Хроники Муми-Папы

«Одиночки-герои – мы

Взаимно

Влюбленные

Подводные лодочки»

Северный полюс, Мумий Тролль

Точно ртуть алоэ, 2000

В этой главе я расскажу всё о «Евровидении», почему этот конкурс стал роковым для нашей группы, а также почему Илья дулся на меня примерно месяц и даже разорвал наше официальное сотрудничество. 6 февраля 2001 года мне позвонил «главный по тарелочкам» с 1-го канала: «Ты знаешь, что у меня сегодня день рождения? Я хочу, чтобы ты сделал мне подарок и отправил Лагутенко на Евровидение», – сказал он. И добавил: «Есть подробности, Лёня, надо обсудить». Я приехал на этот важный разговор на следующий день. Мне были разъяснены условия, на которых будет построено майское «шоу». После встречи с директором 1-го канала мне стало плохо. Это была по-настоящему страшная история, в которую нам с Ильёй предлагали погрузиться с головой. – Сама песня большого значения иметь не будет. Нам важно, чтобы твой пацан попал в «круг избранных». Пойми, Лёня, это ваш с ним шанс выйти в «большие люди». Начальство [он внушительно поднял указательный палец вверх] поставило такую задачу. Как ты понимаешь – отказываться нельзя, надо выполнять. Понял? – Так точно, – сказал я, поскольку никак иначе ответить было нельзя, затем встал и устало направился к выходу. – Подожди. Я покорно застыл на месте. Он подошёл, положил мне руку на плечо: – Не говори Илье ничего до того момента, пока не получите конверт, о котором я сказал. Увидев, что я совершенно раздавлен его предложением, он издевательски добавил: – Ну-ну, он же – не целочка у тебя, хорошо обученный и растянутый мальчик, так что ему будет не больно. Сказав это, он рассмеялся. Мне стало ещё хуже и ужасно захотелось тут же высказать этому дельцу, что я о нём думаю, послав его подальше. Потому что как он смеет предлагать нам, людям, которые в конце концов служили в Советской армии и умеют неплохо держать в руках оружие, такую гадость? Честно говоря, я даже пожалел, что у меня в руках в тот момент не было автомата. Наверное, я бы его применил. – Понял. Можно идти? – Иди.

***

Мой мальчик хоть сначала и дулся на меня часа два за то, что группа должна в ультракороткие сроки подготовиться к выступлению на этом попсовом конкурсе, но всё же потом пришёл и стал ласкаться, горячо обнимая и целуя меня, тем самым давая понять, что полностью готов и ждёт нашего привычного слияния и поглощения. Но несмотря на очень плодотворную взаимопроникновенную любовную игру, в ту ночь я никак не мог заснуть, постоянно размышляя о том, как бы соскочить с крючка, на который нас подсадили маньяки с 1-го канала и выше. Илья давно посапывал рядом, улыбаясь мне во сне своей прелестной детской улыбкой и иногда мурлыча моё имя. Как страшно, что я должен обмануть его! Я чувствовал, нет – точно знал, что потом наши отношения уже не будут такими, как прежде.

***

Когда конверт в Копенгагене был получен и распечатан, а его содержимое прочитано, Илья стал бледный как полотно. Я подошёл и подхватил его, чтобы он не упал. Остальные ребята поспешили выйти, чтобы оставить нас вдвоём. Так они обычно поступали всегда, когда у нас с Малышом наступали какие-то важные личные/интимные моменты. – Лёня, что это?! Объясни мне! Морские глаза смотрели на меня пристально и, пожалуй, даже не с укором, а с ужасом. – Это предложение. Конкретное предложение. Надо соглашаться. Всё уже согласовано. Ты получишь 2-е место, и скоро мы войдем в высший круг мирового шоу-бизнеса! – Что ты говоришь?! Ты что – торгуешь мной?! Но я не хочу! Как ты можешь предлагать мне такое? Я же не проститутка! – Малыш, надо соглашаться. Такой шанс выпадает редко, когда ещё будет – неизвестно. Илья, пойми, это реальный шаг для выхода «Мумий Тролля» на мировой рынок. В принципе я понимал, что предлагаю моему мальчику гадость, на которую он вполне закономерно возмущается. – Лёня! Я прощал тебе все твои измены! Я простил тебе эту ужасную Земфиру. Ты даже заставил меня работать на неё. Ты спал с ней у меня под носом. А я всегда любил только тебя, только тебя! И теперь ты подкладываешь меня под этого француза?! Я отказываюсь. И не знаю, смогу ли выносить тебя дальше. Всё это, конечно, было сказано не так литературно, а в крепких мужских морских выражениях, как это у нас обычно и принято. Но суть именно такая. Мне стало стыдно. Из прекрасных глаз Ильи потекли крупные слёзы, и я почувствовал себя скотиной. Он твёрдо отказался. Всем было не до смеха. Ребята понимали, что этот шанс упущен. Я же знал, что в Москве старшие товарищи снимут с меня голову. Так и вышло. Меня вызвал хозяин 1-го и сказал, чтобы я готовился к худшему. «Тебя поставили на счётчик, – мрачно заявил он. – Что ж ты, Лёня, не уважил большого человека, а? Из-за тебя многие понесли убытки». – Не мог же я его заставить? – Ещё как мог! Очень даже мог! Но что теперь говорить – дело прошлое. Теперь вам ничего не светит. Ни-че-го. А какие надежды были на твоего подопечного! Я молчал. Мне было ужасно противно, хотя приходилось в жизни проходить через разные этапы.

***

Теперь, много лет спустя, я понимаю, что если бы задуманное ими тогда состоялось, то нас, с высокой долей вероятности, уже не было бы на этом свете. Свидание Ильи с этим французом стало бы только началом ужасных бед. Ведь что такое мировой шоу-бизнес? На этот вопрос ответить легче, чем кажется. Это в первую очередь не сцена, а закулисье. А там – разнообразные оргии, участие в каннибальских вечеринках, убийства, насилие и прочее. Если бы мы влезли в эту грязь, мы потеряли бы себя и друг друга. А так мы расстались по работе, но не в любви. Илья прервал сотрудничество, опасаясь, что через меня опять будут подобные предложения. И я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что такое было бы полностью исключено. Теперь, когда весь мир знает про Пи Дидди, легко представить, какой могла бы быть цена за всемирную известность. Понял я это недавно. Примерно пять лет назад, когда умирал от ковида, а мой любимый мальчик сидел около меня и плакал. Илья просил небеса, чтобы нам дали ещё немного времени. И нам его дали.