Под бой курантов

      По дому раздавались приглушённые новогодние песни, то тут, то там друг за другом носились дети. Веселье шло на всю, а их отец Советский Союз в это время украшал самые верхушки их новогодней ёлки, до куда не могли дотянуться республики. И вот настала очередь красной звезды.        Но ёлка была слишком высокой даже для такого гиганта, как СССР, из-за чего тому пришлось воспользоваться табуреткой. И вот Союз, чуть поддавшись вперёд, с трудом натянул игрушку на макушка деревца, после чего начал спускаться. Но лишь одно неосторожное движение, и ножка с глухим хрустом надломилась, а от этого звука внутри у Совета всё сжалось. Он почувствовал, как стремительно летит вниз, но, вместо того, чтобы приложиться головой об пол, он почувствовал, что кто-то подхватил его под руки и не давал упасть.        - А мне говорили, что принцессы с неба не падают, - раздался над ухом чуть насмешливый, но уже родной для Советского голос.       - Рейх! Ты что тут забыл? - всё ещё оставаясь в положении полустоя-полулёжа и осторожно опираясь ступнями на покосившуюся табуретку, воскликнул СССР.        - Пришёл с Новым Годом поздравить, - будничным тоном проговорил немец, но в голосе его читалась почти незаметная нежность.        - Это ты вовремя, - с улыбкой ответил коммунист, а после резко спросил, - А ты как в дом попал?       - Так ты же дверь не закрываешь, дурень, - добродушно ответил тот и наигранно ворчливо добавил, - Ладно, спускайся. А то ты вовсе не пушинка.       Союз послушно кивнул и, стараясь не повторять былых ошибок, всё же наконец твёрдо встал на ноги. Сейчас он уже в полной мере мог разглядеть фрица, и отметил, что тот даже сейчас был одет во всю ту же военную форму, плотно облегающую его стройную, немного напоминающую женскую, фигуру. Лёгкая улыбка заиграла на уголках губ Совета. Почему-то захотелось увидеть друга в обычной домашней пижаме, в которую сейчас был одет и сам Советский. И после нескольких мгновений жадного окидывания фюрера взглядом, что не укрылось и от объекта столь сильного внимания, СССР произнёс.        - Ну, раз пришёл, то оставайся, - но в тоне его читалась недосказанность. Словно Третьего в случае согласия ожидает что-то большее, чем просто богато украшенной едой стол и алкоголь. Впрочем, и у гостя тоже были свои планы на этот вечер. Но всё-таки последовал утвердительный кивок и, не успел Рейх хоть что-то понять, как почувствовал на своём запястье большую ладонь коммуниста, который уже потащил немца в комнату.        Нацист без вопросов последовал за ним и взгляд не отводил от своего «путеводителя». Сейчас чувство, одолевающее его на всё пути к Союзу, усилилось. И это было что-то странное, не привычное фрицу. А когда дверь захлопнулась и Совет, улыбнулся.        - Не будешь же ты в этой.. форме праздновать, - пояснил он и стал выискивать для фюрера праздничную одежду.        И, когда СССР нагнулся над низкой полкой, Третий невольно прикусил губу и почувствовал, как между ног стало немного покалывать. Но Рейх быстро отдёрнул себя.        «Сейчас не время,» - подумал он и стал увлечённо разглядывать свои ноги, иногда косясь на друга.        И лишь через минут пять немец в новогодней оверсайз пижаме вышел в коридор к ожидающему его там Союзу, на что тот победно хлопнул в ладоши.        - Моя форма была лучше, - пожаловался нацист, но всё-таки было.. Приятно.       И тут он заметил выглядывавших, казалось, изо всех возможных дверей ребят. Все с интересом и любопытством смотрели на фрица. И, перехватив взгляд фюрера, Совет что-то громко рявкнул и маленькие личики в мгновение скрылись, хотя до сих пор были слышны возбуждённый шёпот и смешки.        Но, почувствовав на своём плече руку Советского, фюрер и думать забыл про детей и обернулся к СССР. Лицо того просто сияло от какого-то странного счастья вперемешку с нежностью. Несколько мгновений воплощения, ни говоря ни слова, смотрели друг на друга, но тут молчание нарушил коммунист.        - Ну что ж, идём?       Третий горячо кивнул и чуть ли не вприпрыжку помчался за Союзом.

***

      И вот пышное застолье, все возможные вкусности, которые только смог достать Совет, сейчас красовались на цветочной скатерти. В воздухе витало множество чарующих запахов, вперемешку с предвестием праздника. Дети были обставлены салатами, а вот парочка, состоящая из Советского и нациста, уже подготовила для себя несколько бутылок алкоголя.        По маленькому телевизору уже начали вещать поздравление, но взрослые уже и думать про него забыли. Всё их внимание было приковано друг к другу, и бой курантов послужил своеобразным сигналом. После первых трёх ударов фриц вдруг прильнул к Союзу и впился в губы того, блаженно прикрыв глаза. Совет, не долго думая, стал языком хозяйничать во рту фюрера, нежно взяв того за голову. В это время дети затихли и в шоке уставились на отца, которому было фиолетово на них.        И, когда поцелуй был разорван, Третий увидел чуть покрасневшее лицо Советского и наслаждение в его взгляде.       - Совочек.. - полу-пьяным голосом протянул Рейх и СССР невольно улыбнулся, видя, как друг пытается что-то сказать, но язык его заплетается.        - Да ладно, я уже понял, - нежно произнёс коммунист. Дозвонились куранты и наступила почти гробовая тишина. Вдруг Совет обхватил немца в свои крепкие объятия и уткнулся в его волосы, пахнущие чем-то тёплым и приятным. Нацист сделал тоже самое, и вот уже двое воплощений горячо обнимают друг друга, наслаждаясь каждым мгновением этой незабываемой ночи, - Я тоже тебя люблю.