Каноны романтических драм и розовые щёки

      – Ну и когда ты покажешь мне своё прекрасное личико?       Чонсу разлёгся на крыше многоэтажки. Далеко-далеко внизу туда-сюда сновали люди, с такого расстояния похожие больше на бесполезных таракашек, чем на то, что более или менее может функционировать. Парень болтал ногами в воздухе, наблюдая за бегущими по небу облаками. На массивном поясе в лучах заходящего солнца поблёскивали два увесистых пистолета. Растрёпанные волосы и смеющийся взгляд скрывала маска.       – Ну не молчи. Такое ощущение, что я сам с собой тут разговариваю. Хотя, это будет очень даже в моём духе. Но какой смысл разговаривать с самим собой, если есть ты, паучок?       – Не называй меня так, – тут же послышался шипящий ответ откуда-то снизу. Через секунду совсем рядом с Чонсу приземлился парень. Стройную фигуру облегал красно-синий костюм. На груди красовалась чёрная нашивка паука, и, в целом, парень выглядел очень даже привлекательно.       – Паучок! – радостно воскликнул Чонсу, резко садясь и по-детски хлопая в ладоши. – Каков же будет ответ на мой вопрос, а?       – И не надейся, – резко бросил парень и сел рядом с Чонсу. – Может, на твоих похоронах я сжалюсь и сниму маску.       – Ну-у-у, до этого ещё долго, – усмехнулся Чонсу. Особо не церемонясь, он стянул с головы маску. – И как ты только выдерживаешь в ней столько? Духота невозможная. Если твои прекрасные извилины не смогут больше придумывать планы и всё остальное, что тебе там надо, то знай: а я предупреждал, что надо подставить эти детские щёчки под ветер!       Даже не смотря на Человека-паука, Чонсу мог с уверенностью сказать, что он закатил глаза. Слишком уж это было предсказуемо. Хоть они и были знакомы от силы несколько месяцев, зато успели изучить привычки друг друга и очень даже хорошо сработаться. Или один Чонсу так считал, но это особого значения не имело – пока они продолжают спасать и людей, и себя, при этом работая вместе, можно считать, что город в безопасности. А вот на счёт нервных клеток Человека-паука Чонсу был не уверен.       На самом деле узнать личность «очень скрытного» Человека-паука для Чонсу было не так уж и сложно. Квак Джисок, семнадцать лет, учиться недалеко от дома. Лучшие друзья Ли Джуён и Гу Гониль. И, нет, Чонсу не сталкер! Джисок ему просто понравился. Возможно, слишком сильно. Возможно, до такой степени, что Чонсу хочет его поцеловать.       Джисок запрокинул голову назад, подставляя скрытое лицо солнечным лучам.       – Хён, я способен позаботиться о себе, – фыркает он и переводит взгляд на сидящего рядом.       Волосы Чонсу растрёпаны, глаза закрыты. На губах еле различимая улыбка. Таким спокойным печально известного Дэдпула можно было увидеть нечасто. Точнее, почти никогда. Эта сторона его личности была захоронена под сотней шрамов, скрытых тёмно-красным костюмом, под пролитыми слезами и личностями, которые Чонсу придумывал для каждого человека. Джисоку хотелось верить, что рядом с ним он настоящий, но его желания редко приобретали значимость в реальности. Оставалось только наблюдать за расслабленным Чонсу и душить в себе желание снять маску.       – О, и в какой момент я стал твоим хёном? – Чонсу расплылся в настоящей улыбке и открыл глаза. – А? Паучок, что ответишь?       Джисок тут же стушевался. Ему неимоверно повезло, что маска скрывала его порозовевшие щёки в этот момент, а то насмешек ему было бы не избежать.       Так и не дождавшись ответа на вопрос, Чонсу рассмеялся. Тёмные глаза поймали луч солнца, и Джисоку показалось, что он увидел в них что-то, чего раньше не было. Что-то такое, о чём Чонсу не стал бы говорить даже под пытками. Такое, что Чонсу скрывает сильнее, чем самые ужасные шрамы на своих поломанных ключицах.       Перспектива поцеловать его прямо сейчас уже не казалась такой невозможной.       Чонсу поймал взгляд Джисока слишком быстро, когда Джисок ещё не готов выдержать это «что-то» в глубине души Чонсу.       – Ох, ну давай уже, по всем канонам романтических драм ты должен меня сейчас поцеловать, – притворно заныл Чонсу, а Джисоку два раза повторять не нужно.       Он притянул Чонсу за оружейный ремень и стянул с голову маску, руша все стены, которые сам же выстраивал между ними все месяцы совместной работы.       А целовался Чонсу хорошо. Даже слишком. Губы у него со вкусом дешёвой вишнёвой гигиенички, обветренные, но всё равно слишком мягкие. У Джисока закружилась голова, пальцы зарылись в выкрашенные синей краской волосы.       – Паучок, скажи честно, это был твой первый поцелуй? – оторвавшись от раскрасневшихся губ Джисока, усмехнулся Чонсу.       – Нет.       – А вот и не правда. Ты ужасно целуешься.       – Эй!       – Могу научить тебя целоваться лучше.       Так и подошёл к концу один из многих дней в неспокойном Нью-Йорке: с ярко-розовыми щеками и громким смехом.