Записки Мышонка — принца и волшебника

— Полёты на метле? — переспросил я, отходя от доски объявлений. — Блейз, серьёзно? Полёты на метле?! Драко уже вовсю распинался о том, как он великолепно летает, а я пытался вообразить себя в воздухе. С метлой между ног. В полёте. И мне стало нехорошо. — Расслабься, отличный спорт! Ну, а не понравится, так заниматься никто не заставляет. Месяц подготовки, один зачёт — и можешь забыть об этом, — успокоил меня Блейз. — Слушай, я планировал заниматься спортом. Но думал, это будет, знаешь, гребля. Поло. Может, регби или даже фехтование. Но... полёты на мётлах?! Драко дошёл в рассказе до того, как едва избежал столкновения с вертолётом. И я несколько расслабился — как минимум половину в этой истории он явно сочинил, иначе бы с нами уже не разговаривал. Вертолётный винт — страшная штука. Но всё равно, полёты на мётлах? Я же не ведьма! На спортивной площадке, засаженной газоном, уже лежали мётлы: старые, страшные, с торчащими во все стороны прутьями. Между ними стояла тренер — её полагалось называть не профессором, а мадам Хуч. Подумалось, что она бывшая спортсменка. Нам велели встать возле мётел, поднять руки и скомандовать «Вверх». Я проделал это с большой опаской, и метла даже не дёрнулась. Не у меня одного — меньше половины учеников стояли с мётлами в руках. Блейз, конечно, был в их числе. И Драко. И, как ни странно, Гарри. Он посмотрел на меня и пожал плечами, мол, сам не понял, как так вышло. Я вздохнул и подумал, что всё равно придётся через это пройти, так лучше уж побыстрее. Возможно, метла ближе к лошади, а не к велосипеду, и ей не плевать, боишься ты её или нет. — Вверх! — велел я тоном, которым общался со своим прошлым пони — злобным подлым созданием. Метла подчинилась и прыгнула мне в руку. Повело отдачей. Гарри снова пожал плечами. Дальше следовало сесть на метлу так, чтобы прутья оказались сзади, а черенок — спереди, сжать её ногами и ухватиться покрепче. Метла завибрировала: видимо, она не хотела взлетать. Наши взгляды в этом вопросе совпадали. — По моему свистку оттолкнитесь ногами от земли посильнее и взлетите, — скомандовала мадам Хуч. — Рукоять держите ровно. Чтобы опуститься, наклоните её вниз. Три, два… Ни досчитать, ни свистнуть она не успела. Круглолицый нелепый Невилл взлетел в воздух с воплем. И вместо того, чтобы попытаться наклонить метлу, явно от страха дёрнул рукоять вверх. Я вскрикнул, и не я один; девчонки завизжали. — Отбивная… — протянул Блейз и поморщился. Мадам Хуч кинулась за Невиллом, но, похоже, она и правда не была педагогом. Она побежала за ним, хаотично размахивая палочкой, и всё же зацепила метлу заклинанием. Та остановилась, но Невилл не удержался и шлёпнулся на землю с отвратительным звуком. Блейз, отложив метлу, растянулся на траве и похлопал рядом с собой. В общем-то, не зря: пока мадам Хуч отведёт сломавшего запястье Невилла в Больничное крыло, пока вернётся и снова всем всё объяснит... Я опустился рядом и признался: — Боюсь высоты. — Не дрейфь, мышонок. Разберёмся. — Как ты меня назвал? — вскинулся я. Блейз приоткрыл глаз и повторил: — Мышонок ты и есть. Но это я не со зла, не думай. Слушай, давай на кухню убежим? Я бы поел чего-нибудь. — Ругать будут. И накажут. — Зануда. Я слегка толкнул Блейза в плечо и сам не понял, как началась дурацкая возня. Блейз повалил меня, я попытался вырваться. И в итоге мы пропустили всё самое интересное. Отвлеклись только на крике: «Он разобьётся!» Но он не разбился. Гарри уже в воздухе вышел из крутого пике, выровнял метлу и полетел обратно на площадку. Драко тоже спускался с небес на землю и выглядел паршиво. А Гарри подкинул и ловко поймал маленький стеклянный шарик. Я встал, отряхнулся и понадеялся, что у меня нет травы и мусора в волосах. Теодор, оглядев нас с Блейзом, покачал головой и пояснил в ответ на удивлённые взгляды: — Дракоша в ударе. А потом на площадке появилась профессор МакГонагалл, и стало очень тихо. — Поттер, за мной! — скомандовала она, а на нас посмотрела так, что лично у меня подошвы приклеились к траве. Больше никто не шумел. И не пытался взлететь. — Ему крышка! — счастливым тоном произнёс Драко. — Отчислят, только так. — Заткнись, Малфой! — вскинулся Рон, стискивая кулаки, но его оттащили. Малфой довольно улыбался, а его телохранители угодливо гоготали. Мне стало противно, и я отвернулся. Блейз бросил в сторону: — Дурак ты, Дракоша. Но пронять Драко было не так-то просто. Наутро стало ясно, что никто Гарри не отчислил. Он сидел за столом, довольный, но слегка ошалевший. Драко не удержался и пошёл приставать к нему и дальше, а я сделал вид, что занят завтраком. Но всё равно увидел целую стаю сов, которые тащили продолговатый свёрток очень характерной формы. — Либо подерутся, либо Дракоша лопнет, — вздохнул Блейз, а я, удивляясь собственной решимости, встал. Я понятия не имел, зачем вмешиваюсь и чего хочу добиться, но просто не мог на это смотреть. А когда добрался до стола Гриффиндора, услышал шипение Драко: — Дуэль! В полночь, в Зале наград! Без кулаков, только волшебством! Или струсил? — Вот ещё! — огрызнулся Гарри, и тут же за него вступился Рон: — Он придёт. Я буду его секундантом! — Нет, Рон, — произнёс я, понимая, что обязан вмешаться, даже если мне очень-очень страшно. Это вмешивался не я, а то, что я олицетворял. — Не будешь. Ко мне повернулись. — Что, считаешь, Уизли даже на роль секунданта не годится? — с самым нарочитым в истории аристократическим выговором протянул Драко. — Пожалуй. — Нет, но дуэли не будет. — Думаешь, я боюсь этого?.. — начал Гарри, но я его прервал: — Думаю, что дуэли запрещены на территории Соединённого королевства Великобритании. Первые запреты датируются 1640-ми годами, окончательный — 1844 годом. А поскольку мы находимся на территории Британии... — А с чего ты взял, — у Драко задрожала верхняя губа — плохой признак, — что меня волнуют запреты магглов? — Как минимум, тебя должно волновать то, что в замке дуэли запрещены, — отрезал я. Они оба выглядели разозлёнными — и Драко, и Гарри. С Драко мы так и не стали друзьями, но потерять возможность общаться с Гарри мне было бы очень тяжело. Однако я закончил мысль: — Я сообщу об этом декану, если вы вздумаете пойти. И… — я покачал головой, — Драко, я увижу, если ты куда-то соберёшься. Гарри в глаза я смотреть не стал и выскочил из Большого зала так быстро, как только можно было, при этом удерживая осанку. Только на полдороги меня нагнал Блейз. Придержал за локоть, заставляя сбавить темп, потянул в угол, прижал мою голову к своему плечу и не шевелился, пока я распускал нюни. — Охота тебе в это лезть, а? Боевой мышонок! — Н-не называй меня так! — гнусаво проворчал я, отстраняясь, громко икнул и тут же закрыл рот руками. Не то чтобы мне это сильно помогло. — Икающий боевой мышонок, — заржал Блейз. — Спешите видеть! Да не брыкайся ты, спину выпрями! И дыши носом. Так. Задержи дыхание. И выдыхай через рот. Медленно. Ну, а теперь рассказывай, ты чего так на них накинулся? Ну, сходили бы, помахали бы палочками... — Д-дуэли, — всё ещё слегка запинаясь, начал я, — это прямое оскорбление короны. А я вроде как… не могу это игнорировать. Аристократы могут проливать кровь только за страну и королеву, а не ради своих ам... — я опять икнул, — амбиций. — Загнул! Уважаю. *** Я совершенно не был готов к тому, что после второго урока, на перемене, в меня со всего размаха врежется Гермиона Грейнджер. Она оказалась плотной и твёрдой, да ещё и утяжелённой книгами, поэтому мы оба повалились на пол. Блейз отскочил в сторону и выругался, а Гермиона принялась извиняться, пряча лицо за волосами. — Иди, — сказал я Блейзу, — догоню. Я понял, что Гермиона плакала, но не хотела этого показывать, поэтому поднялся и начал собирать её книги, пока она неуклюже топталась на месте, прикрывая лицо рукавом. Толпа рассосалась, и мы остались одни в длинном пустом коридоре. — Прости, пожалуйста! — наверное, в двадцатый раз повторила Гермиона, а я аккуратно спросил: — Что-то случилось? Она быстро помотала головой, и стало видно, что лицо у неё красное, с опухшими глазами. — Скоро история магии, — напомнил я, а Гермиона всхлипнула. И я принял решение, на которое, думал, никогда не отважусь: прогулять. Хогвартс, к счастью, был довольно запутанным местом, и мы без труда нашли уголок за гобеленом, где нас вряд ли бы стали искать. Конечно, там было ужасно пыльно, но я отважно сел прямо на пол, и Гермиона последовала моему примеру. Она уже почти успокоилась, но выглядела неважно. И вдруг спросила резко: — Что я делаю не так? — Что? — Ну, во время учёбы? Я же хорошо занимаюсь, учу уроки, подсказываю всем. Почему тогда?.. — она не смогла договорить и уткнулась в колени. — Это нечестно! — Я не знаю. Правда. — Ты тоже хорошо учишься, но тебя твои слизеринцы любят! И я догадался, что, видимо, Гермиону обидел кто-то из одноклассников. — Я учусь не так хорошо, как ты. У нас Драко лучший. Блейз дразнит его заучкой, потому что он постоянно переписывает эссе: всё боится, что получилось недостаточно идеально. — Его дразнят? Малфоя?! — Ну, честно говоря, он сам напрашивается. И он не сильно обижается, потому что они с Блейзом и другими ребятами знакомы с детства и привыкли друг к другу. Тебе кто-то что-то сказал обидное, да? Слегка приподняв голову с колен, Гермиона быстро покивала и процедила сквозь зубы: — «Она ночной кошмар, неудивительно, что…», — и сбилась. Я чувствовал себя куда хуже, чем в тот день, когда моя старшая сестра Анна оторвала голову своей кукле и рыдала два часа от жалости к ней. И при этом спрашивала меня, почему она «такой плохой человек». До сих пор я считал, что это самый неловкий момент в моей жизни. Тогда Анне я говорил, что она хороший человек, просто случайно ошиблась. Теперь Гермионе я сказал: — Ты не кошмар, ты… — казалось, вот-вот, и начну заикаться, — хорошая. И учишься отлично, тебе даже Драко завидует. И… — я не поверил своим ушам, услышав смех в ответ. — Что? — Драко… завидует! Мне! — повторила Гермиона и рассмеялась ещё громче. — Никогда не поверю! — Я правду говорю! Честное слово! — Всё равно не верю. Но зато мне больше не хочется плакать. Правда, — она поморщилась, — на историю магии я тоже не хочу идти. Ты уже написал эссе по трансфигурации? Я его даже не начинал, поэтому мы с Гермионой до конца урока сидели в пыльном углу и, подсвечивая себе палочками, писали эссе. Гермиона оставляла на своём пергаменте большие пробелы — для информации из библиотеки. Посмотрев за её работой, я решил делать так же.