После заражения.

Лололошка лежит на кровати, вокруг него будто сияют искры, они освещают всё вокруг. Брови его нахмурены, но чего же стоила эта жертва?

На протяжении нескольких дней он находится в критичном состоянии, не просыпаясь и не подавая признаков осознанности. Искры прыгают, с места на место, вокруг кромешная тишина, сменяемые лица искаженые в гримассах переживаний, страданий и надежды. Лицо сияло, сейчас же, сияют только искры, что будто нарочно выпали из своего хозяина, забирая и всю жизнь.

***

Сидит, следит, беспокоясь. Приносит травы на лекарства, разговаривая со спящим. Называя его... милый мой, Синистрат. — милый мой, Синистрат, как же ты себя чувствуешь сегодня? Надеюсь лучше, сегодня я принёс новые травы, из них должно получиться более действенное лекарство.— говорит он, отчаянно, но надежда не покидает его, даже несмотря на его холодный разум. Лололошка слышит его, прозвище ему нравится, на подсознательном уровне его щеки слегка краснеют, а сам парень бежит от очередных кошмаров. — Я жду тебя, Синистрат...

***

Стоило ли это того? Никто не знает, никакой информации не известно, только искры будто что-то подсказывают. Но понимает ли их кто-то, осознает ли их важность, — нет. Больной лежит, лицо его в фиолетовых жилах, пройдут – неясно.

***

—Эво как... —Как он? —Стабильно, одна нога там другая здесь. Ничего не ясно, но сильный юный, должен выкоробкаться, очень надеюсь. — Я трав собрал...

***

Стоило ли это того? Неизвестно. Известно только Началу, что без Лололошки не выходит на связь. Как бы Джон не старался, всё это бесполезно. Больной страдает, страдает от кошмаров, что терзают его всё это время. Кома — это лишь прощальная издёвка отца, он явно разочарован, потеряв своего ферзя.

***

Джон мягко целует его щёки, они краснеют. Мило. —Синистрат, проснись скорее... — тихо молит он. — нам без тебя худо, тяжко, Ло.

***

—Синистрат, я жду тебя...—

"Джон, я пытаюсь...

я скоро найду выход, обещаю."

***

Стоило ли это того? Нет, Лололошка очнулся, но на вопросы отказывается отвечать, временно. Больной в апатии. Будто той энергии в нём не осталось. Джон, в нём души не чая, помогает, стараясь по возможности находится рядом. Они связаны, связаны цепями, узами, целями, да чем угодно! Да вот только, любовь их угасает.

" Синистрат, я жду тебя... "

Стоило ли это того? Не Стоило. Джон тянется за поцелуем, тот отводя голову, хмыкает. Не хочет. Хочет быстрой разрядки, расслабиться, не думать о том, что узнал.

—Джон отчаянно собирает все искры, аккуратно, бережно. Делиться с Ло, но ничего не выходит. Впитывает их самостоятельно, после, передавая силу, энергию ему. Постепенно Лололошка приходит в сознание, но будет ли он прежним? Не будет, давно уже пора это понять.—

Он сам тянется, поцелуй, другой и множество других. Вокруг серые тона вдруг обретают насыщенность. Его лицо больше не кажется чужим, а казалось ведь. Поцелуй мягкий, будто бы обреченный, но наконец спасённый. Воодушевление, любовь, страсть! Всё это сплели их прикосновения : поглаживания, поцелуи, не сильные укусы, воссоединение сердец. Джон тянется ближе, в этот раз с рвением ему отвечают. Счастье. Оглаживает плечи, спускаясь, сжимает талию, бедра, так же не забывая и про внутреннюю сторону самих бёдер. Облизывает шею, тихий выдох, нравится. Играючи кружит вокруг ануса, входит, наслаждение. Стоило ли сдержать своё слово? Стоило. Тугость, тепло и любовь. Первые толчки, тихие стоны. Простата — вскрик, поцелуи и тишина. Стоило ли сдержать своё слово? Стоило. Пухлые бёдра охватывающие таз, — связаны — мягкая накаченная грудь. Чужие ладони, что поглаживают голову — приятно. Тихие стоны на ухо, тоже приятно. Чувство резкой эйфории, будто белой вспышкой накатывает обоих. — Синистрат...

Феникс...—

Стоило? И Да, и Нет.