Океан бурь

      Под легкими облачками, плывущими по солнечному небу заколдованного потолка, Большой зал казался светлым и просторным, контрастируя с мрачными лицами его посетителей. Толпа в гробовой тишине внимала Макгонагалл. Гарри неподвижно сидел, вцепившись в край скамьи: все тело бурлило от избытка адреналина. Он поймал взгляд сидевшего через стол от него Рона. Рон незаметно кивнул. — Возвращайтесь в замок до наступления темноты и оставайтесь там до утра, — говорила Макгонагалл. — Уходить из замка можно только с напарником. Не бродите по территории в одиночку. Если заметите что-то подозрительное, в обязательном порядке сообщите аврорам. Ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к Долохову или незнакомым взрослым, не поддерживайте с ними разговор, — она подняла руку. — И да, многие из вас достигли совершеннолетия, но это не отменяет того факта, что здесь, в Хогвартсе, я несу за вас ответственность.       У Гарри сложилось четкое впечатление, что она посмотрела прямо на него. Он нахмурился. — Если вы решитесь на безрассудный поступок, подумайте дважды. Авроры работают день и ночь, пытаясь обеспечить вашу безопасность. Не обесценивайте их усилия, — продолжила она.       Ханна уткнулась головой в плечо Невилла, и он, что-то нашептывая, гладил ее по волосам. Ярость в сияющих глазах Лаванды было видно издалека. Сьюзен Боунс спрятала лицо в руках. И глядя на них, Гарри почувствовал, как давит на сердце боль. Почему им вновь пришлось беспокоиться о Пожирателях смерти, все уже закончилось. Разве они не заслужили хотя бы минуту покоя? И безопасность? Слизеринцы зашушукались между собой, но Гарри заставил себя не смотреть.       В конце шеренги авроров, выпятив грудь и сцепив за спиной руки, стоял Мейер. От одного взгляда на него, сильного, свирепого профессионала, Гарри ощутил прилив гордости. Только ненормальный рискнул бы с ним сразиться. — Это Мейер, — прошептал он Рону. — Вот он, — и показал пальцем. Он мой. — Ну, — сказала Гермиона со слегка порозовевшими щеками. — Что ну? — уточнил Рон. — Ничего, — улыбнулась она, а тот прищурился. — Все в порядке, — сказал Гарри. — Я предложу ему нашу помощь. Макгонагалл не про нас говорила, она знает, мы можем за себя постоять. — Она говорила про нас, Гарри, — ответила Гермиона. — На самом деле, конкретно про тебя. И про тебя, — обратилась она к Рону, скрестившему на груди руки, и кивнула в сторону преподавательского стола.       Вне всяких сомнений, Макгонагалл смотрела прямо на Гарри. Он слегка поежился, глубоко в душе испытывая жажду дерзко помахать ей рукой. Неужели она себе представляла, что он бы сидел сложа руки, пока на их территории разгуливал Пожиратель смерти? Который, вероятно, попытался бы проникнуть в замок? Нет. Гарри собирался помочь в поисках. Он больше не был учеником: ни на бумагах, ни в душе.       Когда все начали расходиться по делам, Гарри метнулся за Мейером. Пробежав по вестибюлю, он выровнял с ним шаг.       Нахмурившийся лоб Мейера пересекла глубокая морщина. — Когда в бесплодных поисках проходит уйма времени, ты скучаешь и надеешься на какое-нибудь происшествие, — сказал он. — Но когда происшествие действительно случается, последствия не всегда хороши.       Гарри вздрогнул, почувствовав знакомую волну страха и адреналина. — Я хочу участвовать в поисках. — Само собой, хочешь, — ответил Мейер. — Но мне кажется, лучше будет оставить… — Я совершеннолетний, — сказал Гарри. — И уже не раз сражался с темными волшебниками. — Гарри, — напряженно прервал Мейер. — Как ты думаешь, почему Долохов здесь, в Хогвартсе?       Тот не ответил. — Тебе не приходила в голову мысль, что он, вероятно, пришел за… — Мир не вращается вокруг меня, — не согласился Гарри. Все это они уже проходили. — Зачем ему я? Вряд ли Волдеморт воскреснет, если он меня убьет.       Мейер, рассмеявшись, сжал его плечо. Ощущение чужих пальцев немного отвлекло Гарри. Вскинув голову, он машинально встретился глазами с аврором. — Не обращайся со мной как с ребенком, — попросил он. — Гарри… — с промелькнувшим на лице беспокойством начал Мейер. — Я не ребенок, — он выдержал чужой взгляд, хотя и нервно под ним заерзал.       Облизнув губы, Мейер отступил на шаг. — Ты… Ты по-прежнему так молод, — с такой нежностью сказал он, что у Гарри сжалось сердце. — И ты не прошел должную подготовку. — Ты многому меня научил. Это… пойдет мне на пользу. Опыт лишним не будет.       Покачав головой, Мейер улыбнулся. — Решимости у тебя хоть отбавляй. Но мне жаль. Это дело авроров. И скоро ты тоже станешь аврором. Но не сейчас. Не в этот раз, Гарри. — Можно поискать его в лесу во время нашего сегодняшнего обхода. Это-то, по крайней мере, мне позволено. — Поттер.       Оглянувшись, Гарри увидел профессора Макгонагалл, быстро направлявшуюся прямо к нему. Он шагнул назад. — Сегодня все авроры будут заняты своими должностными обязанностями, поэтому я отменяю ваш обход с аврором Мейером.       Стиснув зубы, Гарри едва сдержался, чтобы не топнуть ногой от досады. Он обернулся: Мейер уже уходил из вестибюля. — Но… — Таким образом, — прервала его Макгонагалл, — вы сможете пойти вместе со мной, — она улыбнулась. Ее улыбке, не менее могущественной, чем проклятие Империус, сопротивляться все же было намного труднее.       Мысленно выругавшись, Гарри сдался. А потом он заметил стоявшего позади нее Малфоя и выругался уже вслух.       Макгонагалл приложила руку ко лбу и вздохнула. — Пожалуйста, Поттер, контролируйте свой язык. — Извините, — сказал он и сунул руки в карманы. Рассматривающий окрестности Малфой покачивался на ногах, но замер, поймав взгляд Гарри. У того по коже пробежали мурашки. — Я… Я… — Гарри умоляюще посмотрел на Макгонагалл. — Он тоже с нами? — Да. Считайте это запоздалым уроком межфакультетского единства. Вы поможете мистеру Малфою с его работой на шестом этаже.       Гарри прикусил губу. Он не специально избегал Малфоя, скорее застывал столбом, когда тот оказывался поблизости. Инстинктивная реакция. Например, недавним вечером Гарри, растянувшись на диване в гостиной, читал и почесывал уши кошки Астории. Затем вошел Малфой, и Гарри оцепенел от паники. Он не знал, что делать. Как себя вести после… случая. Он уставился на страницы книги, раскрытой у него на коленях. Малфой, вероятно, наблюдал за ним. Одаривал, наверное, этими своими полыхающими взглядами. Гарри стиснул зубы, не собираясь оборачиваться и проверять истинность догадок.       Малфой прошел мимо к камину. И начал болтать. Таким высокомерным голосом с напыщенным акцентом. Гарри вспомнил, как дыхание Малфоя обдавало его шею, когда тот прошептал. Чувствовать мою руку на твоем члене. Скривившись, Гарри пошевелил бедрами, пытаясь стереть всплывшую фразу из головы. И крепче прижал книгу к коленям. Сраный Малфой. И эти слова — образ, вызванный ими в сознании, — лишь распалил огонь сильнее.       Кошка принялась царапать его голень, ритмично массируя кожу острыми коготками. Он не возражал. Легкая боль отлично переключала внимание. Малфой сказал что-то — Гарри не расслышал — и вся слизеринская компания захохотала. Малфой о нем говорил? Кошка зевнула, обнажив зубы, и устроилась на соседнем подлокотнике. Решив узнать, что происходит, Гарри перекатился на живот, и Малфой, осекшись на полуслове, замолчал, когда их взгляды встретились. Гарри подумал, вот сейчас Малфой ухмыльнется или нахмурится, но ничего из этого не произошло. Тот лишь моргнул с неуверенным видом. Затем его губы дернулись, грозя изогнуться улыбкой. Но нет. Напротив, Малфой так и продолжил впиваться в него взглядом. — Занимайся своими делами, Поттер. — Отвяжись, Малфой, — Гарри повернулся к нему спиной. Вот так. Все было в порядке. Ничего не изменилось, все осталось на положенных местах. Все было прекрасно, нормально и славно.       Этим утром за завтраком он не рассмотрел сидящих за слизеринской половиной стола. Даже мимолетного взгляда не бросил. Ему пришлось услышать ругань Малфоя во время объявления Макгонагалл о возможном расположении Долохова, но не потому, что Гарри за ним следил. Просто Малфой вообще не потрудился убавить громкость голоса. С мольбой в глазах Гарри посмотрел в лицо Макгонагалл, но та, кажется, не прониклась мысленными увещеваниями. — Разве я не могу помочь Гермионе в библиотеке? — Поттер, вы больше не мой ученик. Вы доброволец и вольны заняться любой работой по душе, — внезапно она повысила тон голоса на целый децибел, — за исключением вмешательства в дела авроров, — и продолжила как обычно: — Однако чары — необходимая аврорам область магии, и вам точно не повредит дополнительная практика. А вот мистеру Малфою, полагаю, не повредит помощь: ремонт идет медленно, поскольку он справляется с ним практически в одиночку. — Для меня важно приносить пользу там, где требуется моя помощь, — с подхалимской улыбочкой заверил Малфой.       Гарри фыркнул, и Малфой, ощетинившись, показал ему за спиной Макгонагалл средний палец. Одними губами Гарри обозвал его тупицей. Отвернувшись, он увидел раздражение на лице Макгонагалл и понял, что она заметила. — Я ошиблась? — спросила она. — Мне казалось, я могу рассчитывать, что вы двое будете вести себя как взрослые люди.       Гарри опустил глаза. Одно дело — позволить Малфою откинуть себя в развитии до уровня двенадцатилетки, и совсем другое — сделать все это прямо перед профессором Макгонагалл. Ему даже близко не понравилась мысль, что он может упасть в ее глазах. — Все в порядке, — сказал он. — Я помогу Малфою с чарами.       Макгонагалл приподняла бровь. — И я не буду его обзывать.       Она все молчала и молчала. — И буду вести себя как взрослый. — А я сделаю все возможное, чтобы подать ему хороший пример, — с той же заискивающей улыбкой влез Малфой.       Макгонагалл поджала губы, будто сдерживала себя от резкого словца, но все-таки кивнула. — Замечательно. Перед обедом я загляну посмотреть, как у вас идут дела.       Направившись в учительскую, она скрылась за дверью.       Гарри стиснул зубы. Ему предстояло провести весь день с Малфоем. Наедине с Малфоем. Он украдкой на него взглянул. Тот сцепил руки за спиной, уставившись в потолок с выражением полной невинности на лице. Изгиб его шеи обнажал гладкую бледную кожу. На секунду — всего на секунду — Гарри позволил себе окунуться в воспоминания о тепле чужого тела, о пьянящем запахе кожи. И словно прочитав крамольные мысли — и, Мерлин, как же Гарри раздражало, что тот все время умудрялся как-то это проделывать, — уголок рта Малфоя приподнялся. Сложно было, конечно, решить, ударить его или… нет. В любом случае, им бы повезло, если бы они дотянули до вечера, держа руки при себе.

***

      Здесь. Они должны будут работать вместе, наедине, здесь. Из всех возможных мест. Почесав затылок, Гарри оглядел ванную комнату на шестом этаже. Если не считать разбитых зеркал, из которых лишь одно уцелело, помещение выглядело совершенно новым. Плитка на полу сияла чистейшей белизной. Фарфоровые раковины блестели, а краны — сверкали. Даже туалеты освежили ремонтом. Когда он был здесь в последний раз, сантехника была грязной, трубы — скрипучими, а старый пол — весь в крови Малфоя. — Тут… э-э… немного прибрались, — выдавил он, гадая, что творится в голове у Малфоя.       Какие мысли бурлили в ней, когда он находился в этом месте? Холодело ли у него в желудке, подобно Гарри, когда тот отправлялся в лес?       На лице Малфоя не нашлось и намека на тревогу. Вероятно, тот уже привык здесь работать. Он вел себя абсолютно нормально, расхаживая по комнате с видом, будто все в округе принадлежало лично ему. — Тут была драка во время атаки на Хогвартс, — объяснил он. — Жесткая. Большую часть обстановки разнесло вдребезги. Строители заменили раковины и унитазы, выровняли стены и пол. Но в зеркалах крылась сложная магия. Именно ее я и восстанавливаю. — Драко Малфой, король туалетов, — пробормотал Гарри. — Я работаю с зеркалами. Все лучше, чем бродить весь день по лесу, пуская слюни на своего высокого красавчика-аврора. — Так он красавчик, признаешь? — повысив голос, спросил Гарри.       Малфой дернулся. — Вполне, если тебе нравятся мускулистые тупицы. Но ты-то совсем не против тупиц? Мне говорили, подобное притягивается подобным. — И кто именно говорил? Твой отец? А у тебя есть хотя бы одно собственное мнение, которое он не засунул в твою…       Полный гнева, Малфой напряженно застыл, сверкнув серебром глаз, и Гарри закрыл рот. Если он хотел сдержать данное Макгонагалл обещание, ему не следовало упоминать отца Малфоя. — Неважно, — он топнул ногой по полу, проверяя, хорошо ли тот держит удар его кроссовок.       Еще некоторое время Малфой, нахмурившись, расхаживал взад-вперед, шурша развевающимся подолом мантии. Они остались наедине друг с другом, и Гарри прикинул, что тот снова попытается накинуться на него. Внутренне подготовившись, он решил дать твердый отпор. В первый раз Гарри уступил, и к чему это привело? Пусть Малфой попробует, Гарри категорически ему откажет, а если слова не убедят, он добавит им веса парочкой ударов по лицу. Но Малфой держался отстраненно, словно между ними ничего и не произошло. Словно тогда он не сунул руку в штаны Гарри и не обхватил ею… Блядь. — Слушай, давай уже займемся делом, — предложил Гарри.       Вероятно, Малфой захотел выждать, пытаясь внушить ему ложное чувство безопасности. Однако Гарри раскусил план. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть, Гарри покажет, к чему это приведет.       Пару секунд Малфой испепелял его взглядом, а затем, вздернув подбородок, сказал: — Ладно. Я покажу тебе суть моей работы. Но она очень деликатная, поэтому будь повнимательнее.       Закатив глаза, Гарри подошел ближе к зеркалам, висевшим над раковинами. Их было четыре: одно — целое и три — украшенные витиеватой паутиной трещин и сколов, в которых комната отражалась тысячью фрагментов света и красок. Но и с отремонтированным зеркалом было что-то не так. Поверхность была гладкой, без единой трещинки, но само стекло покрывала рябь, похожая на расходящиеся волны. По этим волнам плавали серебристые фигуры, будто бы то увеличиваясь, то уменьшаясь. — Мерлин, — выдохнул Гарри. — Вот это, наверное, была битва. — Профессор Макгонагалл сказала, их повредили не во время битвы. Они… Что бы они ни отразили, это их раскололо. — Такое случается? — По-видимому, да. Нам нужно убедить их восстановиться. Уговорить обитателей вернуться под стекло.       Вспомнив о зеркале в туалете Слизерина, Гарри спросил: — В них кто-то живет? — Как ты, наверное, заметил, некоторые зеркала поглощают личность человека. По большей части людей, которые особенно долго в них смотрели. Когда они умирают… — То переселяются в зеркала призраками.       Малфой бросил на Гарри один из своих «ты такой тупой, что я и не знаю, как ты умудряешься переставлять ноги» взглядов. — Нет. Призраки здесь не при чем. Это зеркала, Поттер. — И? — Значит, они становятся отражением личности. Салазар! Конечно, очень мило и правильно — доказывать равенство воспитанного маглами волшебника с чистокровным, но не смей отрицать, что твое невежество в вопросах магии просто ошеломляющее, — его лицо потемнело. — И не смотри на меня так. Я не предвзят, лишь констатирую факты. — Нет. Ты предвзят. — Вслушайся в мои слова и пойми, что это правда. Но ты сам предвзят. По отношению ко мне. Ты счел меня фанатиком и толкуешь все сказанное мной, как тебе нужно. — А отчего так, не напомнишь? Почему я счел тебя фанатиком?       Губы Малфоя задрожали. Тяжело дыша, они уставились друг на друга, каждый потянулся к палочке.       Они свернули на опасную дорожку. Не сводя глаз с оппонента, Гарри медленно скрестил руки на груди. — Как думаешь, Макгонагалл сошла с ума, решив, что мы не убьем друг друга в процессе совместной работы? — Она просто не хотела, чтобы я находился здесь один, — ответил Малфой. Поколебавшись, он в конце концов разжал руку. — Она полагает, оставь меня на секунду без присмотра, и я превращу все туалеты в водовороты зла.       Не удержавшись, Гарри легонько рассмеялся.       Моргнув, Малфой впился в него взглядом. И Гарри подумал: «Вот оно». Сейчас на него набросятся. И он… Он… Он его остановит. Прижмет к полу, чтобы тот сдался.       Но ожидаемого не случилось. Нет, Малфой вновь уделил все свое внимание зеркалам. — Как я уже говорил, это очень деликатная работа. Не облажайся, иначе мои труды пойдут насмарку. — У меня Выше Ожидаемого по Чарам, — сказал Гарри. — Правда? — с очевидным скептицизмом уточнил Малфой.       Гарри подарил ему ослепительную улыбку. — Да мне похер, веришь ты или нет.       Малфой улыбнулся в ответ, выглядя при этом слегка тронувшимся. — Да ты тут как бы и не Ж.А.Б.А сдаешь, — выражение его лица вновь стало нормальным. — Итак, повторю: нам необходимо уговорить обитателей вернуться обратно. Как только зеркало окажется в безопасности, оно излечит само себя. И я отлично справился с первым, погляди.       Он произнес слова заклинания, сопроводив их довольно сложным движением палочки, и частично восстановленное зеркало затрепетало, будто от удовольствия. На фоне коричневого дерева волшебной палочки Малфоя, его пальцы казались почти белыми. Гарри вздрогнул.       После судебного процесса, когда Гарри вернул ему палочку, Малфой старался не встречаться с ним взглядом. Он выхватил ее из чужих рук и сунул в карман, даже не поблагодарив. Его пальцы подрагивали, а под ошеломленными глазами темнели синяки. Гарри не злился за грубость. — Поттер!       Сглотнув, Гарри заставил себя вернуться в настоящее. Малфой все толкал и толкал его к краю, отчего он сходил с ума. — Покажи мне… — он изобразил рукой восьмерку.       С исключительно драматичным, по мнению Гарри, вздохом Малфой повторил заклинание. Повернувшись ко второму зеркалу, Гарри воспроизвел его действия. Треснувшие фрагменты задрожали, и пара из них соединилась со звуком, похожим на звон крошечных колокольчиков. Он улыбнулся.       Малфой, казалось, растерялся. — Полагаю, неплохо для первого раза. — Счастлив твоей похвале, — приподняв бровь, сказал Гарри и продолжил ремонт. Было до крайности приятно наблюдать, как срастаются осколки. Он уже собрался поделиться мыслью, но заметил, что Малфой внезапно решил расстегнуть мантию. Ткань приоткрыла бледную кожу на шее. Гарри отвернулся и произнес заклинание. Жалобно заскулив, зеркало покрылось новыми трещинами.       Он и без лишних взглядов знал, что Малфой ухмыльнулся. За спиной зашуршала ткань. Большинство вернувшихся надевали повседневную одежду, но Малфой всегда носил мантию. Его сегодняшняя была цвета ржавчины с кантом из золотой парчи на манжетах и подоле. Не в силах подавить любопытство, что же под ней скрывалось, Гарри скосил глаза. Простые черные брюки и белая рубашка. Встряхнув мантию, Малфой аккуратно повесил ее на крючок, прикрепленный к стене. Стройные бедра. Длинные ноги. Острые локти.       Какую игру затеял Малфой? Казалось, раньше он отчаянно жаждал Гарри. Возможно… к нему вернулось чувство стыда. Возможно, он не получил удовольствия. Возможно, Гарри сделал что-то не то. Никто никогда не говорил ему, как правильно вести себя в подобной ситуации. Но вроде бы Малфою понравилось. Гарри вспомнил, как тот застонал, кончая, как затрепетало его, прижатое к Гарри, тело.       Постаравшись игнорировать растущую боль желания и учащенный пульс, он вернул свое внимание зеркалу, жалея, что выбрал расположенное по соседству с малфоевским. Он мог бы работать с крайним, в ярде от него, отдаленным настолько, чтобы не улавливать запах чужого шампуня и не вспоминать, как мягкие волосы щекочут его подбородок.       Сосредоточившись, он приступил к восстановлению. Движение палочки было сложным, требовавшим невероятной концентрации, но после пары неудачных попыток он расслабился и смог поймать нужную волну. Острые края разбитого зеркала начали срастаться. Малфой произнес заклинание, Гарри присоединился, и комната наполнилась мягким перезвоном колокольчиков. По коже пробежали мурашки, а голову захлестнуло теплое, расслабляющее покалывание. Он закрыл глаза, наслаждаясь этим чувством. Но Малфой вдруг на мгновение затормозил и все испортил. — Что? — спросил Гарри. — Ничего, — пристально глядя на кончик своей палочки, ответил Малфой. — Ты о чем вообще?       Гарри покачал головой. Через пару мгновений они снова поймали устойчивый ритм. К тому времени, как треть зеркала расплавилась в гладкое полотно, его рука начала слегка ныть. Остановившись, он убрал палочку в карман и принялся растирать бицепс, а затем и запястье.       Малфой, видимо, расценил это как повод устроить передышку и для себя. Выгнув со стоном удовольствия спину, он потянулся к потолку, и его тело сотрясла видимая дрожь. Почему тот до сих пор ничего не предпринял? Что Гарри сделал не так? Он напомнил себе о твердом решении отвергнуть Малфоя. Его бездействие было благом, освободившим Гарри от лишних хлопот. Пытаясь избавиться от жара и дискомфорта, он переступил с ноги на ногу. Малфой был ужасным мудаком, и Гарри его ненавидел. Он опять повернулся к зеркалу. В осколках сверкнуло множество изломанных отражений Гарри. Взмахнув палочкой, он прорычал заклинание. Зеркало неприлично фыркнуло. — Ради… — выдохнул Малфой. — Ты что творишь, Поттер? Как ты двигаешь палочкой. Это… Ты все делаешь неправильно. — У отлично справлялся, пока… Я справляюсь.       Малфой подошел ближе, и Гарри чуть сгорбился. — Давай покажу тебе еще раз, — Малфой взял Гарри за запястье. — Ты слишком напряжен. Вот здесь. Согни локоть, — Гарри сгорбился еще сильнее. — Ты не сможешь нормально колдовать, если так скрючишься. Расслабь плечи, — холодные пальцы Малфоя прошлись по затылку Гарри, крепко его обхватив. Гарри словно окунули в лаву. Он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Пальцы Малфоя сжались чуть сильнее, и Гарри не сдержал короткий, тихий стон. Подняв наконец взгляд, он встретился с широко раскрытыми глазами Малфоя, смотревшего на него с легкой улыбкой. Тот открыл рот, но Гарри не хотел ничего слышать. Схватив Малфоя за плечи, он толкнул его назад, прижимая к стене.       Лицо Малфоя осветилось торжеством. Гарри усилил хватку. Этот засранец играл с ним. Нарочно выводил из себя. Он получит… Получит то, о чем просил. Он схватил Малфоя за воротник, думая, каким удовольствием было бы разорвать рубашку. Малфой запрокинул голову, наблюдая за Гарри, и облизнул губы. Погрузившись в чужой взгляд, Гарри ощутил, как затуманился от ощущения нереальности происходящего разум.       От этих серых глаз в голове всплывали непрошенные воспоминания. Они были здесь, в той самой ванной. И вели себя так, словно ничего не произошло. Костяшки его пальцев коснулись ключицы Малфоя, и тот еще сильнее выгнул шею, тихо застонав. Желание, сбивающее с толку, лишающее его силы, плавно перетекло в образы прошлого. Кровь, распустившаяся в воде бурыми цветками. Малфой мог умереть. А если бы он умер? Гарри почти стал убийцей. Почти. Он попытался представить, во что бы превратились его дни, если бы Снейп не появился вовремя. Каково было бы ему после этого жить.       Сглотнув, Гарри покачал головой и опустил руки. — У тебя остались шрамы? — спросил он. — Что? — Снейп говорил, шрамов не будет, если использовать бадьян, — он не смог расшифровать выражение лица Малфоя. — Послушай, я просто…       Малфой мрачно произнес: — Если ты, Поттер, мечтаешь увидеть меня без рубашки, мог бы просто попросить.       Он стряхнул руку Гарри с плеч и выскользнул прочь. — Я же знал, ты не способен оставить все позади. И нашел ведь самый удачный момент вспомнить о том, как пытался меня убить. — Ты что, думаешь, я нарочно это сделал? — потрясенно спросил он, не понимая, как кто-то мог решить, что он на такое способен. — Я не пытался тебя убить. — Верно, — Малфой отошел в дальний угол ванной. — Ты решил, что поперечные разрезы тела провоцируют лишь легкое неудобство и покалывание. — Я понятия не имел о действии этого заклинания. Я… — Ты наложил на меня заклятие, не зная, что оно сделает? — усмехнулся Малфой. — Мерлин, какой имбецил.       Гарри застонал от разочарования. Это было бессмысленно. Все это было бессмысленно и глупо. — Ты использовал Непростительное заклятие. Пыточное, — стараясь говорить спокойно, напомнил он.       Опустив глаза, Малфой скрестил на груди руки.       Гарри шагнул к нему, дожидаясь, когда Малфой вновь на него посмотрит. — Я никогда не хотел твоей смерти, Малфой. Я знаю… Мы с Роном не серьезно тогда говорили. Я не сожалею… — он не смог заставить себя продолжить словами «о твоем спасении». Он не был уверен, почему. — Ни о чем, — сказал он вместо этого. — Ну, ни о чем, кроме того заклинания.       Малфой уставился на него. Затем, сглотнув, он ответил: — Это была ошибка. Круциатус. Я не знал… Не знал, на что оно будет похоже.       Гарри потер виски. Он подумал о шестнадцатилетнем Малфое, гордом и стремящемся воплотить в жизнь отцовское наследие Пожирателя смерти. И вспомнил испуганное лицо Малфоя, наблюдавшего за Роули, кричавшем и корчившимся под прицелом его палочки. — Тогда, полагаю, мы оба имбецилы. — Слушай, — с ноткой отчаяния в голосе начал Малфой и, пригладив волосы, перевел дыхание. И заговорил уже спокойно и уверенно: — Слушай. Мы не нравимся друг другу. И никто из нас не питает иллюзий. Но это не имеет значения. — Не имеет? — Уж точно не для меня. И точка… Как, думаю, и для тебя. Поэтому слушай, — он отвел руку в сторону, словно делая предложение. — Давай заключим соглашение. — Соглашение, — сухо повторил Гарри. — Из твоих уст это звучит столь заманчиво. — Тогда заменим соглашение на игру. Будет весело. Взаимовыгодно. Нам обоим понравится, — тон Малфоя, поза были подчеркнуто непринужденными. Но Гарри видел скрытый под напускной небрежностью трепет.       Малфой хотел этого. Очень сильно. И от осознания у Гарри перехватило дыхание, а по коже разлился жар. — Тебе понравится, — сказал он голосом, словно вырванным из глубины горла. — Тебе тоже, — гипнотизируя его взглядом, Малфой подошел ближе.       Гарри никак не мог понять, что же в нем было особенного. То, как он держался и двигался, всегда уравновешенный и элегантный. То, как идеальное самообладание рушилось, когда он расстраивался. Хуже всего было именно это — трещины на выстроенном фасаде Малфоя. Это и яркость светлых волос. Живые, выразительные глаза. Собственные гнев, раздражение и беспомощность перед лицом уязвимости Малфоя, подстегивающие Гарри схватить его.       Последняя защита Гарри испарилась, и без того ненадежная. На остатки ускользающих мыслей он потратил всего секунду, убедился наверняка, а затем перестал думать совсем. Будто перед особо сложным квиддичным финтом. Он проигнорировал осознание, что делает нечто глупое и опасное, и просто нырнул с головой. — Идет? — на излишне высокой ноте спросил Малфой. — Да, — ответил Гарри.       Ухмыльнувшись, Малфой почему-то отвернулся. И тем лучше. Гарри нужна была хотя бы секунда, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки. Вновь посмотрев на Гарри, Малфой раскрыл ладони, сжал их в кулаки, а затем решительно шагнул вперед. Кожа Гарри покрылась мурашками. Он приготовился к тому, что Малфой собирался сделать.       Дверь со скрипом отворилась. Войдя внутрь, профессор Макгонагалл резко остановилась, увидев, как мог бы предположить Гарри, два покрасневших и виноватых лица. Она перевела взгляд с одного на другого и вздохнула. — Ну, пока нет ни сломанных костей, ни открытых ран, поэтому будем считать выражение ваших лиц случайным стечением обстоятельств. — Да, — сказал Гарри. — Ничего не случилось, — подтвердил Малфой. — Рада слышать, — Макгонагалл приподняла бровь.       Она направилась к зеркалам, а Гарри, ошеломленный внезапным исчезновением момента, попытался сосредоточиться. Малфой начал приводить в порядок одежду, разглаживая рубашку и одергивая спереди брюки. — Поттер? На вас наложили проклятие парализации тела? — очнувшись, он увидел, что Макгонагалл подзывала его к зеркалу. Он приблизился, стараясь распознать смысл сказанных ею слов. — Вы отлично справляетесь, — она задумчиво постучала ладонью по губам. — Просто отлично. — Это все мои природные чары, — сказал Гарри и скосил глаза на Малфоя, который нацепил раздражающе невозмутимое выражение лица. — Убийственно чарующие, — фыркнул тот и, переступив с ноги на ногу, глянул на Макгонагалл. Немного поерзав, он произнес: — Я почти исправил свое.       Уголок ее рта дернулся, а в голосе прозвенела нотка нежности, показавшаяся Гарри довольно шокирующей, когда она ответила: — Да, мистер Малфой. Вы тоже прекрасно себя показываете.       Странно было видеть, как Малфой добивается похвалы от Макгонагалл. И еще более странно было видеть, как она эту похвалу дарует. Гарри надеялся на ее скорый уход, тогда бы они с Малфоем смогли вернуться к прерванному занятию. — Что ж. Давайте спустимся и пообедаем, — предложила она. — Вы двое заслужили передышку хотя бы за то, что сумели воздержаться от драк.       Малфой снова фыркнул. — Я… э-э… спущусь через минуту, — сказал Гарри и прислонился к раковине. Малфой заколебался, но под выжидательным взглядом Макгонагалл ему пришлось последовать за ней. Притормозив на секунду в дверях, он склонил голову набок. Гарри хотел было грубо его послать, но сдержался.       Малфой ухмыльнулся.       Оставшись один, Гарри открыл кран, наполнил раковину водой и сунул голову под струю, дожидаясь, пока прохлада проберется в мысли.

***

      К тому времени, как он добрался до Большого зала, все остальные уже расселись по местам. — Где ты пропадал, друг? — кладя себе в тарелку корнуоллский пирог, спросил Рон. — Просто прибирался, — ответил Гарри, решив не упоминать о работе в паре с Малфоем, понимая, что с легкостью себя выдаст. Кроме того, в его голове по-прежнему царил беспорядок, который следовало бы разложить по полочкам перед разговором с Роном или Гермионой. Вообразив возможную реакцию Рона, он похолодел и, чтобы отвлечься, дотянулся до пирога и ткнул его вилкой, наслаждаясь аппетитным хрустом. Пахло очень вкусно, и он проглотил кусок вместе со своим раздражением.       Может быть, после обеда ему удастся подловить Малфоя и остаться с ним наедине. Он бросил взгляд на слизеринскую часть стола, но тот разговаривал с Ноттом.       Астория и Гермиона, сидевшие напротив друг друга, вели не менее увлеченную беседу. — Итак, все упирается в вопрос времени и близости, — сказала Гермиона. — Ну да, — подтвердила Астория. — Хотя, возможно, мы немного упрощаем суть. Нам потребуются десятилетия, чтобы убедить чары измениться, и еще столько же времени — на сам процесс.       Брови Гермионы поползли вверх. — Я в курсе, благодарю. Но мы же должны с чего-то начинать, — она прикусила нижнюю губу, как иногда делала Макгонагалл. — Нам просто придется перетерпеть холод, когда мы будем проводить время в подземелье. — Ты о чем? — спросил Рон. — Я думал, ты ненавидишь подземелье. — И это касается не только маглорожденных и полукровок, — широко раскрыв серьезные глаза, продолжила Астория. — Мы, слизеринцы, тоже должны сыграть свою роль. — Да о чем же вы? — повторил Рон, украв из порции Гермионы кусочек жареного кабачка.       Гермиона пододвинула к нему свою тарелку, а Рон подхватил забракованную ею корочку. — Ты мог бы просто накладывать себе побольше, — заметила она. — Твоя еда всегда вкуснее. — В любом случае, — вернулась к теме Гермиона. — Мы с Асторией обсуждаем Чары Резонанса. — У бабушки в гостиной есть такие, — сказал Невилл. — По ее мнению, они подогревают интересную беседу. Чем интереснее беседа, тем сильнее чары.       Он моргнул. — Мне запрещали входить в гостиную. — Твоя бабушка — просто зверь, — отозвалась Ханна. — Да нормально с ней все, — возразил Невилл. — Она пробовала крылышки брюховертки? — спросила Луна. — Они помогают поднять настроение.       Малфой мерзко хихикнул, и Гарри бросил на него резкий взгляд. Тот сидел, подперев подбородок рукой, и без всякого стеснения подслушивал их разговор. — В любом случае, — раздраженно стукнув пальцами по столу, повторила Гермиона. — Чары Резонанса вплетены в камни каждой из наших гостиных. В том числе они есть в библиотеке и, по-моему, даже здесь, в Большом зале. Из-за них камни подстраиваются под людей, заходящих в комнаты, впитывают мысли и эмоции. А затем отражают их в пространство, создавая чувство сопричастности, помогая ученикам чувствовать себя комфортно вдали от дома. Именно поэтому в гостиной Пуффендуя ты ощущаешь заботу, безопасность, в гостиной Когтеврана — ясно мыслишь… — А гостиная Гриффиндора заставляет тебя совершать глупые, безрассудные поступки ради привлечения внимания, — ухмыльнулся Малфой. — А в Слизерине заморозят до смерти, если у тебя не та кровь, — сердито возразил Гарри. Но мгновенье он задумался. — Но Снейп… Он был полукровкой. — Снейп был козлом, — сказал Невилл. — Снейп был героем, — свирепо оборвал Тео. Все разом повернулись к слизеринцам. — Если бы не он, нам пришлось бы каждый год праздновать День Волдеморта. — Не мели чушь, — вставил Малфой. — Снейп был чистокровным. Иначе и быть не может. Отец бы никогда… — Он был волшебником, — сказала Астория. — По правде говоря, чем скорее мы перестанем использовать такие термины, как «полукровка» и «чистокровный», тем скорее они потеряют свое значение. В искусственном разделении нет никакого смысла. — Опять она за свое, — закатил глаза Малфой. — А ты знал, — обратилась к нему Астория, одарив его полным превосходства взглядом, — что различия в крови — просто выдумка? Кровь есть кровь. Ни один тип крови не обладает большей магией, чем любой другой. — Она права, — подтвердила Гермиона.       Усмехнувшись, Малфой сказал: — Ну, разумеется, ничего другого ты бы и не… — Это уже доказано, Малфой, — повысив голос, прервала Гермиона. — Будешь спорить с фактами?       В зале воцарилась тишина. На секунду глаза Малфоя метнулись к Гарри, а затем он спрятал свой взгляд. — Я лишь хотел сказать… — на его щеках выступили красные пятна. — Забудьте, — опустив плечи, он уставился в стол.       Внезапно из-за спины Нотта раздался голос, а когда тот откинулся назад, все увидели Малькольма Бэддока, почти такого же крошечного, как и Деннис. — То есть… чтобы исправить подземелья, нам нужно… — Перестать быть нетерпимыми отморозками, — закончила Гермиона.       У Рона чуть глаза из орбит не вылезли. Не переставая восхищенно пялиться, он похлопал ее по руке. — Но эта магия чрезвычайно древняя, — опустив глаза, добавила Астория. — Будет нелегко. Нам, слизеринцам, придется весьма постараться, демонстрируя толерантность и радушие. — Давайте возьмёмся за руки и споем в круге, — предложил Малфой. — А потом обменяемся цветочными венками. — Не будь таким циником, Драко, — ответил Малькольм. — Нам просто нужно приложить все усилия. — Нам нужно чудесным образом превратиться в пуффендуйцев, — горько сказал Малфой. — Нам нужно изменить себя. — Не знаю, как ты, Драко, — сложив руки на коленях и вздернув подбородок, заявила Астория, — но мне кажется, я останусь собой.       Малфой не нашел ответа. Вместо этого он вновь посмотрел на Гарри. Тот удивленно моргнул. Все его прежнее желание каким-то образом улетучилось.       Они поднялись из-за стола, сопровождаемые усилившимся шумом разговоров. — Идите за мной, — позвала Гермиона.       Проходя мимо слизеринцев, они услышали голос Малфоя. — Ты прекрасно понимаешь, все закончится катастрофой. Есть причина, почему слизеринцы всегда держатся особняком. — Все будет хорошо, Драко, — заверила Астория. — Будешь спорить с фактами? — глупым голосом передразнил Малфой.       Сжав кулаки, Рон двинулся к нему, но Гермиона, схватив его за руку, увела прочь. — Игнорируй несмышленых детей. — Мы снова пойдем в гостиную Пуффендуя? — спросил Рон. — Нет, в библиотеку.       Лицо Рона вытянулось. — Зачем? — спросил Гарри, наблюдая за удаляющейся спиной Малфоя. — Увидишь, — ответила Гермиона. — Я нашла самую чудесную книгу.

***

— Я словно попал в другое место, — оглядев библиотеку, заметил Рон. Почти все полки сгрудились вдоль стен, освободив пространство в центре для ряда длинных столов. На столах было разложено бесчисленное множество книг разной степени ветхости. В воздухе пахло пылью, маслом для кожи и миндальным ароматом старого пергамента. — Нам повезло, — серьезно сказала Гермиона. — Большая часть книг подлежит восстановлению. Вы вообще представляете? Можно было швыряться проклятиями где угодно, но они сделали это в библиотеке! Полное пренебрежение к истории магии. Так безрассудно. — Ага, — засунув руки в карманы, согласился Гарри. — Вот оно, самое чудовищное во всей этой истории. Книги в опасности. — А ну тихо, — сказала Гермиона, бросив на него укоризненный взгляд. — Ты понял, о чем я. — Уууууууууууууу!       Вокруг головы Гарри закружилось снежно-белое облако. Он попытался его отогнать, но услышав смех, остановился. Колин взмыл к потолку, а затем опустился на колени перед Гарри, прикрыв рукой рот и трясясь от смеха. — Видел бы ты свое лицо. — Оно выглядит, как лицо человека, который очень хочет хорошенько так ущипнуть призрака? — спросил Гарри. — Чуть-чуть, — усмехнулся Колин. — Но ты у тебя же не выйдет, правда?       Рон побелел. — Э-э… Привет… Колин. — Привет, Рон! — Колин окинул его задумчивым взглядом, а затем рывком пролетел сквозь него. Тот с визгом подпрыгнул, а Колин, смеясь, вернулся на прежнее место. — Ты всегда был мелким надоедой, — бросил Рон.       Колин издал неприличное фырканье. — Мерлин, он превратился в Пивза, — с дрожащим смешком сказал Рон. — Я прямо перед тобой, — произнес Колин. — Пусть я и призрак, но не стоит говорить обо мне в третьем лице в моем присутствии. Это невежливо. — Пивз и Почти Безголовый Ник в одном флаконе, — пробормотал Рон.       Закатив глаза, Колин подлетел к Гермионе. — Покажи им книгу! Покажи, покажи. — Конечно, Колин, именно поэтому мы и пришли, — сказала Гермиона.       Она отвела их в дальний конец зала. Если не считать их троих — ну, четверых, — в библиотеке никого не было. Пыльный воздух наполнял пустоту весом, и Гарри с новой силой почувствовал желание навести в школе порядок. Чтобы вместо пыли была жизнь и энергия.       Большую часть поверхности одного из столов занимала огромная книга в кожаном переплете. Гермиона с благоговением на нее посмотрела, хотя, по мнению Гарри, ничего особенного в той не было — во всяком случае, по меркам волшебников. — Она очень древняя, — сообщила Гермиона шепотом, словно боялась напугать книгу громкими разговорами.       Натянув пару белых перчаток, она раскрыла ее на странице, отмеченной шнурком с кисточкой.       Каллиграфические буквы вились по странице узорчатым водоворотом, переплетаясь с красочными рисунками призраков и духов. — Это же латынь, — сказал Рон. — Да. — Значит, мы не сможем ничего прочитать. — Я смогу. Вообще, если ты по-настоящему хочешь углубиться в сложную структуру заклинаний, тебе придется научиться понимать латынь. — Я неплохо обходился и без этого, — заявил Рон. Он почесал затылок. — Когда ты успела ее выучить? — С самого первого курса я разбиралась с вербальными формулами заклинаний, и в конце концов…       Потеряв терпение, Гарри прервал: — Что там написано?       Несколько долгих мгновений Гермиона изучала взглядом Рона, пока тот делал то же самое со своими ботинками. — Как насчет партии после обеда? Шахматы всегда поднимают тебе настроение, — предложила она. — Я тебя уничтожу. Не жди пощады только потому, что ты моя девушка, — ухмыльнулся Рон. — Не буду, — приподнявшись на цыпочки, она его поцеловала.       Колин заулюлюкал. — Поцелуйчики в библиотеке! Если мадам Пинс узнает, то вас уже ничего не спасет. — Пожалуйста, можем мы уже перейти к делу или нет? — спросил Гарри. — Да, конечно, — сказала Гермиона. — Подобное случалось и раньше. Я нашла в этой книге упоминание самого раннего инцидента, но есть и другие, — она указала на стопку книг, выглядевших более новыми. — Множество погибших оказались запертыми в форме призраков после страшной трагедии. Конкретно здесь… — она указала на рисунок замка, — из-за землетрясения обрушился замок. Жертвами стали не менее трехсот человек. — Значит, когда большое количество людей умирают одновременно, они попадают в ловушку? — уточнил Гарри и потер затылок. — Не все так просто. Если я не ошиблась с переводом, в замке были задействованы Чары Резонанса или некое их подобие, — она закрыла книгу, взяла другую и пролистала ее. — А этот случай произошел в Японии в 1896 году. Цунами стерло с лица земли целую деревню волшебников. Призраки погибших оказались запертыми в синтоистском храме. И я уверена, вот это заклинание — Терикаэсу — похоже на те, что используются в Хогвартсе. — Ну и каков итог? — спросил Рон. — Они все еще там? — О… — Колин застыл как вкопанный. — Они смогли отправиться дальше? — Да, — ответила Гермиона, с сочувствием взглянув на Колина. — Они смогли. Только я пока не понимаю, как.… Как применить их способ к нашей ситуации. — Хм… — Колин обхватил себя руками. — Мы что-нибудь придумаем, — заверила Гермиона. — Я обещаю. — Ладно. Хорошо. Думаю, мне лучше рассказать новости господину Брюзге, — уныло произнес тот и растворился в книжных полках. — Он всегда так раздражал? — спросил Рон. — Да, — сказал Гарри и тут же ощутил чудовищный груз вины. — Он погиб, сражаясь. — Верно, — торжественно кивнул Рон.       Они распрощались с Гермионой, продолжившей восстановительные работы в библиотеке. Гарри толком и не знал, куда податься. Он мог бы полетать с Роном. Погоняться за снитчем. Или найти Симуса и помочь с починкой каменной кладки. Или попросить профессора Макгонагалл дать ему занятие. Или… Он мог бы найти Малфоя. Кожа согрелась от волны возбуждения. Но потом он вспомнил, как Малфой вел себя за обедом, и ему захотелось ударить кулаком по стене. — Слушай, — сказал Рон, и Гарри подпрыгнул. — Э-э… Ты чего? — Ничего, ты меня просто напугал. — Парой слов? — Ой, отвали. Что ты хотел сказать?       Рон удивленно поднял брови. — Извини. Я просто… — начал Гарри, быстро перебирая в голове варианты. — Не могу помочь Колину, поэтому расстраиваюсь. Вот и все. — Ладно, — сказал Рон. — Ага, — он покачал головой. — Трудно представить, каково ему, да? Ты умер, но не умер… Э-э… — он смущенно посмотрел на Гарри. — У меня все было по-другому, — заметил Гарри. — Я вернулся не как отпечаток ушедшей души, — сглотнув, он попытался сменить тему: — Что ты хотел сказать? — Точно, — Рон, видимо, с облегчением согласился на перевод разговора в другое русло. — Ну что, мы идем сегодня вечером, как думаешь? Искать… — и он зашептал: — Искать Долохова.       Вспомнив слова Мейера, Гарри заколебался. Если бы что-то пошло не так… Мейер в нем бы разочаровался. Возможно даже, его мнение о Гарри значительно бы ухудшилось. Однако, если бы они с Роном поймали Долохова — схватили и отдали под суд, — Мейер был бы впечатлен и простил бы Гарри непослушание. Наверное. — Да, — сказал он. — Мы сделаем это.

***

      Еще несколько часов они играли в квиддич один-на-один, пока к ним не присоединился Дин, затем Чжоу и Джинни, а еще пуффендуец, чье имя Гарри не запомнил. К ужину набралось достаточно игроков, чтобы разделиться на маленькие команды и устроить импровизированный мини-матч. Гарри покинул поле в приподнятом настроении, обнимая за плечи Рона и Дина, пока те во все горло распевали «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс».       На ужин подавали пастуший пирог и пирог с патокой. Потом, дожидаясь вечера, Гарри принял душ. До полуночи оставалось всего несколько часов, и они с Роном договорились незаметно выбраться наружу. Посмотрев в зеркало, он попытался приручить бардак на голове, гадая, не в гостиной ли сидел Малфой. Он пригладил волосы и вздохнул, когда те вернулись в свое первоначальное, вздыбленное состояние. — Утри страхолюдное рыло, ты, криводушный, нечестивый пеньтюх! — поделилось с ним зеркало. — Здорово, — ответил Гарри. — Спасибо большое.       Дин принес пойманный снитч в спальню, и теперь они с Симусом носились за ним по всей спальне. Опустившийся на четвереньки Невилл искал что-то под кроватью. Он крякнул, когда Симус использовал его как ступеньку, пытаясь забраться чуть ближе к потолку. — Какого? Слезь с меня, Симус! — Потерпи минутку, — попросил тот и, победно вскрикнув, схватил снитч кулаком. Дернувшийся Невилл рухнул на пол. Спрыгнув с него, Симус торжествующе вскинул трепещущий шар над головой. — Как два пальца. Ловцом быть в квиддиче проще всего. — Эй! — Рон бросил пару скомканных носков, угодивших прямо в голову Симуса. — Невилл нарезал охрененную змею, прояви хоть капельку уважения. — Да, — расстроенно согласился Невилл, севший на свою кровать. — Спасибо прекрасным мышцам нарезателя змей, благодаря которым на нем так удобно стоять, — сказал Симус. — Офигенно сильная спина, у этого парня.       Смеясь, Гарри упал на кровать.       Из-за двери донеслось покашливание, а следом в спальню сунулось крысиное лицо Нотта, на которое тут же уставились все гриффиндорцы. — Ваши друзья пришли, — сказал Нотт. — Наши друзья? — спросил Рон. — Ты про кого? — Грейнджер, — ответил Нотт. Рон просиял, позабавив Гарри тем, что они с Гермионой виделись всего-то пару-тройку часов назад. — Лавгуд, — он указал на Невилла. — Твоя… особа. — Ханна? — Может, принесешь ей свитер или что-то такое? — пожал плечами Нотт.       В гостиной их действительно ждали девчонки. Гермиону согревали пуховое пальто, шапка и вязаный шарф. Рон обнял ее за талию, с улыбкой поглядывая на нее сверху вниз. Подмигнув, Гермиона одарила его таким взглядом, что Гарри быстро сосредоточил свое внимание на Луне. — Так много зеленого цвета, не правда ли? — оглядев гостиную, спросила Луна. — И еще змей. — Пятьдесят баллов Когтеврану за наблюдательность, — объявил Малфой, развалившийся на диване. На том самом, на котором обычно сидел Гарри. Малфой даже не взглянул на него, и Гарри отвернулся, пытаясь уравнять их позиции.       Невилл принес Ханне огромный шерстяной свитер в стиле рыбака, в котором она буквально утонула. Рукава скрыли даже кончики пальцев. — Спасибо, милый, но я все-таки обойдусь, — пожала она плечами. — Здесь довольно холодно, но я способна это пережить. — Давай его сюда, — попросил Симус.       Закатив глаза, Невилл швырнул в него свитер. Одетый только в футболку Дин растер обнаженную кожу рук, и Симус натянул свитер на них обоих, так что по внешнему виду они стали напоминать толстого двухголового монстра. — Чем обязаны такому удовольствию? — уточнил Рон. — Нам нужно обсудить Чары Резонанса, — сказала подошедшая Астория, которая несла поднос с дымящимися кружками, распространяющими аромат какао. — И что мы можем с ними сделать.       Ханна и Гермиона взяли о кружке, а Луна подошла к одному из окон и вгляделась в толщу воды. — Ты видела русалок? — спросила она. — Пару раз, — ответила Астория. — Восхитительно, — пододвинув стул к окну, она села. — Я посижу здесь и подожду, вдруг они появятся.       Остальные девушки сели в круг около камина. Рон занял одно из кожаных кресел, а Гарри примостился на подлокотнике. Невилл опустился на пол у ног Ханны, положив голову ей на колени. Она запустила пальцы в его волосы.       Астория прочистила горло: — Спасибо вам всем, что пришли. Уверена, если мы будем работать вместе, то сможем положить начало изменениям.       К ним присоединились вышедшие из спален ученики. Малькольм Бэддок и несколько младшекурсников со Слизерина. Дафна, всем своим видом демонстрирующая крайнее подозрение. Приблизившийся Нотт, который напряженно наклонился вперед. Оставшийся на месте Малфой. — Вопрос в том, — начала Гермиона, — как убедить остальных спуститься сюда? Здесь слишком… — Утонченная для пуффендуйцев обстановка? — перебил ее Малфой. — Негостеприимно, — сказала Гермиона. — Особенно по сравнению с их гостиной.       Тот сморщил нос. — Слышал, там все желтое. Не понимаю, как они это выносят. — Мы обсуждаем, как завлечь сюда людей, Драко, — вставила Астория. — В их глазах мы… ну… хулиганы. В порядке исключения. Давай-ка не будем давать им лишнее подтверждение, хорошо?       Малфой со стоном откинул голову на спинку дивана и махнул на нее рукой. — Ладно-ладно. Я просто заткнусь и не буду вмешиваться. — Мы дожили до этого, — поаплодировав, заявил Рон. — Малфой решил сделать что-то полезное.       Остальные продолжили разговор, а Малфой приступил к выполнению обещанного. Он встал и, подойдя к книжному шкафу, выудил оттуда книгу. Прочистив горло, он начал листать страницы с демонстративным, по мнению Гарри, шумом. Затем Малфой приблизился к камину и переворошил кочергой угли, спровоцировав стрельнувшую из огня россыпь искр. И поглядел в сторону Гарри, явно стараясь сделать это незаметно, но потерпел неудачу. Тот попытался поймать его взгляд, но Малфой побрел к спальне. Но не ушел. Остался стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди и напустив скучающий вид. — …придумаем, как согреть всех, пока Чары не изменятся, — закончила Астория. — А это действительно необходимо? — спросила Дафна. — Разве нам всем не хорошо здесь, дома? — Я бы хотел иметь возможность провести время с девушкой в моей же собственной гостиной, — нахмурился Рон. — Но это не твоя гостиная. Ты здесь временно. — Ты говорила, что кровь… Не имеет значения, — вмешался Малькольм. — Так как же Чары определяют? Кого обогреть, а кого заморозить? — Чары не ранжируют учеников по типу крови, — сказала Гермиона. — В Слизерин попадали и полукровки. Не так много, но они были. — Снейп, — произнес Гарри. — Да, например, Снейп. Но его сюда распределили. Таким образом, подобно Распределяющей шляпе, камни замка знают, какой у тебя факультет. И кровь не играет никакой роли, если Шляпа отправила ученика в Слизерин. Чары знают, поэтому не пытаются оттолкнуть.       Огонь, поскрипывая, заплясал в камине. На коленях у Гермионы сопела маленькая черная кошечка. Астория улыбнулась ей, ничуть не ревнуя свою питомицу. Было в ней нечто такое — Гарри даже не понять, что именно. Астория была… хорошей. В глубине ее души крылась доброта. По крайней мере, он это видел. И по какой-то причине желание увидеть в слизеринцах светлое и хорошее осчастливило его. Обнадежило.       Нотт переплел пальцы, затем снова их разъединил. Он казался нервным, почти взбудораженным. В голову Гарри вновь закрался вопрос, что тот здесь делал. Он по-прежнему сомневался, стоит ли ему доверять. — А ты что думаешь? — глядя на него, спросил Гарри.       Нотт застыл. Моргнул. — Думаю, нам предстоит много работы, — ответил он.

***

      Какая-то черная тень затрепетала в складках балдахина над кроватью Гарри. Он уставился на нее, опасаясь увидеть докси, но это был мотылек. Несмотря на приближение полуночи ему никак не удавалось уснуть: так его точила вызванная тревогой паранойя.       Малфой скрылся в своей спальне еще до того, как все разошлись. Гарри так и не смог полностью выкинуть того из головы. Перевернувшись на живот, он ощутил, как покалывает кожу волна негодования и возбуждения. Малфой лился в его венах подобно инфекции. Подобно разрастающемуся проклятию.       Один раз. Он должен был разделить с Малфоем еще один раз, иначе никогда не сможет расслабится. Всего один раз. Тогда все произошло столь быстро, что он даже не смог по-настоящему насладиться моментом. Увидеть, как будет смотреться кожа Малфоя под пальцами Гарри. Запомнить его запах, рассмотреть его… Пережив сотрясший тело толчок смущения напополам с желанием… рассмотреть член Малфоя, он подумал, что мог бы это сделать. Вероятно, Малфой бы ему позволил. И он не понимал, почему вообще сходит с ума: делов-то, просто член, он насмотрелся на всякие, проживая в спальнях для мальчиков. Но член Малфоя был другим — запретным и тайным. И Гарри не смог посмотреть тогда, в подсобке, пока Малфой копался в его штанах. Это было нечестно. Гарри просто хотел уравнять их позиции.       Со стоном он ударил кулаком по матрасу. Решив привести мысли в порядок, он погрузился в воспоминания о той игре в квиддич. Представил, как холодный ветер треплет волосы, как щекочет лицо. Он сел и схватил часы. Еще пять минут. В спальне было тихо, если не считать сопения спящих парней. Сердце заколотилось быстрее.       Что, если бы они справились? Нашли бы Долохова? Гарри прикусил губу. Вместе с Роном они его поймают. Он не сомневался. Почти. Он выбросил лишние мысли из головы. Они могут справиться. Они справятся.       Соскользнув с матраса, он прокрался к кровати Рона и хотел было уже заглянуть за полог балдахина, но тот сам высунулся ему навстречу. — Готов?       Гарри кивнул, и они ухмыльнулись друг другу. Горячая волна привязанности к другу смыла любые отголоски страха.       Вместе они прокрались до гостиной. Но стоило лишь переступить порог, как на каждой стене, испугав Гарри, вспыхнули факелы. В нем шевельнулось чувство, будто их уже поймали, будто сама комната предъявила им обвинения. Рон успокаивающе положил руку ему на спину, когда настало время выходить за тяжелую каменную дверь.       Еще до того, как они завернули за угол и столкнулись с Гермионой, Гарри уже понял, что их здесь поджидали. Он ощутил присутствие других людей повсюду в коридорах, и сердце его упало. — Черт возьми, Гермиона, — сердито выругался Рон.       К ней присоединились и другие. Джинни и Ханна. Парвати и Лаванда. Падма. Майкл Корнер, Луна и Чжоу. Словно Отряд Дамблдора воссоединился в ночи, но Гарри отнюдь не обрадовался этому воссоединению. — Вы оба идиоты, — сказала Гермиона. — Вы и сами знаете, да? — Уж лучше быть идиотом, чем предателем, — пожал плечами Рон. — Казалось, твоя девушка должна демонстрировать тебе хоть чуточку верности.       Гермиона поджала губы. — То есть ты считаешь, предательство — не дать тебе сражаться с Пожирателем смерти в одиночку? — Он не один, — возразил Гарри. — Верно, — сказала Гермиона. — А теперь он уж точно не один.       И тогда-то Гарри присмотрелся. Гермиона оделась не для сна, а на ее руке висела куртка. Как и все они, вдруг осознал он. Ни одной пижамы, лишь уличная одежда. Гермиона. Он так ее любил. Гарри попытался сдержать улыбку, но это было бесполезно.       Но до Рона пока не дошло. — Поверить не могу, что ты… — начал он. — Тихо, Рон, — прервал Гарри.       Тот, удивленно вскинув брови, повернулся к нему. — Они не собираются нас останавливать. Они пойдут с нами. — И мы тоже, — раздался голос Симуса.       Гарри резко обернулся. — Вы реально думали, что мы отпустим вас одних сражаться с Пожирателем смерти? — спросил Дин. — Было даже немного обидно не получить особого приглашения, — с легкой улыбкой поддержал Невилл.       У Рона отвисла челюсть. Когда он вновь смог посмотреть на Гермиону, растаявшее во взгляде негодование сменилось настолько сильной любовью, что его лицо, казалось, осветилось глубиной этих чувств. Бросившись вперед, он схватил ее за талию и крепко обнял.       Та со смехом вывернулась. — Ты все равно идиот. — Ладно, я идиот, — ухмыльнулся Рон. — Итак, — обратился к Гермионе Гарри. — Ты в ответе за это? — Да, — с самодовольным видом признала Гермиона. — Но… — спросил Рон. — Когда ты поняла? — Еще во время завтрака: мне было очевидно, что вы проигнорировали слова Макгонагалл и решили сотворить какую-нибудь глупость. Кроме того, я услышала ваш разговор, когда вы покидали библиотеку. У меня очень хороший слух, — объяснила Гермиона. — Особенно под действием чар Аускульто.       Оглядев знакомые лица, Гарри улыбнулся. В груди потеплело, сомнения окончательно отступили, а его самого захлестнул прилив уверенности в себе. — Но не вздумай, я не одобряю, — смерив Рона взглядом, заметила Гермиона. — Ты это понимаешь? — Понимаю, — с непреходящей сладенькой улыбочкой подтвердил тот.       Гермиона повернулась к Гарри. — И я не хотела, чтобы вы пострадали. Или погибли. Я знала, что не смогу вас остановить, — она глубоко вздохнула, в глазах заблестели слезы. — Ведь вы оба и вправду настоящие… Нам повезло. Война закончилась, и мы выжили, — она не произнесла их с Роном имен, но Гарри знал, про что та говорила. Конкретно про них троих. — Нам так повезло, — продолжила Гермиона. — И теперь без всякой на то причины вы готовы поставить на кон свою жизнь. Это не твоя работа, Гарри. Не твой крест, — по ее щеке скатилась слеза. — Ты никогда не сомневаешься, что это должен быть только ты. Что именно ты обязан рисковать собой ради нас всех. Хватит уже! Все кончено, — обхватив себя руками, она тихо добавила срывающимся голосом: — Один раз мне пришлось смириться с тем, что тебя потеряла. Я не хочу проходить через это снова. — Она права, друг, — сказал побледневший Рон. — И ты его поощрял, — обвинила Гермиона. — Потакал ему.       Тот опустил голову.       Все вокруг него молчали. Гарри сглотнул, не в силах встретиться с ними взглядом. — Прости меня, — сказал он. Пожал плечами. — Прости, Гермиона.       Она бросилась к нему, и Гарри, отшатнувшись, все-таки ее обнял. — Мне очень жаль, — повторил он. — Я прощаю тебя, — отступив на шаг, сказала Гермиона и смахнула с глаз слезы. — Но если ты собрался устраивать мне такой аттракцион на регулярной основе, я склею заклинанием все твои пальцы, — улыбнулась она, но чистейшая искренность, прозвеневшая в ее голосе, подсказала Гарри, что та вовсе не пыталась остроумно пошутить.       Подземелье вновь погрузилось в молчание. И тут его нарушила Луна: — Мы все очень рады, что ты не умер, Гарри.       Ответом ей был одобрительный ропот друзей. — Вот-вот! — сказал Симус. — Молодец, что не умер! — сказал Невилл. — Подождем до утра, — раздался резкий голос.       Малфой. Вместе с Ноттом. Они показались за спинами стоящих ребят. Малфой вырядился в шелковый халат поверх пижамы и надел тапочки с монограммой. Его волосы стояли дыбом. На лице Нотта застыло холодное отвращение.       Четко выговаривая каждое слово, Малфой продолжил: — Он. Тебя. Убьет, — и в прикипевшем к Гарри взгляде загорелось что-то непознаваемое. — Да блядь, — выругался Рон. — Иди отсюда!       Малфой его проигнорировал. — Не делай этого, Поттер.       Гарри моргнул. Малфой покраснел, но глаз не отвел. — Игнорируй хорька, — бросил Рон. — Нас достаточно для победы. Пошли.       Отвернувшись от слизеринцев, они направились к Большому залу. Но Гарри не торопился. Днем их затея казалась блестящей. Словно он должен был это сделать, иначе погрязнет в мучительном стыде. Теперь же… Теперь его мысли и эмоции смешались запутанным узлом, пульсирующем в голове.       Стоило им выйти из подземелий в Большой зал, как их тут же окружили авроры.

***

— Идешь, Гарри? — спросил Рон.       Остальные гриффиндорцы уже разошлись по своим спальням. Гарри немного замешкался у двери в гостиную. Колотившееся сердце никак не могло утихнуть: так сильно стыд и смущение выели его, пока их отчитывал Мейер. — Я… Пока нет.       Рон похлопал его по плечу. — Все будет хорошо, — ухмыльнулся он. — Стоило попытаться. Как думаешь? — Наверное, — он выдавил из себя улыбку, чтобы Рон перестал его подбадривать. — В следующем году мы войдем в их ряды. И сами поймаем целую стайку Долоховых. — Стайку? Вот так ты называешь группу темных магов? — Свора. Шайка. Бандформирование, подойдет? Бандформирование темных магов? — В самый раз.       Нахмурившись, Рон снова потер плечо, но остался рядом.       Гарри подавил желание отстраниться. — Я в порядке. Просто нужно несколько минут. Увидимся утром. — Хорошо, — сказал Рон. Поколебавшись, он наконец зашаркал в сторону спальни и скрылся внутри, бросив на Гарри последний взгляд.       Тот подумал, не свернуться ли ему калачиком у камина в обнимку с книгой, но он понимал, что не сможет сосредоточиться и усидеть на одном месте. Остатки адреналина по-прежнему дергали расстроенные нервы. Поэтому Гарри вернулся обратно в коридор. Не зная, куда податься, он бродил по подземельям, чувствуя, как усталость туманит и кружит голову. Во мраке позднего часа подземелья выглядели как оживший сон, а каждый его шаг сопровождал гулкий отзвук каменного пола. И все здесь, за исключением холода, казалось ему не таким уж и плохим.       Он потер глаза, пытаясь выдавить из памяти упрек Мейера. Ты зря это сделал, Гарри. Совместная работа требует доверия друг к другу. А утром он должен будет встретиться с реакцией Макгонагалл. Гарри думал, что поступает правильно, но в конечном итоге подвел всех. — Гааарииии…       Спина мгновенно похолодела. — Середина ночи, — произнес голос. — Почему ты гуляешь в одиночку?       Колин. Это был всего лишь Колин. Гарри расслабился. — Где ты? Я тебя не вижу.       Его затылок омыла ледяная волна, и Колин рассмеялся. Гарри заметил быстрое движение справа от себя, которое тут же поглотила стена. Не найдя в себе настроение для игр, он вздохнул. — Тссс! — прошипел Колин. — Спорим, ты не сможешь меня найти. — А кто сказал, что я хочу тебя искать?       Колин выплыл из стены и, надувшись, замер перед Гарри. — Ты скучный.       Усталость Гарри не позволила ему сделать что-либо еще, кроме красноречивого взгляда. На кого-то, кого он тоже подвел. Наверное, ему следовало бы отправиться в постель. — Я рассказал ему, Гарри. О том, что Гермиона нашла в библиотеке. — Да? И что он ответил? — Он сказал… Он сказал… — словно нервничая, Колин призрачным телом нарисовал в воздухе восьмерку. — Много чего. И лишь некоторые его слова были приличными. — Ясно, — сказал Гарри. — Но он так и не разрешил показать тебе, где мы жи… где мы… находимся, — выдавил Колин. — Хотя, — на его лице промелькнула решимость. — Профессор Люпин сказал, что я не обязан ему подчиняться, если не хочу.       Гарри отшатнулся, будто от удара. — Что?       Колин прикрыл рот рукой. — Ты сказал «профессор Люпин»? — прошептал Гарри. — О-о-о… Вот это я попал, — сказал Колин и улетел прочь.       Гарри уставился в опустевшее пространство коридора. Сон как рукой сняло. В груди вскипело что-то среднее между тошнотой и возбуждением, глаза защипало.       Показать тебе, где мы жи… Где они жили. Где они находились.       Люпин? Гарри зашагал по коридору, но развернулся и, запустив пальцы в волосы, пошел обратно. Затем он бросился бежать. Это было предположение. Всего лишь предположение. Но он не сомневался в своей правоте. Свернув налево, в извилистый туннель, и добежав до самого конца, он затормозил перед развилкой, предложившей ему путь в трех разных направлениях. Куда теперь? Столько лет прошло. Интуиция подсказывала двигаться направо, и он прислушался.       И вот оно — помещение, в котором Почти Безголовый Ник устраивал празднование в честь Дня смерти. Сглотнув, Гарри попытался подготовиться к тому, что, по его подозрениям, ждало внутри, но осознал бессмысленность подобного. Ему нужно было лишь шагнуть вперед и встретить правду лицом к лицу. С комком в горле он переступил порог.       Сначала его встретила лишь темнота. За ней потянулся холод — ледяная волна гробового воздуха. Он обхватил себя руками. Вытащил волшебную палочку. — Люмос.       Приглушенный свет окрасил камни в цвет костей. — Гарри! — Это Гарри Поттер. — Гарри Поттер!       Справа от него мелькнул серебристый силуэт. Больше, еще больше. Развернувшись, он повторил заклинание, наполняя комнату яркостью. — Люмос!       Еще призраки. Он провел кончиком палочки по дуге, освещая темные углы один за другим. Повсюду столпились призраки. Они окружили его, пытаясь дотянуться ледяными руками. Зубы колотились от дрожи, Гарри попятился, но встретил спиной лишь море призраков, поглотившее целиком.       Гарри охватила паника. Они не могли причинить ему вреда. Он знал, они не могли причинить ему вреда. И все же инстинкт твердил бежать сломя голову. — Поздравляю, Поттер, — раздался бархатистый голос, привычный, как старая заноза. — Вы наконец-то отыскали нас.