока не знаем, — сказал Хуа Чэн повернувшись к Хэ Сюаню. — И что тогда делать? — спросил Хэ Сюань. — Ждать, нам осталось только ждать, «нечто» обязательно себя проявит, — спокойно ответил ему Хуа Чэн. — Сказали бы мне, что такое может с нами произойти, то этого человека я бы принял за сумасшедшего. Нужно поднять сюда воду и продукты, вся эта нечисть может ворваться в дом и уничтожить все запасы. — Завтра с утра все перенесем — пообещал Хуа Чэн. Хэ Сюань вернулся на кухню Он смотрел на разгром в доме и продолжал сокрушаться. На удивление, в последнее время к их забору не подходил не один зомби и это еще больше пугало ребят. Все замерло будто в ожидании бури, которая собирается где-то за горами, а затем накинется со всей силой сметая все на своем пути. Хуа Чэн положил около себя дробовик и стал пристально наблюдать за лесом, он продолжал чувствовать на себе тот же взгляд потустороннего существа. Он никому ничего не говорил, но уже понимал, что пришли за ним, но и ребята попавшие в передрягу, не смогут скрыться от злобного существа. У Хуа Чэна что-то внутри раскрылось, он чувствовал в себе новые духовные силы, стал слышать легкий успокаивающий шепот: «Ты сильный, ты непревзойденный», как дуновение ветерка. — Что за чушь у меня в голове, откуда она и кто мне все это нашептывает?! Шиза какая-то — возмущался Хуа Чэн. Но страх за любимого постоянно давил на него, заставляя нервничать. В течении дня было спокойно, некоторые продукты подняли наверх, запаслись водой, а Се Лянь принес канистру с бензином, поставив ее в угол, подальше от продуктов. — Нужно проверить ограждение — сказал Се Лянь и направился во двор фермы, осматривая все вокруг. Хуа Чэн его сопровождал, не выпуская дробовик из рук, он боялся. Да! Страх не покидал его, такой тихий, постоянно ползающий по позвоночнику, и мозг постоянно твердил: «Опасность! Опасность!» Он был все время в напряжении и это выматывало, нервы были на пределе. Что-то стало падать сверху и ребята подняли головы, на территорию фермы падали мертвые вороны, некоторые еще бились в судорогах, открывая клювы и раскрывая крылья. Се Лянь уставился на них: — Что это? — Спрашивал он, прижимаясь к Хуа Чэну. — Это просто птицы и они мертвы, — Хуа Чэн увел Се Ляня с дальнего двора, ближе к дому и сразу пошла вибрация нарастающая и ужасающая. Затем пронесся рев недовольства, будто кто-то зевал кривляясь в рупор, а из-под земли стал слышен гул, который становился невыносимым. И тут же все стихло. Раздался шипящий звук, погожий на пар выпущенный наружу под большим давлением. Хуа Чэн понял, что нечто находилось в лесу. И оно намеренно убило птиц, чтобы показать, насколько сильна его власть, продемонстрировать им свою мощь, и дать понять, что вполне может расправиться с ними так же легко. Они медленно отступали к дому, затем побежали. Хуа Чэн крепко держал Се Ляня за руку. В доме стояла тишина. Хуа Чэн отправил Се Ляня к парням, а сам стал у окна: — Удивительно, что может выдержать человек в тени подавляющего ужаса, залитого самым страшным отчаянием. Ну же, иди, ты ублюдок. Покажи мне свою мерзкую морду, выползай туда, где я могу тебя видеть, проклятый урод. — шептал Хуа Чэн, — покажи свою сущность. Он вышел на крыльцо держа в руках дробовик, услышав глухой стук. Его сердце билось со страшной силой. И Хуа Чэн заскочил внутрь дома закрыв дверь на задвижку, подошел к окну. Оно шло к двери: все ближе и ближе и наконец замерло у двери. И все вокруг замерло, наступила такая тишина, что Хуа Чэну слышалось, как кровь шумит, прибывая к мозгу. Он не мог сдвинуться с места, его ноги налились свинцом. Хуа Чэн убедил себя, что он встретит этот ужас и ему удастся остановить все это безумство. Оно молчало, было там, но молчало. — Что оно там делает, — размышлял Хуа Чэн, — может выжидает, кто двинется первым? Он тихонько двинулся к двери и остановился, прислушиваясь. Его сердце болезненно билось отдаваясь в висках. Хуа Чэн ощутил тошнотворную вонь, запах гниющей плоти, такого ему не доводилось ощущать никогда в жизни. Он дернул за ручку одним резким движением и оказался лицом к лицу с отвратительным гниющим зомби, который поднял руку и вытянул палец к нему. Его вид наполнил Хуа Чэна не просто ужасом и отвращением, но и отчаянием. Когда он собрался поднять дробовик и снести голову ненавистной твари, превратив в кучу кусков мяса и костей, тварь вдруг рассыпалась, превратившись в кучку грязи. Затем он увидел, что к нему пришел не только зомби, а сам демон, который стоял во дворе ухмыляясь. Хуа Чэн заскочил в дверь и запер ее. — «Ты не спрячешься от меня» — услышал он скрипучий голос, который невозможно было с чем-нибудь сравнить, — «Отдай мне твой сосуд, разреши войти в него» — скрипело существо похожее на желейную массу. — Да, пошел ты! — крикнул Хуа Чэн. — «Вы, людишки: жалкие, трусливые, жадные и порочные. Вам не место здесь! Я вас уничтожу!» — орал демон, как гром среди ясного неба. — А ты давно мертв — сказало оно уже тише, — ты живешь не свою жизнь, отпусти душу и отдай мне сосуд. — Сосуд и душа мои! — крикнул ему в ответ Хуа Чэн, — а ты убирайся туда откуда пришел! Он сделал шаг назад, в дом и захлопнул дверь.