Вот как можно было спалиться из-за сладкого?

Вару не успел задуматься о том, что нужно выгнать Пика из его комнаты, как его телефон вдруг зазвонил. Звук был громким и настойчивым, но аппарат находился слишком далеко, и Вару не мог дотянуться до него. Он почувствовал, как желание встать и ответить на звонок борется с болью в ноге. Однако прежде чем он успел сделать хоть какое-то движение, его остановила рука Пика. Король, сидящий рядом, крепко держал его за плечо, не давая подняться с кровати. – Ты не должен вставать, – сказал Пик с легкой настойчивостью в голосе. – Я принесу телефон. Просто оставайся здесь. Вару вздохнул и покачал головой. Он понимал, что Пик прав: нога все еще болела, и вставать сейчас было бы крайне неразумно. Он чувствовал себя беспомощным, но в то же время был благодарен королю за заботу. Вару не хотел создавать лишних проблем, и поэтому просто промолчал, глядя на своего короля с легким недовольством. Пик встал и направился к столу, где лежал телефон. Его движения были уверенными и быстрыми. Вару наблюдал за ним, чувствуя, как внутри него разгорается смешанное чувство недовольство и облегчения. Знал же, что Пик не всегда готов прийти на помощь, но не мог отделаться от ощущения, что ему следовало бы быть более самостоятельным. Что он и питался но ему не позаолили и не слухали. Когда Пик наконец вернулся с телефоном в руках, он протянул его Вару. Тот взял аппарат и нажал на кнопку ответа. – Ало? – Привет, Изумруд. Что ты хотел от меня? Я немного занят, но тебя нельзя оставлять ждать долго. – Приветики. Я тут не один в комнате, поэтому ты знаешь, что делать. Тебя по прозвищу звать? Пик на эти слова закатил глаза: нужно было ожидать от его валета такие действия, да и он прав, так как стоял около него близко. Все равно ничего не слышно, что говорил человек в телефоне. – Можешь по прозвищу, я этого человека не боюсь. Если что-то узнает убью или же еще что-то. – Не сможешь сделать. – ...ааа, это твой брат из семи? – Да, все правильно. – Помню момент, когда ты нам с братанами рассказывал. Невероятные и грустные воспоминания. Да это было давно, когда репутация у него уже была. Было дело, что клоны уже перегибали палку: ругали его за то, что он делал нечаянно, там кружка разбилась, просто подошел до зонтика, а он от страха заплакал. Но добило, когда на него кричали и даже руку могли поднять, тогда он прибегал в клуб и не выдержав, начал жаловаться, а потом, на удивления и его самого, пошли слезы. Он не привык плакать, но в нем — как и в любом другом человеке — есть эмоции, и человек рано или поздно плачет. Просто кто-то дает этому волю, а кто-то держиться. – Да, времена грустные, — недолгая пауза.— Так, ладно, не про это. Мне нужно, чтобы ты мне помог кое-что достать. – И что же нужно тебе, маленький сладкоежка? – Тут человек около меня. Поэтому, думаю поймешь. Если что по-другому скажу. – Нууу не тяни, интересно же. – Мне нужна красная жидкость.