Случайности не случайны

Двадцать четвертое декабря. На работе завал. С конца ноября все погрузились в предновогоднюю суету: клиенты спешат завершить сделки, коллеги требуют отчетов, а руководство ожидает выполнения планов. В воздухе витает патина усталости, смешанная с предвкушением праздников. Руки сами тянутся к кружке с кофе, чтобы ненадолго унять неподалеку бьющееся сердце стресса. В кабинетах раздается нервное посапывание клавиатур — каждый поглощен решением своих задач. На стенах висят гирлянды, украшения и даже небольшие елочки, но расслабиться не получается. По радио звучат праздничные мелодии, которые лишь отдаленно вносят нотку новогоднего настроения в рутинную атмосферу. Но в этот морозный декабрьский вечер, когда город был укрыт пушистым белым снегом, Рюджин направлялась на рождественскую ярмарку. Спасибо тому, что она — начальница, и имеет полное отпустить всех домой. Так Шин и поступила. Себя, впервые в жизни, тоже освободила от работы ночью. Рюджин чувствовала, как холодный воздух пронизывает её, но радостные звуки смеха и музыки притягивали её дальше. На улицах зажглись яркие огни, создавая волшебную атмосферу, и каждый шаг приближал её к сказочному миру, полному чудес. Улицы, завуалированные мягким светом фонарей, казались сказочной картиной, а легкий снежок, падающий с неба, создавал атмосферу волшебства. Каждый шаг погружал Рюджин в мир детских воспоминаний, когда она с нетерпением ждала чуда и радости праздника. Приближаясь к площади, Рюджин заметила яркие прилавки, украшенные гирляндами и сверкающими игрушками. На каждом углу витали ароматы корицы, жареных каштанов и горячего шоколада. Она понимала, как сегодняшняя прогулка ей напоминает детские года. Тогда, когда они с друзьями ежедневно ходили на ярмарки. Особенно хорошо ей запомнилась прогулка с Йеджи, девушкой, с которой они дружили в детстве. Рюджин помнила, хорошо помнила, когда они вдвоем, смеясь и оживленно беседуя, бродили по улочкам, украшенным яркими огнями и гирляндами двадцать пятого декабря. Их дружба была чем-то большим, чем просто приятельство; они были связаны нитями незримой магии, словно старые персонажи из сказания, которым суждено было встретиться под зимними звездами. У Йеджи тогда были рыжие волосы и забавные, незаметные веснушки, которые весело играли на её лицах, когда она смеялась. Кажется, даже снег, падая на её волосы, становился светлее, наполняя мгновение яркостью, напоминающей о ярких праздниках. Рюджин всегда восхищалась тем, как Йеджи могла сделать даже самый холодный день теплее своим светом, своим смехом. Сейчас же, проходя мимо новогодних киосков с угощениями и игрушками, Рюджин ловила себя на мысли, что многие из тех волшебных мгновений остались навсегда в её сердце. Внутри неё словно зажигалась искра, напоминая о том, как простая радость может наполнять жизнь. И да, она хотела бы снова пройтись рядом с Йеджи по знакомым улицам, обмениваясь мечтами и смехом, так, как это было когда-то. На ярмарке она остановилась у прилавка с горячим шоколадом, позволив себе на мгновение забыть о времени и заботах взрослой жизни. Но сейчас Рюджин двадцать пять. У неё есть работа, заботы и немало ответственности, но в эти моменты она возвращалась к своему детскому «я». Теплый аромат шоколада окутывал её, словно мягкая шаль, и она с наслаждением делила это волшебство с прохожими, чьи лица светились радостью. Каждый глоток напоминал ей о тех днях, когда жизнь казалась простой и ясной, без сложных решений и неуверенности о будущем. На мгновение она задумывалась, как бы было замечательно вновь увидеть Йеджи, услышать её смех, поделиться впечатлениями о жизни. Рюджин всегда чувствовала, что где-то в мире их… дружба не угасла, она просто ждала своей возможности воскреснуть. Вернуться к тем счастливым моментам было бы настоящим чудом, за которым она скучала. Рюджин сделала глоток горячего шоколада, и его сладость напомнила ей о том, как они с Йеджи забирались на крышу-многоэтажку, молились о снежной буре, которая освободила бы их от забот. Воспоминания о тех днях окутали её, как тёплый плед. Что-то она сегодня расчувствовалась. Прошлое — целая палитра эмоций, которые Рюджин носила в себе. Она допила горячий шоколад и поняла, что, возможно, это именно то время, когда стоит открыть сердце для воспоминаний и надежд. Рюджин медленными шагами направлялась к центральной площади, где возвышалась красивая рождественская елка, украшенная сияющими огнями и игрушками. Признаться честно, Рюджин задумалась. Комок воспоминаний окончательно поглотил ее, поэтому, когда она рассматривала свои перчатки, а не людей, ее куртку облили глинтвейном. Причем, облили не только куртку; попало еще и на джинсы. — Ой, Бог ты мой, Шин Рюджин, прошу прощения! Рюджин подняла голову и встретила глаза Йеджи, которая стояла прямо перед ней, с улыбкой, способной растопить любое зимнее холод. На её рыжих волосах играли новогодние огни, а веснушки, которые она так любила, придавали ей особое очарование. В этот миг время словно остановилось, и мир вокруг них растворился в ярких огнях и звуках праздника. Шин замерла, ощутив, как сердце забилось быстрее. Она не верила своим глазам: вот она, Йеджи, словно из волшебной сказки, вновь появилась в её жизни. Сметение и радость охватили Рюджин, когда они обменялись взглядами, полными воспоминаний и недосказанных слов. — Хван Йеджи? — с трепетом спросила Рюджин, не в силах скрыть свою радость. — Ты же знаешь, я ненавижу глинтвейн, — с улыбкой произнесла Шин, пытаясь прояснить ситуацию, но в её сердце уже загорался огонёк надежды. Йеджи засмеялась, как когда-то, когда они были детьми, и этот звук был словно магия, возвращающая их в беззаботные дни. — Но ты тоже в курсе, что глинтвейн — мой любимый напиток, — лукаво, в своем репертуаре, дает ответ Йеджи, подмигивая. — Держи мой шарф. Прикрой пятно. Кивая, Рюджин быстро принимает шарф, пересекая его вдоль своего плеча. Йеджи, сверкающая как звезда, стояла рядом, и дух теплоты и дружбы заполнил пространство между ними. — Так ты вернулась? — с надеждой спросила Рюджин, чуть больше не веря своему счастью. — Давно мы не виделись, Хван. — Да, я здесь, — ответила Йеджи, её глаза светились искренним теплом. — Не знаю, честно, долго ли я пробуду тут. — Главное, что ты сейчас рядом, — смущенно произнесла Рюджин, ощущая, как тепло заполняет её грудь. — Я скучала по нашим прогулкам. — И я тоже, — искренность в голосе Хван наполнила Рюджин радостью. — Я тоже скучала по нам. Шин почувствовала, как в воздухе повисло ожидание, которое они обе не могли игнорировать. Эти мгновения, казалось, тянулись в бесконечность, но именно в этой тишине между ними было нечто волшебное. Воспоминания о смехе, прощальных словах и мечтах о будущем казались такими близкими, что Рюджин с трудом удерживала слезы радости. — Знаешь, — наконец нарушила тишину Хван, — я всегда надеялась, что наши пути пересекутся снова. Мне не хватает этих мгновений. Это как встреча с частичкой себя. Понимаешь? Рюджин хотела ответить, но слова застряли у неё в горле. Вместо этого она просто кивнула, осознавая, как важно быть рядом с теми, кто дорог. Они смотрели друг на друга, и в их глазах отражалось всё, о чем они мечтали и пережили в разлуке. — Пошли гулять, — предложила Йеджи, её голос был полон энтузиазма. — Как в старые добрые времена. Мы можем зайти в наши любимые места. — Чудесно, Хван. Одна проблема: с грязной курткой я ходить не буду. — Вау, ты приглашаешь меня к себе? А что, если я тебя совра… — с озорной улыбкой продолжила Йеджи, но на полуслове её фраза прервалась, и она подняла руки в мирном жесте. Рюджин, смеясь, покачала головой. — Не так быстро, — ответила Шин, отгоняя наваждение. — Сначала я переоденусь. А вообще, перед этим нам нужно зайти ко мне. Мой дом недалеко. — Отлично, — согласилась Йеджи, слегка пританцовывая от нетерпения. — Наверное, твой дом всё ещё полон тех уютных мелочей, которые я так любила. Спеша вперёд, Рюджин чувствовала, как сердце стучит в унисон с их воспоминаниями. Мимо пролетали знакомые улицы, и Шин не могла избавиться от чувства, что время словно забыло о них. — Ну что, Рюджин? Как на личном фронте? — тихо спросила Хван, — Может, я не могу совратить тебя из-за того, что у тебя кто-то есть? Шин остановилась на мгновение, обдумывая вопрос Йеджи. Сердце её трепетало от одновременно радостных и ностальгических чувств. — На личном? — засмеялась она, стараясь не выдать своей внутренней борьбы. — Да все как-то не совсем складывается. Работа, заботы… в общем, как-то забросила личную жизнь. Всё крутится вокруг рутины. — А с Юной что? — скривилась Йеджи, вспомнив «девушку» Рюджин из прошлого. — Юна? — Рюджин устало вздохнула, вспоминая о давно угасших чувствах. — Мы давно не общаемся. Жизнь развернула нас в разных направлениях. — Это хорошо, — произнесла Хван, и в её голосе звучала поддержка. — Ведь надо двигаться вперёд, не так ли? Важно не терять себя. Рюджин кивнула. С каждым шагом они с Хван снова пересекали границы прошлого, обретая радость в простых моментах. Они были почти детьми, забывшими о заботах, весело смеясь и обсуждая всё на свете. — Знаешь, — прервала тишину Йеджи, — я всегда верила, что каждый человек приходит в нашу жизнь с определённой целью. Может, ты скоро встретишь того, кто изменит твое восприятие. — Может, — прошептала Рюджин, — а может, обрету. Хван взглянула на Рюджин с искоркой надежды в глазах. Она всегда считала, что любовь приходит в самый неожиданный момент, и сейчас, когда они вновь вместе, это казалось почти осязаемым. Они подошли к её дому, и Рюджин, открыв дверь, ощутила, как нагрянули воспоминания о том, как много значили эти стены для неё. — Заходи, — пригласила она, указывая на уютную кухню, где всё осталось на своих местах. Это было такое же место, полное смеха и разговоров, как и прежде. Йеджи шагнула в кухню и глубоко вдохнула, обоняя аромат кофе, который они часто готовили вместе. Все мелочи, от кружек до старого магнитофона, напомнили ей о беззаботных днях, когда они могли сидеть часами, обсуждая свои мечты. Она улыбнулась, посмотрев на Рюджин. — Мне подождать тут, пока ты будешь переодеваться? Или, может, помочь раздеться, а, Рюджин? Шин застыла на мгновение, чувствуя, как щёки её заливает лёгкий румянец. Она усмехнулась, пытаясь скрыть смущение. — Нет-нет, я справлюсь сама, — ответила она, стараясь удержать серьёзный вид. Внутри же у неё закипала игривость. — Хорошо, — смеясь, сказала Йеджи, развязывая напряжение. — Я тогда пока полюбуюсь на твои уютные вещи. Рюджин, направляясь в свою комнату, ощущала, как дрожит воздух от воспоминаний. Она перебирала в уме, какие джинсы надеть, ощущая нарастающее волнение. Как только она открыла шкаф, из кухни сразу послышался голос Хван. — Эй, Рюджин, ты что, не поставила ёлку? Шин остановилась, вздрогнув от неожиданного вопроса. Она вернулась на кухню, посмотрела на пустое пространство в углу комнаты, где когда-то стояла ёлка, украшаемая гирляндами и игрушками, которые помнили каждый их смех. — О, я не успела, — призналась она, вспомнив, как они вместе выбирали каждую игрушку и спорили о том, как лучше украсить ветви. — Как-то всё быстро завертелось… Шин колебалась, но в глазах Йеджи светилась настойчивость, которая побуждала её вернуться к тем тёплым моментам. Она кивнула и, немного волнуясь, пошла к кладовке. Через несколько минут её руки уже обнимали коробку с украшениями, а в душе разгоралась искра ностальгии. — Знаешь, — задумчиво произнесла она, — когда я убрала ёлку лет пять назад, как будто закрыла главу нашей истории. — Но главы не конец, — поддержала её Хван, улыбнувшись. — Это лишь пауза перед следующим большим событием. Рюджин задумалась над её словами, раскрыв коробку. Вспоминая, как они вместе развешивали игрушки, ей стало невыносимо тепло. Решив, что именно сейчас время вернуться к этой традиции, она вытянула ёлку и начала ненадолго забываться в мире сладких воспоминаний. — Я помогу, — радостно заявила Йеджи, подхватив гирлянды. Они стояли бок о бок, будто снова оказались в детстве, и смех наполнил кухню, как когда-то, встречая новый сезон с открытыми объятиями. Рюджин, увлечённо распутывая гирлянды, не могла сдержать улыбку. Каждый цветной огонёк возвращал её в те минуты радости, когда они с Йеджи строили снежные крепости и обменивались пожеланиями на Рождество. Ностальгия заполняла пространство вокруг, и словно сама атмосфера наполнялась магией праздника. — Помнишь, как мы спорили, кто повесит звезду на верхушку? — спросила Йеджи, смеясь. — Я тогда пыталась забраться на стул и чуть не свалилась, — ответила Рюджин с озорным блеском в глазах. Их голоса сливались в хоровое восхищение, пока гирлянды аккуратно обвивали ёлку. Так просто, но так значимо: они снова были вместе, укрытые теплом воспоминаний. — В этот раз звезду буду вешать я! — с улыбкой произнесла Йеджи, поднимая руки к небу, как будто уже представила, как сверкающая звезда займет свое место на макушке. Шин же смеялась, глядя на её уверенность, и внутренне восхищалась тем, какой свет вносила подруга в их совместные моменты. — Но только если ты обещаешь держать равновесие, — поддразнила Рюджин, готовая подстраховать её в случае чего. Они обе знали, что главное — не только украсить ёлку, но и вернуть в дом этот дух единства и праздника. С минутами, проведенными вместе, уют наполнял кухню, и каждый вздох становился полнее. Вспомнив, как когда-то мечтали создать собственные традиции, они ощутили, что их связь крепче, чем когда-либо. — Залезай на лестницу, — подбодрила Рюджин, отодвигая стул и подавая Йеджи руку. Девушка смеялась, но в её глазах была решимость. Осторожно, шаг за шагом, она поднялась на ступеньки, а Рюджин следила за каждым её движением, готовая поймать, если что-то пойдёт не так. — Я почти на месте! — воскликнула Йеджи, усиливая натяжение гирлянды, задумчиво потянувшись к звезде. Её глаза светились надеждой, и в этот момент казалось, что вся грусть, накопившаяся за последние годы, развеялась. Ничто не могло помешать им вновь ощутить ту радость. Йеджи аккуратно приподняла звезду, и в этот миг тусклые огни вокруг засветились по-особенному ярко, как будто отозвались на их радость. — Теперь слазь. Йеджи, улыбаясь, начала осторожно спускаться, словно зная, что каждый шаг возвращает её в реальность. Шин не могла сдержать смех, когда её подруга, опускаясь, споткнулась о край лестницы. Их лица оказались на пределе нескольких сантиметров друг от друга, и в этот момент время словно остановилось. Они обе замерли, всматриваясь в глаза друг друга, и смех, который так и рвался наружу, превратился в стеснённые улыбки. — Ты в порядке? — спросила Рюджин, слегка приподняв бровь, но её голос был полон заботы и легкой озорности. — Да-да, — с трудом произнесла Йеджи, попытавшись собраться. — Точно? — лицо Шин стало еще ближе. — Точно, — с улыбкой подтвердила Йеджи, хотя в глубине души она всё ещё чувствовала, как сердце стучит громче от близости подруги. Этот миг был наполнен энергией, которую нельзя было игнорировать. Она взглянула в глаза Рюджин и ощутила, как что-то внутри неё щёлкнуло. — Ты выглядишь, как будто хочешь убежать, — поддразнила Рюджин, не убирая взгляда. Но в её голосе звучало нечто большее, чем простое подшучивание. — Я не дам тебе этого сделать, Йеджи. Теперь ты никуда от меня не денешься, кот. В тот момент, когда губы Рюджин коснулись губ Хван, всё вокруг затихло — не существует ни ёлки, ни гирлянд, ни праздничной суеты. Словно мир свелся к ним двоим, замкнув пространство между ними, и все страхи и неуверенности растаяли, уступив место чему-то новому и светлому. Сначала Йеджи застыла, не веря тому, что происходит. Но вскоре её мир переполнила жара и нежность поцелуя, пронзающая всё существо. Она ответила на поцелуй, позволив себе забыть о тревогах, которые обременяли её сердце. В этот миг они стали единым целым, уносясь в безмолвие, где не было ни печали, ни сомнений. Шин, чувствуя, как Йеджи расслабляется, нежно проводила пальцами по её щеке, словно боясь кого-то испугать. Прохлада зимнего вечера не могла охладить тепла, которое они создавали между собой. — Отныне это — наша традиция, Хван. — Украшать ёлку двадцать четвертого декабря? — Целоваться.