снегопад, озаренный солнцем.

***

юра вломился в ванную, чуть ли не выбив дверь. взгляд упал на лежавшего на полу илью, а в памяти сразу всплыла смерть давида. «и пропадает в миллионах на век, когда-то самый дорогой человек. правда — слишком глубокая рана. забывать друг друга пора нам.» — пронеслось в голове исаковского. русый приподнял парня и прижал к себе. редкое дыхание и сердцебиение — единственные признаки жизни, которые подавал илья. с юрой же все наоборот. сердце норовило выпрыгнуть из груди, дыхание сбилось, превращаясь в жадные глотки воздуха. руки тряслись, в уголках глаз скопились слезы. — перепрятать лезвие. потом. сейчас. порезы. нужно обработать. юра дотянулся до перекиси и ватных дисков и начал дезинфицировать свежие раны на сильных руках блондина. порезы, которые были сделаны из-за него. только из-за него. воздуха перестало хватать, по щекам полились слезы. дрожащими руками исаковский обнял тихонова, гладя его по голове, целуя бледное лицо. было больно. очень больно. но илье было больнее. ему было намного хуже. через пару минут юра поднялся на ноги, перекинув блондина через плечо. русый донес тихонова до кровати, сел и забинтовал изрезанные руки илюши. уложил его, прикрыл одеялом и убедился, что парень дышит. затем, юра двинулся на балкон. ему уже было плевать на осколки стакана, что впивались в его ноги, раздирая кожу. исаковский вновь достал сигареты. юра скурил всю пачку, а по лицу все еще скатывались холодные слезинки. за окном шел дождь, растворяясь в пелене утра. на часах 4:15, но боль уже который час не желает отступать. становилось хуже, и юра вышел с балкона. но парень тут же упал на пол. множество крупных и мелких осколков в стопах мешало идти. исаковский руками достал все эти «льдинки» и пошел в комнату. подошел к илье, опускаясь рядом и нежно гладя такие родные и знакомые светлые волосы с мягким запахом мака. — илюш, прости. пожалуйста, прости. слова растворились в тишине, что сдавливала душу и наводила суету в голове. поднималась паника. юра прикусил губу и поднял голову вверх, останавливая вновь подступающие слезы. это замкнутый круг и выхода отсюда нет. разве что в истерике изрезать свои руки в мясо и повторить судьбу ильи. если умирать, то вместе, так ведь.? парень посмотрел в окно. было непривычно темно, он уже привык к теплу и тому, что в два ночи уже светало. а теперь, солнце поднимается в семь, а то и в восемь утра. хотелось спать, но юра откладывал это желание на задний план. монолог с ильей и предупреждение о том, что юра отойдет за кофе растаяли, уступая в громкости шуму холодильника, что слегка раздражал. исаковский отошел заварить крепкий кофе, дабы не уснуть. закипел чайник, и порошок растворимого кофе превратился в крепкий черный напиток без сахара. через пару минут русый уже сидел рядом с ильей, жадно глотая горячее «топливо». тем временем, илье снились кошмары. странный сон, более характерный юре. он, кстати, тоже там присутствовал.

***

— похорони меня на цветочном поле. — шептал илья, прикасаясь к макам. ярко красные цветы тускнели от его прикосновений. или от присутствия кого-то другого. юра тоже был там. а если исаковский — всего лишь плод фантазии веснушчатого, а не реальный человек? что, если всего этого не было на яву, а илья просто заснул в раздевалке после тренировки? а если вся жизнь — просто нелепый сон? вдруг, весь мир — творение и достояние фантазии?..

***

в окно бил дождь, а часы показывали девять утра. илья слегка поежился, что-то простонал и открыл глаза. русый тут же повернулся, чувствуя, как колотится сердце. дыхание участилось, а дар речи пропал вовсе. спустя несколько секунд «гляделок», юра наконец заговорил. — илюш. илья! прости. пожалуйста. прости.! юра вцепился в свои волосы и потянул в разные стороны. растрепал и закрыл ими лицо. с его стороны доносились вздохи, всхлипы. илья слегка приподнялся, кладя руку на плечо голубоглазого. — юр. ты плачешь чтоль.?(( — слова прозвучали убийственно грустно. с такой заботливой жалостью..