Снова чувствовать

      Шум кофемашины смешивался с негромким жужжанием голосов посетителей.       В небольшом уютном кафе на окраине города день начался как обычно: гости заказывали свой привычный кофе, официанты ловко проскальзывали между столиками, а у барной стойки стоял молодой парень в белом фартуке с вышитым логотипом заведения.       Чонгук, бариста с идеальными пропорциями для латте-арта и пронзительными глазами, старался сохранить спокойствие, хотя время от времени его взгляд метался к новенькому официанту. Тот двигался, словно танцевал: лёгкие шаги, плавные повороты, и улыбка — яркая, как утреннее солнце.       Наверное, он весь город своей улыбкой озаряет, — подумал Чонгук, наблюдая, как Хосок шутит с парой пожилых посетителей, вызывая у них искренний смех.       Хосок, в свою очередь, уже давно заметил, как взгляд бариста задерживался на нём чуть дольше, чем нужно.       Его привлекало в Чонгуке всё: сосредоточенный взгляд, когда он работал с кофе, уверенные движения рук, будто бы те точно знали, как сделать утро каждого гостя немного лучше. Но подойти первым Хосок не решался...       Хотя...

***

— Бариста, давай быстрее! — хмыкнул Хосок, подходя к стойке.       Чонгук поднял голову, заметно напрягшись. — Может, ты сначала разберёшься со своими заказами, официант? — Ой, да ладно тебе. Или боишься, что я смогу сделать кофе лучше?       Ироничная улыбка Хосока заставила Чонгука чуть сильнее сжать ложку для кофе. — Попробуй. Посмотрим, кто тогда будет носить этот фартук, — бросил он, пытаясь скрыть растущий интерес за суровой маской.       Хосок засмеялся. Этот смех был как музыкальный аккорд, который неожиданно западает в душу.       Так начались их пикировки. Каждый день они обменивались колкостями, словно тестировали границы терпения друг друга. Но каждый день Чонгук ловил себя на том, что ждёт этих разговоров, ждёт момента, когда сможет снова услышать голос Хосока.

***

      Прошло несколько месяцев. Между ними установилась особая динамика: смешная, дерзкая, но невероятно тёплая. Они умели читать друг друга без слов, понимали по взгляду, когда нужно подколоть, а когда просто поддержать.       Но в тот вечер всё пошло не так. — Ты почему опять опоздал? — недовольно спросил Чонгук, встретив Хосока на входе в кафе. — У меня были дела, — коротко ответил Хосок, снимая куртку. — Дела? Может, ты просто решил, что все остальные тут могут за тебя работать? — Да что с тобой сегодня? — вспылил Хосок. — Ты ведёшь себя, будто ты мой начальник. — Потому что мне надоело за тобой исправлять всё!       Эти слова обожгли Хосока сильнее, чем кипяток. Он посмотрел на Чонгука, его лицо помрачнело. — Может, я тогда вообще уйду? И посмотрим, как ты будешь без меня справляться.       Чонгук замолчал.       Он не думал, что Хосок всерьёз уйдёт. Но спустя пару минут двери кафе хлопнули, оставляя его в тишине.

***

      Несколько дней прошли, как в тумане. Чонгук работал механически, избегая вопросов коллег. Хосок тоже молчал, не появляясь в кафе.       Когда Хосок наконец вернулся, в кафе было пусто. Чонгук стоял у стойки, возясь с какой-то бумагой. Услышав знакомые шаги, он поднял голову. Их взгляды встретились, и на мгновение время остановилось. — Привет, — неловко начал Хосок, переминаясь с ноги на ногу.       Чонгук долго смотрел на него, а затем внезапно вышел из-за стойки и подошёл ближе. — Привет, — тихо ответил он.       Хосок ожидал чего угодно: упрёков, вопросов, обвинений. Но вместо этого Чонгук просто обнял его. Сначала осторожно, будто боялся, что тот исчезнет, а затем крепче, не давая возможности отстраниться. — Не делай так больше, — прошептал он в плечо Хосока.       Хосок замер, а затем ответил объятием. Его голос задрожал от искренности: — Никогда.       Слова больше не нужны. Они растворились в тепле друг друга, будто бы весь мир исчез, оставляя только их двоих.       И только запах свежесваренного кофе остался напоминанием о том, как всё начиналось.       После объятий молчание затянулось, но оно не было неловким. Чонгук не отстранялся, словно боялся потерять ощущение тепла, которое давал ему Хосок. Его пальцы крепко держали парня за спину, и даже мысли о ссоре больше не имели значения. — Чонгук, ты понимаешь, что это выглядит так, будто ты больше никогда меня не отпустишь? — с усмешкой спросил Хосок, пытаясь разрядить атмосферу.       Чонгук не улыбнулся в ответ, но в его глазах сверкнуло что-то тёплое, почти обжигающее. — Не хочу отпускать, — честно признался он, отчего у Хосока перехватило дыхание.       Слова не успели оформиться у Хосока в голове, потому что Чонгук вдруг чуть отстранился, чтобы взглянуть ему в глаза, а затем без колебаний склонился ближе, прикасаясь к его губам.       Поцелуй был неловким, чуть неуверенным, но в то же время таким тёплым, что у Хосока закружилась голова. Чонгук словно впитывал каждую секунду этого момента, вложив в него всё, что он боялся сказать словами.       Хосок сначала замер, но потом его руки поднялись, обвивая шею Чонгука, углубляя поцелуй.       Огонь разгорелся между ними.       Энергия, которую они обычно тратили на пикировки, теперь нашла другой выход. — Ты всегда такой прямолинейный? — прошептал Хосок, отрываясь от его губ и касаясь носом его щеки.       Чонгук ухмыльнулся, впервые за всё это время. — Только когда это касается тебя.

***

      Они оказались у дивана, сами не заметив, как туда дошли. Чонгук опустился первым, потянув Хосока за собой. Их поцелуи стали жадными, наполненными страстью, которую они так долго скрывали за колкостями. — Я скучал, — пробормотал Чонгук, его голос звучал хрипло, пока он смотрел на Хосока, глаза которого блестели от волнения. — Ты? — Хосок улыбнулся. — Даже не верится. — Хосок, хватит, — предостерегающе сказал Чонгук, но уголки его губ дрогнули в улыбке.       Хосок засмеялся, его смех прозвучал искренне, но сдержанно, словно он сам не знал, что именно вызывает в нём столько эмоций.       Однако этот смех быстро сменился тихим, почти прерывистым выдохом, когда пальцы Чонгука осторожно коснулись его ключицы. Это прикосновение было лёгким, как дуновение ветра, но в нём чувствовалось напряжение, словно Чонгук боялся зайти слишком далеко, но уже не мог остановиться.       Тепло его ладони пробивалось через ткань, оставляя после себя ощущение, будто кожа Хосока горела. Чонгук склонился ближе, его дыхание обжигало ухо Хосока, который внезапно осознал, как сильно дрожат его собственные руки.       Всё это было новым для них обоих.       Каждое движение, каждый взгляд и даже каждый неловкий вдох или выдох наполнялись таким количеством эмоций, что казалось, воздух между ними сгущался.       Всё, что раньше казалось простой дружеской игрой, теперь обрело другую глубину — тёплую, обжигающую и такую настоящую, что оба словно боялись разрушить этот хрупкий момент. — Ты понимаешь, что мы потом будем говорить, будто ничего не было, да? — произнёс Хосок, стараясь придать своему голосу лёгкость, но его шутка прозвучала слишком напряжённо. Сердце колотилось так громко, что, казалось, Чонгук тоже мог его услышать.       На секунду между ними повисла пауза.       Чонгук отстранился лишь настолько, чтобы заглянуть Хосоку в глаза. Его взгляд был тёмным, как ночное небо перед бурей, и в нём читалось всё: боль от их ссоры, нежность, которая всегда пряталась за колкостями, и желание, от которого сердце сжималось сильнее. — Попробуй только сказать, что это ошибка, — прошептал он, и в его голосе звучала такая решимость, что Хосок невольно затаил дыхание.       Эти слова не были угрозой. Они были обещанием — обещанием того, что этот момент, эта искра между ними, значила всё. Чонгук провёл пальцами по шее Хосока, следуя по линии кожи так, будто боялся упустить что-то важное.       Хосок почувствовал, как его сердце сдалось. Он уже не пытался притворяться или прятаться за шутками. Вместо этого он склонился вперёд, его лоб коснулся лба Чонгука. — Ошибка? — прошептал он, не сводя взгляда с его губ. — Нет, это, наверное, самое правильное, что я когда-либо делал.       И в следующий миг их губы снова встретились. Этот поцелуй был другим — глубоким, неторопливым, полным нежности и чего-то большего, что ещё предстояло осознать.       Чонгук слабо выдохнул в этот поцелуй, словно вместе с ним выпустил всё напряжение последних дней. Его пальцы, крепко сжимающие плечи Хосока, смягчились, скользнули вниз, чтобы обнять его за талию. Он чувствовал, как тело Хосока чуть дрожит под его ладонями, но не от страха, а от переполняющих эмоций.       Хосок впервые позволил себе не прятаться за шутками, не убегать в сарказм. Его руки скользнули вверх по спине Чонгука, словно пытаясь почувствовать каждую линию его тела, запомнить каждую секунду этого момента. Их дыхания сливались, а сердца били так громко, что казалось, тишина комнаты заполнялась только этим ритмом.       Когда они отстранились, Чонгук взглянул на Хосока. Его глаза блестели, наполненные чем-то тёплым, но неуверенным. — Хосок… я… — начал он, но слова застряли где-то в горле. — Тише, — мягко прервал его Хосок, прижимая палец к его губам. — Не нужно ничего говорить.       Но именно эта фраза заставила Чонгука продолжить. — Нет, нужно, — он вздохнул, проводя рукой по волосам Хосока. — Я думал, что всё это… это просто дружба. Но когда ты ушёл… — он замолчал, его голос дрогнул. — Когда тебя не было рядом, мне казалось, что что-то внутри меня пустое.       Хосок смотрел на него, затаив дыхание. Он видел в глазах Чонгука не только чувства, но и страх. Страх того, что эти слова будут отвергнуты. — Я боялся, что всё испорчу, — признался Чонгук, его голос стал тише. — Но если я буду молчать, то, наверное, пожалею об этом ещё больше.       Хосок улыбнулся.       Это была не его обычная дерзкая или саркастичная улыбка, а искренняя, мягкая, та, которую Чонгук видел так редко. — Чонгук, ты никогда ничего не испортишь. Ну, разве что мой график, когда начинаешь ворчать, — пошутил он, но тут же добавил серьёзно: — А если честно… ты был прав. Это не ошибка.       Чонгук потянул его ближе, снова зарываясь лицом в его волосы. — Обещай мне одно, — прошептал он. — Что угодно. — Больше не уходи.       Хосок обнял его крепче, их тела снова слились в тепле, которое они так долго скрывали друг от друга. — Я и не собирался, — ответил он с тихой улыбкой.       Они остались сидеть на диване, их объятия стали мягче, дыхания успокоились, но между ними теперь было что-то новое. Это было начало — начало их истории, в которой не было места сомнениям.

***

      Чонгук не спешил. Его пальцы медленно, словно неуверенно, скользили вверх по спине Хосока, изучая каждую линию, каждый изгиб.       Это прикосновение было мягким, но в то же время таким уверенным, что у Хосока перехватило дыхание.       Он чувствовал себя уязвимым, но это не пугало его. Впервые за долгое время он позволил себе просто быть — без масок, без шуток, без необходимости всё превращать в игру. — Ты знаешь, — прошептал Хосок, когда их поцелуй прервался, — я всегда думал, что ты слишком серьёзен. Ну, по сравнению со мной.       Чонгук слегка прищурился, но в его глазах блеснула тёплая искорка. — Серьёзность — это просто защита, — ответил он, его голос был низким, но мягким. — Защита? — переспросил Хосок, его пальцы машинально скользнули по воротнику рубашки Чонгука, играя с тканью. — От чего? — От тебя, например, — усмехнулся Чонгук, но в его словах не было колкости.       Хосок приподнял брови, его губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Ты защищался от меня? — он притворно возмутился, но его голос звучал тепло. — И как же я тебя напугал?       Чонгук провёл большим пальцем по линии его челюсти, задерживая взгляд на его губах. — Ты слишком яркий, — признался он наконец, и его голос дрогнул. — Слишком… живой. Ты всегда заходишь в комнату, и всё сразу крутится вокруг тебя. Я не знал, как быть рядом с кем-то таким.       Слова Чонгука прозвучали так искренне, что Хосок на мгновение замер. Его сердце забилось сильнее, и он вдруг понял, что никогда раньше не видел Чонгука таким — открытым, уязвимым, настоящим. — Знаешь, — сказал он после короткой паузы, чуть мягче, — ты всегда был для меня тем, к кому я возвращался. Даже если мы ссорились или спорили. Это ты держал меня на земле.       Чонгук улыбнулся, его глаза сверкнули теплотой, которая согрела Хосока больше, чем любое прикосновение. — Тогда почему ты ушёл? — спросил он, в его голосе не было упрёка, только тихая печаль.       Хосок задумался, его взгляд упал на их переплетённые пальцы. — Потому что я испугался. — Его слова прозвучали почти шёпотом. — Я не понимал, что это за чувства. Всё это казалось неправильным. Но… — он поднял взгляд, встречаясь с глазами Чонгука, — больше я так не думаю.       Чонгук внимательно смотрел на него, будто пытаясь запомнить каждое его слово, каждую эмоцию, которые Хосок так долго скрывал. — И что ты думаешь теперь? — тихо спросил он.       Хосок улыбнулся, его руки поднялись, чтобы обхватить лицо Чонгука. — Что ты самый правильный человек в моей жизни, — сказал он, и в его голосе не было ни капли сомнения.       Чонгук ничего не ответил. Он просто притянул Хосока ближе, их губы снова встретились, и этот поцелуй был таким же глубоким, как их слова. В нём было всё: страх, который они испытывали, нежность, которую боялись показать, и любовь, которую больше не могли скрывать.       Поцелуй был медленным, наполненным тихой уверенностью, будто они пытались вложить в него всё, что не успели сказать друг другу.       Тёплые пальцы Чонгука скользнули вверх по шее Хосока, зарылись в его волосы, мягко наклонили голову, чтобы углубить поцелуй.       Тишина в комнате теперь казалась благословением — только их дыхания, только лёгкий шелест их движений.       Хосок чувствовал, как тепло Чонгука разливается по его телу, как его руки, такие сильные, но такие нежные, прижимают его ближе, не оставляя места для сомнений. Он медленно отстранился, только чтобы вдохнуть воздух и посмотреть в глаза Чонгука.       Его губы всё ещё горели от поцелуя, а сердце колотилось так громко, что казалось, его могли услышать даже соседи. — Ты так смотришь, будто я сейчас исчезну, — произнёс он шёпотом, чуть хрипло, словно боялся разрушить этот момент.       Чонгук склонил голову, его губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка. — Может, я боюсь, что это всё сон, — ответил он тихо, его голос был тёплым, но в нём чувствовалась нотка тревоги. — Тогда дай я тебя ущипну, чтобы ты убедился, что это реальность, — с усмешкой предложил Хосок, и его пальцы мягко провели по линии плеча Чонгука. — Только попробуй, — хмыкнул Чонгук, но в его глазах не было ни злости, ни привычной серьёзности.       Мгновение их взгляды встретились, и Хосок увидел что-то, что заставило его сердце дрогнуть. Это было доверие, абсолютная открытость, которая редко появлялась в глазах Чонгука. — Ты… такой особенный, — выдохнул Хосок, будто только сейчас понял, как много значит для него этот человек.       Чонгук слегка покраснел, отвёл взгляд, но его руки не отпускали Хосока. — Не говори так, — тихо попросил он, но в его голосе не было упрёка. — Почему? — спросил Хосок с улыбкой, его пальцы нежно коснулись щеки Чонгука, заставляя того снова повернуться к нему. — Это правда.       Чонгук сжал губы, его взгляд был немного смущённым, но в нём светилось что-то тёплое, почти детское. — Потому что мне сложно это принять, — признался он, его голос дрогнул.       Хосок замер.       Эти слова ударили глубже, чем он ожидал. Ему захотелось убрать каждую неуверенность, каждый страх Чонгука. — Ты заслуживаешь всего, — произнёс он твёрдо, но мягко. — Ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Чтобы тебя понимали.       Чонгук посмотрел на него, его губы чуть приоткрылись, но слов не последовало.       Вместо этого он потянулся ближе, снова касаясь губ Хосока, и этот поцелуй был другим. В нём была благодарность, нежность и что-то большее — что-то, что словами не передать.       Они медленно опустились на диван, их движения были не торопливыми, но полными значимости. Пальцы Хосока, изучающие, провели вдоль шеи Чонгука, зацепились за его рубашку, а потом с осторожностью её расстегнули. Каждый звук, каждый вдох казался громче, чем должен был быть, но ни один из них не хотел прерывать эту тишину.       Чонгук провёл ладонью по оголённой коже Хосока, его пальцы задержались на ключице, нежно очерчивая её линию. Он чувствовал, как под его прикосновениями ускоряется пульс Хосока, как его дыхание становится неровным. — Если я сделаю что-то не так… — начал он, но Хосок, улыбнувшись, приложил палец к его губам. — Тише, Чонгук, — сказал он с теплотой. — Ты делаешь всё правильно.       И этого было достаточно.       Чонгук смотрел на Хосока, будто впервые видел его таким — уязвимым, открытым и невероятно красивым. Его глаза блестели в мягком свете лампы, дыхание было тихим, а губы всё ещё приоткрыты после поцелуя. Чонгук провёл пальцем по его щеке, нежно, почти благоговейно, словно боялся разрушить момент. — Ты даже не представляешь, как ты сейчас выглядишь, — прошептал он, его голос был хрипловатым от эмоций.       Хосок слегка покраснел, но не отвёл взгляда. — А ты знаешь, что слишком много говоришь, когда волнуешься? — ответил он с лёгкой улыбкой, но его голос тоже дрожал.       Чонгук тихо усмехнулся, но не ответил.       Вместо этого он снова склонился к Хосоку, его губы мягко коснулись линии его подбородка, а потом спустились ниже — к шее, к ключице, к тому месту, где кожа была особенно чувствительной.       Хосок тихо выдохнул, его пальцы вцепились в плечи Чонгука, как будто только это могло удержать его от полного погружения в чувства. — Чонгук… — прошептал он, его голос был почти умоляющим, и от этого у Чонгука всё внутри перевернулось. — Я здесь, — ответил он тихо, его слова звучали как обещание.       Он опустился ниже, его ладони скользили по телу Хосока, изучая каждую деталь, запоминая каждую реакцию. Хосок дрожал, но не от холода — от жара, который захватывал их обоих.       Его руки скользнули вверх, обвивая шею Чонгука, притягивая его ближе, как будто расстояние между ними всё ещё было слишком большим. — Ты сводишь меня с ума, — прошептал Хосок, его губы чуть дрогнули, но он улыбнулся. — Хорошо, — ответил Чонгук, и его улыбка была такой же тёплой, как его прикосновения.       Они двигались медленно, будто пытались растянуть этот момент, сделать его вечным. Их тела тянулись друг к другу, их сердца бились в унисон, и мир за пределами комнаты перестал существовать. Был только этот момент, только они, только их чувства.

***

      Когда всё закончилось, они лежали рядом, дыша медленно, будто боялись нарушить хрупкую гармонию, которую только что создали. Хосок повернулся на бок, его пальцы лениво скользнули по груди Чонгука, очерчивая незаметные узоры. — Это было… — начал он, но замолчал, подбирая слова. — Всё, что нужно, — тихо добавил Чонгук, его голос был полон спокойствия.       Хосок улыбнулся, прижимаясь ближе, его голова удобно устроилась на плече Чонгука. — Если ты когда-нибудь снова захочешь вернуть всё к нашей вечной войне, — сказал он с улыбкой, — я напомню тебе об этом моменте.       Чонгук хмыкнул, его рука крепче обняла Хосока, притягивая его к себе. — Напомни, — сказал он тихо. — Потому что я не собираюсь забывать.       И в этих словах было больше истины, чем он сам мог бы предположить.       Тишина между ними была комфортной, наполненной теми невысказанными словами, которые не требовали звуков. Хосок лежал на плече Чонгука, его дыхание ровное, почти сонное, но глаза всё ещё оставались открытыми, отражая в себе мысли и чувства, которые, казалось, переполнили его. — Ты не можешь просто так исчезнуть, — наконец произнёс Чонгук, его голос был тихим, но в нём звучала твёрдость.       Хосок, усмехнувшись, повернулся к нему. Его глаза были полны удивления и неясной печали, как если бы эти слова прозвучали для него как обещание, которое он не был готов принять. — Не думаю, что когда-нибудь исчезну, — ответил он, слегка приподняв брови, пытаясь сделать вид, что его не задели слова Чонгука.       Но Чонгук почувствовал, как напряжение скользит по телу Хосока, как его улыбка была только маской, скрывающей более глубокие чувства. Он вцепился в руку Хосока, удерживая её, и заглянул в глаза, не отводя взгляда. — Ты уходил раньше, — сказал он. — Я не позволю тебе сделать это снова.       Хосок замолчал, его пальцы начали нервно теребить ткань футболки Чонгука, но потом он расслабился, не в силах сопротивляться. Он знал, что Чонгук прав. Знал, что не хотел бы снова уходить, не хотело бы, чтобы что-то или кто-то разрушили то, что у них было. — Не бойся, — прошептал он, его голос был низким и немного дрожащим от эмоций. — Я не уйду.       Чонгук улыбнулся, но это была не просто улыбка, это был момент полного доверия. Он почувствовал, как все его страхи, которые когда-то сидели в его груди, начинают исчезать. Он знал, что они теперь вместе, и это было достаточно. — Ты правда думаешь, что я верю в это? — поддразнил его Чонгук, но в его голосе не было ни капли сомнения. Он знал, что Хосок был честен. — Я могу тебе доказать, — ответил Хосок, подмигнув, его рука поднялась, чтобы прижать Чонгука к себе.       И Чонгук не возражал. Он знал, что если кто-то может доказать свои слова, так это Хосок.       Потому что сейчас, когда он был рядом, когда они были вместе, весь мир казался гораздо проще. — Тогда не разочаровывай меня, — сказал он, улыбаясь.       Хосок наклонился и поцеловал его, но этот поцелуй был не таким, как все предыдущие. Это был поцелуй, полный обещаний, полон благодарности за то, что они наконец-то нашли друг друга, несмотря на все сложности. И, несмотря на все их прошлые ссоры, Хосок знал, что теперь ничто не могло их разлучить.       И когда их губы оторвались друг от друга, Чонгук тихо выдохнул, его пальцы провели по щеке Хосока, и они оба знали — это начало чего-то большего.       Начало, которое было не просто их решением, а тем, что они оба искали долгое время.

***

      В тени ночи, под мягким светом лампы, Чонгук и Хосок продолжали лежать рядом, их тела тесно прижаты друг к другу.       В воздухе висела странная тишина, наполненная не столько словами, сколько мыслями и эмоциями, которые они не могли или не хотели выразить.       Чонгук медленно провёл пальцами по руке Хосока, ощущая каждую его линию, каждый изгиб, как будто он искал способ зафиксировать этот момент в своей памяти, чтобы в любой момент вернуться к нему.       Хосок, чувствуя это, поднял голову и посмотрел на него. Его взгляд был мягким, но в нем было нечто большее, чем просто нежность — он искал что-то в Чонгуке, словно хотел убедиться, что тот действительно здесь, рядом, что всё это не какой-то обман. — Чонгук… ты правда уверен, что хочешь быть здесь с этим всем? — спросил он, его голос был тихим, почти неуловимым, как будто он боялся разрушить тот хрупкий мир, который они строили.       Чонгук остановился, его взгляд стал более серьёзным, хотя в глазах всё ещё светилась мягкая улыбка. Он снова прикоснулся к щеке Хосока, словно пытаясь донести свою уверенность через прикосновение. — Я не знаю, как это будет, — ответил он тихо, — но я хочу быть здесь. С тобой.       Хосок не сразу ответил. Он знал, что эти слова означают гораздо больше, чем просто желание остаться. Чонгук не говорил о том, что они должны изменить всё в своей жизни, но в этих словах было признание того, что они оба стоят перед чем-то новым, чем-то неизведанным. И, несмотря на всю неопределённость, Хосок не сомневался — он готов. — Ты говоришь, как будто это не имеет значения, — усмехнулся Хосок, слегка отворачиваясь, но его голос был полон нежности и шутливой грусти. — А для меня это всё ново. — Для меня тоже, — тихо признался Чонгук, его взгляд был мягким и искренним. — Но я больше не хочу бояться. Больше не хочу прятать то, что чувствую. Это… это слишком важно.       И в этот момент Хосок понял, что их связь уже не была такой, как раньше.       Всё, что было между ними, теперь было гораздо глубже, чем просто дружба или моменты, которые они проводили в шутках и уколах.       Чонгук говорил не только о своих чувствах, но и о надежде, о том, что их отношения могут стать чем-то прочным, настоящим. И Хосок не мог не согласиться. — Хорошо, — прошептал он, снова смотря на Чонгука, его пальцы скользнули по плечу друга, чуть сильнее сжали. — Если это всё настолько важно… давай делать это правильно.       Чонгук кивнул, его сердце забилось чуть быстрее. Он не мог поверить, что после всего, что произошло, после всех этих сомнений и страхов, они, наконец, пришли к тому моменту, когда могли сказать друг другу те слова, которые всегда были между ними, но скрыты. — Я думаю, что у нас есть шанс, — сказал Чонгук, его голос был тихим, но решительным. — Давай не упустим его.       Хосок тихо вздохнул и, не сдержав улыбки, наклонился вперёд. Его губы снова коснулись Чонгука, но этот поцелуй был другим. Он был полон принятия, уверенности и — что важнее всего — любви, которую они, наконец, могли признать. И в этот момент мир за стенами их комнаты снова исчез. Был только этот момент, только они, только их связь, которая теперь была больше, чем просто слова.       Пока поцелуй продолжался, а время будто замедлилось, каждый из них ощущал, что их жизни, наконец, начинают идти по тому пути, который они так долго избегали, но который был верным.       Путь, по которому они шли не один, а вместе...