Чтобы не случилось ,я навсегда твой.

Когда они прибыли на первый этаж и подошли к столовой, то обнаружили на стойке регистрации много людей, особенно журналистов. Они подошли поздороваться и позволили задать им несколько вопросов, а затем вместе и по отдельности позировали для фотографов, которые их везде просили. Наконец они вошли в столовую, где было еще больше людей, и Гави инстинктивно пристал к канарцу, направляясь к углу, где уже были Джорди и Мората. -Нуу, - присвистнул Альваро, глядя на них с улыбкой, - Какими красивыми стали детки. Они оба засмеялись и огляделись: столовая была слегка украшена, а вокруг ходили официанты с подносами, предлагая напитки и еду. Луис Энрике находился в центре и разговаривал с людьми, которые казались важными, а его коллеги постепенно входили, заполняя комнату. Ферран подошел к ним, и они поняли, что он держит Сиру за руку. -Сира! - воскликнул Гави, увидев ее, собираясь обнять , как только они оказались перед ними. -Привет, ребята, - она засмеялась, обняв в ответ и проделав то же самое с Педри, прежде чем поприветствовать остальных. -Я не знал, что ты придешь, - сказал канарец, а Сира вернулась к Феррану и обняла его за талию. -Мне пришлось убедить отца позволить мне прийти, - ответила она, закатив глаза и указывая головой на Феррана. - Он одержим тем, чтобы не отвлекать его. -Его? Эй, я твой парень, - возразил он, рассмешив остальных, и она поцеловала его в щеку. Остаток ночи они провели в разговорах между собой и со своими товарищами, Луис Энрике время от времени приходил, чтобы познакомить их с кем-нибудь, и они ужынали едой которую припосили из кухни. Через пару часов журналисты ушли, и атмосфера разрядилась, поскольку игроки перестали чувствовать себя так, будто за ними наблюдают. Педри разговаривал с Карвахалем и Эриком, когда понял, что потерял севильца среди людей. Он искал его и почувствовал боль в груди, когда увидел, что он на другом конце комнаты разговаривает с блондинкой. Он стиснул челюсти и помахал на прощание своим товарищам, направляясь к ним через столовую. В тот момент он не мог ясно мыслить и не останавливался, пока не оказался в нескольких метрах от него. Затем он понял, что это была та самая девушка из бассейна, и наблюдал за ними, пытаясь совладать с чувством ревности, которое поглощало его внутри. Они просто разговаривали, и Пабло неловко переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы, как будто не знал, что делать. Но тут девушка наклонилась к нему, с улыбкой положила руку ему на грудь, и он увидел, как Пабло сглотнул и сделал шаг назад. Педри улыбнулась, когда увидела, что он, похоже, совершенно не интересуется ни разговором, ни ею, но ему было невыносимо видеть его таким неловким. Поэтому он продолжал решительно идти к ним, пока не смог подойти к севильцу сзади и положить руку ему на талию. Гави напрягся, когда заметил это, но расслабился, как только услышал его голос. -Привет, - сказал он, прижавшись грудью к противоположной спине и держа его за талию одной рукой, что, как он знал, казалось собственническим, а другую протянул, - Нас не представили, я Педро, приятно. -О, привет, взаимно, - ответила она с улыбкой и подняла руку, чтобы пожать ему руку в знак приветствия, - Я Клаудия, я работаю здесь. Мой отец – руководитель транспортной организации сборной. -Это здорово, - сказал он с улыбкой, которая не могла быть более фальшивой, и Пабло закашлялся, пытаясь скрыть вырвавшийся у него смех. Педри сжал его за талию и повернулся к нему, чтобы сказать прямо, игнорируя ее - Ансу ждет, чтобы сфотографироваться с нами, идем? -Э... да, да, пойдем, - он кивнул, проведя рукой по волосам и неловко взглянув на Клавдию, подняв руку на прощание, - Увидимся. -Конечно, - сказала она, не переставая улыбаться. Правда в том, что она казалась милой, но Педри терпеть не мог ее только из-за его подходов к Пабло. -Удачи в следующей игре. Увидимся позже, ребята. Педри кивнул ей на прощание, и как только она ушла, Пабло рассмеялся, повернувшись к нему. Он поднял брови, глядя на него, не переставая смеяться, а Педри с улыбкой закатил глаза, зная, что его ждет. -Не смотри на меня так, - фыркнул канарец, - Она очень раздражает. -Нет, мне все нравится, - ответил он, пожав плечами, - мне нравится видеть тебя таким. -Просто... - Он покачал головой и быстро погладил рукой затылок. Было слишком много людей, чтобы сделать то, что он действительно хотел, — ничего не могу поделать, она все время около тебя. -Да, ну, - сказал он с гримасой, глядя ему в глаза, - я с кем то другим, поэтому ей тут делать нечего. Педри улыбнулся, услышав его, и его взгляд опустился на губы севильца, который, заметив это, облизнул нижнюю губу. -Пойдем? - пробормотал Педри. -Мы уходим, - она ​​быстро кивнула, прежде чем взять его за руку и потянуть к выходу. - Подожди, Ансу не хотел фотографию? -Это была ложь, - сказал он, не глядя на него и не заметив, как он немного покраснел, когда услышала смех Гави. Они попрощались со встреченными по пути спутниками и вышли из комнаты прямо к лифту, быстро и бесшумно поднявшись наверх. А когда они вошли в комнату канарца, то несколько секунд молча смотрели друг на друга, пока Педри не подошел и не положил руки другому на щеки, соединив их лбы. -Я всю ночь хотел тебя поцеловать, — пробормотал он, чувствуя, как Пабло перевел дыхание, слушая его. -Я тоже, - прошептал он, рассмеявшись, - я чуть не съел тебя на глазах у всех. И они больше ничего не сказали, оба улыбались, пока Пабло приближался, пока не смог коснуться его губ. Они искали друг друга, играя, не целуясь, чувствуя, как их дыхание смешивается. Пока Педри не смог больше этого терпеть и, наконец, не соединил их губы в медленном поцелуе, от которого они оба вздохнули. Знаете, что говорят о чувстве бабочек в животе? Пабло никогда этого не понимал, он думал, что это преувеличение, что такого не может быть на самом деле. Но в тот момент он чувствовал не бабочек, а весь зоопарк. Губы канарца скользнули по его губам со сладостью и мягкостью, от которых он задрожал, и он подумал, что это собирается свести его с ума, из-за того что он чувствовал. Он провел руками по груди, чувствуя, как бьется его сердце под ладонью, и прижался к пиджаку, пока они целовались. Пока Педри не отделился, вздыхая и лаская его щеки. -Пабло, - прошептал он, глядя ему в глаза, словно ища что-то в них, особый блеск во взгляде, пытаясь заставить его понять что-то, чего даже он сам не знал. Он посмотрел на него так, будто хотел затеряться в его глазах, как будто Пабло — это все, что ему нужно в жизни. И севильцу показалось, что он тонет из-за накала момента и вихря эмоций, заставляющего его сердце биться все сильнее и сильнее. -Не смотри на меня так, — пробормотал он, закрыв глаза и прижавшись лбом к другому. -Почему? - спросил он тихим голосом, проводя рукой по затылку с такой нежной лаской, что волосы у него встали дыбом. -Потому что... - Он покачал головой и вздохнул, спрятав голову в шею. - Потому что я не могу думать, когда ты так смотришь на меня, я задыхаюсь и.. Он молчал, не зная, как продолжать, и правда в том, что он был напуган до смерти. Потому что то,то что он чувствовал, было ненормально, это уже не было простое влечение или привязанность к своему другу. Это было гораздо больше, гораздо важнее. И он был в ужасе от того, что не сможет это контролировать, он очень боялся того, что может случиться, если они будут продолжать в том же духе. Никогда в жизни он не чувствовал и половины того, что заставлял его чувствовать Педри, и он не знал, как с этим справиться, как понять это и как признаться в этом. -Эй, посмотри на меня, - прошептал он, пытаясь отойти, но севильец только сжал руки, чтобы избежать этого, - Пабло, пожалуйста, посмотри на меня. Он почувствовал, как он вздохнул, и, наконец, он отодвинулся ровно настолько, чтобы Педри мог взглянуть ему в лицо. Он положил руку ему на подбородок и поднял его голову, чтобы встретиться с его смущенными глазами и щеками. Он нервно кусал губу, и Педри улыбнулся ему, пытаясь успокоить. -Эй, - пробормотал он, оставив быстрый поцелуй на носу, - Со мной тоже такое случается. Я знаю, это тебя пугает, но никто из нас не может это контролировать. -Я знаю, - он кивнул, улыбаясь, когда услышал признание Педри и осмелился признаться немного больше, - Но... иногда кажется, что моя грудь вот-вот взорвется и... и со мной такого никогда не случалось. -Я тебя понимаю, - ответил он, ласково убирая волосы с его лба , - Это новое для нас обоих. -Извини, я в замешательстве и мне неловко говорить о таких вещах, - вздохнул он с грустной улыбкой. -Эй, нет, - сказал он, нахмурившись и держа его лицо руками, - Не проси у меня прощения, все в порядке. -Хорошо, - прошептал он с застенчивой улыбкой, приближаясь, чтобы быстро чмокнуть его в губы, прежде чем расстаться, - Мы собираемся спать? -Да, конечно, - засмеялся он, взъерошив ему волосы, пока они ложились спать. Они вместе почистили зубы и сняли костюмы, оставив обоих на кресле, не удосужившись одеться перед сном, оба в нижнем белье. Они выключили свет и обнялись посреди кровати, пожелав спокойной ночи парой поцелуев, прежде чем в считанные секунды впасть в сон из-за изнеможение. Они проснулись от звука последнего будильника и провели 5 минут из 10, которые у них были, целуясь между простынями и лаская каждую часть тела друг друга, которую могли найти. И по этой причине у них даже не было времени принять душ, оба с поразительной скоростью оделись, прежде чем побежали к лифту, чтобы спуститься на завтрак. В то утро казалось, что никто из них не может держать руки подальше друг от друга, как будто им нужно быть в постоянном контакте. За завтраком Пабло ясно дал понять о своих намерениях, положив руку на бедро канарца. До этого все было нормально, но несчастному не пришла в голову лучшая идея, как поднять руку, засунуть ее под шорты и оставить там, пока он разговаривал с товарищами как будто ничего не произошло. Педри почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда пальцы севильца медленно ласкали его кожу, слишком близко к промежности, чтобы это было невинной лаской. Он поерзал на стуле, опустив одну руку, чтобы отодвинуть другую, зная, что если он этого не сделает, у него будут проблемы. Гави посмотрел на него с искоса и улыбнулся продолжив есть, как ни в чем не бывало. Я собирался убить его. Они позавтракали и сели в автобус. Педри пытался отогнать мысли, которые постоянно крутились у него в голове. Сексуальное напряжение между ними могло быть ощутимым, и особенно в тот день, казалось, они даже не могли его скрыть. Оба пытались вести себя так, как будто ничего не произошло, выходя на поле с решимостью контролировать то, что казалось неизбежным. Но на протяжении всей тренировки Педри и Гави не переставали переглядываться и прикасаться друг к другу, когда проходили мимо. Они толкались, как всегда, когда один отбирал мяч у другого, но теперь все как будто заряжалось другим напряжением, копившимся желанием. Несмотря на это, они ни разу не снизили свою производительность, так же сосредоточены, как и их товарищи по команде, и, как всегда, выложились на полную. Но когда пришло время идти в раздевалку и душ, они не переставали искать друг друга и провоцировать друг друга. Пабло закусил губу и оглядел его с ног до головы, пока они раздевались, чтобы принять душ. Педри прошел слишком близко, когда пошел за чем-то из своего шкафчика, прижавшись к его телу сзади. Одно за другим, отчего его нервы постоянно напрягались, а дыхание учащалось. Поездка в автобусе была такой же напряженной: сидеть близко друг к другу, сопротивляясь искушению положить руки туда, где их не должно быть, и губы в запретные места. Это была пытка. Ели они быстро, практически молча, потому что оба знали, что сексуальное напряжение, которое было между ними весь день, можно разрешить только одним способом. Они уже слишком многое пережили, им нужно было чувствовать близость. Как только они вошли в лифт и двери закрылись, Педри прижал несовершеннолетнего к стене, заставив его улыбнуться. У них было два свободных часа перед тем, как отправиться в спортзал с товарищами по команде, и они не собирались тратить их зря. -Ты провоцировал меня весь день, - сказал он в нескольких сантиметрах от его лица, глядя на его губы. -Как будто ты не делал то же самое, - он ​​контратаковал, подняв руки, чтобы оставить их на его груди, и схватив его за рубашку, чтобы приблизить его. Педри с улыбкой закусил губу и повернул голову, чтобы коснуться носом противоположной щеки, слушая, как у него сбивается дыхание. А потом звук лифта сообщил им, что дверь вот-вот откроется, и они внезапно разошлись. Пабло взял канарца за руку и потащил его, пока они не дошли до его комнаты, открыв дверь, чтобы они оба могли войти. Оказавшись внутри, они быстро почистили зубы, продолжая смотреть на себя в зеркало, прежде чем решили, что с них достаточно. Как только они вернулись в комнату, руки севильца схватили противоположные щеки, чтобы приблизить его, и Педри сразу же взял его за бедра, прислонив к стене. Их взгляды метались между губами и глазами, пока, наконец, канарец не наклонилась ровно настолько, чтобы присоединиться к ним в поцелуе. Сначала это было робко, простое прикосновение губ, как будто прелюдия. Но когда Пабло вздохнул и запустил руку в волосы, Педри слегка приоткрыл губы, чтобы углубить их. Их языки не заняли много времени, чтобы найти друг друга, целуясь так, будто им это было нужно, чтобы дышать. Они вылили все свое разочарование в этот поцелуй, поедая рты друг друга, как будто их противоположные губы были наркотиком, которым они не могли насытиться. -Педри, - пробормотал он, когда они разошлись, чтобы подышать, двигая бедрами вперед и заставляя их промежности сталкиваться, оба уже были более возбуждены, чем обычно. Он прикусил нижнюю губу и слегка потянул его за волосы, и Педри почувствовал, что сходит с ума. -Блять, иди сюда, — прошептал канарец и наклонился, положив руки за противоположные бедра, чтобы поднять его, заставив севильца рассмеяться ему в губы. Пабло обвил руками шею и обхватил ногами талию противника, позволив рукам канарца опереться на его задницу и удержать его. И он поднял его лицо, чтобы снова поцеловать его, пока Педри идет с ним в постель. Канарец бросила Гави на кровать и лег сверху, едва давая ему дышать, расположившись между его ног и держась за кровать одной рукой, а другая рука скользила по животу. Пабло выгнул спину, пытаясь прижаться еще ближе к телу другого, и поймал его ногами, оба жадно целовали друг друга и с гораздо большим отсутствием контроля, чем раньше. Они сдерживались достаточно долго, и теперь, когда они наконец смогли прикасаться друг к другу так, как им хотелось, они не могли остановиться. Руки севильца путешествовали по его спине до задницы, которую он трогал столько, сколько хотел. Педри лишь перестал целовать его, опустил губы вдоль его челюсти и погрузил их в шею, оставляя влажные поцелуи, от которых юноша вздрагивал. -Боже мой, - простонал Пабло, поворачивая голову, чтобы дать ему больше доступа, в то же время покачивая бедрами так, что их члены терлись друг о друга. Канарец отделился, чтобы он мог одним махом снять рубашку и положить руки на противоположную, чтобы поднять и ее, когда Гави достаточно сядет. Они снова соединились вместе, как будто были магнитом, руки Пабло схватили его за шею, и они сомкнулись губами, оба застонали в рот друг другу, когда их обнаженные груди соприкоснулись. Педри снова и снова покачивал бедрами, прижимаясь к нему, отчаянно желая большего, а Пабло сильно закусил губу, чувствуя, как его охватило огромное удовольствие. Он никогда в жизни не был так возбужден и думал, что сойдет с ума, если они будут продолжать в том же духе. Педри, казалось, прочитал его мысли и начал двигаться к нему более хаотично, от трения они оба стонали громче. -Боже, - прошептал он в губы младшего, опуская одну руку вниз по его груди, пока не смог схватить одно из бедер. -Продолжай, - простонал севильец, выгнув спину и пытаясь прижать его ближе к себе, словно пытаясь слиться со его телом, - Быстрее. И Педри пришлось опустить рот к его шее и вонзить туда зубы, чтобы не кончить в этот самый момент, слушая надрывающийся голос младшего, просящий еще. Он знал, что не может оставлять следов, но посвятил себя облизыванию и поцелуям каждого дюйма кожи на его шее, ускоряя свои движения. Руки Гави в отчаянии потянулись к штанам канарца, и он просунул пальцы в резинку, вытягивая молчаливую просьбу. Педри больше ничего не нужно было, чтобы понять, чего он хочет, и он тоже опустил одну руку, чтобы помочь ему, и снял шорты. Они запутались в ногах и с помощью ног он заставил их упасть на землю. Он оставил последний поцелуй на его шее и сел ровно настолько, чтобы положить руки на край штанов другого, глядя на севильца, чтобы убедиться, что тот сможет это сделать. Пабло просто быстро кивнул, глядя на него с отчаянием, которое заставило его отреагировать и дрожащими руками снять штаны. Его взгляд скользил по телу несовершеннолетнего, растянувшегося на кровати в одном нижнем белье и с открытыми ногами, ожидающего его, каждый мускул его тела был напряжен. Это было самое эротическое изображение, которое он когда-либо видел, и он мог только думать, что Пабло принадлежит музею, каждый уголок его тела был чистым искусством. -Ты... - ошарашенно пробормотал он, лаская его ноги и влажно поцеловал внутреннюю сторону его бедра. - Боже мой, Пабло. -Хватит глазеть и иди сюда, - запротестовал он, протягивая руку, чтобы потянуть его ,и он снова лег на него. Педри рассмеялся, снова расположившись сверху несовершеннолетнего, положив тело между ног и лаская его грудь и живот. -Ты впечатляешь, - прошептал он ему в губы, прежде чем снова соединить их губы в поцелуе, от которого у севильца закружилась голова. Пабло застонал ему в рот, когда почувствовал, что его член трётся о противника, между ними было меньше одежды, и он впился ногтями в бицепс, не в силах контролировать себя. Рука канарца скользнула вниз по его телу, пробравшись между ним и кроватью, чтобы он мог сжать его задницу и ударить сильнее. Скорость движения его бедер увеличилась, как будто он пытался трахнуть его в одежде, и его разум затуманился от экстаза, гоняясь за ощущением, которое захватывало его каждый раз, когда она прижималась к нему. И Педри знал, что долго он не продержится. Он отделился от его губ, сблизив их лбы, и резко двинул бедрами, наблюдая, как Пабло закатил глаза и открыл рот в беззвучном стоне. Реакция младшего вызывала привыкание. Он был настолько выразителен, что Педри практически мог видеть каждую волну удовольствия, проходящую через него, и знал, что сможет кончить, просто услышав его стон. Пабло поднял бедра с кровати, прижимаясь к нему, оба координируя движения вперед и назад, отчего они сходили с ума. -Я кончу, - пробормотал Педри ему в губы, не переставая двигаться, - Бля, Пабло. -Я тоже, — ответил он со стоном, впившись ногтями в его спину, когда его ноги начали дрожать, и сильно закусил нижнюю губу. И им не потребовалось много времени, чтобы кончить вот так несколько минут спустя. Их губы соединились, заглушая издаваемые ими звуки, их руки нетерпеливо охватывали тело другого, а их члены были разделены тонкой тканью нижнего белья, но ощущались так, словно они были одним целым. Чувство полного экстаза охватило их обоих, и они прижались друг к другу, как будто хотели, чтобы это длилось всю жизнь. Они чувствовали, как их тела горят, и терялись в наслаждении, их головы кружились и они стонали противоположное имя. Пока их тела не потеряли напряжение от оргазма и не расслабились, их губы оставляли мягкие, короткие поцелуи, а руки, которые раньше сжимали, теперь ласкали. -Кажется, я умер, - прошептал Педри, наконец, раздвинув губы и положив голову ему на плечо, позволяя всей своей груди упасть на него. Пабло тихо, бессильно рассмеялся и распутал ноги на талии, оставив их на кровати. Он провел рукой по спине канарца, его пальцы нежно ласкали ее, пока они оба приходили в себя. -Эй, - пробормотал он, заметив, как его друг растаял на нем, а его дыхание замедлилось, - Не засыпай. Педри улыбнулся ему в шею и поцеловал его, прежде чем со стоном расстаться, поднявшись из его тела и упав рядом с ним на кровать. -Привет, - сказал канарец, глядя на него с улыбкой. -Привет, - ответил он, смеясь, пытаясь осознать то, что только что произошло, - не могу поверить, что кончил без прикосновений, как подросток. -Пабло, - он засмеялся, - Ты и есть подросток. -Тсс, - сказал он, прижимая руку к лицу, чтобы заставить его замолчать. Педри улыбнулся и схватил его за руку, оставив поцелуй на ладони, затем приподнялся на локте и внимательно посмотрел на него. -Это было невероятно, - прошептал он, убирая волосы со лба. Пабло улыбнулся, кивнул и нагнулся, чтобы поцеловать его, чему он был рад. - Но теперь нам снова нужно принять душ. -Как лень, - возразил он, закатывая глаза. -Так оно и есть, - ответил он, подмигнув ей и, наконец, усевшись на кровать, - я быстро приму душ, а потом ты иди. Пабло следил за ним глазами, пока он не вошел в ванную и, оказавшись один, улыбнулся, глядя в потолок. Он не мог в это поверить. Вероятно, это был лучший оргазм в его жизни. И было немного грустно это признавать, ведь его почти не нужно было трогать. Но это было с Педри, и это сделало его идеальным. Кроме того, это был его первый сексуальный опыт с другим мальчиком. Он знал, что ему следовало больше нервничать, что сейчас он должен чувствовать что-то странное, что он только что сделал что-то, что навсегда изменит его жизнь. Но он чувствовал только счастье, поэтому решил не зацикливаться на этом и насладиться тем, как приятно хоть раз сделать то, что он хотел. Тем временем Педри, принимая душ, вел те же внутренние дебаты. Они оба потеряли контроль, позволили себе уйти после нескольких дней, а может быть, даже месяцев потребности в чем-то подобном. И они взорвались в лучшем моменте. Педри знал, что он не сможет выбросить из головы те звуки, которые издавал Пабло, когда чувствовал удовольствие, он не сможет забыть, как его тело ощущалось рядом с ним. Он был напуган до смерти и не собирался этого отрицать. Потому что чрезмерное влечение, которое он испытывал к севильцу, в любой момент могло лишить его рассудка. Он никогда не чувствовал такого ни к кому, ни к девочке, ни к мальчику. Это было что-то превосходное, у меня даже не было слов, чтобы описать это. Но он знал, что пути назад нет, что они открыли дверь, которую уже не смогут закрыть. Им просто придется продолжать открывать двери вместе до конца своей жизни.