В мемах об убийстве и суициде

Давай души меня сетью в мемах о суициде.

Ты не находишь поддержку даже смеясь над этим.

Твоя петля затянулась; твой шаг вперёд будет смелым

Но он же будет последним твоим плевком в Вечность.

— Сука, где моя заначка?! Ты куда её дела?!       Влад опустил голову своей девушки в ванную, слыша бульканье из воды, когда она захлёбывалась. Лера вырывалась, но он был непреклонен и не отпускал, даже когда она вцепилась в его руку ногтями и разодрала её в кровь. От злости Влад толкнул её коленом в бок, окуная девушку глубже в воду. — Проститутка ёбаная. Ты знаешь, как меня сейчас ломает, а, дрянь?! Теперь точно сдохнешь…       Он плюнул в воду и со злостью сжал её волосы, улыбаясь из-за предсмертных дёрганий. О, он уже совсем сошёл с ума.       Когда девушка обмякла, Старый бог отпустил её, давая телу опасть на пол, а сам потащился в комнату. Там были остатки травки, которая давно его не привлекала, и трясущимися руками скрутил её в бумагу, прикуривая от зажигалки и затягиваясь. Никаких галюнов пока не было, зато ломало так, что казалось его машина переехала. — Где терь взять новую дозу, пока я не откинулся…       Пытаясь забыть о ломке, Влад в безумии сел за компьютер, решив зайти и посмотреть какого-то стримера. Ну, он знал какого, потому что только одна единственная мразь концентрировала его внимание последнее время. — О да, тысяча футболок с моим плачущем ебалом, какой умный! Заслуженно, Пятёрочка! А! Да, блять?! — слюна потекла по губам от злости, он вгляделся в чужое лицо, желая воткнуть в него вилку и разрезать до кровавого массива.       Владик прижал руку к правому глазу, ему стало казаться что тот горит огнём — от линз сохли, о коих он совершенно забыл.       Он надавил на глаз и тот поплыл, мутнея, затем ногтём немного проник под глазное яблоко, чувствуя удовольствие от боли. О да, это его болото — боль, наркотики и блевота. — Ребята, покупайте футболки, поддержите вашего босса! — вещал Пятёрка, пока Влад, откинувшись на стол головой, пытался собраться с мыслями. Но они кричали в голове, подталкивая его на одно: на месть. На то, чтобы отомстить за волну хейта, тысячу смайликов-реакций клоуна в телеграмме под каждым постом и тупого чувства сломленной самооценки. — Старый бог ещё им покажет, кто тут главный ш… блять, кто тут главный король. Я им ещё…       Парень схватился за голову и вырвал себе пару клоков волос, не справляясь с головной болью. Глаза закатились — всё потемнело. Сон кошмаром закрыл сознание.       Через пару часов он пришёл в себя. Он наклонился и его стошнило на пол, пачкая несчастный полас.       Стрим Кирилла уже закончился, поэтому можно было осуществлять план из больной наркомановской головы. — Приветули, как это трубку от такого днища как я сразу при-иняли, ха-ха-ха? — Влад захлебнулся истерическим смехом, когда Кирилл ответил на его звонок. — Хули надо, чего хочешь? — Кирилл звучал устало, он заебался стримить и рекламировать эту блевоту. С лицом данной квировой поеботы. — Говори, или отключусь нахуй. — Ой, к-как мы заговорили, — Влад со страхом оглянулся, когда последствия героиновой шизы позвали его с криком помочь, и цыкнул на неё. — Молчи. — Что? — Ничего, ничего. Слушай, давай ругаться не будем, йоу, не юзай мой флоу так… — Что? Что ты несёшь, кого юзать? — Пятёрка не понимал Старого бога всё больше и больше: с того момента как услышал дефолтные оправдания о тиктокерских влогах и до этого тупого звонка. — Ты под чем там? — А? Не-е… под ч-ем, — Влад испугался, пытаясь привести тон в порядок, потому что сейчас палиться ему было невыгодно. — Технический флоу расслабь, давай может скорешимся? Моя карьера чёт в гору после тебя пошла. — А-а, — Пятёрка хмыкнул. — Понял, ты боишься ската карьеры. Хочешь обелить репутацию, лазерный мальчик? — Завали ебало, сын… экхэм-м, — Влад выронил телефон на пол и закрыл рот руками, осоловело бегая глазками в стороны. Затем он наклонился, сплёвывая мокроту на пол, и поднял телефон, — Плиз, мен, броу. — Я не понимаю, что ты говоришь. Звучишь как жалкая шлюха. Ладно, ладно. Убедил. Мне жаль тебя. Можем седня скорешиться, ты ж в Москве, я так понимаю? — Да, я в Москоу, ха-ха-ха, — Старый бог почувствовал руки на спине, и страх пробежал по его телу. «Влад, ну покончи с ним, ну, скорее! Торопись!» — Я приеду ща, йоу! — Ой, отсоси хуй со своим ёуй, нахуй, — этот сленг Кирилла начинал уже бесит, он пожалел, что поднял трубку. Поржать хотел с него, а теперь слушай этот ёбаный бред и не втыкай. — Адрес «Зелёная улица, дом пятнадцать, проспект Куяда, квартира 122», запомнил, йоу? — Скинь геолокацию, — тон Влада уже более сравнялся, не звуча как блеяние овцы. Но под рёбрами без дозы ломало так, что у него глаза косило. — М-м, э… отключа-аюсь, — ну вот опять. — Чё ты там стонешь, блять? Скину, ладно. — Окей, мен.       Кирилл с раздражением скинул вызов и, зайдя в Яндекс карты, скопировал координаты. Пускай помучается, пидор. Достал.

***

— Так, значит сюда, сюда, — Влад встал в будку для ожидания автобуса, пялясь остекленевшим взглядом в телефон. В кармане толстовки лежал нож складной, металл тяжело притягивал его мысли. Хотелось им вскрыть глотки всем проходившим мимо людям. Не заметив, что скользко, он поскользнулся — упал, растянувшись на земле. Затем, когда встал на колени, поднял голову и посмотрел с улыбкой на какой-то мужика, который пялил на него, как на наркомана. — Тьфу ты, шарики за ролики заехали уже. Парень, вставай! — Йоу, дядя, всё заебок. Вы бы видели какие у меня крутые ролик-и-и-иэ, — отряхиваясь, он встал, затем согнулся пополам и выблевал остатки воды из организма. На него посмотрели с презрением, но торчку были всё равно. Старый бог ебал их всех в жопу.       Он вошёл в автобус, заплатил заранее и сел, отталкивая какую-то шлюховатую девицу. Та, похоже, его узнала, потому ничего и не сказала. Тряска в авто заставляла его прижимать ладонь ко рту, но он знал, что от голода нет в его организме больше ни-че-го. — Аривидерчи, бляди, — кинул он, выходя из автобуса. Тысячи живых и мёртвых спайсовых взглядов разило ему в след — фенобарбиталы бы его сожрали сейчас с удовольствием, а экстази с отвращением.       Дверь подъезда Кирилл открыл ему моментально. Улыбка широко заползла на личико Старого бога, когда он поднимался по ступенькам. Случайно нажал на этаж ниже, а мозгов ехать дальше не хватило. — Туки-ту-ук, — он как пьяный протянул слова, нажимая на кнопку звонка. — Блять, — Кирилл со злостью воткнул еле найденный в квартире ключ в замочную скважину, отворил дверь — она ударила Влада в голову, но он даже не извинился. — Ты ебанутый?       Влад переступил порог, хихикая мерзко и шкодливо, что вызвало у Кирилла перекошенное ебало. Он с отвращением отвернулся, давая Владу пройти. — А что так? Не нравлюсь? Крутой слишком? — Влад дефался, как ребёнок со взрывчаткой в сумке, готовый применить её прямо сейчас. Он стянул с себя куртку, бросил её, разулся, прижался спиной к стене и схватился за нож в кармане толстовке. Почувствовав опасливый взгляд оппонента, Влад поднял голову и улыбнулся. Как конченый улыбнулся. Ужасно улыбнулся. — Что с тобой? Странный какой-то… хотя ты и так странный был, но сейчас…– Кирилл глуповато посмотрел на него, видя как Старый бог отошёл от стены и стал, пошатываясь, подходить к нему. Он оскалил зубы, его лицо стало бледным. Тощий, мёртвый. Уродливый. — Аха… ха… ха. И это, — он указал на Пятёрку, — ваш мем года? — Да хули тебе надо, говори уже?! Ты же вроде обелиться на стриме хотел…       Влад уже тащился на своих двух, силы покидали его, но не то чтобы совсем. Он был всего в паре шагах, как прилив адреналина резко нахлынул — в голову пришла удовлетворенная мысль, что сейчас лицо Кирилла станет красным месивом с ножа. — Йоу, я хочу с тобой дружить… Не сомневайся, бро, и тогда я сомневаться не буду то-оже, — он уже был близок, когда Кирилл чуть не ебнулся назад под натиском чужого взгляда. Мерзко смотрит как на жертву — да кому это понравится?! — Бу, испугался? — Сука, да ты совсем того, — Кирилл зачесал мокрые от внезапного пота волосы и оскалился. Его затрясло от злобы: куда деться? Что сделать? — Под чем ты? Ты же точно колешься… — О да, — Старый бог забылся и замер, задрав рукав и показывая исколотую в край руку. Порезы, глубокие настолько, что у Пятёрки глаза зарябило. — Эстетика мёртвого тела. Гарант моего позора, дорогой. — Нахуй пошёл… псих, — сочувствие это не вызывало, ведь Старый сам себя колол, капошил и резал, так где тут взяться у него сочувствию? — Уходи. — Постой… нет, нет, нет, — медленно Влад опустил руки и потихоньку приблизился… А затем быстро вытащил нож из кармана, активировал его и бросился на Кирилла, зло скалясь в предвкушении. Тот задержал его руку, откидывая парня на пол — он был слабый, вреда не представлял. Тогда Влад из последних сил поднял упавший рядом нож с пола и воткнул в чужую ногу. — Сука-а!!! Ты что делаешь, нахуй?! — Пятёрка завизжал, прижимая руку к рукоятке ножа и вытаскивая его оттуда. — Ебанутый?! — он, совсем не думая, схватил Старого за волосы и сильно ударил об пол три раза, разбивая нос того в кровь. Тот только засмеялся — он чувствовал кайф, чувствовал удовольствие от боли, желая убивать всё и вся и прорезая артерию в клочья.       Взгляд упал на лежавшего на полу Влада. Пятёрка дёрнулся и отошёл, не веря в то, что сейчас сделал. — Б-бля… ты живой? Всё нормально? — Ды-а, — тот захлюпал носом и поднял голову на врага, улыбаясь мерзко и широко. Как это у него так получалось — жить и радовать окружающих? Пятёрка ведь тоже псих какой-то… А вот у него ничего не получалось — только мемные донаты… Все его ненавидели! — Я… я в порядке. А вот ты живая, сука. — Я понял, ты после трипа не соображаешь. Давай, встань, я вызову скорую нам двоим, — Пятёрка попробовал его поднять, но Влад, хватая его за футболку с новыми силами, утянул парня за собой и, еле приподнимаясь, сел на него, тяжело дыша. Такая туша, задушить трудно будет. — Слушай, а ты ничего такой, будешь на могильной плите выглядеть пиздато, — руки стали душить гада, мстить за унижения и сказанные слова. — Умри, умри, умри! — он душил, душил его, но руки быстро устали, и Кирилл, хрипя, отбросил парня от себя. — Сволочь…– Кирилл столкнул его с себя, нависнув сверху и хватая за воротник. — В себя приди, мразь! — пощёчина зарядила по лицу Старого бога, делая бледное лицо красным от крови. Она всё ещё шла, и его ангельский лик стал воплощением исконного зла. — Лучше? — О да, души меня, ебаный фр-ик, — Владик засмеялся, слыша голоса в голове: убей долбоеба, голову оторви. — Знаешь ты хоть, что они мне говорят?! — Что? — не понял Пятёрка, останавливаясь и смотря на него сверху вниз. — Кто говорит? — Голоса-а, — Влад зашептал, смотря по сторонам и улыбаясь. — О да. Они говорят: сме-ерть. Я должен всех убить и умереть, сечешь, йоу? — Сосёшь. Ты тронутый, да? — Кирилл уже говорил с жалостью. Он встал на ноги и куда-то пошёл, оставляя парня наедине с самим собой. Влад, видя, как его покидают… Внезапно почувствовал себя одиноко. Он вспомнил, что Влатэсса сдохла, и теперь он один. Совсем один в этом мире — никому ненужный дефолтный наркоман с синдромом бога. Или эффект Манделы — видел себя героем на премии любого дня, который был пройден. Но ведь этого не было, да? Забыть. Забыться и умереть. Забыть всё, пожирающего его нутро.       Рука нащупала нож. Холодная рукоятка, жестокая сталь. Он сел на колени и поднёс руку к горлу. Слёзы… это слёзы? Это они сейчас потекли по его лицу?       Влад улыбнулся. Он взглянул на тени сбоку, слева от двери, и, глубоко вздохнув, резко провёл по горлу. Взгляд сфокусировался на Кирилле, который пришёл обратно с аптечкой в руках. Но когда он увидел, что тот лежит и дёргается, то та сразу же выпала из рук.       Он бросился к нему, от страха хватаясь за голову. Глаза судорожно забегали по совершенному делу. И тогда он заметил, что рана была неглубока.       Тогда Пятёрка схватил аптечку, подошёл и опустился перед ним на колени. Влад мутным взглядом наблюдал за ним, не понимаю, почему ещё не сдох. Моментально же, не? — Дурачок, чё ты творишь то? — грустно произнёс Кирилл, прижимая клок бинта к порезу. — Надо СРЛ оказать… Так, вроде надо прижать ткань и позвонить…– он выхватил телефон из кармана, разблокировав его. — Дай я сдохну уже, йоу, — на грани припадка у Старого бога ещё хватало сил шутить, что казалось немыслимо. Кирилл уставился на него охуевшим взглядом, но ничего не ответил. Он набрал с пятой попытки номер скорой и стал ждать. Приняли, суки. — Да, да, здравствуйте, улица…– он всё судорожно объяснил, сказал данные для того, чтобы уже наконец отъебались, и выкинул телефон на пол после завершенного звонка. Взгляд вновь упал на Влада. В его взгляде, в этих детских несчастных глазах была вся боль этого мира. И слова: «ну нахуя?» — Не дам я тебе умереть, наркоман чёртов. — Не могу… больно, — Влад сжал его руку, которая прижимала бинт к горлу, и взглянул на него измученным взглядом. — Н-экхэ, — он отхаркнул кровь с губ, со страхом смотря на неё. Блять, нет…– Не надо заботиться обо мне. — Разговариваешь нормально теперь? Успокойся, не помрёшь. Больница близко…– от страха, что тут сейчас умрёт человек на его руках, на глазах Пятёрки появились слёзы, которые он ненавидел сейчас всем сердцем. Слабость. — Как тебе помочь… — Мне страш-экхэ-но, — в глазах темнело, от приближения смерти или от ломки: не ясно. — Помоги… — Ч-чем? Я не знаю… — Отвлеки от смер…ти, — Старый бог выдавливал слова как мог, но получалось плохо. Тогда он улыбнулся и положил ослабевшую руку на лицо Кирилла. — Я никому не нужен. Это грустно, йоу. — Умирает он, посмотрите, — Кирилл улыбнулся сквозь слёзы и погладил парня по голове. — Ты хочешь хорошего отношения к себе? Хотя ведёшь себя как даун? — Да я просто умереть хочу!       Они пару секунд посидели молча, пока бинт под пальцами пропитывался красным. Он темнел, темнел и пачкал руку, пока рана стремительно деформировалась. — Если успокоит…– наклонившись, Кирилл сухими губами коснулся чужих, чувствуя их влажность от слюны и крови. Он сглотнул, коря себя за всё это — неизвестно почему, ведь не виноват ни в чём.       Влад в ответ приоткрыл губы, но совсем не двигался, умиротворённо проваливаясь в темноту и в себя. Шум в голове стих и пришло осознание конца. — Спасибо, — тихо прошептал он, когда поцелуй прервали. — Старый бог ещё всем покажет, кто тут главный шут, да? — его голос совсем тихо звучал в итак тихой комнате. И это заставляло Пятёрку изнутри убивать себя.       Удивительно. Он совсем его не знает, но жалеет так, будто это его любимая девушка. Наверное потому что Влад на его руках умирает, или потому что жалкий тот слишком? Он не знает. — Да король ты, успокойся, — утешая, тихо проговорил Пятёрка, поглаживая его по волосам. — Скорая тут уже почти. Не умрёшь. — Клоун я. — Клоун, клоун. Не умирай только. — Слуш-… Слушаюсь. Пятёрка.       Кирилл хмыкнул. До ушей донёсся шум от звонка. Кажись, дверь его подъезда открыта теперь для всех, даже для убийц.       Он взглянул на Влада и кивнул ему. Но тот уже не реагировал. Снег тихо шёл на улице. Всё закончилось хорошо, йоу?

Понимаешь, что хватит ебучих страданий

Закрывши последнюю вкладку.

Утро, кухня, обеденный стол и петля

Изолентою жёлтой с надписью «Джойреактор».