Второе дыхание

Юн Ли уже несколько недель чувствовала себя на грани. Её отношения с Нилом зашли в тупик, решение об увольнении не привело к желаемому облегчению, и к тому же здоровье начало давать сбои. Но с привычной стойкостью Юн продолжала работать, подавляя боль и головокружение. Весь последний месяц она ставила перед собой одну цель: сохранять профессионализм, каким бы ни было её внутреннее состояние. В это утро головная боль накатила на неё с новой силой, но она списала её на напряжение. Направляясь к ординаторской, она внезапно почувствовала, как мир вокруг начинает кружиться, а всё вокруг словно уходит в туман. В следующий момент всё погрузилось во тьму. Когда Морган Резник и Алекс Парк, стоявшие рядом, увидели, как Юн теряет сознание и падает, они бросились к ней. Одри Лим, которая как раз проходила мимо, увидела их тревожные взгляды и сразу поняла, что что-то не так. – Морган, как она? – спросила Одри, её голос был полон беспокойства. Морган, проверив пульс и дыхание Юн, нахмурилась. – У неё слабый пульс, и дыхание неровное. Кажется, дело серьёзнее, чем мы думали. Алекс сразу взял на себя ответственность за ситуацию. – Давайте перенесём её в диагностическое отделение и сделаем снимки. Мы должны понять, что вызвало этот обморок. Вместе с Морган и Одри, Алекс перенёс Юн на носилки и вызвал команду медсестёр, чтобы доставить её в отделение для срочного обследования. Ситуация становилась тревожной, и каждый из них понимал, что это могло быть что-то намного более серьёзное, чем просто переутомление. Когда результаты обследования пришли, коллеги не могли поверить своим глазам. У Юн обнаружили аневризму головного мозга и признаки кровоизлияния. Её состояние было критическим, и если не провести срочную операцию, шансов на выживание почти не оставалось. Одри, собрав команду хирургов, собралась в операционной, где уже находились Алекс и Шон. Она держала в руках медицинскую карту Юн, её лицо было напряжённым. – Коллеги, у нас нет времени. Её состояние ухудшается с каждой минутой. Мы должны сделать всё, чтобы спасти её, – сказала Одри, обводя взглядом Алекса и Шона. – Алекс, ты возьмёшь на себя основной контроль над операцией, а Шон будет следить за показателями. Шон, известный своим уникальным подходом к диагностике, серьёзно кивнул, его взгляд был устремлён на медицинские данные. – Мы справимся, – сказал он с твёрдой уверенностью. В этот момент в операционную прибежал Нил Мелендес. Он с трудом дышал от волнения и сразу подошёл к Одри. – Я хочу быть частью команды. Это мой пациент, и я её знаю лучше всех, – сказал он, его голос дрожал. Одри взглянула на него с пониманием, но отрицательно покачала головой. – Нил, я понимаю, что она для тебя важна. Но ты слишком близок к ней, и это может помешать тебе быть объективным. Это её шанс, и она нуждается в команде, которая сможет контролировать себя. Прости, но я не могу позволить тебе оперировать. Нил почувствовал, как гнев и беспомощность охватывают его. Он сжал кулаки, понимая, что не сможет оспорить решение Одри, но не мог смириться с тем, что его держат в стороне. Когда Нил вышел из операционной, в коридоре он столкнулся с Паком Джин Хо, бывшим мужем Юн, который, узнав о её состоянии, приехал в больницу. Их взгляды встретились, и напряжение между ними было ощутимо даже на расстоянии. Пак посмотрел на Нила с неприкрытым раздражением. – Мелендес, я здесь, чтобы помочь Юн, и не собираюсь оставаться в стороне. Я её знаю лучше тебя, и, возможно, именно этого сейчас ей и нужно. Нил, не скрывая своего гнева, шагнул к нему ближе. – Джин Хо, тебе не место здесь. Юн моя коллега, и я её люблю, – его голос сорвался. – Ты уже сделал свою ошибку. Не надо мешать ей сейчас. Пак поднял бровь, его лицо было полным иронии. – Любишь? Ты был её коллегой и её поддержкой, но это не значит, что ты понимаешь её лучше. Я — часть её прошлого, и, возможно, сейчас ей как раз нужен кто-то, кто способен дать ей ту поддержку, которую ты не смог дать. Нил с трудом сдержался, чтобы не вспылить. Всё, что он чувствовал сейчас, было смесью боли, ревности и гнева. В этот момент он ощутил, как глубоко его чувства к Юн, как важно для него её присутствие в его жизни. – Ты понятия не имеешь, через что я прошёл с ней, – сказал он сквозь зубы. – Если бы ты действительно хотел её счастья, ты бы не появился здесь сейчас. Пак вздохнул, затем, едва слышно, сказал: – Знаешь, Нил, иногда любовь — это не только желание быть рядом, но и умение отпустить. Пока Нил и Пак спорили в коридоре, в операционной началась борьба за жизнь Юн. Одри, Алекс и Шон действовали слаженно, каждая секунда была на счету. Шон внимательно следил за мониторами, отслеживая малейшие изменения в показателях. – Алекс, давление падает. Нужно больше адреналина, – сообщил он, не отрывая взгляда от приборов. Алекс быстро выполнил указание, зная, что каждая секунда была критически важной. – Я стараюсь держать её стабильно, – ответил Алекс, его голос был полон концентрации и напряжения. – Одри, ещё немного, и мы сможем убрать поражённую область. Одри, не отрываясь от операции, кивнула. – Хорошо. Главное — не торопиться. Нам нужно сохранить её стабильность, пока мы закончим, – сказала она, её голос был твёрдым, но в глазах читалась тревога. Морган, которая наблюдала за операцией с другой стороны стекла, нервно сжала руки. Она никогда не видела Юн в таком состоянии, и это подкосило её уверенность. – Это безумие, – тихо проговорила она. – Она всегда была той, кто держит нас всех на плаву. А теперь мы стоим здесь, и всё, что остаётся, это надеяться. Операция длилась несколько часов, но, наконец, Одри и Алекс завершили её, убрав аневризму и остановив кровотечение. Юн перевезли в палату интенсивной терапии, но её состояние оставалось тяжёлым. Она находилась в коме, и никто не знал, придёт ли она в себя. Нил сидел у её кровати, осторожно держа её за руку, словно боясь, что она может исчезнуть. Он смотрел на её лицо, бледное и неподвижное, и чувствовал, как его сердце сжимается от боли. – Юн... – тихо прошептал он, едва сдерживая слёзы. – Я... я должен был быть рядом с тобой. Я должен был защитить тебя. Прости меня за всё, что я не успел тебе сказать. Пак подошёл и посмотрел на Нила, видя, как он страдает. Хотя между ними оставались разногласия, в этот момент они оба чувствовали одинаковую боль. – Мелендес, возможно, сейчас не время для споров, – сказал он тихо. – Мы оба здесь ради неё, и именно это должно иметь значение. Нил кивнул, не отводя взгляда от Юн. Ему было невыносимо тяжело смириться с тем, что всё, что он мог сделать для неё, это просто ждать. Когда коллеги узнали о состоянии Юн, многие из них пришли к палате, чтобы выразить поддержку и солидарность. Клэр Браун, Алекс Парк, Одри Лим, Шон — все они по очереди подходили к палате и, взглянув на Юн, мысленно желали ей выздоровления. Клэр, глядя на неё через стек ло, тихо прошептала: – Ты сильная, Юн. Ты всегда была примером для нас всех. Вернись к нам, ты нужна здесь. Алекс, стоявший рядом, кивнул. – Она справится. Мы сделали всё, что могли.