reveal

Ёнджун нажал на случайный пост в Weverse и усмехнулся, читая нелепые фразы для знакомства, которые публиковали их фанаты. Он никогда бы не попался на эту уловку, но похвалил их за то, что они всегда пытаются. Положив ноги на другой конец дивана, он размышлял, как бы ответить на этот вопрос, когда в их тихом общежитии раздался низкий голос Бомгю: «Я дома!» После тренировки менеджер увел Бомгю и Тэхёна куда-то по делам, и хотя Тэхён вернулся совсем недавно, Бомгю до сих пор не было. Подняв взгляд, Ёнджун проворчал: «Добро пожалова…» Слова застряли у него в горле, когда он осознал, на что смотрит. Бомгю снял с себя тяжёлую куртку с подкладкой и снял с головы шапку, покрытую маленькими снежинками. Его голова, на которой теперь было гораздо меньше волос, чем несколько часов назад. — Ты подстригся, — сказал Ёнджун. Он не хотел, чтобы это прозвучало как обвинение. Широко улыбаясь, Бомгю потянулся и поправил одну из густых непослушных прядей у щеки. — Да. Наконец-то. Что думаешь? — Он выглядел красивым, но не так, как раньше. Очевидно. Бомгю всегда выглядел красиво. — Извини, но я не собираюсь тешить твоё самолюбие. Бомгю громко и беззаботно рассмеялся. — Ты так груб со мной, хён. Бомгю развернулся на пятках и направился на кухню за перекусом, а Ёнджун наблюдал за ним, и его тонкая улыбка исчезла, как только Бомгю отвернулся. Он успокоил бабочек в животе и вернулся к общению с фанатами на Weverse, упорно игнорируя образ Бомгю, который не выходил у него из головы. Бомгю говорил о том, что хочет подстричься несколько месяцев, так что, по логике, в этом не было ничего удивительного. Но Ёнджун привык видеть его с длинными волосами, и с короткой стрижкой он выглядел совсем по-другому. Это было странно. Он не осознавал, насколько важны были длинные волосы Бомгю для его образа, пока они не отросли. На самом деле было много вещей, которые Ёнджун осознавал. Показательный пример: шея Бомгю. Из-за его длинных волос она всегда была скрыта, и лишь небольшие участки кожи выглядывали из-под густой гривы. Теперь, когда его волосы отросли, её снова стало видно, и, о боже, Ёнджун увидел её. На самом деле Ёнджун не мог перестать смотреть. Он чувствовал себя проклятым. Когда Бомгю ухмылялся или хихикал, он поднимал голову, и его шея вытягивалась, обнажая столько кожи, что Ёнджун думал, что у него случится сердечный приступ. Когда он был сосредоточен, он сглатывал, и его кадык двигался. Когда он хотел спать, он опускал подбородок вниз и в сторону, обнажая одну сторону шеи. До этого момента Ёнджун даже не задумывался о том, что ему нравятся шеи. В этом не было смысла. Не то чтобы он никогда раньше не видел шею Бомгю. Прямо сейчас они снимали эпизод для своего развлекательного шоу, и Субин гонялся за Бомгю с водяным пистолетом. К несчастью для Бомгю, у Субина были гораздо длиннее ноги, и он легко его догнал. Вскоре Бомгю промок с головы до ног, белая рубашка прилипла к груди, а волосы слиплись по бокам лица. Кожа на его шее блестела. «Я хочу его укусить», — подумал Ёнджун, а потом вздрогнул, потому что откуда, чёрт возьми, это взялось? — Хен! — вскрикнул Бомгю, и в лицо Ёнджун ударила мощная струя воды. Он закашлялся. — Попался! — Я не убегал, — невозмутимо ответил Ёнджун, вытирая лицо рукавом и сглатывая солёную воду, попавшую ему в рот. — Я всё равно поймал тебя, — дерзко сказал Бомгю, с широкой улыбкой взводя курок пистолета. Он приподнял голову и ухмыльнулся, и Ёнджун не смог заставить себя улыбнуться в ответ. Не тогда, когда он смотрел прямо на шею Бомгю, на полоску бледной кожи, где Ёнджун легко мог представить, как впиваются его зубы. Блять. Блять. Таким образом, естественным продолжением зацикленности Ёнджуна на волосах Бомгю и его шее, по-видимому, стало желание сделать что-то с этой самой шеей, а единственное, что можно было сделать с шеей, — это а) задушить её или б) укусить. Его мозг выбрал вариант «б». Не помогло и то, что их стилисты начали пользоваться тем, что у Бомгю оголилась шея, и постоянно надевали на него ошейники. Предполагалось, что это соответствует их концепции, но Ёнджун был уверен, что Бомгю попросил их стилистов надевать на него ошейники, чтобы мучить Ёнджуна. Он и так чувствовал себя достаточно мучимым. — Не мог бы ты помочь мне, хён? Он немного жмёт, — простонал Бомгю. Он потянул за чокер, который носил, — тонкий ремень из искусственной кожи с большим бантом посередине. — Застёжка сзади. Прокашлявшись, чтобы прочистить горло, Ёнджун кивнул. Он убрал волосы с затылка Бомгю и осторожно расстегнул чокер сзади, позволив ему соскользнуть с шеи. На коже осталась едва заметная красная полоска, и зрачки Ёнджуна расширились, когда он посмотрел на неё. Кожа Бомгю так легко краснела. —Хен? — Подсказал Бомгю. — Прости, — выпалил Ёнджун и покраснел. Он не хотел, чтобы это прозвучало так громко. — Насколько свободно ты хочешь? — Может быть, на одну застежку меньше? Ёнджун ослабил ремень ещё немного, а затем снова затянул его на шее Бомгю. Бомгю слегка вздрогнул от прикосновения, тихо напевая, и этот звук вызвал у Ёнджуна прилив жара. И если пальцы Ёнджуна задержались на коже Бомгю чуть дольше, он надеялся, что Бомгю этого не заметил. Бомгью определенно заметил. — Хм, — сказал он, когда ошейник снова был закреплён. Он потянулся к нему, чтобы потрогать, и почувствовал его вес на шее. — Интересно. Он смотрел в зеркало на Ёнджуна, а не на себя или на ошейник. — Что? — Ёнджун нахмурился, пытаясь вести себя естественно, но безуспешно. Бомгю, смеясь, развернулся и поставил руки на бока. — Ничего, хён, ничего. Это совершенно не "ничего". Это был определенно не пустяк. Несколько дней спустя они давали интервью в честь нового года, и вопросы в основном сводились к тому, «достигли ли вы того, чего хотели, в 2021 году» и «что было вашей любимой частью года» и так далее. В одном из интервью их спросили: «Что-то неожиданное произошло недавно?» — Бомгю подстригся, — сказал Субин. — Я думал, он подержит их подольше. — Я тоже! — захныкал Хюнин Кай. — Я не хотел, чтобы он их отрезал! — Это было утомительно. — Бомгю вздохнул. — Они постоянно лезли мне в лицо. И, кроме того, в их стрижке было ещё одно преимущество. — Его взгляд скользнул по комнате в сторону Ёнджуна, а у того кровь застыла в жилах. —А? — Хюнин Кай, прищурившись, переводил взгляд с одного на другого. —Спроси Ёнджун-хена, — сказал Бомгю. Все повернулись к Ёнджуну, и он нахмурился, сбитый с толку. Они были на интервью. Это могло выйти на публику. И Бомгю действительно ставил его в затруднительное положение подобным образом? —…Он больше не линяет повсюду. Это стало раздражать, поэтому я был рад, что он подстригся. — неуверенно сказал Ёнджун, пытаясь придумать хоть какое-то правдоподобное оправдание. Остальные участники не выглядели слишком впечатлёнными, но интервьюер подхватил его ответ, пошутив о том, что Бомгю линяет, как кошка. Ёнджун вздохнул с облегчением. Бомгю не смотрел на него до конца интервью, излучая самодовольство. — В чём твоя проблема? — спросил Ёнджун, практически прижав Бомгю к стене, мимо которой он неторопливо проходил. Бомгю наклонил голову. (В последнее время он часто так делал.) Он даже не вздрогнул. — У меня нет проблем. А у тебя есть проблемы, хён? — Нет. — хрипло сказал Ёнджун. Потому что, даже если Бомгю, казалось, знал о новой одержимости Ёнджуна, он все еще понятия не имел, как сказать что-то вроде "Я так сильно хочу укусить тебя" вслух, не умерев от унижения. — Тогда нет никаких проблем. — Бомгю улыбнулся. Ёнджун не был уверен, что верит в это. Последней каплей стало то, что произошло несколько дней спустя, когда они закончили свои дела на день и им разрешили вернуться домой. Субин, Хюнин Кай и Бомгю уже планировали посмотреть фильм, Тэхён позвонил одному из своих друзей, а Ёнджун принял душ. Вымывшись, он надел чёрную майку без рукавов и свои любимые пижамные штаны. Он, наверное, мог бы прямо сейчас заснуть, если бы забрался в постель, но он знал, что ему, скорее всего, нужно что-нибудь съесть, учитывая, что они ничего не ели весь день. Вытянув руки над головой, он потащился обратно в гостиную, чтобы пройти на кухню. А потом остановился на полпути, продолжая разминаться, и стиснул зубы. Свободная чёрная футболка соскользнула с широких плеч Бомгю, обнажив одну сторону: красивую, безупречную шею. Но внимание Ёнджуна привлекла не обнажённая кожа, а сама футболка. Это определенно была футболка Ёнджуна. Бомгю был одет в его футболку. — Это моё? — прошипел Ёнджун. Бомгю оглянулся через плечо и рассмеялся ему в лицо. — Может быть, — сказал он, застенчиво улыбаясь. — Если ты не хотел, чтобы я его взял, не нужно было оставлять его в сушилке. Ёнджун не засмеялся. Бомгю, увидев, что Ёнджун не улыбается, притих, и его улыбка слегка померкла, когда он понял, что Ёнджун не так весел, как он сам. Он повернулся к нему лицом, откинувшись на спинку дивана, и футболка сползла ниже, обнажив его ключицы. Ёнджун медленно выдохнул через нос, стиснув зубы. Этот маленький паршивец. Если он думал, что Ёнджун просто сядет и будет терпеть такие издевательства в собственном доме, то он ошибался. Он был довольно терпеливым человеком, но даже у него были свои границы. — Мы можем поболтать в моей комнате? Прямо сейчас? — О-о-о, — протянул Хюнин Кай. — У кого-то проблемы. Глаза Бомгю расширились, и впервые он выглядел по-настоящему напуганным. Хорошо, — подумал Ёнджун. Он должен был испугаться. Он сам навлек на себя это. — Успокойся, хён, это было просто… — Бомгю. Посмотрев на Субина, который лишь пожал плечами, Бомгю вздохнул и проворчал, сдаваясь: «Хорошо». — Хорошо. Давай. Бомгю выглядел как побитый щенок, когда шёл за Ёнджуном в его комнату. Как только они вошли, Ёнджун повернулся и запер дверь, жестом приглашая Бомгю сесть на кровать. Тот сделал это с некоторой неохотой, поджав колени и надув щёки. — Итак, — начал Ёнджун. — Мне просто интересно, в чём, чёрт возьми, твоя проблема? Бомгю облизнул губы. — Я же сказал тебе. У меня нет проблем, хён, — надув губы, сказал он. — А у тебя? — Да, у меня есть, — с готовностью согласился Ёнджун, что, похоже, удивило Бомгю. Ёнджун подошёл к кровати и сел рядом с ним, и Бомгю отодвинулся, когда матрас прогнулся. — Хен... — Я знаю, что ты считаешь себя забавным, — сказал Ёнджун, переводя взгляд с красивого розового лица Бомгю на румянец, расползающийся по его шее. — Но я не нахожу это таким забавным, как ты. — Ты просто очень очевиден, хён. Я хотел знать, насколько ты серьёзен, — проворчал Бомгю, осмелившись закатить глаза. Он отступил к стене, зажатый между ней и телом Ёнджуна. — Я что, похож на шутника? — Ты всё время дразнишь меня, — защищаясь, сказал Бомгю. — Почему я не могу ответить тебе тем же? — Ты только лаешь, но не кусаешься, — сказал Ёнджун. Он обхватил затылок Бомгю сзади, восхищаясь тем, какие у него мягкие волосы, и тем, как Бомгю застыл от удивления. — Но я лаю и кусаюсь. Бомгю тихо хмыкнул, и Ёнджун посмотрел на него, ожидая, что он заговорит, отойдёт или сделает что-нибудь. Но он лишь уставился на Ёнджуна в ответ, ничего не сказав. Он совсем не двигался, пока Ёнджун наклонялся всё ближе и ближе, пока его губы не прижались к коже Бомгю. — Ах... — выдохнул Бомгю, когда Ёнджун провёл зубами по его шее. — Бомгю, — выдохнул Ёнджун. — Если ты хочешь, чтобы я остановился, тебе нужно сказать мне сейчас, — предупредил он, приподняв голову ровно настолько, чтобы посмотреть Бомгю в глаза. Бомгю высунул язык из-под пухлых губ. Он продолжал молчать. В груди Ёнджуна вспыхнуло пламя, когда он снова поцеловал Бомгю в шею. — Я хотел сделать это уже несколько недель, — сказал он и прикусил кожу. Стон, который издал Бомгю, был восхитительным, сладким и воздушным, когда он уткнулся в ухо Ёнджуна. Он сполз вниз по стене, и Ёнджуну пришлось помочь ему удержать равновесие. Он лизнул место, которое прикусил, размазывая слюну по чувствительной коже, и отстранился, чтобы увидеть, как появляется красный след от его зубов. Бомгю выглядел ошеломлённым, его взгляд затуманился, и он прикусил нижнюю губу. Ёнджун на мгновение застыл, поражённый тем, каким красивым он был с растрёпанными волосами и открытой шеей, на которой виднелся след, оставленный Ёнджуном. Чёрт. Он хотел большего. Он ни за что не остановился бы сейчас. Он вспомнил, как за последние пару недель Бомгю ухмылялся ему, гордясь тем, что разозлил Ёнджуна. Теперь, видя Бомгю податливым и раскрасневшимся, Ёнджун чувствовал себя таким же самодовольным, как и Бомгю. Он наклонил голову Бомгю в сторону, потянув его за волосы, чтобы укусить за нижнюю часть челюсти, где горло было наиболее чувствительным. Бомгю приглушённо вскрикнул, прикрыв губы рукой, и потянулся к Ёнджуну, чтобы схватить его за майку. На этот раз он потянул кожу назад зубами, прежде чем отпустить его, и Бомгю действительно всхлипнул, вцепившись в волосы Ёнджуна. Ёнджун был поражён его реакцией и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Чёрт, — выругался Ёнджун, прижимаясь губами к коже Бомгю и проводя ими по оставленному им следу. — Ты такой ненасытный. Бомгю возмущённо выпалил: — Это не значит, что я часто этим занимаюсь! — О, правда? Я и не заметил, — саркастически сказал Ёнджун, просто потому, что знал, что это смутит Бомгю, который попался на удочку и ещё больше съёжился. — Ты такой злой, — заскулил Бомгю, как всегда, и у Ёнджуна сжалось сердце от того, как мило он это произнёс. — Ты животное. — Если ты всё ещё в состоянии ныть, значит, я плохо выполнил свою работу, — сказал Ёнджун, и Бомгю ахнул, когда Ёнджун продолжил спускаться вниз, прикусывая его над ключицами. Излишне говорить, что в ту ночь Ёнджун был очень внимателен.