Чтобы не случилось ,я навсегда твой.

Остаток дня они провели, как всегда, во время игры, постоянно находясь в компании своих товарищей по команде и поддерживая друг друга, пытаясь успокоить нервы. В лицах игроков была иная серьезность, совместная сосредоточенность на предстоящем матче. Часы пролетели быстро, и когда пришло время игры, все были взволнованы и стремились играть и выкладываться на полную. Но ничто не могло подготовить их к трудности перехода в следующую фазу против противника, который в принципе не представлял никакой опасности. В первом тайме доминировала испанская команда. Хоть они и допустили пару первоначальных ошибок при передаче мяча, команда не дрогнула. Вскоре они завладели мячом, и Япония смирилась с этим,бежала за мячом и искала контратаки, чтобы напугать Унаи. И почти сделал это на 7-й минуте, воспользовавшись плохим контролем Бускетса, но удар прошёл мимо ворот. Именно Мората забил гол практически на 11-й минуте безупречным ударом головой после паса от товарища по команде. Все они отпраздновали это событие, бросившись к нападающему в восторженных объятиях и поздравляя его. Судя по всему, исход матча был в пользу Испании, но оставалось слишком много минут, чтобы расслабиться. Это было после перерыва, когда Япония взяла себя в руки. Ошибка испанской команды заключалась в том, что она довольствовалась первым голом и попыталась сохранить игру в том виде, в каком она была. Но японская команда вышла с новой энергией и воспользовалась всеми сомнениями противника, чтобы атаковать Унаи. Так и случилось, как на 47-й минуте Доан, только что вышедший на поле, сумел забить первый мяч в ворота испанцев, перехватив мяч у Бальде. Дальше ситуация только ухудшилась: запутанная игра с мячом, который, казалось, покинул поле, но был подтвержден VAR, и голом Танаки на 50-й минуте. Счет 2:1 оставил Испании возможность остаться в стороне. То, что произошло на поле, стало таким же важным, как и то, что произошло на стадионе «Аль-Байт», где одновременно играли Коста-Рика и Германия, пытаясь пробраться в брешь, оставленную Испанией. Со страхом в теле испанская команда пошла в атаку. Луис Энрике поставил Ансу, выведя из игры Гави, в поисках спасительного гола. Жорди Альба также вышел на поле в поисках большей глубины на левом фланге, но игра уже превратилась в хаос, а Япония всегда угрожала. Заключительный отрезок матча граничил с сюрреализмом: более внимательные к происходящему в Аль-Байте, чем к собственному матчу, испанские футболисты старались забить хотя бы ничью, которая обеспечила бы им первое место в группе, находясь со скамейки запасных. звонок был сделан в штиль.У них был отличный шанс на 89-й минуте, но Дани Олмо не смог обыграть японского вратаря, и вскоре после этого прозвучал финальный свисток. Матч закончился без голов, оставив японскую команду взволнованно праздновать, а во рту Испании остался странный привкус. Им удалось выйти в 1/8 финала благодаря разнице по голам, достигнутой в первом матче, и благодаря тому, что Германия в итоге обыграла Коста-Рику. Но это не казалось чем-то достойным празднования, и серьезные выражения лиц всех испанских игроков отражали удар, нанесенный им поражением. Они поприветствовали соперников, которые были рады выходу в следующий этап, и с горько-сладким чувством отправились в раздевалку. Педри искал севильца, как только тот вошел в раздевалку, и обнаружил, что тот разговаривает с Жорди, который похлопывал его по спине, пытаясь подбодрить. Он подошел к шкафчику, где оставил свои вещи, и сел на скамейку, пыхтя и убирая со лба вспотевшие волосы. Он огляделся вокруг и увидел разные выражения лиц своих товарищей: одни пытались увидеть положительную сторону, другие ломали голову над тем, как плохо все сложилось. Вскоре после этого он заметил, что Гави сидел рядом с ним и вздохнул, и никто из них ничего не сказал, ограничившись тем, что касались рук друг друга и устало улыбались. -Ребята, - произнес Луис Энрике, с серьезным выражением лица зайдя в раздевалку и остановившись посередине, чтобы все его услышали, - Это была тяжелая игра, я не собираюсь этого отрицать. У нас было много ошибок, и есть вещи, которые нам нужно изменить. Понятно, что с первой игры мы снизили свою результативность, перешли от большего к меньшему. Но мы успеем все укрепить и стать сильнее. Я не хочу, чтобы вы мучили себя мыслями о том, что могло бы случиться. Мы плохи сейчас в игре, и это никому из нас не нравится, но сейчас важно сосредоточиться на следующей игре. Поэтому я не хочу видеть грустные или злые лица, мы — сборная Испании, и мы находимся в 1/8 финала. Голова высоко поднята, и я горжусь тем, что вы зашли так далеко. Сказав это, он подошел к каждому из игроков, ободряя их словами и жестами привязанности, которые они все оценили, пока, наконец, не вышел из раздевалки, чтобы позволить им принять душ. Педри встал со скамейки запасных и положил руку на голову севильца, взъерошив ему волосы. -Я собираюсь принять душ, — сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать его в лоб, а затем отошел, чтобы достать свои вещи из рюкзака. -Подожди, - сказал Пабло, взяв его за руку, прежде чем тот успел уйти. Он встал и потянул его, пока не смогл обхватить его руками за талию и со вздохом положить голову ему на плечо. -Ты в порядке? - спросил он, обхватив его руками и повернув голову, чтобы заговорить, приклеив губы к виску. Пабло кивнул, ничего не сказав, и сжал его талию, оставаясь неподвижным несколько секунд, прежде чем приблизить голову к его шее, чтобы оставить быстрый поцелуй. Педри поднял руки к голове, чтобы можно было отделить его и посмотреть ему в глаза - Ты слышал тренера, высоко поднятая и гордая голова. Пабло кивнул, слегка улыбнулся ему, прежде чем отпустить его и повернуться, чтобы забрать свои вещи. Педри дождался его, и они вместе пошли в душ, потирая руки и не обращая внимания на взгляды товарищей по команде. Они быстро приняли душ и ушли, когда в раздевалке еще остались некоторые из их товарищей по команде, и молча оделись, прежде чем отправиться в автобус. Педри всю дорогу не переставал смотреть на севильца, удивляясь его поведению. Пабло никогда не был таким тихим, у него всегда была какая-то реакция после игр. Он злился, радовался, критиковал рефери или комментировал любую игру. Но в тот момент он как будто задумался, и ему совершенно не нравилось то, что происходило у него в голове. Он знал, что Пабло не ценит себя так, как следовало бы. И хотя, по его мнению, севильец провел игру так же хорошо, как и все остальные, он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что тот мучается из-за всего, что сделал неправильно. Он положил руку на бедро и сжал его, а Пабло просто повернулся и посмотрел на него с рассеянной улыбкой. Как только они прибыли в отель, они пошли прямо в столовую, и Педри вздохнул немного легче, когда увидел, что Гави шутит с Ансу и разговаривает с Эриком во время ужина. Вскоре после этого они прощались со своими товарищами и разошлись по своим комнатам. Как только они вошли в комнату канарца, поскольку, видимо, спали по очереди, Пабло толкнул его на кровать и забрался сверху, сев ему на ноги. -Пабло, - сказал он, останавливая его, когда севильец сразу же пошел его целовать, положив одну руку ему на бедро, а другую на лицо. - Эй, что происходит? -Ничего, - ответил он, качая головой и глядя ему в глаза с уязвимым выражением лица, пытаясь снова приблизиться. -Стоп, - сказал он, избегая его губ и кладя руки ему на грудь, чтобы разнять его, - Давай сначала поговорим. -Ты только что увернулся от меня? - спросил он, подняв брови и скрестив руки, все еще сидя на нем. -Нет, - иронично ответил он, улыбнувшись и опустив руки на талию, чтобы обнять его. Пабло вздохнул и положил руки на щеки канарца, чтобы серьезно посмотреть на него. -Я не хочу говорить, - пробормотал он, прося его взглядом оставить его, - я не хочу говорить ни об игре, ни о футболе вообще, ни о чемпионате мира. Я думал об этом все время и знаю, что ты это знаешь. Но я не хочу больше думать, - умолял он, приближаясь, чтобы соединить их лбы, - Заставь меня перестать думать. -Пабло... - Он вздохнул, закрыв глаза и испытывая внутреннюю борьбу. Он не мог желать ничего большего, чем сделать то, о чем просил его севильец, но он чувствовал, что Пабло нужно поговорить об этом, чтобы чувствовать себя комфортно. -Со мной все в порядке, - настаивал он, лаская его щеки, - Ты знаешь, какой я, я теряюсь в своей голове и повсюду ищу ошибки в своих играх, - Он наклонился, чтобы оставить нежный поцелуй в уголке его губ - Но сейчас я не хочу ни о чем думать. Не позволяй этому загубить меня, - Педри открыл глаза, услышав его, и увидел, как он улыбнулся своими губами. - Заставь меня отвлечься, Педри. Заставь меня забыть все. А Педри уже был на крючке, не в силах отказать младшему, который смотрел на него так, словно он был ему нужен, как воздух для дыхания. Он оставил одну руку на его талии, а другую поднес к его шее и закрыл глаза, чтобы сократить небольшое расстояние между их ртами. Пабло расслабился, как только их губы соприкоснулись, и обвил руками его шею, приближаясь. Руки канарца нежно ласкали его, словно боясь схватить покрепче, а он медленно шевелил губами. Сначала он поцеловал его нежно, покрывая каждый уголок его губ небольшими поцелуями, не углубляясь. И, наконец, через несколько минут Педри отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза, прежде чем снова соединить их губы с большей силой. На этот раз он поцеловал его, заставив их губы с силой столкнуться, отчаянно скользнув губами друг по другу, отчего голова Пабло потемнела. Когда язык Педри проник между его губ, переводя поцелуй на новый уровень, севильцу оставалось только прижаться к его плечам и ответить той же интенсивностью. Они целовались так, будто намеревались сожрать друг друга, теряя контроль над ритмом сердцебиения и отдаваясь желанию, которое испытывали. Педри опустил обе руки на его тело, пробежав по нему один раз, прежде чем опуститься на его задницу и сжать ее между пальцами. Вздох, который издал севильец, заставил его переместить его руками и заставить потереться о себя. Пабло понял намек и начал двигать бедрами, позволяя всему своему весу упасть на и без того более чем очевидную эрекцию канарца. Педри застонал в рот, когда почувствовал трение, и засунул руки в штаны противника, чтобы крепко схватить его за задницу. Температура в комнате все больше и больше повышалась, и их одежда стала слишком тесной, им хотелось большего контакта и всего большего. Пабло первым опустил руки к краю рубашки противника, подтянув ее к груди и отделив от губ ровно настолько, чтобы можно было ее снять. Руки Педри вылезли из штанов, чтобы он мог сделать то же самое и избавиться от рубашки. И как только они оба оказались с обнаженной грудью, они посмотрели друг на друга, задыхаясь, пытаясь отдышаться. -Ты не представляешь, как сильно ты меня возбуждаешь, — шепотом признался Педри, покачивая головой и проводя руками по груди, чувствуя, как напрягаются мышцы под его прикосновением. -Это взаимно, — сказал он с боковой улыбкой и поднес руку к лицу, чтобы погладить большим пальцем нижнюю губу канарца. Затем Педри открыл рот, глядя ему в глаза, и обхватил губами его палец, слегка посасывая, прежде чем провести по нему языком. И Пабло казалось, что он умирает перед образом перед ним – Господи... Он вынул палец изо рта, чтобы схватить его за шею и сжать губы в поцелуе, изливая всю потребность, которую он чувствовал в тот момент. Он снова покачивал своим телом и потерял все следы контроля, когда Педри поднял бедра с кровати, чтобы присоединиться к его движениям. Руки канарца отчаянно хватали каждую часть его тела, какую только могли, пытаясь ударить сильнее, даже если это было невозможно. Педри со стоном оторвался от его губ, когда Пабло сделал круг бедром, от которого он вздрогнул, и сильно прикусил его нижнюю губу, прежде чем отстраниться. -Ложись, - приказал он хриплым голосом, вызывая дрожь по телу севильца, а сам хлопнул его по заднице и зацепил пальцами край штанов, - И это... А Пабло не успел подчиниться, встав с дрожащими ногами и быстро сняв штаны, забрался на кровать и упал лицом вверх посередине. Он закусил губу, увидев, как Педри встал и повернулся к нему, одновременно сняв штаны, оставив их обоих в нижнем белье. Его сердце собиралось выпрыгнуть из груди. Педри, не сводя с него глаз, лег на кровать, карабкаясь до тех пор, пока не удержался, опираясь руками на него и коленями по обе стороны от тела. Пабло как можно скорее положил руку ему на затылок, чтобы отвести его назад и снова поцеловать. Но они оставались так недолго, потому что Педри спустился с губ на шею, где посвятил себя оставлению влажных поцелуев, пока младшый шевелился. Канарец держал их тела отдельно, и из-за этого Пабло терял рассудок, отчаянно желая большего. Когда Педри вонзил зубы ему в шею, облизывая его кожу, он громко простонал его имя и опустила руки на бедра, пытаясь опустить его тело. Но ублюдок просто засмеялся, покачал головой и начал опускать губы вдоль ключицы, опускаясь и заполняя грудь поцелуями. Когда его губы коснулись соска Пабло, он поднял взгляд и встретился с глазами, которые уже были устремлены на него. Он провел по нему языком, наслаждаясь вздохом севильца и тем, как его бедро приподнялось с кровати в поисках его. Он обхватил губами его сосок и слегка пососал, заставив Пабло поднять руку к голове и со стоном запутаться пальцами в его волосах. Он продолжал опускать губы, целовать его живот и наслаждаться тем, как его мышцы напрягаются каждый раз, когда он делает вдох. Он остановился у края его боксеров и провел языком по коже чуть выше, прежде чем оторваться от его тела. Пабло открыл глаза и с тревогой посмотрел на него, когда заметил, что он остановился, и канарец улыбнулся, наклонился, чтобы быстро поцеловать его в губы, прежде чем лечь рядом с ним, опершись на локоть. -Педри, ради бога... - прошептал он, кладя руку ему на шею, чтобы держать его ближе, - Сделай что-нибудь. Педри закусил губу, улыбнулся, прежде чем снова поцеловать его, положив руку ему на грудь и медленно опуская пальцы вниз по животу. Его сводило с ума, видя, как младший в таком отчаянии и полностью находится в его власти, позволяя ему делать все, что он хочет, и прекрасно реагируя на каждое прикосновение. Он знал, что даже он сам не сможет долго терпеть напряжение, которое образовывалось в его животе, поэтому, не отрывая губ, он опускал руку до тех пор, пока не смог коснуться противоположной эрекции. Заметив это, Пабло затаил дыхание и не двигал губами до тех пор, пока пальцы канарца слегка не коснулись ткани его боксеров. Он подавил стон в противоположный рот и запустил пальцы в его волосы, сильно дернув. Педри ответил на стон и сильнее провел ладонью по члену, создавая трение, которое он был рад оценить. Он поднес пальцы к краю его боксеров и приоткрыл губы, чтобы посмотреть ему в глаза. -Можно? - спросил он шепотом, потянув за резинку, давая понять, чего он хочет. -Да, да, - он быстро кивнул, учащенно дыша, затуманив глаза от желания и нервно закусив губу. Педри улыбнулся ему, нежно касаясь их носов, пытаясь расслабить его, в то время как он просунул пальцы внутрь и потянул вниз. Пабло помог ему одной рукой и поднял бедра с кровати, сумев избавиться от единственного куска одежды, оставшегося на его теле. Они оба услышали звук, который издал член младшего, ударившись о его живот, когда его отпустили, и Пабло почувствовал, что краснеет. Это был первый раз, когда он был полностью обнажен перед Педри и не мог отрицать, что нервничал. Канарец не сводил глаз с его лица, любовно глядя на него и уделяя ему столько времени, сколько ему было нужно, пока он ласкал его бедро, не продвигаясь дальше. Пабло сглотнул и улыбнулся ему, кивнув и поглаживая его затылок. Пальцы Педри пару раз робко скользнули по внутренней стороне его бедра, прежде чем осмелиться подняться, пока он не смог коснуться кончиками пальцев эрекции несовершеннолетнего. Дыхание Пабло ускорилось, и он почувствовал, как его член поднялся в поисках руки противника. Педри наклонился, чтобы соединить их губы, и, наконец, обхватил его пальцами, слегка сжимая. Пабло плотно закрыл глаза и застонал в его губы, когда заметил это, нетерпеливо двигая бедрами. Ему пришлось отделиться, чтобы откинуть голову назад, когда Педри поднял руку вверх, а затем снова опустил ее с такой медлительностью, что заставил его фыркнуть. Канарец наконец отвел взгляд от его лица, чтобы посмотреть на его тело, и ей пришлось прикусить губу, когда он увидел, как его рука обхватила член младшего. Он позволил себе наблюдать, воспользовавшись тем, что Пабло закрыл глаза, а во рту пересохло от совершенства обнаженного севильца. Он тоже старался не показывать, как нервничает, но это был первый раз, когда он делал это с мальчиком, и он знал только, как ему нравилось, как с ним поступали. Поэтому он позволил себе руководствоваться этим и реакцией другого, одновременно пару раз подвигав рукой вверх и вниз. Пабло тяжело дышал, одной рукой крепко сжимая простыни, а другой впиваясь в спину противоположного. И когда Педри провел большим пальцем по кончику, он выгнул спину и открыл рот со стоном, который застрял в горле от ощущения, пробежавшего по всему его телу. -Боже, посмотри на себя, - пробормотал Педри, с удивлением наблюдая, как тело несовершеннолетнего извивалось на кровати. Все его мышцы постоянно напрягались и расслаблялись, а приоткрытые губы издавали бессвязные звуки- Ты идеален, черт возьми. -Педри, - простонал он, повернув голову и открыв глаза, чтобы посмотреть на него с ясной мольбой в них, одновременно двигая бедрами в такт руке канарца. - Еще, пожалуйста...я готов. А Педри мог только ускорять движения, слегка сжимая пальцы, пытаясь запечатлеть в памяти реакцию севильца. Он вращал запястьем, поднимая и опуская руку со скоростью, от которой у Пабло задрожали ноги. Он чувствовал такое удовольствие, что уже не знал, за что держаться, теряя всякое чувство реальности. Он положил руки на затылок канарца, приблизив его ближе, чтобы сблизить их лбы и быстро дышать ему в рот. Мышцы руки Педри были напряжены, когда он мастурбировал ему, увеличивая скорость и умело вращая запястьем. -Я больше не могу, - прошептал он надломленным голосом, опуская ногти по его спине, - Я кончу. -Сделай это, - ответил он, не замедляя шага и чувствуя, как его собственная эрекция крепнет еще сильнее до такой степени, что, казалось, невозможно ее вынести. А затем Пабло выгнул спину, поднимая ее с кровати, и его ноги сжались, когда он издал долгий стон от ощущения крайнего удовольствия, которое охватило его. Он кончил с такой интенсивностью, что это казалось вечным, и Педри сопровождал его, не переставая двигать рукой, пока тело севильца не расслабилось на кровати, почувствовав, как его рука стала влажной от следов оргазма. И Педри знал, что образ младшего, кончающего от доставленного им удовольствия, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Он еще раз поднял руку и провел большим пальцем по кончику, заставив тело другого задрожать от чрезмерного возбуждения, а Пабло со вздохом оттолкнул его руку. Глаза мальчика оставались закрытыми, пока он пытался прийти в себя после того, что он легко мог назвать самым сильным оргазмом в своей жизни. Но Педри больше не мог этого терпеть, его собственная эрекция требовала его внимания, и он был настолько возбужден, что думал, что умрет, если не кончит в ближайшее время. Поэтому он поцеловал грудь севильца и отделился, лежа на спине и спустив боксеры ровно настолько, чтобы схватить собственный член. И ему потребовалось всего лишь пара быстрых движений, чтобы кончить, простонав противоположное имя и вытянув шею на подушке, чувствуя, как удовольствие захлестывает его. Пабло открыл глаза, когда услышал его стон, и сделал это вовремя, чтобы увидеть, как он кончил с его именем на губах и с самым прекрасным выражением лица на свете. Он дал ему несколько секунд, чтобы выйти из экстаза, в котором он находился, а когда Педри повернулся и посмотрел на него полузакрытыми глазами, он, нахмурившись, ударил его в грудь. -Я хотел сделать это сам, - запротестовал он, не отводя взгляда от того места, где рука канарца все еще держала его собственный член, удивившись тому, насколько ему понравился образ. Педри слабо рассмеялся и положил чистую руку ему на бедро, чтобы погладить его, словно прося прощения. -Я не собирался долго терпеть, - извинился он с усталой улыбкой. -Мне плевать, - фыркнул он, указывая на него пальцем, - В следующий раз оставь это для меня. -Ладно, - он засмеялся, кивнул и повернул голову, чтобы поцеловать его в плечо. - Тебе понравилось? -Педри, - сказал он со смехом, вставая изо всех сил, опираясь на одно плечо, - Я просто кричал,и это было... - Он покачал головой, не находя слов, чтобы описать это, - Скажем так да, мне понравилось. Канарец гордо улыбнулся, и Пабло подошел, чтобы нежно поцеловать его в губы, глядя на их тела. -Надо почиститься, - сказал он, поддаваясь любопытству, и опускал руку вниз по телу канарца, пока не смог провести пальцем по сперме, скопившейся на противоположном животе. Он колебался несколько секунд, но интрига взяла над ним верх, и он сунул палец в рот, наблюдая, как член канарца с интересом поднялся, когда он увидел его. -Пабло, - фыркнул он, проведя рукой по лицу и перестав смотреть на него, - Не делай этого, я не могу снова так быстро возбудиться. Пабло засмеялся, вынул палец изо рта, удивившись, что вкус не вызвал у него отвращения, и быстро поцеловал его, прежде чем встать. -Давай, давай, - сказал он, не удосужившись одеться, и пошел в ванную. Он повернулся и увидел, что глаза канарца устремлены на его задницу, и засмеялся, снова зовя его. Педри вздохнул, закрыл на секунду глаза, прежде чем встать и последовать за ним в ванную. Пабло схватил полотенце и положил его под кран, чтобы намочить его, прежде чем провести им по животу, стирая остатки собственного оргазма. Когда Педри появился из двери обнаженным и подошел к нему, Пабло закусил губу, осматривая его с ног до головы, впервые позволяя себе как следует рассмотреть тело собеседника без одежды. -Мое лицо здесь, да, - со смехом сказал Педри, стоя перед ним. Пабло улыбнулся, подняв глаза на него, и, ничего не сказав, снова намочил полотенце, а затем провел им по противоположному животу, больше раз, чем необходимо, просто чтобы иметь повод посмотреть вниз. Педри откинул волосы со лба, с любовью глядя на него, а когда Пабло закончил его мыть, оставил полотенце в раковине и улыбнулся ему, положив обе руки на грудь. Они соединились в простом поцелуе, в простом прикосновении губ, затем разошлись, чтобы быстро почистить зубы, прежде чем Педри переплел их пальцы и увел его обратно в постель. Ни один из них не хотел одеваться перед сном, поэтому они как были, так и залезли под одеяло, выключив свет и ища друг друга в центре кровати. - Я никогда не чувствовал себя так комфортно, делая что-то подобное с кем-либо, - шепотом признался Пабло, лаская собеседника по щеке. -Я тоже, - ответил он, улыбаясь чувству счастья, которое шевельнулось в его груди. Он погладил бок севильца пальцами, а затем обхватил его за талию и прижал к себе. Они пожелали спокойной ночи медленными, нежными поцелуями, прежде чем Пабло положил голову ему на грудь, и они обняли друг друга. Сон поглотил их обоих, и чувство полноты наполнило их грудь и заставило их почувствовать себя самыми счастливыми людьми на планете.