В чаще леса, найди меня под лунным светом

Один день сменял другой, а я не знал, что это и есть жизнь. (С. Йоханссон)

      — Ещё раз!       С характерным скрежетом раскалённое железо на большой скорости встретилось с себе подобным. Его противник был силён. Яркое июньское солнце слепило глаза, пробираясь за защитное забрало его шлема, тем самым ограничивая радиус обзора. От пота, золотые волосы юноши начали неприятно липнуть к затылку, он буквально чувствовал как с его тела волнами стекает прозрачная жидкость. Но Майки не робел. Он чувствовал дикий восторг. Не каждый день ему предоставлялась возможность забыться от скучной дворянской жизни и полностью отдаться битве, пусть даже тренировочной. В особенности, когда твой противник это никто иной как командир первого рыцарского дивизиона и по совместительству единственный друг детства.       Манджиро учили сражаться с малых лет: в дождь, в туман, в ночное время, нередко даже дневная тренировка парня проходила с повязкой на глазах, чтобы заставить обоняние обостриться до предела. Рюгуджи был поистине строг со своим господином: неравные сражения, балансирование на рыхлых деревянных бочонках, уклонение от муляжных стрел, бег вокруг замка с препятствиями, езда на диком скакуне по туманным лесам Шотландии. Не говоря уже о том, что помимо физического развития младшего Сано, он обеспечивал ещё и его образование.       Парень достойно мог носить звание «Стальной стены молодого лорда», ведь будучи всего лишь на несколько лет старше Майки, он уже прослыл в высшем обществе, как гениальный стратег и хороший наставник. Глухой звон резко пронёсся по округе. Не выдержав напора, Кейске позорно падает на землю. Следом за своим владельцем, массивный стальной меч отскакивая от противника, вонзается в землю подле его ног. Манджиро ловко выбил оружие с рук зазевавшегося друга, тем самым победоносно возвышаясь над ним.       — Победа опять за мной, — сняв защитный шлем с головы, он пригнулся, для того чтобы подать руку лежавшему юноше.       — Чистая случайность. Если бы солнце светило менее ярко и не слепило глаза, то моя победа была бы предопределена, — изобразив лёгкую горечь, он с удовольствием принял руку блондина поднимаясь на ноги, стряхивая с себя остатки свежей травы, что успела осесть на его доспехах.       — В прошлый раз тебе мешал туман, а до этого стая диких птиц, что пролетала мимо. Неужели настолько сложно принять тот факт, что ты потерпел поражение? Я понимаю гордость рыцаря и всякое такое, но…       — Тц, хватить уже нудить, у меня всё ещё 47 побед среди других командиров и 5 удачных военных походов на западные земли. Подумаешь, всего лишь уступил тебе 76 раз.       — Уже 77, — его лукавая ухмылка говорила о многом, — между прочим, где же ваше уважение, сэр? Уже забыли кто является вашим господином?       — Ох, где же мои манеры? Прошу прощения, молодой лорд, но не кажется-ли вам, что вы пользуетесь своим статусом исключительно для того, чтобы вывести меня из себя?       Пустив смешок Майки ответил:       — И всё-таки ты видишь меня насквозь, даже спустя столько лет.       — Разумеется, мы ведь столько времени пробыли вместе.       Пареньку приносило особое удовольствие из раза в раз напоминать Баджи о его неудачах, или выводить на яркие эмоции ранее сдержанного крестоносца. Это была его личная месть. В былые времена он постоянно проигрывал другу. Стиль боя Кейске был диким, нечитаемым, быстрым. Юноше понадобились долгие годы, чтобы полностью обогнать молодого гения, чей чёрный доспех вызывал ужас не только у врагов, а и союзников, лишь одним своим видом. Время их знакомства он не забудет никогда.       Когда Майки было 7 лет он впервые встретил клыкастого мальчика в летнем саду замка. Брюнет постоянно размахивал деревянным мечом в такт хлопков наставника, нанося всё новые и новые удары по самодельному манекену. Когда же он промахивался, то начинал неистово сквернословить, казалось, что даже растения в округе начинали увядать под напором грязи, что лилась из его рта. Он вызывал интерес. Юный наследник графства стал всё чаще случайно приходить полюбоваться садом, когда на деле наблюдал за необычным ребенком, попутно запоминая ранее незнакомые слова при общении. Так Майки и познал искусство матерщины, чем мало не вызвал сердечный приступ у своих учителей и Шиничиро, что стал случайным свидетелем того, как мальчик напевал себе под нос мелкие ругательства гуляя по просторным коридорам замка.       Кареглазый был не таким как другие дети из светского общества, это было заметно издалека. Мальчик не натягивал на себя лживую маску дружелюбия, не стелился перед тем у кого выше статус, не скрывал эмоций, говорил лишь то, что было у него на уме. Кейске был простолюдином. После того как его отец погиб на войне, юношу под опеку взял его дядя, который был на службе у короля. Таким образом юноша попал в замок в качестве будущего рыцаря.       Ему крупно повезло, что в то время начали формировать новую гвардию, которая станет на защиту непосредственно отпрысков герцога. Там он познакомился с Чифую и Казуторой. У каждого из них была своя печальная история жизни, но их всех объединяло одно стремление — стать прославленными рыцарями. Тренировки были адскими, но ребята терпели, ибо знали, что для простолюдинов выбраться в свет в качестве крестоносца личной гвардии почти невозможно. Вакансия была уж слишком заманчивой, ведь помимо славы и высокого оклада каждому учащемуся выдавались казармы, в которых они могли жить, обеспечивали снаряжением и кормили три раза в день. Желающих было много, но до конца доходили лишь единицы. Несмотря на все трудности, боль в суставах и насмешки старших товарищей Баджи не сдался.       Каждая победа заставляла мальчика чувствовать неподдельный восторг, желание идти вперед, совершенствоваться. Компания же Майки и ребят стала почти что спасением для одинокого ребенка, заменяя ему семью. Спустя всего лишь три года, он попал в элитный отряд, через год сражений прославился как «Бешеный пёс» или же «Чёрный всадник», а после удачного похода на соседнюю страну и вовсе занял пост главы первого дивизиона. Оба юноши предались былым воспоминаниям напрочь забывая о том, что они здесь не одни.       — Поздравляю с очередной победой но, как и сказал Баджи, вам не стоит слишком высоко задирать нос. И раз уж вы закончили на сегодня, то предлагаю продолжить наш урок изучения «Великой истории Англии», — в довесок к своим словам юноша достал из подола мантии большую книгу, что одним лишь своим видом нагоняет сон на блондина.       — Кенчик, я же говорил тебе, что когда мы наедине, то не стоит придерживаться этих глупых формальностей. В первую очередь ты мой дорогой друг, а уже потом — прямой наследник виконта и личный наставник.       — Майки дело говорит, ты же всего лишь на два года старше нас, а говоришь будто какой-то старикашка.       — Кроме того, мы же только вчера проходили этот материал, нельзя-ли хоть один денёк пропустить? История никуда от нас не денется.       — Ну, знаешь-ли, в отличии от некоторых, — он осуждающе посмотрел на парня, чьи тёмные глаза казались полностью чёрными при дневном свете, — я выполняю свои обязанности. Тебе необходимо ещё много узнать перед тем, как приступить к управлению графством. И ради всего святого, хватить уже звать меня этим глупым прозвищем.       — Не стоит сильно об этом переживать, сейчас Шиничиро занимает место герцога, потому я могу спокойно сутки напролет быть на тренировочном поле, изучать вместе с рыцарями новые земли и ездить верхом на перегонки с ветром.       — Да, это так. На данный момент обязанности герцога действительно исполняет твой старший брат, но его здоровье меня сильно беспокоит. В последнее время, он слишком уж устало выглядит, его кожа бледная как снег, а тёмные круги под глазами размером с яблоко. Он сильно исхудал.       — Ты накручиваешь себя, мой милый друг. Уверен, он просто устал, брат конечно никогда не славился стальным здоровьем, но, как видишь, это никак не мешает ему выполнять свои прямые обязанности. Лишь вчера он принял с десяток послов, причем весьма удачно.       — Даже так, дурное чувство не покидает меня уже на протяжении нескольких дней, — Кен был весьма обеспокоен, ведь интуиция ещё никогда его не подводила.       — Дракен, не драматизируй, уверен, что всё хорошо, наш милорд тот ещё крепкий орешек. Ставлю сотню шиллингов, что такому трудоголику, как он, даже чума не поме…       — Мой господин, беда! — из другого конца сада к ребятам кинулся слуга. Спотыкаясь о собственные ноги, он упал на колени прямо перед парнями, в то время, когда к его поцелую с землёй оставались считанные миллиметры. На его лице читался страх, печаль и сожаление, что поставило присутствующих в затруднительное положение, — Его Светлость, он… он… потерял сознание посреди тронного зала и не приходит в себя!       — Holy shit, — Впервые Кейске услышал ругательства из уст «интеллигента».