Тайная омела

— Я все понимаю: семья, дети, бла-бла-бла. Но должен же быть хоть какой-то концепт! Гармония, в конце концов! Эйгон застыл на пороге дома Стронгов, услышав слова точь-в-точь повторяющие высказывание матери, звучащее на каждое рождество. Если бы они не были сказаны голосом Эймонда, он подумал бы, что сошел с ума и провалился в прошлое на пару лет назад. — Это просто елка! Оставь свой перфекционизм хотя бы дома! Голос Алис вывел Эйгона из ступора, и он прошел в гостиную. Елка и правда выглядела, как взрыв на фабрике игрушек. Мать удар бы хватил при виде такого хаоса. Здесь современные шары соседствовали со старыми, выцветшими и потрескавшимися игрушками, а явно дорогие дизайнерские украшения с самодельными. Дополняли картину леденцы и конфеты, подвешенные просто на веревочке. И все это располагалось без какой-либо системы. — Эм, привет, — Эйгон помахал рукой, давая понять, что он тут. Эймонд, закапавшийся в коробку с игрушками, только махнул в ответ. Алис обернулась и приветливо улыбнулся. Похоже, елкой занимались они с Эймондом, ну, еще пацан лет десяти, с темной шевелюрой, в котором безошибочно угадывался Стронг. Пацан по большей части жевал конфеты, нежели собственно украшал елку. Хотя Эйгон тоже побоялся бы лишний раз сунуться с игрушкой, когда рядом Эймонд. Собственно, так обычно и происходило, только боялся он матери. — Джофф, предложи дяди Эйгону угощение, — скомандовала Алис. Пацан тут же метнулся к Эйгону протягивая поднос, усыпанный всевозможными сладостями. Эйгон вежливо взял леденец на палочке и прошел к дивану, на котором расположились братья Алис. Старший сидел с бутылкой пива, младший с чашкой чая. — Эх, женщины-женщины, — покачал головой Харвин. — Давай по пивку! Джофф, метнись за бутылочкой для дяди Эйгона. — Или вина? — предложил Ларис. Эйгон усмехнулся. Не то чтобы он уже не выпил, но от винишка не отказался бы. — Вот ты мне нравишься, — решил он и уселся рядом с Ларисом. — Правда? — тот засиял не хуже гирлянды, которую Эймонд как раз распутывал. — Я собирался приготовить глинтвейн чуть позже. — Глинтвейн я тоже выпью, — кивнул Эйгон, принимая бокал вина, который возник в руках Лариса словно бы неоткуда. Вино оказалось на удивление хорошим. Иногда он забывал, что подружка Эймонда тоже из богатой и благородной семьи. Не такой богатой, как Таргариены, да и сама Алис не была Стронг, но тем не менее. Вернулся Джоффри с бутылкой пива, вручил ее Харвину и снова занялся конфетами и немного елкой. — Совсем большой пацан стал, — посетовал Харвин. — Скоро ему надоест вся эта праздничная кутерьма. Раньше Рейнира всегда отправляла ко мне детей перед Рождеством, собственно, она и теперь не против, но у Джейса уже своя семья, а Люк задержался в колледже и не факт, что успеет к Рождеству. Эйгон вдруг понял, что так его понимает. Он вообще не собирался проводить предпраздничный день со Стронгами, да и Эймонд пригласил его скорее из вежливости, но мать была слишком увлечена новым романом, а Хелейна с детьми улетела к деду и Дейрону. В какой-то момент Эйгон почувствовал, что либо найдет себе компанию, либо буквально напьется до смерти. Волевым решением был выбран первый вариант. — Как поживает ваша матушка? — поинтересовался Ларис, словно прочитав его мысли. Эйгон поморщился. — Трахается без перерыва. — У нее кто-то появился? На лице Лариса отразилось искреннее разочарование. Эйгон знал, что Ларис тепло относится к его матери, но не думал, что настолько. Бедняга, ему ничего не светило ни когда был жив отец, ни, тем более, сейчас. — Подозреваю, что уже давно. — Это неправда, — подал голос Эймонд. — Я серьезно говорил с Кристоном, у них все завертелось уже после смерти отца. — Да ты же первый их поздравил с началом отношений, — фыркнул Эйгон. — Именно потому, что это новый этап, — ответил Эймонд. — Я отца любил и уважал, но ты сам видел, каким он был последние годы. И как сильно это выматывало мать и физически, и морально. Она заслужила счастья, а я не знаю более достойного человека, чем Кристон. — А ты его еще папой не зовешь? — Ой, да пошел ты… Эймонд глянул на мелкого Стронга и замолчал. Эйгон осушил бокал, вопросительно глянул на Лариса. — Давай я все же приготовлю глинтвейн, а то ты его не успеешь оценить, — сказал тот. — Проводишь меня в кухню? Эйгон пожал плечами. Почему нет? Духа Рождества он все равно не ощущал даже в, казалось бы, семейной атмосфере. Ларис оперся одной рукой на трость, а другой на Эйгона. Они не спеша направились в кухню. Эйгон рассматривал украшение дома. Наверное, этим занималась Алис, потому что все вокруг было милым и каким-то простым. Рождественские венки, фигурки, снежные шары. Абсолютная безвкусица, которая почему-то очень Эйгону нравилась. Он поднял взгляд на дверь. — А что, омелы у вас нет? — спросил Эйгон. Не то чтоб он собирался кого-то целовать, просто привык, что в их доме омела имелась всегда. Ларис захихикал. — Очень странно размещать омелу в доме, где одна женщина, да и та твоя сестра. — Не вижу проблемы, — хмыкнул Эйгон. — Харвин предлагал в этом году повесить, потому что теперь у нас есть Эймонд, на что ему пообещали разбить нос. При том и Эймонд, и Алис. Последнее послужило большим аргументом. На кухне Ларис первым делом надел фартук, став невероятно забавным и немного милым. — Помой фрукты, будь добр, — велел он. Эйгон взялся за дело. Помыл и нарезал яблоки и апельсины, попутно приложился к бутылке вина, поймав неодобрительный взгляд Лариса. Тот в это время колдовал у плиты, смешивая специи, для начала прогрев их на дне кастрюли, отчего комната наполнилась умопомрачительным запахом. Ларис залил вино, закинул фрукты, добавил еще специй и воды, затем убавил огонь на минимум. Вытер руки о фартук. Взгляд, с которым он смотрел на Эйгона, был странным, но в то же время притягательным. — Хочешь фокус? — спросил он. Эйгон только кивнул. Ларис крутанул рукой, и в его пальцах оказалась зажата веточка омелы, перевязанная красной лентой. То, с какой ловкостью он провернул этот простой трюк, вызывало в Эйгоне почти детский восторг. Ларис приблизился, поднял омелу над головой и вопросительно посмотрел на Эйгона. И тот сам подался вперед, коснулся губами губ, обнял за ше . Эйгон не умел играть, даже шуточный вроде бы поцелуй он исполнял как нужно — вжался губами в Лариса, приоткрыл рот и прошелся по его губам языком, затем запустил его в рот. В ответ получил сдавленный вздох. Эйгон медленно отстранился, наблюдая, как темные глаза Лариса стали совсем огромными, бездонными, пьяными. — Мы могли бы продолжить, — тихо предложил Ларис. — У меня наверху отличная звукоизоляция. И готов поставить что угодно, нас не хватятся. — Я похож на нее? — Эйгон задал вопрос, который вертелся в голове, наверное, с того момента, как он оказался рядом с Ларисом. — Немного, — признался тот. — Но я не стану думать о ней. Как минимум, потому что у нее нет члена. — Предпочитаешь быть снизу? — удивился Эйгон. — Думаю, ты предпочитаешь быть сверху. Я просто исполню твои желания. Все твои желания. От его голоса по телу прокатилась теплая волна. Эйгон и забыл, когда последний раз был с кем-то, кто действительно его хотел. Да просто с кем-то не за деньги. Щелчок выключающейся плиты привел его в чувства. Ларис открыл дверь шкафчика, за которой обнаружилась батарея бутылок. Эйгон подумал, что вечер обещает быть не просто приятным, а великолепным, выбрал одну и подставил Ларису локоть.