Радужный цвет Серого Лабиринта

Лёжа на платформе продвинутой медицинской станции, способной не только ускорять регенерацию и лечить лучевую болезнь, но и оснащённой инструментами для проведения сложных операций, девушка пыталась понять, куда её привели спасители. Справа от неё было окно с живописным видом на мутное дно океана, а слева стояли три человека, словно в ожидании чего-то. Но пока ей хотелось лишь смотреть в окно. — Ну и долго мы будем любоваться рыбками? — произнесла серьёзным голосом невысокая девушка в синей куртке, которая недавно получила от неё кулаком в лицо. — Полегче, амига, она явно в смятении и пока не готова говорить, — остудил её полноватый мужчина в зелёном свитере. Третий, на вид то ли врач, то ли учёный, высокий и худой, как ветка, внимательно рассматривал её своими кибер-очками, излучающими ярко-зелёное свечение и с пиктограммами эмоций в окулярах. — Вы кто? И где я? — произнесла пациентка слегка тяжёлым голосом. — Мы те, кто спасли тебя, и ты находишься в моей подводной лаборатории по изучению слаймов. Я Виктор Хамфриз, а это Моти Майлз и Огден Ортис, — объяснил учёный, представляя себя и своих коллег. — А ты кто такая? Ты мне так и не ответила! — вновь начала расспрашивать её Моти. Имена и лица этой троицы стали понемногу всплывать в памяти лёгким дежавю, но где она слышала или видела их раньше, девушка уже давно забыла. Блуждания по бесконечным коридорам Серого Лабиринта, из которого нет выхода, и само время в нём вели себя противоестественно, лишая возможности определить, прошло ли пара часов или пара тысяч лет, заставили её забыть всё, что было до попадания в него, как будто это было в прошлой жизни. — Я... Глория... Глория Гарднер... И, кажется, я уже когда-то встречалась с вами, есть в вас что-то смутно знакомое... — представилась незнакомка. — Да мы тебя в первый раз видим! И... Ты та самая GG, что ли? — догадалась Моти. — А вы откуда знаете? — удивилась Глори. — Из твоих, точнее МОИХ дронов, которые валяются по всему радужному острову. И тут у меня уже к тебе встречный вопрос: откуда у тебя эти дроны, если они у меня в столе лежат и пылятся в виде незаконченных чертежей? — Пылятся? — Глория, может, ты нам свою историю расскажешь с самого начала? Чтобы понимать предмет разговора. — вмешался Виктор. — Так... Ну... Начну с того, как я попала на этот проклятый остров! Я жила на ферме с родителями и бабушкой, путешествовала по Запределью с ними, читала разные книжки. Но в один момент они решили продать ферму и вернуться на Землю, а я не хотела туда «возвращаться», хотя никогда там и не жила, ибо родилась на Запределье. И я решила сбежать от них, да, я была дурой, запрыгнула на лодку и уплыла в неизвестном направлении. Плыла я, плыла и приплыла на острова, которых не было ни на одной карте, и которые будто взялись из ниоткуда посреди океана. Сошла на берег и обомлела от красоты, хотя, наверное, мне следовало в тот момент запрыгнуть обратно в лодку и уплыть от этого кошмара. Обшарила все уголки острова, восхищаясь каждой травинкой и букашкой, и решила посмотреть, откуда идут эти волны. Поняв, что одна не справлюсь со странными вратами, я решила рассказать про это место одной важной шишке, вдруг она согласится отправить мне нужных людей, чтобы с этим разобраться. Ну, в общем, так и получилось, приехали те самые ребята и общими силами вскрыли эти врата. И тут начался этот самый радужный кошмар! Боже мой... Что же я тогда сделала... Да будет проклят тот день, когда я впервые ступила на эти радужные берега! — А дальше-то что? — удивлённо спросила Моти, стараясь вернуть встревоженную этими воспоминаниями девушку обратно в русло рассказа. — Ооо... Мы шагнули навстречу тому чудовищу, что сидело там всё это время и сидит до сих пор. Огромный лабиринт с серыми стенами до самого неба, а все существа лабиринта желают тебе лишь бесконечного счастья, играя с тобой, обнимая и изумительно поют самые сладкие песни, и я никогда не слышала ничего прекрасней. Мы долго ходили по лабиринту с теми ребятами из корпорации, впитывая каждой клеткой наслаждение буквально из воздуха! Но меня вся эта красота и торжественность почему-то почти сразу начала напрягать, знаете же такое чувство... Как если выйти в поле в самый ясный полдень, всё вокруг вроде бы такое яркое и солнечное, но будто бы противоестественное и неправильное, и в такие моменты всё очень тихо, ни птицы не поют, ни насекомые не стрекочут, вообще ничего не происходит, будто вся природа напряглась в ожидании чего-то зловещего. А как мы его покинули, то с моих глаз будто спала эта пелена этого мнимого восторга, который будто кто-то пытался навязать мне насильно, но не с тех парней! Посмотрела я на них... И увидела, как их глаза буквально сияют жаждой наживы! Ну, как я тогда думала... На деле их глаза сияли не столько от жажды наживы, хотя и от неё тоже, сколько из-за того, что эта радужная тварь залезла им в мозги и заставила их «подчиняться себе». И, походу, именно это случилось с той девушкой, которую я пыталась спасти... — С Беатрикс? — с испугом произнёс Виктор. — Вы имеете в виду ту темнокожую девушку с голубыми волосами? — спросила Глория. — Именно её, — сухо ответила Моти. — Так, давайте подробнее обсудим, что произошло с Беатрикс. Нам нужно помочь ей избавиться от этого странного радужного состояния. Что бы его ни вызвало... — произнёс Виктор командным голосом. Глория послушно рассказала обо всём, что случилось с Беатрикс с момента их первой встречи в лабиринте и до того момента, когда её поглотил и отпустил странный радужный плазменный шар, сделав её самой радужной. Троица слушала её, не зная, как подобрать слова. Рассказы о параде радужных существ, концерте псевдо-Кейси и странных варрах, которые имитировали человеческий облик, звучали как из другого мира. — То есть, в нашу дорогую Беа вселился какой-то радужный чёрт, и именно поэтому она ведёт себя так странно? — прервала неловкую тишину Моти, обращаясь скорее к пустоте. — Что за антинаучную чушь ты несёшь, Моти? — злобно ответил Виктор. — Ага, а всё остальное тебя, похоже, вообще не смутило! У нас тут портал в грёбаный ад откопали, и из него лезут какие-то радужные улиткокони с 8 ногами-щупальцами! Ты ведь видел этого монстра, как и я, когда мы бежали оттуда! И ходячую рощу деревьев со слаймами, прыгающими метров на 200 в небо, ты тоже видел, когда бежал к нам на помощь из оранжереи, не так ли? — ещё более злобно прокричала Моти в ответ. — Они выходят из лабиринта! О, боже, боже, боже… — в ужасе воскликнула Глори. — Викусик, я думаю, нам не помешал бы экзорцист, чтобы «излечить» Беа! Я же говорила, что она — кандидат на премию Дарвина. Хотя, если ей вскружили голову эти черти, возможно, это её вполне оправдывает, — с шутливым тоном произнесла девушка в синей куртке, пытаясь разрядить обстановку. — Как долго ты жила на том острове и как попала обратно в Серый лабиринт? — спросил наконец Огден. — Я не знаю! Я же говорила, там время движется как-то странно, а Сыпучие обрывы будто перенеслись прямо из «Желейного периода» вместе со всей флорой и фауной в первозданном виде. — Год, в который ты сбежала от родителей, назови, пожалуйста, — серьёзно произнёс Вик, чувствуя, что это может дать какую-то зацепку. — Эээ… 2276-й. А что вы на меня так смотрите? — удивлённо произнесла Глори в ответ на не менее удивлённые взгляды людей. — Ну… Мы как-то ожидали услышать дату из прошлого… а не будущего… — смятённо ответила Моти. — А у вас тогда какой сейчас год? — не менее смятённо спросила Глори. — Сейчас 2258-й, — тихо ответил Огден. — Получается, сейчас оранжереи не должно быть, раз ты её построила после 2276 года и ремонт там делала вроде… — произнёс Виктор, погрузившись в раздумья. — Да, это я построила оранжерею, и после возвращения из лабиринта я действительно её ремонтировала. Хотя по ощущениям я проходила там всего несколько часов, но оранжерея по возвращению была в таком состоянии, будто лет 50 стояла заброшенной, один каркас остался, и половины стёкол нет! После этого все притихли, ожидая, что скажет Виктор после своих глубоких раздумий. — Будто из другого времени… — задумчиво протянул учёный. — Возможно, оно действительно из другого времени. — В смысле? — почти хором сказали все трое, его окружавшие. — Смотрите: оранжерею построят через 20 лет, она стояла заброшенной 50 лет и как-то уже отремонтированной переместилась в общей сложности на 70 лет назад. Дроны «Майлз Тех», которые в данный момент только на стадии концептов, лежат по всем радужным островам в явно не очень рабочем состоянии, будто после длительной эксплуатации. Остров с саблезубыми слаймами, что, судя по тому, что ты, Глория, писала в журнале, взялся из ниоткуда после того, как ты уже туда приплыла. Одновременно существующие закат и рассвет на звёздном берегу. Ты сама-то, в конце концов, что свалилась к нам из будущего. — И к чему это всё, я не поняла? — недоумённо произнесла Моти. — Короче… Что-то разодрало на куски пространственно-временной континуум на острове, перемешало куски пространства из разных эпох, что могли существовать друг относительно друга как через несколько часов, так и за тысячи лет до этого, ну или после, это уже с какой стороны посмотреть, а потом… «сшило» эти куски воедино, создав Радужный остров. — Ох… Меня, походу, эта тварь тоже на куски разодрала и обратно сшила, ибо на душе вечно чувство, будто две мои половины схлестнулись в вечной борьбе, искажённые этой чёртовой радугой, — устало произнесла Глория. С одной стороны, эта теория звучала вполне логично и многое объясняла, но с другой — перемещённые во времени неведомым существом огромные куски земли и сшитые воедино, как лоскутное одеяло, звучало вообще как то, чего не могло и не должно существовать. — Не-е-е-е. Ну говорю же, портал в ад откопали! С этим радужным дьяволом, что и в людей вселяется, и пространство-время на куски раздирает, а потом вместе как попало это всё сшивает! Ну вот что нам с этим делать-то, а? — по-театральному причитала Моти.