Easy

Тонущий в дожде и огнях окон город. Морозный воздух. Нью-Йоркская зима началась ужасным ливнем. Юнхо встречает новое время года в китайском ресторанчике после двенадцатичасовой смены в «Daily Bugle». Под глазами пролегли синяки, белки́ покрасневшие, волосы лежат неаккуратно, свитер неприятно колется. Юнхо незаинтересованно пялится на свой любимый суп, на который неприлично повысилась цена. Чон посчитал, что вкусная еда должна поднять ему настроение после особенно трудного дня, но на деле у него не получилось съесть и двух ложек. По стеклу текут шумные ручьи дождя, на улице не перестают мельтешить спешащие люди. В заведении тёплым светом перемигивается гирлянда, ещё минута и Юнхо уснëт прямо в своей тарелке, но его отвлекает резко появившийся шум. Чон вскакивает из-за своего столика, ведомый паучьим чутьём. Смотрит в сторону входа в ресторан, замечает распахнутую дверь, задувает холод. Переводит взгляд на стойку и распахивает глаза в удивлении, видя человека в красно-чëрном костюме, прижимающим длинную катану к шее владельца заведения. — Ну что? Нравится тебе свой стручок на маленьких девочек передёргивать? А катану мне подрочить не хочешь, изврат? Человек движет рукой. Фонтан алого. Люди в заведении с криками бросаются наружу, и Юнхо вместе с ними, но только для того, чтобы скрыться в толпе и под рукавом свитера нащупать гаджет, нажатие на кнопку которого мгновенно делает из него внезапно появившегося Человека-паука. Паук выстреливает паутиной из двух рук сквозь распахнутые двери, а как только она касается стены натягивает еë, чтобы со всей силы врезаться ногами прямо во врага. Противник пошатывается, но не падает, драматично охает и нападает на Человека-паука с катаной. Паук уворачивается, паутиной хватает деревянный стул, который с остервенением разбивает о голову противника. — У меня матушка дралась примерно также! Не отчаивайся, тебе есть куда стремиться, Паучо… — маску нападавшего оплетают тонкие нити, закрывая обзор, Паук бьёт ногой чуть выше паха, откидывая мужчину в другой конец ресторана. — Ай! Ну опять Дэдпул плохой! Да что же, мать твою, такое?! — он неожиданно быстро вскакивает с места и с силой метает катану прямо в Человека-Паука. Тот успевает только удивиться и отклониться, но лезвие всё равно задевает плечо, раздаётся характерный лязг. Не надень сегодня Юнхо металлический костюм — руку бы сильно порезало. Паук в секунду преодолевает расстояние между ним и Дэдпулом, оплетает тому руку, держащую катану, но ненадолго. Выкрикивая боевой клич, тот в момент перерезает паутину и кончиком лезвия проходится по груди Человека-Паука, раздаётся мерзкий скрип, Дэдпул замахивается, но Юнхо ловко и малость грациозно уходит из-под удара. — Ты главный защитник педофилов в городе, или что? Чем тебе не понравилось правосудие над старым хрычом-извращенцем?! — выкрикивает Дэдпул, прежде чем достать глок и выстрелить в Паука свыше пяти раз. Самонадеянно. — Это самосуд! С ним должна разбираться полиция, а не ты! — выкрикивает Юнхо, прежде чем увернуться. Пули свистят прямо под ушами. Паук взбирается на потолок и оттуда старается вырвать из рук Дэдпула пистолет, но это начинает выглядеть как перетягивание каната. Дэдпул в голос смеётся и улюлюкает. Юнхо сбит с толку. — Паучок старается отобрать у плохого мальчика Дэдпула его игрушку! Ха-ха-ха! — маска на лице натягивается, Человеку-Пауку не кажется, он издевается. Юнхо начинает злиться. Меньше всего он любил то, как его время тратят зря, так ещё и люди, подобные Дэдпулу. Много слов и много безрассудности. Паук перемещается на стену, откуда начинает паутинный залп. Когда обзор Дэдпула в очередной раз закрывается, Паук швыряет в противника увесистое кресло, из-за чего он роняет катану и дезориентируется. Человек-Паук одним прыжком приближается к нему, с локтя бьёт в центр грудины, толкает и пришивает к полу, не забыв напоследок пнуть в бок, да посильнее, и наступить на грудь. Снаружи слышится полицейская сирена. — Наступи посильнее, мне нравится, — хрипло выдавливает из себя Дэдпул, а Паук усмехается, действительно придавливая сильнее, — Ах, ещё… Человек-Паук хочет посмеяться, но понимает, что одна из рук Дэдпула освобождена, а пистолет в ней вплотную прижимается к его ноге. — Прости, гибкий красавчик, но мне пора сваливать. — Дэдпул нажимает на курок, а Паук не успевает увернуться. Пуля проходит сквозь железо костюма и застревает в икре. Резкая и яркая боль, Юнхо удерживает себя от вскрика. Дэдпул уже подобрал обе свои катаны и с размаху разбил окно. — Свидимся, Паучок! — Дэдпул указательными и средними пальцами показывает ему сердечко, хочет скрыться, но Юнхо, подхватив самый большой осколок и за долю секунды приблизившись к нему, ранит мужчину стеклом в спину, вгоняя его как можно глубже. Мужчина, не стесняясь орëт так, что по улицам Чайна-Тауна прокатывается эхо, осыпает Человека-Паука всевозможными проклятиями и руганью. Тот пропадает из виду, а Юнхо падает на колени, шипя и пытаясь прикинуть, насколько же плоха ситуация. Он заставляет себя подняться и хромая выйти из заведения, зацепившись за крышу первого же дома. На уступе крыши Юнхо едва удерживается, боль распространяется до самого колена. Чон стискивает челюсти и старается сориентироваться, как именно ему добраться домой. Капли дождя отбивают по железу костюма, влажный воздух затекает в лёгкие. Чон Юнхо собирается с силами, трясёт головой и становится на край здания. Ещё один короткий вдох и он делает шаг в пустоту. В момент, боль становится фоновой, он позволяет себе блаженно прикрыть глаза, позволяет огням Нью-Йорка раствориться. По телу разливается лёгкое и приятное волнение, Юнхо раскидывает руки, рваный выдох, он делает паутинный выстрел в стену здания. Чон раскачивается, после чего ускоряется и не чувствует больше ничего, кроме барабанящих по костюму капель и желания попасть домой. Оказавшись у своих апартаментов, тот неуклюже влезает в окно многоэтажки и распластывается по полу, стараясь отдышаться. Юнхо использует гаджет, костюм исчезает. У Чона нет сил идти, он ползёт на кухню за аптечкой, жизненно необходимой ему сейчас. Юнхо устал проклинать сам себя за то, что ставил еë так высоко, даже несмотря на то, что надобность в помощи у него появляется только тогда, когда ходить он уже не может. Снять веб-шутеры Юнхо не успел, поэтому с помощью паутины он распахивает дверцу кухонного ящика и вытаскивает оттуда заветную аптечку. В ноге болезненно пульсирует, джинсы пропитались огромным пятном алого. Чон облокачивается на тумбу, потрясывающимися руками берёт из аптечки бинт, спирт и длинный пинцет. Юнхо задирает штанину, рана выглядит ужасно, несмотря на паучью регенерацию. Он заливает увечье спиртом, обильно и не жалея. Глаза зажмуриваются, Юнхо втягивает воздух через плотно сжатые зубы. Чон берет пинцет, задерживает дыхание и старается аккуратно проникнуть в рану и нащупать пулю. Щеки окропляются тонкими дорожками болючих слëз, Юнхо находит пулю, захватывает еë и резко вынимает. Чон позволяет себе перевести дыхание, прежде чем замотать повреждение толстым слоем бинта. Завтра снова двенадцатичасовая смена.

***

Юнхо спал плохо. Ворочался и просыпался, нога ныла, хоть и начала заживать. Чон встал на два часа раньше положенного, и половину этого времени провёл на полу в душе, где под горячими каплями думал о том, зачем же он вообще живёт. Да, он удивительный Человек-Паук, спасает город от преступности, помогает полиции и вообще защищает детишек на улицах, но иногда он не справлялся со своими обязанностями, как вчера. Юнхо не смог спасти доброго дедулю, владельца его любимого ресторана. Он знал всех его внуков, внучек и старую жену. Однако те слова Дэдпула… Чон и не знает, как ему их понимать. После принятия душа, Юнхо возвращается в свою комнату и берёт телефон, набирая номер единственного человека, которому он сейчас может доверять. — Хэй, Юри! Прости, что так рано, я… — Не переживай, я сегодня не ложилась. Почему звонишь? — Ватанабэ бодро перебивает его. — У тебя есть что-то на владельца «Китайской Утки»? — Юнхо зажимает телефон плечом, берëт грязную кружку с тарелкой и двигается на кухню. — Ты вовремя. Его ведь вчера прирезали, у меня открыто его личное дело. Семь лет назад ему сменили приговор с трёх лет на исправительные работы за домогательства несовершеннолетних, шесть лет назад уличили в незаконном обороте детской порнографии, и вот, после его смерти объявилась семья девочки, обвиняющая его в насилии. Факт содеянного пока что не установлен. — Юри вздыхает, — шумихи вчера ты наделал знатной. Дэдпула уже ищут. Юнхо распахивает глаза и роняет кружку вместе с тарелкой. — Эй, что ты там разбиваешь? — с небольшой задержкой говорит Ватанабэ. — Да так, — Чон удрученно оглядывает разбитое стекло, распластавшееся по полу. Он только что уничтожил свою любимую кружку, — Ладушки, спасибо тебе! Если что, ты знаешь куда звонить. — Подожди, сможешь заскочить в участок после полудня? — М-м, никак нет, капитан. — Юнхо с холодильника меняет курс на метлу, — А что, в кое-то веки понадоблюсь? — Естественно. Отлынивать, пока по Манхэттену разгуливает непредсказуемый мужик с катанами и глоком — я тебе не позволю. — Ну и описание, — Юнхо посмеивается, принимаясь за собирание осколков, — Ох, Юри! У меня появились такие важные паучьи дела, что я больше не могу говорить, пока-пока! — Удачи в собирании осколков. Юри сбрасывает первая. Всë-то ей известно. Оставшееся свободное время Юнхо проводит пространно убираясь и в мыслях о том, насколько правильно поступил Дэдпул.

***

— Чон! Иди сюда! — подзывает Юнхо злющий с утра пораньше начальник. Он подходит к широкому столу, рядом с которым ютился… Новый сотрудник? — Э-э, как там тебя… Юнхо, знакомься, это твой новый стажёр. Можете приступать к вашим обязанностям. У Юнхо лицо вытягивается в удивлении и замешательстве. Он совсем недавно закончил обучение другого человека, и к нему сразу же приставили ещё одного. У Чона уже не было сил злиться, начальник всегда знал, как сделать его смену хуже. Доплачивали мизер, и ведь не откажешься, через неделю уволят за «некачественное» выполнение рабочих обязанностей, такое уже было. Чон сбрасывает наваждение и протягивает руку для рукопожатия, еë быстро жмут в ответ, только после этого он смотрит на новоявленного стажёра и в очередной раз удивляется. — Сон Минги, рад знакомству! — мужчина кладёт левую руку поверх руки Юнхо, ещё раз крепко пожимает и отстраняется. У Чона не было привычки разглядывать чужие лица, но сейчас всё вышло ровно наоборот. Лицо Минги было испещрено мелкими белесыми шрамами, словно от стекла, а слева, от линии подбородка и по шее шёл большой шрам от ожога. Однако, по скромному мнению Юнхо, общую красоту человека это не портило. Глаза бусинки, как и у него самого, малость неаккуратная укладка на тёмных волосах и деловой стиль одежды. Чон мешкается, прежде чем улыбнуться и выдавить из себя: — Взаимно. Минги весело улыбается, очевидно, хочет что-то сказать, но предпочитает этого не делать. — На какой ты должности…? — Юнхо в «Daily Bugle» успел выслужиться, наверное, на всех, прежде чем смог стать фотографом. — Э… А, оператор колл-центра. Чон смутился его заминки, но ладно, может, Минги просто нервничает? Хотя на то не похоже. — Пойдём, я провожу тебя к твоему столу. Юнхо ведёт Минги за собой. Офис достаточно просторный, и потеряться в нём легко. По пути, Чон здоровается с большинством сотрудников, ему приветливо улыбаются, но эти улыбки тают при виде Минги. Самому Чону становится от такого дискомфортно, а Сон расслаблен. Видимо, привык к подобному. Юнхо проводит Минги к столу, уже достаточно запылившемуся, потому что здесь давно никто не работал, а новоиспечённый сотрудник явился этому месту ясным солнышком. Сон усаживается на кресло с колёсиками и откатывается, оглядывая всё вокруг. Чон начинает обучение. Рассказывает про аппаратуру, где что включается, выключается, говорит про возможные технические неполадки и как с ними справляться, с какими запросами чаще всего сталкиваются операторы, как вести документацию и бла-бла-бла. Если кратко, то всë то, что он знал сам. Под конец монолога, Минги лишь многозначительно хмыкает и безучастно почесывает щеку. Юнхо надеется, что это не было своеобразным индикатором похуизма, и у него перед глазами не утекали секунды до взрыва бомбы, потому что именно такое впечатление и создавалось. Юнхо покидает своего стажёра, чтобы распечать тому памятку-шпаргалку работника колл-центра, где были указаны все техники разговора по типу: как нужно представляться, приветствовать, прощаться и корректно предоставлять информацию. Чон также предупреждает Минги о том, что если он не выучит эти техники через два дня, его, вероятнее всего, не наймут, на что тот озорно улыбнулся. Юнхо в замешательстве. Чон, как и полагается, организовывает для Минги пробные звонки. Вместе с ним включает аппаратуру, подключает наушники и напоминает ему про памятку. У него самого скоро запланированный выезд (читать как покупка пончиков для Юри) для создания снимков в дополнение к статье про… Человека-Паука. Начальник и не догадывался, что порой он платит Юнхо за обычные селфи, заранее заготовленные и с очень качественной ретушью. Минги остаётся на попечение милой сотрудницы в возрасте, а сам Юнхо уходит к своему рабочему месту, находящемуся не так далеко. Как только Чон берёт в руки камеру, на весь офис раздаётся громогласное: — Говорите, у вас есть информация про любовницу Человека-Паука? Пиздите! У него от такого количества драк уже никогда не встанет. Чон выпучивает глаза, закусывает губу до крови и бежит в гардероб так, что пятки сверкают. Его ждёт самый позорный выговор за всю карьеру в «Daily Bugle» благодаря стажёру. И… Некоторые действительно задумываются о нём в таком ключе? От неловкости ему становится трудно двигаться. Пальто кажется не по размеру, а камера на шее слишком тяжелой. Морозный воздух остужает красноту его лица и встревоженный ум. Мягкие каштановые прядки окропляются снежными хлопьями, а пальто беспечно развевается под натисками буйного в этот день Нью-Йоркского ветра. Юнхо всегда ходил в одну и ту же пекарню, повторяя один и тот же заказ в дни встреч с Юри, наверное, единственной его союзницей и единственной, кто не опошлял его существование. Чон открыл страничку Человека-Паука в соцсети и ужаснулся, ведь последним уведомлением стало: @/spidy_loverr.girlie: Я каждую ночь представляю, как Паучок сжимает мои бёдра своими сильными руками, приподнимает маску, чтобы были видны только губы, а потом нежно целует и… Юнхо удаляет этот комментарий под постом и хочет выколоть себе глаза. «Какой же мрак» думает он и пугается, когда продавец в пекарне повышает голос, чтобы он наконец оплатил пончики. Юнхо добирается до департамента полиции неспеша, по крышам зданий и опробывая новую функцию своего костюма — проигрывание музыки. В имидже Чона поменялась только маска и перчатки. Из-под тёплого пальто виднелась горловина свитера, а на недавно купленных ботинках уже проглядывались царапины. Видя повреждения на носиках его челси, Юнхо разочарованно вздыхает, прежде чем выстрелить паутиной, подтянуться и оказаться на крыше здания. Даже звонить не пришлось, Ватанабэ уже была на месте. Она курила свои ментоловые сигареты, облакотившись об уступ и напряжённо смотрела в пустоту. — Эй, капитан! Что-то вы не по погоде, — громко говорит Паук, беспокоясь о том, что та вышла всего лишь в рубашке и мятом пиджаке. — Всë-таки пришёл, — Юри даже не смотрит в его сторону, докуривает и тушит сигарету о край, а потом выкидывает, отдавая окурок на попечение ветру. Человек-Паук становится рядом с ней, — Дэдпул — проблема. Ночью он зарезал двух известных бандитов, всё бы ничего, считай одолжение. Но… Их кровью на стене в подворотне написали «А от них вас защитил Человек-Паук?». Юнхо поднимает озадаченный взгляд на Ватанабэ. Похоже, что в ближайшее время одновременно и у Человека-Паука, и у Юнхо — будут трудности.

***

Его стажёр — просто нечто. Юнхо получил свой выговор за ошибки Минги, но ему не досталось так сильно, как самому Сону. Когда его отчитывали, Юнхо стоял рядом, а Минги, судя по своему виду, сдерживался от смеха. У Чона в голове крутится только один вопрос — что с ним, блять, не так? В основном молчит и не задаёт вопросов, но как только открывает рот… По офису обязательно прокатываются смешки, бывает и хуже — насмешки. Но почему-то плохо от них только Юнхо, Минги подобное только забавляет. После работы Чону было суждено вернуться к паучьим обязанностям. Горе-стажëр отработал свои восемь часов и ушëл, ни с кем не попрощавшись. Недалеко от офиса произошло вооружённое ограбление. Чон использует гаджет и кое-как запихав верхнюю одежду в рюкзак, подкидывает его в воздухе и прикрепляет к стене в ближайшей подворотне. Конечности ноют после долгого рабочего дня, особенно ныла подстреленная нога, уже зажившая, но фантомная боль заставляла спотыкаться из раза в раз. Сегодня бандиты нацелились на небольшой антикварный магазинчик, но шуму было на весь Манхэттен. Улицу перекрыли, водители шумно сигналили, стоял гул полицейской сирены. — Хэй! Офицер! — паутинный выстрел в асфальт, Паук подтягивается к полицейскому, — Помочь? — Было бы… — стекла магазина разбиваются вдребезги, слышатся выстрелы и крики. — Отлично. Там заложники! Человек-Паук едва слышно говорит «Понял» и прячется вместе с офицером за машиной, чтобы не попасть под автоматную очередь. Паучье чутье обострено, Юнхо присаживается и аккуратно, незаметно для глаз стоявших на входе бандитов, пробирается за машину поближе, слышится ещё один истошный крик и громкий плач. Нужно действовать быстрее. Чон подбирается к стене здания, заползает на неë и быстро попадает на вывеску. Два выстрела паутины, Человек-Паук вырывает из рук бандитов оружие, а потом выстреливает в их спины, и пока те не успели подать знак, подкидывает их и приклеивает к зданию. Паук ползет вниз, сквозь разбитое стекло попадает внутрь магазинчика и старается оценить обстановку. Три заложника: маленький мальчик с раной на голове и в бессознательном состоянии, женщина, трясущаяся как осиновый лист и мужчина за прилавком, к чьему затылку приставлен пистолет. Бандиты стремительно зачищали помещение, сгребали с полок абсолютно всё. Чон быстро считает, количество бандитов — семеро. Первой его обязанностью является обезопасить невинных, но ситуация — ужасная. Похоже, те узнают, что двое пропали, помещение покидает один человек, с ним разберется полиция. Шансов всё ещё мало. Дверь в подсобное помещение оказывается открыта, Юнхо тихонько меняет своё положение на потолке, находит глазами ведро и делает один паутинный выстрел. Шум. — Эй! Иди посмотри, что там! — обращались к бандиту, который держал женщину. Тому приходится еë отпустить, он уходит в подсобку, а та, в свою очередь порывается к мальчику, распластавшемуся по полу. Неизвестный отпускает мужчину, чтобы подойти к ней, — Не рыпайся, сучка! Иначе добью твоего пацана. Тот бьёт еë прикладом по щеке, она вскрикивает, но прижимается к мальчику ещё ближе, закрывая его собой полностью. Бандит сально смеётся, снимает с пистолета предохранитель и наводит на еë голову. Больше ждать нельзя. Юнхо вырывает у двоих мужчин оружие, спрыгивает с потолка и закрывает собой женщину, отправляя бандита в глубокий сон одним удара кулака в челюсть. — Беги! — женщина смотрит на Человека-Паука зарëванными глазами, хватает ребёнка и спотыкаясь бежит к выходу, Юнхо делает паутинный залп, один из нападавших оказывается прибит к стене, остальные начали стрельбу. Звенят пули, на костюме остаются вмятины. Чон бьёт ещё одного бандита коленом в живот и напоследок посильнее бьёт по голове. Остаётся четверо. Юнхо прячется за одной из заставленных полок, бьётся стекло, он выглядывает и нитями тянет стрелка на себя, бьёт того головой о полку. Остаётся трое. Чон выходит из укрытия, ловко избегает выстрелов и подбирается к двум впритык. Паук обезоруживает одного из них, а второй сопротивляется и даже ударяет того кулаком по железной маске и сразу после этого воет от боли. Юнхо хватает их за головы и со всей силы толкает в сторону полок, они врезаются и валят их вместе с собой. Последний бандит кинул ему под ноги оружие и сдался, подняв руки вверх. Юнхо старается привести дыхание в норму, порывается подойти к продавцу, но паучье чутье заставляет его сердце сжаться, он резко отскакивает в сторону, град из пуль. К бандитам прибыла подмога. Чон ругается себе под нос, делает необычно быстрый залп из паутины — не помогает. Мужчина, шедший вперед всех, был около двух метров ростом и полностью покрытый защитой. Теперь Паучок совсем влип. С улицы слышатся взрывы и сирена скорой помощи, у Юнхо гудит в ушах. Ему остаётся только отчаянно избегать атак и отвлекать внимание от мужчины-продавца, забившегося под стол. Единственное, что ему удаëтся — вырубить безоружного бандита. Он зажат в угол. Ему плевать на собственную смерть, Юнхо главное спасти мужчину, только бы спасти. — Йо-хо-хо, красавчики! Что за пати и без меня? Паук пугается знакомого голоса, думает что всё, в этот раз ему точно конец, но не тут то было. В мгновение, Дэдпул перерезает одному из бандитов горло, затем второму, а третьим пользуется как живым щитом. Протыкает тому грудь двумя катанами и пробирается внутрь, держа его на себе. Человек-Паук хватается за момент и подбирается к напуганному мужчине, берёт того за руки и ведёт в подсобное помещение, подальше от резни. Помогает ему зайти туда и закрывает дверь размашистыми выстрелами паутины. Теперь ему не за что беспокоиться. — Эй, Паучок, я всю работу один делать буду?! Дэдпула прижал к стене громила, а разделяли их только мёртвое тело одного из нападавших. Человек-Паук под маской хмурится и выстреливает паутиной громиле в спину, хорошенько тянет на себя и о, Боже, он пошатывается и отступает! Давая Дэдпулу пространство для маневра. Тот в свою очередь отпихивает от себя тело и вынимает из его груди свои катаны, а следом заканчивает и с громилой, замахнувшись на чужую шею и почти обезглавивая его. Закончилось. Сердце беспорядочно стучит в груди, подгоняемое адреналином, Юнхо осматривается. Антикварный магазин полностью разрушен. Поваленные полки, разбитое стекло витрин и старинных посуд на плитке, кровавые лужи и пятна, живые и бездыханные тела. Шумные и рваные вдохи. — Вот он, идол пятнадцатилеток, объект вожделения старушек и стариков, а также главный секс-символ Нью-Йорка. Уже не справляешься? Бедня-яжка, — Дэдпул с издевающейся интонацией тянет гласные, подходит к Человеку-Пауку ближе и обступает его, — Мне не очень, но всё-таки интересно, как это ты получаешь столько внимания? В моё время всем нравились очень плохие мальчики, а ты такой хороший и правильный, что аж зубы сводит! Человек-Паук бьёт того кулаком в челюсть и отталкивает от себя, двигаясь к выходу. — Мне, конечно, нравится пожестче, но… Ауч! — верещит он и по-злому притоптывая подходит к Юнхо, — Следующее наше свидание — через две недели. Там и поглядим, кто кого… Сука, больно бьешь же… Дэдпул шипит. Юнхо скрывается в крышах зданий, предварительно убедившись в том, что трое освобожденных заложников в порядке.

***

За рабочими буднями, дополнительными сменами и ночами в качестве спасителя города время становится неощутимым. Дэдпул пропал из поля зрения, Юнхо это тревожило. Беспокоило настолько, что он подключил Юри к своим поискам, но всё бесполезно. Просто взял и исчез. Однако, на работе все относительно наладилось. Стажёр Сон Минги, через несколько дней после происшествия, стал полноправным работником «Daily Bugle», чему Юнхо очень и очень удивился. Также Чону дали достойную прибавку к зарплате за обучение, отчего ему хотелось жить чуточку больше, чем обычно. А его уже коллега, Минги, начал делать первые шаги к… хорошим взаимоотношениям между ним и Юнхо. Через неделю они уже могли с друг другом разговаривать, и к своему изумлению, Сон был приятным собеседником, и его своеобразный юмор прекратил ему докучать. Наоборот, стал даже нравиться, а через несколько дней Минги и вовсе стал ему очень даже симпатичен. Прошло две недели. Юнхо не спал. С утра выпил две кружки кофе, в душе, пытаясь капельку оживиться, провёл дольше обычного. На работе появился, хотя планировал взять отгул. На всякий случай Чон предупредил, что чувствует себя плохо и может отпроситься. Первые рабочие часы идут туго, голова совершенно не работает. Картинка на компьютере плыла прямо перед глазами, дедлайн этой ретуши — сегодня до четырёх часов дня. Публикация статьи — в шесть. На обеденном перерыве Юнхо устало копается в тарелке вилкой, кусок в горло не лезет. Тот делает глоток воды из стакана и едва ли не давится, потому что на его плечо кто-то неожиданно кладёт руку. — Че ты такой дëрганый сегодня? Заболел, что ли? — Минги садится за стол рядом с ним, его тарелка в очередной ломилась от еды, которую он обязательно съест. — Я не спал. Бессоница замучила, — Юнхо прочищает горло и вздыхает, в целом, даже не наврал. — Бедненький… А просить тебя отпроситься бесполезно, да? Ты здесь что-то типа местного трудоголика и мамочки в одном лице, я уже запомнил. Юнхо после его фразы посмеивается, а Минги, не изменяя себе, ухмыляется. Сон делал так после каждой удачной шутки. Весь перерыв они проводят за непринужденным разговором. Непринужденным до одного момента. Минги собирается ответить Юнхо, но сильно закашливается. Чон встаёт из-за стола, чтобы аккуратно похлопать тому по спине, а Сон закрывает рот ладонями, и когда приступ сходит на нет, он издаёт протяжное и хриплое «Бля-я-ять». Руки Минги были измазаны кровью. У Чона в голове воет сирена и одно только слово — Пиздец. Тотальный пиздец. Сон вскакивает из-за стола и почти падает, Юнхо кое-как его поддерживает. — Помоги дойти до туалета, живо. — командует Минги, а Юнхо остаётся только подчиниться. Столовая в осталась пустой из-за конца перерыва, лишнее внимание на них направлено не будет, Чон и не знает, хорошо это или плохо. Он доводит Сона до туалета и в нём Минги падает на плитку, тяжело дыша. На рубашке проявились бутоны алых пятен, на лице Минги проявилась словно кровавая роса, а ранее заживший ожог снова начал выглядеть свежим. — Что с тобой, как мне тебе помочь? — обеспокоенно говорит Юнхо, начиная подозревать, что это не просто какие-то обычные травмы. Так быть не может. — Да месячные пошли, сука, не видно что-ли? Никак. — Минги откидывается на стену, а Чон совершенно не понимает, как себя вести. — Мне тебя тут умирать оставить, или что? Я вызываю скорую. — Не надо! Блять, не сдохну, не беспокойся. — изо рта Минги слышится бульканье, хлынул новый поток крови. Юнхо выбегает из туалета, оставляя Минги, пускай и ненадолго, наедине с собой. Ноги у него быстрые, поэтому аптечка совсем скоро оказывается у него. Юнхо выливает на бинты немного спирта, им же протирает лицо Минги, каждый сантиметр которого был в порезах. Сон шипит и пытается сопротивляться, но Чон упрямо стоит на своём. — Да говорю же, не надо, заживёт… — Ты издеваешься?! Минги понимает, что Юнхо ему не уступит, поэтому не тратит силы на бессмысленные препирательства. — Ладно-ладно, ухаживай за мной, мамочка, — Минги облизывает губу и запрокидывает голову. Обработав лицо, Юнхо постепенно переходит к шее, а затем и к торсу, не упуская из виду ни одной ранки и пореза. Расстегнув чужую рубашку, перед собой он видит буквально решето, а не тело. Его глаза округляются, а Сон лишь посмеялся. — Какого чёрта ты ещё не умер? — даже со своей паучьей регенерацией, то, что он увидел на Минги, вряд ли бы оставило его в живых. — Мне иногда кажется, что я никогда не умру. К сожалению. В полной прострации и замешательстве, Юнхо просто вытирает кровь с груди, рёбер и живота. Как только Чон заканчивает, тот садится напротив Минги, мутным взглядом пялясь на открывшиеся раны. Но спустя какое-то время, его глазам является чудо. Прямо перед ним, все раны начали затягиваться. Огромный ожог, который оказывается простирался на часть груди Сона, начал тускнеть, становиться большим рубцом. Все глубокие раны оставили за собой лишь полоски шрамов. Юнхо открывает рот в немом вопросе. — Это… Плата. Надеюсь, ты сможешь сохранить мой секрет также, как и свой. — Чон хочет спросить простое «Что?», но не успевает, — Ты, оказывается, и в реальной жизни альтруист, Паучок. А ещё настолько и беспросветно тупой, что… — Я не Человек-Паук, с чего ты взял? — выдаёт Юнхо на автомате, а Минги лишь растянуто ойкает, недовольный тем, что его перебили. — Ха-ха, хорошо. А почему ты под рубашкой носишь какой-то гаджет? — Я диабетик. — Ладно, а это что? — Сон вынимает из кармана один из его веб-шутеров, который, как казалось Юнхо, он потерял. — Не знаю. — А зачем ты оправдываешься? И тут его застают врасплох. Окончательно. Потому что Минги делает слишком неожиданную вещь. Сон приподнимается, чтобы сесть Юнхо на бедра. Поначалу ничего не делает, просто смотрит глаза в глаза, Чон не успевает опомниться, прежде чем Сон хихикает, а потом нажимает на челюсть Юнхо, заставляя открыть рот. Он пытается вырваться, но у него не получается. Минги размазано его целует, широко облизывает мягкие и покусанные губы Юнхо, языком проникает в рот и тем самым выбивает из Чона сладкий полустон, сплетает их языки, а затем резко отстраняется от Юнхо с звонким чмоком и дурной улыбкой. Чон Юнхо настолько в замешательстве, что не может выдавить из себя и слова. — И тебе совершенно не понравился этот поцелуй, да? Внешний вид Юнхо говорит сам за себя. Как минимум, у него расширены зрачки, как у алкаша или наркомана. Ну или просто как у человека, которому явно нравилось зрелище перед собой. — Я имел в виду свидание в прямом смысле. — Минги обиженно надувает губы, — Правда, не в туалете офиса, но ничего, мы и тут справимся, правда? — Минги ему подмигивает. — В следующий раз не оставляй веб-шутеры в карманах. И не считай меня тупым, окей? Эти взгляды любой воспримет как желание выебать на месте. Юнхо растирает лицо рукой. Как же всë оказалось… Легко. Но ему всё ещё нужно подумать.