Примирение в шкафу

Встречаться с Итоши Рином иногда бывает непросто. В некоторые дни они с Исаги двигаются так синхронно, что кажется, будто у них одна душа на двоих. Это удобно, особенно когда они живут вместе, но ещё удобнее то, что они были такими задолго до того, как начали встречаться. Им не составляет труда скрывать свои отношения, ведь их дружба с самого начала была странно напряжённой. За последние два года, прошедшие с тех пор, как они познакомились, единственное, что изменилось, — это то, насколько Йоичи доверяет Рину. И с тех пор, как шесть месяцев назад он был вынужден признаться, что да, возможно, он хочет Рина не только из-за футбола, их отношения изменились. Но время от времени случаются ошибки. Их шестерёнки не совсем совпадают. «Я очень хочу пойти в то новое кафе во вторник. Может быть, после тренировки», — размышлял Йоичи. Он надевал шарф Ринк перед их утренней пробежкой. Йоичи не знает, почему у них появилась эта привычка, но он не против; это ритуал, известный только в их квартире. — Я тренируюсь по вторникам после занятий, — ответила Рин, как будто Йоичи этого не знал. - Ну и что? Скип. "Я не собираюсь ее пропускать". Йоичи закатил глаза и потянул за оба конца толстого шарфа, чтобы убедиться, что он не развяжется. «Это всего на один день. Мы можем позаниматься вместе в среду». — Тьфу, — ответил Рин. Затем, ни с того ни с сего, он посмотрел Йоичи прямо в глаза и сказал: «Не отвлекай меня». Исаги привык к прямолинейности Рина; на тот момент он уже больше года с этим мирился. Для Йоичи это обычно просто мило и иногда полезно. За шесть месяцев, что они были вместе, Рин ни разу всерьёз не нарушила границы дозволенного. Всё это говорит о том, что Йоичи никогда не сталкивался с такой откровенной грубостью с его стороны. Возможно, именно поэтому этот конкретный комментарий так сильно его задел. Судя по всему, Рин считает его помехой. Не равным, не партнёром, не человеком, к которому он приходит домой и ложится на колени после ночных тренировок, бормоча, что любит его. Это невероятно неприятно слышать, а ещё неприятнее вспоминать, что Рин никогда не говорит того, чего не имеет в виду. Йоичи тут же замолчал. Его приподнятое настроение тут же угасло, сменившись неловкостью, с которой он не знал, что делать. Его руки упали с шеи Рина. Это не помешало тренировке — по крайней мере, не настолько, чтобы Эго обратил на это внимание. Но Йоичи провёл остаток дня необычайно холодно. За весь день он лишь поблагодарил Рина за ужин, но даже тогда не поцеловал его в знак благодарности, как делал это обычно. Честно говоря, Йоичи планировал игнорировать его весь вечер. Но вечеринка Чигири, которую они называли «упражнением на сплочение коллектива», чтобы поговорить об этом под бдительным присмотром Эго, была запланирована на несколько недель вперёд. Он был бы самым большим придурком в мире, если бы пропустил её только потому, что у него ссора с возлюбленным.Он даже не смог бы использовать это как оправдание, по крайней мере, не ответив на слишком много вопросов. В девять вечера Йоичи хватает со стола ключи. «Пора уходить», — по привычке говорит он. Рин пунктуален по своей природе. Как только слова слетают с губ Йоичи, он появляется из-за угла, натягивая футболку на живот. Даже после нескольких месяцев ежедневных встреч, когда Рин смотрит на него своими бирюзовыми глазами, Йоичи не может не занервничать. Он сглатывает, не желая доставлять Рину удовольствие, тогда Йоичи всё ещё на него злился. А потом он обязательно осматривает Рина с ног до головы и — этот придурок. Он решил надеть чёрную компрессионную футболку, которую Йоичи купил ему на день рождения, зная, что Йоичи не может не восхищаться им, когда он в ней. Трахни его. Сначала в переносном смысле. По крайней мере, дорога до квартиры Чигири, которая занимает пять кварталов, проходит в тишине. Несмотря на раздражение из-за Рина, Йоичи старается сохранять позитивный настрой, чтобы встретиться с остальной командой. Через пару минут, когда он привыкает к хаосу, царившему в гостиной Чигири, он почти забывает о том, что был расстроен. Йоичи сидит, скрестив ноги, на полу с полупустой бутылкой соджу перед собой и позволяет Мегуру трясти его за плечи, пока он рассказывает какую-то историю о закуске, которую он пытался купить в круглосуточном магазине за углом. Честно говоря, Йоичи раскраснелся от алкоголя и не особо его слушает. Он слишком занят тем, что пытается не думать о Рине. Близится время, когда они обычно откланиваются под каким-нибудь дурацким предлогом, чтобы провести остаток ночи в постели, не в силах оторваться друг от друга. Так что да, Йоичи изо всех сил старается не отрывать взгляда от бутылки соджу; он знает, что Рин почувствует его взгляд, как только он посмотрит на него, поэтому он не смотрит. Он не может позволить глупым играм разума Рина сломить его решимость. — Знаете что? Давайте во что-нибудь поиграем, — предлагает Мегуру, хлопая в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Игра? — усмехается Карасу. — Во что, чёрт возьми, мы будем играть с двадцатью людьми? Мегуру ритмично постукивает ногтями по своей стеклянной бутылке. Глухой звон хорошо слышен на фоне нескольких других разговоров. Йоичи может точно сказать, когда эта идея приходит ему в голову. — Подбрось монетку, — весело говорит Мегуру. На случай, если никто не услышал, он повторяет громче: — Подбрось монетку! Легко! Это предположение распространяется со скоростью лесного пожара. Это неудивительно: за исключением нескольких избранных членов команды, у которых уже есть репутация в кампусе, ни у кого из них нет времени вне тренировок и занятий, чтобы регулярно с кем-то спать. (Ну, это также исключает его и Рина. Но они пытаются сохранить это в секрете, и Йоичи не это пытается здесь доказать.) Все они могут играть в футбол на таком уровне благодаря подобным жертвам, но они накапливаются и превращаются в невыносимое напряжение. Вот почему Йоичи ничуть не удивлён, что идея поиграть в игру с поцелуями так быстро прижилась. Ему кажется, что всем этим упрямым мужчинам, на которых он постоянно кричит во время тренировок, достаточно моргнуть, чтобы собраться в круг на полу в гостиной Чигири. Неудивительно, что Чигири пошёл ещё дальше, заменив первоначальную идею Мегуру на «семь минут в раю». Йоичи предполагает, что это поддержит интерес к командной динамике. — Все слышали правила? Хорошо, — заканчивает Чигири, затем наклоняется, чтобы раскрутить бутылку, которую он украл у Мегуру. — Тот, кто окажется на открытом конце, и будет победителем. Мы сделаем это дважды, чтобы действительно было случайно. Мегуру хмурится, а затем спрашивает: «Почему ты не должен участвовать?» Чигири показывает ему средний палец. «Потому что это моя грёбаная квартира». Чтобы избежать дальнейших споров, Чигири тут же раскручивает бутылку. Свет лампы отражается от зелёного стекла, сверкая долю секунды, прежде чем угол падения света меняется. Возможно, это просто влияние алкоголя, но Йоичи на самом деле нравится смотреть, как она вращается. То есть до тех пор, пока она не замедлится и не остановится, указывая прямо на него. Конечно. Конечно, черт возьми. Лицо Йоичи тут же мрачнеет. Мегуру разражается смехом — нет, все смеются, потому что каковы шансы? Он вице-капитан, так что от него ждут, что он не будет придумывать дурацкие отговорки, чтобы не играть, но он не может. Йоичи правда не может. Как он посмотрит в глаза Рину, выйдя из этого дурацкого шкафа? Как он должен объяснить всё человеку, который будет заперт там с ним,типо— нет, на самом деле я состою в серьёзных отношениях, о которых никто не знает. Он так зациклился на этой мысли, что не обращает внимания на второе вращение, пока бутылка не останавливается. Йоичи моргает, быстро приходя в себя в тот самый момент тишины и затаённого дыхания, когда все пытаются понять, на кого именно указывает стрелка. Вторая жертва игры вздыхает, и комната наклоняется. Нет, не совсем так; Йоичи единственный, на кого повлиял тот факт, что гравитация в комнате изменилась, сделав одного человека центром мира, Именно это предательское притяжение Йоичи поначалу ненавидел. Именно ему он пытался сопротивляться с тех пор, как приехал. Хотя Йоичи и сказал себе, что не будет этого делать, он поднимает взгляд на лицо Рина. Рин уже смотрит на него в ответ. Тот, кто предложил это дерьмо — чертов Мегуру, — отправится в самые глубокие адские бездны. Конечно, команда разражается смехом. Кто-то хлопает Йоичи по спине, что возвращает его в реальность. Мегуру достаточно пьян, чтобы не контролировать громкость, поэтому он практически кричит Йоичи в ухо: «О, посмотрите, как наши капитаны начинают нас заводить!» — Господи Иисусе, — стонет Йоичи. Он вытирает лицо, мысленно проклиная свою дурную карму, которая привела его к этой ситуации. Честно говоря, Йоичи даже не особо расстроен; он предполагает, что Рин, будучи его партнёром в такой сексуальной игре, избавит его от многих проблем. — Пойдём, — заявляет Чигири, хватая Йоичи за руку и поднимая его с пола. Йоичи слегка спотыкается, поднимаясь на ноги. Затем, смирившись со своей судьбой, он бормочет, ни к кому конкретно не обращаясь: «Не слишком ли поздно отказываться?» “Да”, - отвечают сразу несколько человек. Ну и черт. Йоичи очень-очень не хочет обсуждать свои проблемы в отношениях посреди этой вечеринки. Хуже того, ему придётся столкнуться с проблемой, которой он пытался избежать весь день. Единственное, что может помешать ему сыграть в эту дурацкую игру, — это отказ Рина, но Йоичи на это не рассчитывает. Он почти уверен, что команда ожидает, что Рин скажет, что игра дурацкая, и откажется, но это вывод, сделанный на основе поверхностного знакомства с Рином; по своей сути Рин — человек привычки. Ему не нравится, когда его выводят из зоны комфорта, и он не допускает этот дискомфорт во все аспекты своей жизни. Большинство считает, что его гордость заключается в том, что он всегда всё контролирует, но когда дело доходит до настоящего испытания, неважно, насколько оно глупое или идиотское, — Рин никогда не отступит. Иногда Йоичи думает, что он биологически запрограммирован на то, чтобы смотреть на это и превосходить это. Поэтому, когда он встаёт, Йоичи скорее раздражён, чем шокирован. Все остальные в замешательстве; громкий смех быстро сменяется смущённым шёпотом. Чигири моргает. — Погоди, ты действительно это делаешь? - Да, - решительно отвечает Рин. Несмотря на их соглашение держать команду в неведении о том, кто они на самом деле. Несмотря на то, что Йоичи разозлил его несколько часов назад. Несмотря на него самого, несмотря на его раздражающе упрямую гордость. Йоичи вздыхает и садится на покрытый ковром пол в чулане. Взгляд Рина не отрывается от него, когда он делает то же самое, выбирая место поближе к двери и оставляя между ними значительное расстояние; они прекрасно умеют избегать ситуаций, в которых их общение может заставить кого-то задуматься, просто ли они друзья. И всё же взгляд, которым Рин пронзает его, тяжелее обычного. Йоичи не думает, что простое желание придаёт его глазам такую необычную, ощутимую тяжесть. Свет лампы из гостиной резко обрывается тенью, которую дверь отбрасывает в крошечную комнату, делая черты лица Рина более чёткими. “ Веселитесь, - щебечет Чигири, прежде чем закрыть дверь. Они остаются одни в полной темноте ив полной тишине. Это нормально — на самом деле он предпочитает так. Он может просто дуться в тишине все семь минут, не глядя на него, не общаясь с ним и не прощая его. "Ты игнорировал меня". Йоичи моргает, но отвечает, не задумываясь над своими словами. «Ну, очевидно». Рин подходит ближе и находит пальцы Йоичи в темноте, на мгновение сжимая их. По мере того, как Рин постепенно раскрывается, Йоичи осознаёт, что он постоянно испытывает какой-то голод, который убил бы обычного человека. Малейшее прикосновение пронзают Исаги насквозь, как бы он ни старался это скрыть. Может быть, это заразно, это признак неоспоримого доверия и любви, потому что, несмотря на раздражение, которое испытывает Йоичи, оно не останавливает ток, бегущий по его позвоночнику. Это обещает гораздо больше, то, чего Йоичи очень хочет, — утренняя эмоциональная неразбериха просто вызывает у него противоречивые чувства. Когда Рин проводит рукой по руке Йоичи, приближаясь всё ближе и ближе, Йоичи чувствует, что вот-вот сдастся. Если он и научился чему-то за последнее время, так это тому, что они всегда отчаянно нуждаются друг в друге, как бы хорошо ни скрывали это. Даже спустя шесть месяцев прикосновений жажда не угасла. Гардеробная Чигири даже не вошла бы в пятёрку самых нелепых мест, где они трахались. Тем не менее, Йоичи стоит на своём. Такой простой вещи недостаточно, чтобы избавить его от раздражения и боли; на самом деле, действия Рина только разжигают их. От воспоминаний о том утре у него наворачиваются слёзы. — Нет, пошёл ты, — шипит Йоичи, отстраняясь, и его злость неподдельна. — Я всё ещё злюсь на тебя. Дыхание Рина согревает его кожу. В темноте, где Йоичи не может разглядеть очертания его тела, его присутствие кажется огромным. Это мешает сосредоточиться. Рин отвечает медленно, как будто ему трудно думать, когда Йоичи так близко. «Это из-за того, что случилось сегодня утром? Ты же понимаешь, что я имею в виду». — Но ты сказал не это. Теперь Йоичи благодарен за отсутствие света; по крайней мере, Рин не видит, как сильно Исаги это беспокоит. Йоичи никогда не мог контролировать то, что его эмоции всегда написаны у него на лице. — Я не собираюсь отворачиваться и игнорировать то, что ты сказал, ты сказал что я тебя отвлекаю, Рин. «Ты мой парень. Мы уделяем друг другу определённое количество времени». "Дело, черт возьми, не в этом". "Тогда что же это?" — Просто скажи, что ты сожалеешь, — требует Йоичи. Он держит лицо Рина в ладонях. Он чувствует, как выражение лица Рина меняется от малейшего движения. Вожделение и гордыня — близнецы, которые каким-то образом существуют как самые прекрасные творения любви и самые большие её недостатки. Йоичи уверен, что они тянут Рина в двух разных направлениях, напрягая все его мышцы и связки. Ни один из вариантов не заставит Рина извиниться, чего на самом деле хочет Йоичи. Любовь Рина не означает, что он не может причинить ему боль. Это просто означает, что нужно приложить немало усилий, чтобы причинить Йоичи боль, которую нельзя будет исправить. Йоичи чувствует, как он дышит, почти ощущает, как слова тяжело лежат на языке Рина, который изо всех сил старается не произносить их. "Скажи это", - снова требует Йоичи. Извиняться,не в характере Рина.Но Йоичи плевать; он тоже не собирается умолять и унижаться. Они равны. — Прости, — выдавливает из себя Рин. Затем, сделав ещё один вдох, он говорит это снова. Во второй раз его голос звучит мягче, честнее. Это совсем не похоже на грубый, первоначальный рывок, чтобы произнести эти слова. — Прости. — Хм, — хмыкает Йоичи, на мгновение задерживая дыхание, чтобы извиниться. Это не заживляет рану, но зашивает её, подготавливая кожу к тому, чтобы она покрыла её, пока не исчезнет воспоминание о том, что Йоичи вообще был ранен. Он закрывает глаза — не из-за темноты,а рефлекторно, чтобы очистить разум. Тепло Рина всё ещё окружает его, жар его лица проникает в ладони Йоичи. Он тёплый, живой и старается. Всегда, всегда старается любить его по-своему. Затем, когда Йоичи успокаивается и готов забыть обо всём случившемся, он ухмыляется. «Хорошо». Он не видит, как Рин хмурится, но чувствует это. Йоичи чуть не смеётся ему в лицо, инстинктивно открывая глаза, но сдерживается. Рин огрызается: «Какого чёрта ты ухмыляешься?» — Я прощаю тебя, — дерзко отвечает Йоичи, проводя большим пальцем по подбородку Итоши. Это всё мышечная память: ему не нужен свет, чтобы сделать то, что он делал сотни раз. "Гребаный извращенец". "Да?" Рин целует его, не успев и глазом моргнуть, после того как эти слова сорвались с его губ. Йоичи хочет посмеяться над его отчаянием, но в тот момент, когда Рин касается его языком, он может думать только об одном«да». Да, да, да. Его рука скользит вверх по рубашке Йоичи. Это намного более интенсивно, чем обычно, и Йоичи чувствует, что Рина больше, чем он предполагал, задело его безразличие. Рин бормочет: «Тебе нравится меня смущать?» — Зрелость — это круто, — отвечает Йоичи, уже тяжело дыша, — но да. Йоичи больше не может сдерживать язвительные комментарии, пока Рин гладит его грудь, впиваясь тонкими пальцами в мышцы и уделяя особое внимание соскам. Йоичи невероятно повезло, что его стон заглушается тем, что Рин сосредоточен на том, чтобы оставить на его губах синяки. Они идеально подходят друг другу. Йоичи наслаждается этим. Он скулит, когда Рин отрывается от его губ. Рин переплетает их пальцы. Йоичи крепко сжимает руку Рина, а его зубы впиваются в кожу шеи Йоичи — не настолько сильно, чтобы прокусить кожу, но достаточно, чтобы причинить боль, которая его возбуждает. — Подожди, — стонет Йоичи, стараясь говорить тихо. — Чёрт, они узнают… — На случай, если ты забыл, вот как устроена эта игра, — бормочет Рин в ответ. — И мне плевать. Йоичи снова пытается возразить, но его протест угасает, не успев сорваться с губ. Когда Рин зализывает рану и начинает делать новую, на этот раз ближе к ключице, Йоичи удается лишь невнятно сказатз: «Р-рин». Синяки — это точечные ожоги, которые распространяются наружу, а румянец на его коже быстро сменяется огнём под кожей — Йоичи знает, что следы будут тёмными и заметными. Вот и всё, что они делали в течение нескольких месяцев. Вскоре Исаги прижимается спиной к полу и, откинув края ткани, запускает руки в волосы Рина и выгибается навстречу ему. Рин прижимает его к ковру, просунув бедро между ног Йоичи, и все мысли Йоичи, кроме самых пошлых, вылетают у него изо рта. Тонкий слой мятной помады, которая всегда была на губах Рина, давно стёрлась, растёкшись по шее и подбородку Йоичи. — Исаги — бормочет он, и Йоичи хочет целовать его, пока он не задохнётся, и… Громкий стук прерывает погружение в атмосферу. Рин отстраняется от него на несколько сантиметров, и Йоичи всерьёз подумывает о том, чтобы проигнорировать это. Затем Чигири кричит: «Пожалуйста, приведите себя в порядок!» — Чёрт, — стонет Йоичи. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, а Рин отступает ещё дальше . Он ненавидит, когда его бросают на произвол судьбы, потому что тогда он может думать только о том, чтобы закончить работу. Тогда им придётся найти подходящий момент, чтобы уйти. Как и подобает придурку, Рин на секунду задерживает дыхание, прежде чем съязвить: «Всё ещё злишься?» — Не будь придурком, — бормочет Йоичи, хмурясь. Он как можно быстрее проводит руками по волосам Рина, пытаясь пригладить их так, как они были до того, как Йоичи перестал обращать на них внимание. — Ты сам начал. Рин уклончиво хмыкает. (Как только они отходят в сторону, где лучше освещение, насмешливые возгласы и громкие комментарии сменяются мёртвой, потрясённой тишиной. Рин ничего не говорит, чтобы нарушить её. Йоичи тоже молчит. Чигири тихо говорит.«парочка влюбленных,вас было очень слышно..»