Бинго 25

Вообще-то, никто не обязан целоваться по омелой. Это просто… маленькая условность и приятная традиция для близких людей. Но вы всё равно замираете, глядя на перевязанные красным бантом веточки над машиной для синтеза. Кто, вообще, додумался повесить это сюда? Заняться, что ли, нечем? Общий вагон давно уже опустел и при мысли об этом сердце только больше заходится в груди, словно вот-вот выпрыгнет через горло. Будь на месте Сандэя кто-нибудь другой — ты бы разозлилась. Ладно, возможно, быстро поцеловала бы воздух около щеки ради приличия. Потому что дело не в омеле совсем. А в эмоциях, которые человек рядом с тобой вызывает. Ты тяжело сглатываешь, боясь пошевелиться. Уйдёт? Неловко отвернётся? Любое лишнее движение станет фатальным. Разрушит атмосферу и всё — мысль об упущенной возможности не оставит тебя ближайшую неделю минимум. Ты мысленно одёргиваешь себя. Забываешь о собственных же принципах: никогда не строить воздушные замки. Протягиваешь руку. Сандей внимательно наблюдает за тобой и тебе хочется сбежать, спрятаться и больше никогда ничего не чувствовать, потому что от такого переизбытка эмоций почти тошнит. Ты накрываешь его губы своей дрожащей ладонью, прежде чем коснуться лёгким поцелуем её тыльной стороны. Его крылья дёргаются, словно от удара током. Ты видишь, что он тоже нервничает. Осторожно его пальцы касаются твоей кисти, медленно убирая ту от своего лица. На миг тебе становится совсем страшно, однако после он наклоняется, мягко накрывая твои губы своими. Сухое, лёгкое касание, но даже от него тебя ведёт так, что ты, кажется, сейчас упадёшь. Ты прикрываешь глаза, слегка подаваясь навстречу, и ловишь на губах его тихий вздох. Думаешь о том, что слушать его сбитое дыхание над ухом было бы для тебя лучшим подарком. Его ладонь ложится тебе на затылок, медленно спускается к шее и притягивает ближе. Ты не противишься. Не зная, куда деть руки, опускаешь их ему на плечи, слегка сжимая. Он отстраняется ненамного, лёгкими поцелуями касается уголка губ, подбородка, щеки. Тёплое дыхание согревает кожу, крылья то и дело задевают ключицы. Чувствуешь, как по телу пробегает волна мурашек. Это скорее походит на сон, нежели на реальность. Ты слегка поворачиваешь голову и ловишь его губы своими, вырывая с него тихое, удивлённое мычание. Словно поддавшись секундному порыву, языком смазано проводит по твоей нижней губе и ты отвечаешь, касаешься в ответ, углубляя поцелуй. Его ладонь опускается тебе на поясницу и осторожно, но властно притягивает к себе. Ты чувствуешь вкус сладостей, которые были за праздничным столом и думаешь, что ему, возможно, не очень-то приятно ощущать дешёвый кофейный ликёр на своём языке. Но, словно почувствовав твои сомнения, он легко прикусывает твою губу, отвлекая. Зализывает укус, обходительно играя пальцами по твоему позвоночнику, словно по клавишам пианино. Ты легко дрожишь и утыкаешься носом в его шею, пытаясь унять сердце. Он тихо смеётся. Гладит по голове, целует в макушку, второй рукой поглаживая поясницу. — Иногда ты такая милая, — улыбается, зарываясь носом в твои волосы в попытке скрыть смущение, — хочется укусить… Ты замираешь. — Кусай… — отвечаешь с усмешкой, целуя небольшой открытый участок на его шее. Вот же… капуста. Не дотянуться. Он вздыхает. Успокаивающе гладит тебя по бедру, большим пальцем рисуя круги на тазовой косточке. От этого жеста у тебя в животе приятно тянет. — Не сейчас, — улыбается, отстраняясь, и ты уже готова возмутиться, когда он снова нежно целует тебя, погладив по щеке, — кто-то не спит, — шепчет, коротко коснувшись губами твоего виска и отходит. Ты не успеваешь ответить, когда в общий вагон влетают обмотанная гирляндой Март и странно довольный Келус. Девушка оборачивается к вам, медленно вскинув брови. — А, вот вы где. А я думаю, куда все подевались, — она подозрительно щурится и недовольно косится на первопроходца, который мыслями, кажется, был где угодно, но точно не здесь, — он, вообще, в архиве с Дань Хэном запрятался. А я ищу его по всему поезду. Ты открываешь рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрываешь, задумчиво хмуришься и наконец-то выдаёшь медленное, многозначительное «о-оу», когда тебя с головой накрывает осознание. Что ж… Март точно умела испортить атмосферу, но, глядя на улыбку Сандэя, ты, почему-то, не злишься.