Холодно...Без тебя так холодно

— Я хочу спать, — говорит Головин, присаживаясь за стол, где сидит Акинфиев. — А ночью что мешало это сделать? — спрашивает Акинфиев, хотя прекрасно знает, что творилось ночью. Он же был причастен к этому. — Землетрясение. Представляешь, люстра упала! — Да, я знаю, Ерохин приходил с люстрой на перевес и жаловался. Он даже подумал, что мы с Чаловым непристойными делами занимаемся, — говорит Игорь, вспоминая события ночи. — А на самом деле? — На самом деле не с Федей. — Так это вы там с Кирюшей секс-марафон устроили? — догадался Саша, глядя на довольное лицо капитана. — Ты можешь ещё громче сказать, чтобы уж точно вся столовая услышала? — Ну прости. Я просто в шоке. Кровать не сломали? За порчу имущества гостиницы полагается штраф. Портить имущество, конечно, плохо, а не давать спать всем вокруг — нормально. Надеюсь, вы не сломали детскую психику Феди? — Он спал с Дзагоевым. — Да ладно! — На Кирюхиной кровати. Прекращай уже!!! С входа в столовую слышатся недовольные голоса, и Саша понимает, что не только он сегодня ночью мучался. — Мне всю ночь снилось, что кто-то душит собаку. Такой скулёж на этаже всю ночь стоял. Головин смеётся, смотря на недовольного Игоря. А оно и понятно, кому понравится, когда твои стоны называют собачьим скулежом. Да, может, он и скулил пару раз, но это потому что ему было не реально хорошо. — Вы чего, не слышали? — Нет, Смолов. Мы ночью спим. И вообще, ты просто завидуешь, что сегодня секс был не у тебя. — У меня с этим всё в порядке. — Да? А почему тогда мы на первом этаже уже давно не слышим: «Смолов — ты просто космос» или «Давай быстрей, я на грани»? Головин меняет тему, и к обсуждению проблем личной жизни Смолова подключаются другие игроки сборной. — Это всё потому, что кто-то до сих пор не отличает близнецов. Как их можно вообще путать? — Черышев начинает обсуждение личной жизни форварда — Я их не путаю. — Да? А чё ты тогда к нам в комнату припёрся? — Мне надо было поговорить с Антоном. — Я с Лёшей живу! Сколько раз повторять?! — Наверное, поэтому они несколько дней со мной не разговаривают. — Ты взял штурмом неприступную крепость. Ну вот почему в их коллективе все разговоры сводятся к личной жизни, а потом к сексу? Конечно, всем всё равно, кто с кем спит, но поиздеваться друг над другом — это святое дело. Иногда у Саши закладывается впечатление, что у них, кроме секса и футбола, больше не о чем поговорить. А с некоторыми игроками даже об этом не получится поговорить, потому что не все хотят делиться подробностями личной жизни, а футбола им хватает на тренировки. Самых болтливых у них трое: Дзюба, Набабкин и Дзагоев. Но если где-то что-то мутит эта парочка, то там всегда рядом Акинфеев. Чаще всего он не участвует, а стоит на стрёме или в некоторых моментах генерирует идеи. Они всегда втроём, как слипшиеся пельмени. Дзагоев и Набабкин заходят в столовую как раз тогда, когда все громко смеются, и Кириллу не терпится узнать, в чём причина. Но он не успевает, потому что приходит тренер и говорит, что до конца завтрака осталось десять минут, и кто не успеет, будет бежать много кругов по площадке с тяжёлыми грузами. Кирилл быстро усаживается за стол, стараясь поймать общий ритм разговора. Дзюба, с характерной для него нахальной улыбкой, начинает рассказывать какую-то историю, многие ребята смеются, но в словах царит легкая ирония. Кажется, что каждого интересует лишь, как бы кто-то из них оказался в центре внимания. Набабкин, подхватывая, добавляет подробности, которые делают рассказ еще более пикантным. А пока Дзагоев только слушает, его взгляды метят в угол, где Акинфиев, с безразличным выражением на лице, наблюдает за происходящим, словно охранник. — Что, опять про Настю? — спрашивает Дзагоев, и смех раздается громче. У всех уже сложилось мнение о не самой удачной попытке одного из игроков завести роман с девушкой, которую все знают. Это вызвало бурю обсуждений, и хотя многие предпочли бы оставить всю эту историю в прошлом, коллектив требует новых подробностей. Так и проходят их завтраки: между укусами булочек, сплошные подколы, недоуменные взгляды и попытки скрыть истинные эмоции. Влажный воздух столовой пропитан атмосферой легкости и шуток, а Кирилл задумывается, не слишком ли это все наивно: под прикрытием шуток каждый скрывает свои переживания и страхи. В такие моменты он понимает, что, возможно, именно в этой дружеской борьбе за внимание скрыта настоящая ценность их отношений.