Равнодушие

«Равнодушие — это паралич души, преждевременная смерть»

(Антон Павлович Чехов).

***

С самого детства меня раздражало в людях равнодушие, безразличие и безответственность по отношению к своим близким, считала это восьмым смертным грехом. Хотя что значит грех, не придумано ли это людьми для установления дополнительных моральных порядков, которые как и законы сделают людей послушнее, добросовестнее? Казалось меня не существовало, я растворилась в пространстве и выцепить меня из толпы было бы невозможной задачей, никто не обращал внимания на девочку, в будущем на девушку. Люди лишь пытались воспользоваться знаниями, смазливым личиком, послушным и покладистым характером. И как бы я не старалась стать ярче, заметнее, привлекательнее, пыталась обратить внимание на себя, получить заботу и ласку родителей… С возрастом это желание прошло, я перевернула для себя это в плюс, могла появиться и уйти незаметно для всех, меньше внимания—меньше просьб, меньше неприятностей.  Не заметила и как я сама стала грешницей, проходила мимо нуждающихся в помощи людей, которые просили поддержки, как я когда-то , животных замерзающих или голодающих на улице , меня волновало лишь своё будущее, хорошая работа и уверенность в материальном благополучии.  О каком будущем можно говорить сейчас? Люди умирают, страдают, а я словно девочка со спичками из глупой детской сказки, в этом ужасающем холоде, который казалось бы не оставлял города ни на минуту, каждый раз пытаюсь зажечь хоть мимолетное чувство. Страх, боль, ненависть, хоть что-то из них, о других эмоциях и чувствах было даже сложно представить, время словно остановилось, прошло сквозь меня не оборачиваясь, насмехалось над тем как я пыталась поспевать, но чем больше я старалась догнать всё дальше отдалялась.  Дмитрий. Мой яркий огонь, тот ослепительный теплый свет, маяк на который можно было положиться, идти почти в слепую смотрев лишь на него.  Его почти всегда горячие руки даже под суровой пургой в Роткове, легкая ухмылка, которая казалось могла согреть любого, но которую нужно было добиться, заслужить. Выточенный солдат, идеал самообладания и покладистости. Мечта любой армии. Идеал во всём…  Он всегда сдерживал в себе всё, эмоции, желания, слова, а я смотря на него со стороны из-за темного угла сливаясь с ним, желала лишь об одном, что бы хотя бы раз дал слабину. Хотя бы раз сдался, позволил себе открыться , почувствовал своё тепло души, которое он душил и подавлял в себе. Пришел бы вечером и как всегда сказал твердо и уверено, со своей теплой, пусть и надменной ухмылкой, —Лейн… — Как я любила слышать от него своё имя, так звучно и приятно оно звучало из его уст. Дмитрий словно бархатно и гладко мурлыкал произнося его. Холодной вечер, холодная постель и обыденно рано зашедшее солнце за горизонт, встречая свою сестру — яркую луну, что уже давно была покрыта разломами и глубокими трещинами, с каждым разом принося все больше хаоса и беспорядка на земле, словно в насмешку. Я зажигая свечи в комнате и попутно стягивая одежду, подошла к старому, легко продуваемому окну. Полупрозрачные, еле заметные огни света теплились, словно оставляя легкую надежду на спасение, как тонкие ниточки судьбы, тянулись в даль. Подобно душам людей на земле, они потихоньку с каждой минутой поочередно гасли, сначала теряя свою и без того малую яркость. Лишь пара огней вдали оставались гореть. Останусь ли я таким же слабым, но всё ещё горящим огнем или…? Громкий стук о дерево отвлек меня от мыслей, и я быстро накинув противно колючий кардиган подошла к двери, которую после своего прихода запирала наглухо. Пара скрипучих щелчков замка и передо мной стоял он. Дмитрий, обыденно грозно возвышался надо мной. Я не была слишком низкой, скорее средней, как и во всём, вернее он был слишком высоким, даже бессмертные со своими массивными крыльями не выглядели так величаво.  —Лейн…—Произнес мужчина тихим, слегка хрипловатым голосом, не простыл ли? —Я пришел поговорить. Я взметнула взгляд в его глаза, его глубокие голубые глаза почти полностью поглотил темный зрачок, делая взгляд тяжелым, окутывая в свою тьму. Ресницы слегка подрагивали словно от усталости, что было не удивительно, вставал он раньше всех, ложился позже. Решив ничего не отвечать на его слова я лишь слегка кивнула и пропустив его в комнату, провернула замок закрыв дверь. Прошла вглубь и остановилась у своей глупо огромной кровати. —Я устал ждать, устал думать о…— Он запнулся в словах, что скорее всего было впервые, учитывая его постоянно твердый голос. —О тебе. Я хотел бы знать точно, что ты чувствуешь ко мне, мы хорошие члены отряда или нечто большее? —Договорив он сделал шаг вперёд становясь ещё ближе ко мне, настолько что кажется я могла почувствовать его привычное тепло тела, между нами не осталось и четверти метра.  Мне вновь пришлось поднять голову чуть выше что бы продолжать смотреть в его глаза. Смотря в них я пыталась отыскать ответы, прочитать его чувства и мысли, хотелось раствориться в нем, открыть двери в его голове, заглянуть в каждую далекую щель, узнать о нём больше, узнать о его прошлом, семье, работе...  Возможно пауза затянулась и мне стоило бы хотя бы что-то ответить, но я не могла подобрать слов, пока у меня в голове крутились его слова.  Я всё же решила ответить хоть что-то, пока моя уверенность совсем не сошла на нет, и почти прошептала приблизившись к нему. —Ты важен мне,—и ещё более тихо добавила,—нужен мне…  Неловко опустив взгляд я осмотрела его черные брюки, всегда идеально выглаженные, застиранная ткань даже не дешевила его образ, казалось добавляла точности. Как легкие яркие мазки краски художника, точность, это то что могло безупречно описать Дмитрия. Идеальный во всём, но не в чувствах, не в эмоциях, не словах, которые пожалуй иногда были грубыми и бестактными. Но я чувствовала что мы схожи в этом, в неумении подобрать слова, в неопытности отношений и несовершенных чувствах, словно два мотылька залетевшие в комнату, которые летят на свет не осознавая что это лишь иллюзорный свет старой лампы, которая нагревшись однажды сожжет им крылья.  Я прикрыла глаза, словно стыдясь своих слов, спустя такое огромное количество времени было сложно вернуть себе чувства, которые были изгнаны из моего разума уже давно, я ощущала себя словно заново наполняющийся сосуд, который до этого был насухо высушен.  Легкое прикосновение до щеки «разбудило» меня, я открыла глаза и взглянула на него, возможно мои глаза были тогда полны слез, но сейчас это не волновало меня. В тот же момент он притянул меня к себе и поцеловал, одну руку оставив на моей щеке, а вторую положив на заднюю сторону шеи прижал к себе, не давая возможности уйти. Немного опешив и растерявшись, пару секунд я осознавала что происходит, а после попыталась расслабиться и ответила на его поцелуй.