(не)случайно

Арсений накладывает на себя футболку, что подарила Эрдени-Дара. Всё-таки он рождён для стрельбы из лука, даже эта харизматичная женщина поняла. Антон всё поглядывал на этот предмет одежды, но «рот не разевал» на чужой подарок. Разве что на самого Арсения пару разочков… *** – Забайкальский национальный парк! – Восторгу Попова предела нет, он слишком рад новому месту в своей картотеке воспоминаний. – Пацаны, найдите тень, щас Серёжка в обморок рухнет от количества красивых дам в этом месте, – подначивает Дима, при этом глядя на Матвиенко довольно, будто тот его протеже. – Не завидуй, женатик, – отмахивается Серёжа, ища место для того, чтобы присесть и отдохнуть от всего. Арсений же довольно стягивает с себя кофту и остаётся топлес, чего ему стесняться? Все свои. Жаль, что Шаст понурый какой-то весь после визита к шаманам. Прошло же всё хорошо, чего это он? Сейчас у них перерыв, а потом махнут кататься на катере. Или водить, тут уж как поведётся. Арсений считает, что пора вытащить Антона из его состояния, он же так долго может находиться в рефлексии. Узнать бы, с чего он так. Попов почти вприпрыжку настигает Шастуна, продолжая светить своим полуобнажением природе и животным. – Ты покис, Шаст, – Арсений салит его за плечо и отпрыгивает на шаг назад, – чё покис? Антон поднимает на него глаза и глядит странно, полумечтательно. Арсений хватает того за руку и уводит в гущу деревьев. Как ни странно, даже в унылом состоянии Шастун следует за ним. – Смотри, природа в первозданном виде, – восхищается Арсений, обводя рукой пространство перед ними, – ты можешь доверить тайну этим местам, они никому не раскроют ничего. Антон хмыкает, переплетает их пальцы и притягивает к себе. Арсений надеялся, что, оставшись наедине с природой, Антон станет более расположенным к обсуждению. – Там на ритуале, я зацепил твою косу. Арсений думает в первую секунду, что нет повода для беспокойства, ведь Антону можно и телефон его трогать, и самого его тоже. После него не брезгливо пить из одной бутылки, и его слову можно доверять, когда, не глядя вляпался во что-то, а Шастун успокоительно говорит «это варенье, Арс, просто варенье». – Ну, ты же случайно. Ветер так подул, – напоминает Арсений, гладя свободной рукой поверх рубашки на плече. – А может и неслучайно, – пожимает Антон плечами, – если, ну, верить во всё это, то твоя жизнь прилетела ко мне ветром… – Шаст, ты романтизируешь? Это же моя работа в нашей паре. Антон смотрит и улыбается так довольно, что не подумаешь, что тот грустил буквально пять минут назад. – Да, романтизирую. И не жалею, что ветра направили тебя ко мне, – и обнимает, пряча нос в тёмных волосах на макушке, – просто как представлю себе, что мы с тобой в тот вечер не поговорили… – Лучше уж романтизируй, чем вот эта теория вероятности, – Арсений отстраняется и привычно уже обхватывает лицо руками, ему очень нравится это делать, – мы смогли, милый, у нас получилось. И будет получаться до момента, пока я не усохну в песок окончательно. Антон смеётся, прижимается лбом к его и выглядит таким котовым, что его только гладить. Арсений позволяет себе вольность, соскальзывает руками вниз на плечи, подлезает пальцами под воротничок рубашки и проводит подушечками по изгибу с двух сторон, спускаясь к ключицам. Антон вдыхает рвано, Арсений любит смотреть, как его мужчина получает удовольствие, поэтому спешит одной рукой начать расстёгивать рубашку, открывая себе доступ к чувствительной коже. Его руку перехватывают. – Я не готов к лету, Арсений Сергеевич, – посмеивается Антон, но по глазам видно, его будоражит перспектива похулиганить на свежем воздухе. – Ты мне нравишься любым, – чётко проговаривает Арсений точно в губы, – хоть в эльфийском наряде, хоть со стриженными и покрашенными волосами. Любым, потому что я тебя… – И я тебя, – и втягивает в поцелуй. *** – Мужчина, – зовёт его Антон, вырывая из воспоминаний, – вы либо крестик снимите, либо трусы наденьте. Что это за половинчатая попытка в стриптиз? – Не могу определиться, на ком я эту футболку хочу видеть больше, – Арсений поднимает предмет одежды на вытянутых руках, прищуривается, будто примеряет на стоящего рядом Антона, – тебе же она понравилась? Антон подсаживается и укладывает ладонь на пресс. Знает, что Арсения можно сбить этим движением с мысли за секунду, потом поцелуй в плечо, в одно из его любимых скоплений родинок, а затем и дорожка поцелуев прямо до губ. И Попов понимает, что хочет её на нём и себя на нём тоже. – Я тебя всего зацелую, – звучит хоть и угрожающе, но ощущается правильно, – ты когда улыбаешься… эти ямочки… пиздец, я твоя фанатка бешенная. Арсению очень приятно, до мурашек просто. Шастун нутром чует, кажется, что ему необходимо это… напоминание о том, что он красивый и не зря тратит время, чтобы держать себя в форме. Сам ведь тоже хорош. Весь в его вкусе, настолько, что иногда у Арсения возникает желание с ног до головы его облизать. Что сейчас, похоже, намеревается делать сам Антон, заставляя движениями языка постанывать едва слышно. – А я твоя, вот та самая, которая руку до мозолей натёрла, смотря на твои фотки, где ты в кожаной рубашке… – Блять, – тянет Антон, сгребая его тело в охапку своими длиннющими руками, – всё поднялось, даже соски. Что мне с тобой делать? – Ты забыл, как сексом заниматься? – посмеивается Арсений, и сразу же ойкает, потому что его прикусили за упомянутый сосок в отместку. – Надень футболку, я хочу, чтобы ты в ней меня выебал. Антон выглядит так, будто не понимает человеческую речь, поэтому Арсений стягивает с него футболку с занятными иероглифами и надевает ту, что подарили на восьмилетие. И, казалось бы, сильнее смущения не будет, как Шастун вскакивает с места и находит за секунду… чётки. – Надену их тебе на шею и буду на тебя молиться, – шепчет он торопливо, растягивая нить так, чтобы туда пролезла голова Арсения, – ты просто мой персональный бог. Я тебе поклоняюсь. Попов мычит в поцелуй, стискивая футболку на плечах. Подхватываемость Антона в играх всегда возбуждала Арсения до мурашек. В любых играх. На тейблтайме вообще на Шаста лучше не смотреть, особенно когда он старательно выстраивает что-то, и этот кончик языка, что сейчас орудует в яремной впадинке, мечется меж губ туда-сюда, делает волну, напрягается до твёрдости и смягчается до нежности. Так и в обморок упасть недолго. Но его подхватывают под спину чуть влажной ладонью. Боже! От этой особенности организма его Антона Арсений просто без ума. Когда он проводит всеми чуть мокрыми пальцами по коже, влажные дорожки холодят и ползут от них мурашки быстрее и сильнее. А ещё невыносимо приятно, когда такие ладони сжимают талию, большими пальцами давят на выступающие косточки, придерживая и направляя. Последнее… обожаемое. Арсений забирается на колени Антона, притягивает для поцелуя в губы и жмурится на любое новое прикосновение к обнажённой коже. – Хочу слышать, как дребезжат деревянные бусинки, когда ты… – Антон, – голос его уязвимо звучит, Арсений не задумывался об этом, да и не осознавал, потому что оставаясь со своим мужчиной наедине сложно думать о чём-то ещё. Попов смотрит на Шастуна сверху-вниз, седлая бёдра, чуть выгибается в груди, чтобы продемонстрировать свою готовность. Бывает, что ноги лошадей просят, а бывает, что тело скачек требует. И эти жаркие, плавные толчки, что заставляют прикрывать глаза и прикусывать губу, сводят с ума. Арсений сжимает футболку на Антоне, мнёт и задирает, гладит кожу под ней, не находя лучших слов, описывающих его восторг и любовь к этому человеку. Антон же во все глаза… любуется, его он осматривает как экспонат в музее, только его можно трогать и… осквернять своим похабным желанием. Хвостик на чётках дребезжит вместе с подпрыгивающим Арсением, Антон под ним утробно постанывает, пожирая взглядом… Арсения вдруг настигает понимание, что всепоглощающее внимание Шастуна – ценнейший из всех комплимент, драгоценнейшая редкость, которую, кроме него, Попова, никто не смог бы заслужить. Были те, кто ошибочно считали, что вежливость и внимательность при первой встрече с Антоном – это и есть его расположение высшей степени. Как же они заблуждаются! Кто-то мог заполучить его на несколько раз, привлечь, увлечь на время, но то, с каким трепетом сейчас Антон смотрит на Арсения в момент их неожиданно синхронного финала… не добиться неординарным внешним видом и пятью минутами разговора. В этом долгие сомнения по поводу правильности, ссоры из-за непонимания, порывистые акты страсти в гримёрках, приступы ревности к любому человеку, разговоры по пьяни, извинительные букеты цветов, поездки загород вдвоём, чтобы поорать в лесу. Это нежность к каждой черте лица и характера, угрозы от креативного Стаса о разоблачении и постоянное напряжение от вероятности обвинений в пропаганде. Арсений вжимается в Антона, который его укладывает на спину, вплавляясь сам. Их любовь, выросшая из взаимопонимания, сотрудничества и дружбы не стоит и секунды сомнительных связей. Порой Арсению кажется, что происходящее в его жизни какая-то другая реальность, что в 2012 случился конец света и привёл его прямо в руки Антона. С того момента они квантово перешли в разворот реальности, где им суждено быть вместе. И да, романтизировать Арсению их чувства запретить никто не в силах! – Сил моих нет, как я тебя люблю, – выдыхает Антон, намереваясь привести Арсения в порядок, но тот ему не позволяет ни на сантиметр отстраниться. – Спасибо, что выбрал меня и настоял на разговоре. Я тоже тебя люблю, очень сильно. Если бы Арсения спросили, жалеет ли он о чём-нибудь в своей жизни, то сейчас, обнимая самого дорогого человека во всех реальностях, он ответил бы, что ни о чём. Всё вело к тому, чтобы ветер подул на косичку его жизни и Антон задел её. Неслучайно.