Joyride

Воздух в клубе густой, словно дымчатая завеса, пропитанная потом, парфюмом и чем-то сладковато-приторным, что невозможно идентифицировать, но определенно искусственным. Басы пульсируют в груди, заставляя внутренности вибрировать в унисон с мерцающим светом стробоскопов. Свет то вспыхивает белым, ослепляющим, то погружает в полумрак, выхватывая отдельные фрагменты: блеск серебра на женской сумочке, отблеск капель на мускулистом плече, горящие глаза за сигаретой. На танцполе царит хаос, упорядоченный ритмом музыки. Тела извиваются, сливаясь в единый, непрерывно движущийся поток. Кто-то танцует дико, отрываясь на полную катушку, другие двигаются плавно, чувственно, погруженные в собственные ощущения. Между ними пробираются официанты, ловко лавируя с подносами, полными напитков. У бара столпилась толпа – жаждущие напитков, обменивающиеся короткими фразами, смеющимися группами друзей. Вдоль стен располагаются диваны, на них полулежат люди, обнимаясь, шепча на ухо, или просто смотрят на танцующих. Звуки - слитный поток музыки, смех, шепот, скрип обуви о пол, звон бокалов – создают оглушающий, но при этом завораживающий коктейль из звуков. Петя прислонился к холодной, шершавой стенке. В его руке болтался бокал с бордовым вином – глубоким, насыщенным, с ароматом спелой вишни и легкой пряностью дуба. Оно было хорошее, не из дешевых, о чем свидетельствовала и его цена, и тонкий, едва уловимое послевкусие черной смородины. Он медленно потягивал его, наблюдая за людьми его лицо выражало умиротворенное безразличие, разбавленное каким-то скрытым удовольствием. Внезапно, глухой вибрацией прорезался звонок. Телефон, затерявшийся в глубинах заднего кармана его потертых джинсов, пронзительно зазвенел. На экране загорелось имя "Черный кот". Парень вздохнул, сделал последний глоток вина, и натянуто улыбнулся. Вытащив телефон, он ответил, голос его был приглушен, но с явно раздражительным оттенком: — Чувак, я же тебе сказал, что ушел в клуб отдыхать. — Петя, братан, — прорычал в трубку грубый голос, — ты где шляешься? Дело серьезное! Заказчик нервничает, а я без тебя как без рук! Гуменник поморщился, отводя бокал от губ. — Слушай, Федь, — сказал Петр, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело, — я тебе сто раз объяснял: пока я здесь, я недоступен. У меня отдых, понял? Отдых! Мне нужны нервы в порядке, чтобы завтра с утра взяться за твои "серьезные дела". — Петь, — прошипел Федя, — Сам понимаешь, отказывать нельзя! Если что-то случится, мы все попадем! Юноша резко оборвал его: — Слушай, достал ты меня! Сейчас я отдыхаю, понял? И не мешай! Звони завтра утром. Если будет нужно, я сам тебе позвоню. А сейчас… извини, меня ждут. Петр сбросил звонок, с нескрываемым раздражением отшвырнув телефон обратно в карман. Он отставил бокал на подоконник и потер лицо руками, и в этот момент к нему подошла невероятной красоты. Платье, было цвета темного шоколада, подчеркивая изгибы и делая её фигуру еще более соблазнительной. Ее волосы, светлые и блестящие, каскадом спадали на плечи. Лицо было красиво подчеркнуто нежным макияжем, выделяющим выразительные глаза. Она улыбнулась, и это сделало её еще более очаровательной. — Извините, — прошептала она, голос её был милым — я не хотела прерывать ваши раздумья, но вы кажетесь таким загадочным… Гуменник выпрямился, в его глазах промелькнула искорка интереса, и он улыбнулся в ответ. Парень был приятно удивлен её появлением. — Загадочным? — переспросил он, наклонив голову. — Возможно. Но я всегда готов раскрыть свои тайны прекрасной леди. Как вас зовут? Она назвала свое имя, и Петр, запомнив его, мягко взял её руку, поцеловав изящные пальцы. Касание было легким, но полным скрытого намека. Он с изяществом и игривой интонацией назвал свое имя, добавив: — Приятно познакомиться, Софья. Я надеюсь, вы не просто хотели узнать, что я такой загадочный? Она засмеялась, краска прилила к её щекам. — Не только, — призналась она. — А может, обменяемся соцсетями? Мне очень хотелось бы поближе познакомиться. Петя с улыбкой достал телефон, намереваясь встретиться с её нескрываемым интересом. Он открыл приложение своей социальной сети, улыбаясь её ожиданиям. Девушка склонилась ближе, её волосы едва коснулись его руки. Аромат духов, тонкий и цветочный, смешался с запахом вина и атмосферой клуба, создавая своеобразный, волнующий коктейль. — Вот, — сказал он, протягивая ей телефон. — Добавляйте меня. Она взяла телефон, её пальцы ненадолго коснулись его. Гуменник уловил быстрый, незаметный взгляд, полный оценки. Софья быстро нашла свою страницу и добавила его в друзья. Затем, вернув ему телефон, немного замялась, глядя на него с легкой застенчивостью. — Может… — начал он, чувствуя напряжение, — …вы потанцуете со мной? Этот вечер определенно нуждается в более приятном продолжении. Девушка улыбнулась, и в её глазах заискрился живой огонек. — С удовольствием, — ответила она, и взяла его под руку. Они двигались в такт музыке, её тело мягко прижималось к нему. Петр чувствовал тепло её кожи сквозь ткань платья, её волосы приятно щекотали его шею. Музыка заполняла все чувства, превращая движения в плавный танец. Девушка смеялась, её смех был легким и звонким, как капли воды в фонтане. Гуменник чувствовал, как в нем просыпается легкость и радость. Он наклонился к ней, шепнув на ухо: — Ты невероятная. Она повернула к нему лицо. Между ними промелькнуло несколько молчаливых мгновений, затем девушка приблизилась еще ближе, и в самый разгар их близости, когда чувства достигли пика, Петр неожиданно остановился. Он поставил указательный палец между их губ, прерывая поцелуй. — Прости, — сказал он спокойно. — Я не целую первых встречных. Это не просто неуважение к тебе, это мое правило. — Упс, прости, вынужден оставить тебя ненадолго. — Он похлопал её по плечу легким, почти незаметным движением, достаточно нежным, чтобы подчеркнуть своё расположение, но в то же время достаточно быстрым, чтобы не задержать её внимание слишком долго. Отстранившись, он направился к барной стойке парень прошел сквозь толпу. На краюсидел юноша. На нем была черная футболка, обтягивающие джинсы, и на пальцах блестело целое созвездие разнообразных колец – от массивных печатных перстней до тонких, изящных украшений. Его волосы были уложены с кажущейся небрежностью, подчёркивающей его стильный образ. Гуменник легко подошел к нему, и они обменялись быстрым, почти незаметным взглядом, прикидывая, как лучше начать разговор. Затем, улыбнувшись легкой, приветливой улыбкой, Петя спросил: — Извини, я не хочу казаться назойливым, но… какой раз ты здесь уже? Кажется, ты здесь как дома. Он сделал небольшую паузу, давая юноше время на реакцию. Затем, продолжил, немного наклонившись вперед: — И еще вопрос: какой шот ты посоветовал? Мне нужно что-то крепкое, но с интересным вкусом. Что-то не слишком сладкое, если можно. Снова небольшая пауза, затем — главный вопрос: — Выпьешь со мной? Я Петр. Парень медленно повернулся к Гуменнику, его взгляд был оценивающим, но без капли напряжения. Он отпил глоток своего напитка, прежде чем ответить: — Сегодня второй, — сказал он спокойно, его голос был низким и приятным на слух. — А вообще, я здесь частый гость. Место хорошее, знаю, что говорю. Он помедлил мгновение, словно выбирая слова. — Из шотов… — он подумал, повертев в руках бокал. — Попробуй "Текила Санрайз". Красиво, крепко, и вкус интересный. Не слишком сладкий, как ты и просил. Он улыбнулся уголками губ, его улыбка была не широкой, Юноша медленно повернулся к Петру, его взгляд был оценивающим, но без капли напряжения. Он отпил глоток своего напитка, прежде чем ответить: — Сегодня второй, — сказал он спокойно, его голос был низким и приятным на слух. — А вообще, я здесь частый гость. Место хорошее, знаю, что говорю. Он помедлил мгновение, словно выбирая слова. — Из шотов… — он подумал, повертев в руках бокал. — Попробуй "Текила Санрайз". Красиво, крепко, и вкус интересный. Не слишком сладкий, как ты и просил. Его улыбка была не широкой, но заметной, выражающей скрытый интерес. Затем, мягким жестом он поднес свой бокал к губам Пети: — Выпью с тобой, — сказал он, представившись: — Женя. — Ммм… Что пьешь? Довольно интересный вкус. С ноткой апельсина, если я не ошибаюсь, но есть что-то еще… что-то более пряное, терпкое… Женя слегка улыбнулся. Его пальцы оставили на столе слегка влажный след. — Это "Олд Фэшнд", — ответил он. — Классика. Виски, немного сахара, горькие настойки… А апельсин… это я добавил сам. Мне нравится экспериментировать с вкусом. Он сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли рассказывать больше. Затем, решив, что стоит, добавил, немного наклонившись к Петру: — А пряность… это секретный ингредиент. Не рассказываю. Гуменник, закончив свой коктейль, опустил бокал на стойку, его взгляд был сосредоточен на руке Жени. Он медленно протянул свою, и его тонкие, длинные, бледные пальцы легко коснулись тёплой кожи парня. Касание было кратким, почти незаметным, но в нём чувствовалась определённая настойчивость. — Может, отойдём? Тут, кажется, есть комнатки, более уютные, чем эта барная стойка. И ты… кажется, немного пьян. А пьяных людей я всегда отвожу в более безопасное место. Встав со своих высоких барных стульев, парни двинулись в сторону коридора, проходящего вдоль стены клуба. Они шли рядом, но не вплотную, сохраняя некоторую дистанцию, как два волка, идущие по следу своей добычи. По обеим сторонам коридора располагались двери, за которыми доносились приглушенные звуки — смех, стоны, фразы. Воздух был пропитан запахом алкоголя, парфюма и чего-то еще, более интимного, более личного. Гуменник остановился на мгновение, повернувшись к Семененко. — Не обращай внимания, здесь это… частая практика. Он кивнул головой в сторону дверей, подтверждая свои слова. Петр достал из кармана — небольшой, незаметный, но в то же время изящный ключ. Он повернул его в замке, и дверь приоткрылась, пропуская в комнату мягкий свет. Она была удивительно уютной. Стены были окрашены в светлые, пастельные тона, создавая ощущение спокойствия и тепла. В центре комнаты стояла широкая кровать с мягким постельным бельям, изголовье которой было украшено небольшими, незаметными подсветками. Рядом стояли несколько тумбочек из тёмного дерева, со стилизованными лампами. Но главным украшением комнаты было большое джакузи, заполненное тёплой водой, на поверхности которой плавали нежные лепестки роз. Всё в комнате было продумано до мелочей. Гуменник, пропуская Женю внутрь, оперся о косяк двери, наблюдая за его реакцией. Он оценил уют комнаты, ещё раз убедившись в правильности своего выбора. Затем произнес: — Может… искупаемся? Парень ухмыльнулся. Одновременно с этим он начать растегивать свою чёрную кожанку, медленно, наслаждаясь процессом. Его движения были плавными, уверенными. Она скользнула с его плеч, оставляя видны его руки – рельефные, мускулистые, подчеркивающие его хорошую физическую форму. Он оставил кожанку на полу, его взгляд был прикован к Жене, словно ждущий его решения. Семененко медленно провёл руками вверх и вниз по предплечьям Пети, ощупывая его мускулы, оценивая его тело. Его пальцы задерживались на мгновение в некоторых местах, подчёркивая свою значимость, свою власть. Гуменник вздохнул, его тело реагировало на касания, дыхание стало более частым, более глубоким. Отстранившись на небольшое расстояние, парень спокойно сказал: — Я… разденусь отдельно. Подождёшь? Петр кивнул, его взгляд слегка прищурился, как бы от наслаждения предыдущим касанием. Женя ушел в другую комнату, оставляя Пете пространство для своих действий. Он медленно начал снимать оставшуюся одежду, его движения были плавными. Парень остановился перед большим зеркалом, расположенным на стене, и стал наблюдать за своим телом. Свет подчёркивал рельеф его мускул. Его взгляд был не просто самодовольным, а более глубоким, как если бы он любовался не просто своим телом, а своей силой, своей способностью привлекать. Через пару минут Петя, не церемонясь, полностью нагий, вошел в джакузи. Вода, пахнущая розами, приятно обволокла его кожу. Он блаженно потянулся, позволяя телу расслабиться, и с довольной улыбкой устроился поудобнее, наслаждаясь теплом и предвкушая встречу. Его взгляд скользил по собственному телу, отражающемуся в блестящей поверхности воды, и он мысленно отмечал каждый мускул, каждый изгиб, готовясь к тому, что последует за этим моментом. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Женя. На его тонкой талии было завязано лишь маленькое белое махровое полотенце, едва прикрывающее интимные места. На лице не было ни тени смущения, только уверенность и легкая улыбка. Гуменник, не отрывая взгляда от мокрой, блестящей кожи Семененко, медленно провел глазами по его телу, сверху вниз. Его взгляд был насыщен желанием. Затем, с нескрываемой ухмылкой, он протянул руку и легко потянул за полотенце, опоясывающее тонкую талию Жени. Оно, намоченное водой, легко соскользнуло, оставляя парня совершенно голым. Петя не сделал вида, что это случайно. Семененко, не торопясь, подошёл к краю джакузи и плавно опустился рядом с Петром. Его тело коснулось воды, и он прикрыл глаза, наслаждаясь теплом. Она была приятно тёплой, обволакивающей, словно нежная рука, лаская его кожу. Он почувствовал, как напряжение, накопленное за последние минуты, медленно уходит, оставляя место для более глубоких ощущений. Петя, не отрывая взгляда от лица Жени, наклонился и прильнул мягкими губами к его кадыку. Он чувствовал, как под его губами дрожит кожа, как бьется пульс. Касание было нежным, но настойчивым. Одновременно с этим его рука медленно поползла вверх по торсу парня. Затем, приблизившись ещё ближе, он прошептал своим низким, чарующим голосом: — Что больше предпочитаешь? Точнее… какие сексуальные предпочтения? Женя, вглядываясь в глаза юноши, медленно протянул руку и положил её на внутреннюю сторону бедра. — Люблю..возможно грубо, возможно нежно. Люблю, когда меня целуют… люблю, когда я могу оседлать… люблю, когда… мне дрочат. А ты? Он замолчал, его взгляд был настойчивым, ждущим ответа. Пауза затянулась, наполняясь напряжением и ожиданием. Гуменник немного задумался, словно взвешивая свои слова. Затем, его голос стал глубоким, спокойным, полным уверенности: — Мне без разницы. Хочу испытать любовь… во всех её проявлениях. Семененко медленно, наслаждаясь моментом, раздвинул ноги. В зоне его интимных мест показалсячлен. Он был среднего размера, ровный, без изгибов. Кожа на нём была нежная, блестящая от воды, подчёркивающая его небольшие вены, и он казался готовым к действию. Женя слегка приподнял его, как бы предлагая его взору Гуменника. Затем, не отрывая взгляда, он положил руку Пети на свой член. Кареглазый, сперва неуверенно, коснулся рукой парня. Тепло кожи вызвало у него дрожь. Он нежно провел рукой, ощущая твердую плоть под ладонью. Нижняя губа Жени задрожала, из его горла вырвался тихий стон. Нажим усилился, дыхание Семененко сбилось, тело напряглось в предвкушении. Глаза Жени закрылись, голова слегка откинулась назад от нахлынувшего удовольствия. Ритмичные поглаживания продолжались. Петя ощутил, как член Семененко напрягся до предела, пульсируя в его руке. Каждый жест, каждое прикосновение вызывали у оппонента все более сильные стоны, перемежающиеся с короткими вдохами. Его пальцы впились в углы джакузи, оставляя на ней небольшие царапины. Петя изменил хват, поглаживая основание, затем головку, чувствуя, как юноша реагирует на каждое изменение давления. Внезапно, Женя выпустил громкий, протяжный стон, его тело сотряслось мощной волной оргазма, выпуская накопившееся напряжение. — Не думал, что ты кончишь так быстро, — прошептал Петя Жене, его слова были едва слышны над бульканьем воды в джакузи. Он медленно провел рукой по своему напряженному члену, чувствуя, как тепло воды смешивается в чувственном танце. Она обволакивала его, сглаживая очертания, но не скрывая напряжения, которое пронизывало его тело. Не скрывая своего собственного возбуждения, Гуменник продолжил нежно гладить себя. Его член, набухший и твердый, ждал. — Может, поможешь? — прошептал Пëтр, его голос был хриплым от желания. Движение было едва заметным, почти невольным, но он уже выдвинул свой член из воды, приглашая Женю. Свет подводных прожекторов выделил его напряженный облик, подчеркивая набухшую головку и капли воды, скатывающиеся по его длине. Не медля ни секунды, Семененко опустился сверху, его движения были плавными и уверенными. Теплое тело Пети обволокло его, и он почувствовал, как длина члена глубоко проникает внутрь. Его длинные пальцы нежно обхватили узкую талию Евгения, прижимая его еще ближе. Пëтр начал постепенно наращивать темп, его движения становились все более решительными и глубокими. Каждый толчок был сильным, пронзительным, заставляя Семенко кричать от удовольствия. Его тело выгибалось, дрожа от наслаждения. Глубокие, прерывистые стоны Пети перемешивались с криками Жени. Эти звуки заводили их еще сильнее, подстегивая их чувственность и усиливая наслаждение. Кареглазый, слегка наклонившись, начал целовать шею парня, его поцелуи были нежными и ласковыми, но с каждым движением становились все более настойчивыми. Он прикусывал нежную кожу, оставляя легкие следы своих зубов. Юноша вздрагивал. Гуменник почувствовал, как тело Евгения напряглось в предвкушении, и он продолжил свои ласки, играя с его чувствительностью. Укусы становились все смелее, оставляя на шее Жени багровые следы. Он застонал, выгибаясь под ласками старшего, его пальцы впились в широкую спину. Петр чувствовал, как напрягаются мышцы под его руками, как учащается дыхание. Он провел языком по чувствительной коже, вызывая мурашки, перемещаясь к ключицам, оставляя за собой дорожку из поцелуев. Юноша задыхался, его стоны превратились в хриплые вздохи, он был на грани, и каждое прикосновение Пети приближало его к неизбежному оргазму. Парень выгнулся, его тело содрогнулось от мощной волны оргазма, пронзительный крик сорвался с его губ. Вскоре и сам Гуменник достиг кульминации. Петя выдохнул, его грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания. — Может, продолжим? — прошептал он, его голос был хриплым от удовольствия и желания. Оппонент улыбнулся. — Уж точно не здесь, — ответил тот. Он медленно поднялся, оставляя на теле Петра мокрые следы от воды.