Самая яркая звезда

I want you to see, hmm

How you looktome, hmm

You wouldn'tbelieve ifItold

yaYou keep the I throwya

Butyou'resofullofshit, uh

Tellmeit's a bit, oh Sayyoudon'tseeit, your mind's polluted

      Гарри так долго рассматривал изображение на экране смартфона что, кажется, уже выучил наизусть каждый его миллиметр. Девушка на фото не улыбалась, не смотрела в камеру, словно не хотела, чтобы её фотографировали. Ему было даже немного стыдно от того, с какой скрупулёзностью он рассматривал девичье лицо, очерчивая взглядом выступающие ребра, ноги, каждую прядь волос. И этот чертов купальник, который, кажется, больше показывал, чем скрывал, давая возможность безграничного полета фантазии.       Поттер напоминал самому себе маньяка, зацикленного на своей жертве так сильно, что был уже не в силах думать о чём-то другом. Он даже, хотя совершенно этим не гордился, собрал на неё досье, прикрывшись поручением Кингсли.       — Министр считает, что мы должны более подробно изучить биографию Блэк, узнать, так сказать, все подводные камни. Дай задание кому-то из молодняка.       Мысленно он, несколько раз, ударил себя ладонью по лицу, но у Дина не возникло вопросов, он лишь согласно кивнул, покидая кабинет начальника.       Единственное, что посчитает Министр, узнай он правду, так это то, что его главный Аврор сошёл с ума, раз вместо работы — собирает резюме на школьницу.       Вчитываясь в каждый лист из тонкой папки, принесённой ему вчера, Гарри несколько раз убеждался в собственной глупости. Что в принципе он ожидал там увидеть: то, что Беллатриса Блэк — тайная дочь Воландеморта, или, что она специально его соблазнила, ради того, чтобы через его постель пробраться в министерство и захватить власть?       Он отложил папку, кинув поверх неё телефон, прикрыл глаза и устало откинулся на кресле. Стрелка часов едва перевалила за десять, и, по сути, рабочий день только начался, а он уже успел невероятно устать, каждую минуту изводя самого себя надоедливыми мыслями.       Последние две недели он будто бы замер, вся его жизнь словно сосредоточилась вокруг телефона и аккаунта в соцсетях.       Если бы он знал, что простое знакомство на свадьбе у крестника обернется его собственным помешательством, то завязал бы себе глаза и заклеил рот.       Впервые Гарри Поттер был рад тому, что его дети проводят летние каникулы в Норе, а не дома — как бы трудно было им объяснить, что общего между ним и сокурсницей Джеймса.       Рука взлохмачивает и так растрепанные волосы, наводя на голове ещё больший беспорядок. Подумать только, ещё весной он был счастливо, как ему казалось, женат, а сейчас — сталкерит семнадцатилетнюю девушку.       Телефон издает звук, извещая о пришедшем уведомлении, и Гарри, про себя, конечно, благодарит Драко Малфоя и его «DragonLimited» за то, что они смогли настроить магические каналы связи и теперь магловская техника не сходила с ума, позволяя использовать все блага современной цивилизации. Сам Малфой, естественно, не остался в накладе, получив, помимо кругленькой суммы, самого крупного из всех возможных клиентов — Министерство магии, и теперь именно «DragonLimited» занимались обеспечением связи и различной магловской техники.       Интересно, как бы отреагировал Драко?       Что-то внутри приятно потягивает, когда он видит входящее уведомление.       BellatrixBlackприслала вам новое сообщениеWitchgramm.       Со второй попытки разблокировав телефон он ухмыляется, наконец прочитав сообщение.       BellatrixBlack:Где мое доброе утро, мистер Поттер?       Гарри улыбается, словно это сообщение — лучшее из того, что он получал за последнее время, чувствуя себя последним идиотом он, все же, набирает ответ.       Harry.J.Potter: Ты отвечаешь раз в три дня, но я виновен в том, что не пожелал тебе доброго утра?       BellatrixBlack:Раньше совы могли не приносить письма месяцами, но рыцари, тем не менее, продолжали писать своим дамам.       Harry.J.Potter: А ты моя?       Ответ не приходит почти час, за это время Гарри успевает выпить чашку кофе и провести небольшое совещание: на окраине Бирмингема возобновилась торговля наркотиками и пропало несколько подростков, в каждом из дел есть магический след и совершенно нет улик, и сейчас главной задачей стояло выяснить есть ли между этими двумя делами связь или это просто нелепая, роковая случайность — два громких дела в одном городе.       BellatrixBlack:Смотря как сильно Вы постараетесь, мистер Поттер.       Harry.J.Potter:Снова Вы и мистер Поттер?       BellatrixBlack:.Может, меня это возбуждает?       Harry.J.Potter:Когда ты возвращаешься?       BellatrixBlack:Загадайте желание, мистер Поттер, и, если Вы были хорошим мальчиком — оно обязательно сбудется.       BellatrixBlackбольше не в сети.       Гарри Поттер вновь улыбается, отмечая, что выглядит как психически неуравновешенный, выключает звук и убирает телефон, на этот раз в верхний ящик стола, чтобы не отвлекал, и погружается с головой в отчет Томаса по вчерашней вылазке в местные притоны.       Порой рука непроизвольно тянется к ручке стола, но он, то и дело, одергивает себя, возвращаясь к работе.       Стук в дверь раздается аккурат в тот момент, когда он заканчивает чтение и захлопывает папку. Часы показывают половину второго — время обеда, но желание вставать и куда-то идти отсутствовало напрочь и Гарри даже задумался над тем, чтобы воспользоваться своим положением и попросить секретаря, миссис Дикнейжд, заводную женщину шестидесяти лет, принести обед прямо в кабинет.       — Да? — Он поправляет немного сползшие очки и, сложив руки на столе замком, прочищает осипшее от долгого молчания горло.       — Как-то не уверенно для главного аврора. — Дверь захлопывается с легким стуком, и Поттер явственно слышит тихий Колопортус, слетевший с губ девушки.       — Белла.       — Видимо Вы, мистер Поттер, все же были хорошим мальчиком, и Ваше желание не просто сбылось, а прибыло с доставкой. — Беллатриса усмехается, отчего на одной щеке появляется небольшая ямочка. Её волосы завязаны в небрежный пучок, а на кончике носа висят солнцезащитные очки. Белое платье, доходящее до колен, с легким кружевом на рукавах делает её образ столь мягким и нежным, что у Гарри, на секунду, спирает дыхание. Каблуки босоножек отстукивают по паркету причудливый ритм, пока она подходит к столу, слегка подпрыгивая, чтобы усесться прямиком на столешницу.       — Моя секретарша …       — Я шарахнула её Конфундусом, поэтому сейчас она идет домой, в полном восторге от своего начальника, отпустившего её пораньше. — Ему остается только хмыкнуть, ничего другого, в принципе, ожидать и не стоило. Тонкий аромат бергамота, яблок и мускуса наполняет кабинет, и Поттер делает глубокий вдох, пропуская его в легкие. Блэк лишь усмехается, закидывая одну ногу на другую, едва ли, не ложась на стол, несколько раз чиркает зажигалкой, подкуривая очередную сигарету.       — Ты наслала на мою секретаршу Конфундус, а сейчас куришь, сидя на моем столе. Тебе не кажется, Белла, что ты переходишь все дозволенные границы? — Встает, огибая стол, подходя ближе к ней. И, едва он оказывается рядом, девушка опускает ноги по обоим сторонам от его бедер.       — Но тебе нравится. Признайся сам себе, что тебе нравится то, какая я, то, что ты чувствуешь при виде меня и тебе полегчает.       — И что я чувствую при виде тебя?       — Как минимум желание. — Двигается ближе, скользя платьем по столу, выдыхая дым прямо ему в лицо и целует.       Её губы мягкие, сладко-терпкие и у Гарри сносит крышу от этого сочетания. Он придвигается ближе, опуская руки на её скулы, поглаживая щёки и углубляет поцелуй, едва не вылизывая своим языком её рот.       — А как максимум? — Отстраняется, желая перевести дыхание, Белла тушит сигарету прямо о столешницу и его, честно сказать, это абсолютно не волнует, с нарастающим возбуждением он наблюдает, как медленно она расстегивает пуговки на его рубашке, снизу-вверх, оставляя невесомые поцелуи на каждом оголившемся участке.       — Как максимум это ты мне должен сказать. — Последний поцелуй приходится на шею, прямиком на сонную артерию, она слегка прикусывает кожу и в этот момент ему кажется, что он исполнит любое из всех её безумных желаний — лишь бы она никогда не останавливалась.       Он с каким-то животным наслаждением целует ее, опускаясь на шею, кусая, оставляя засосы на скулах и ключицах, стягивая рукава платья и бюстгальтера, повисших на её животе. Её грудь, со стоящими сосками, часто вздымается, теша его эго тем, что не только он её хочет, но и она его.       Руки не хотят слушаться, когда он опускает их под подол, нашаривая пальцами ткань трусов, стягивает их в низ. Белые стринги падают на пол словно крепость под гнетом вражеских войск.       Гарри усмехается, наваливаясь вперед, прижимая её своим телом к столу, одной рукой лаская грудь, другой — расстёгивая брюки, он стягивает вместе с ними боксеры и едва ли вздрагивает от возбуждения.       Пальцы прокладывают путь от девичьих коленок к бедрам и промежности, мягко разводя складки и с удовольствием чувствуя насколько сильно она влажная.       Насколько сильно она его хочет.       Пальцы вырисовывают причудливый узор на клиторе, а губы, кажется, онемели от поцелуев.       — Блять, Поттер. — Белла отстраняется, тяжело дыша. — Если ты не сделаешь это прямо сейчас я убью тебя.       — Сделаю что? — Ухмыляется, дразня.       — Трахнешь меня. Прямо сейча… — Он направляет член, придерживая его правой рукой и входит так медленно, на сколько был способен.       Она стонет прямо ему в рот, беспорядочно и прерывисто целуя, двигаясь на встречу, елозя голым телом по столу.       Слыша её стоны, он едва не кончает, сдерживая себя только мыслью, что она тоже должна получить удовольствие.       — Укуси меня.       — Что?       — Укуси меня. — Раскрасневшаяся, с растрепанной прической она выглядит так пошло, но так красиво, что он окончательно убеждается в том, что пропал.       Губы опускаются на сосок, прикусывая и посасывая, он чувствует, как её мышцы сжимаются вокруг его члена, она делает несколько прерывистых вздохов, а затем громко стонет, впиваясь зубами ему в предплечье.       Гарри целует её куда-то в висок и выходит, стягивая девушку со стола, поворачивая к себе спиной и подталкивая вперед. Она несколько раз кивает, словно болванчик из магазина игрушек, и наклоняется вперед, опускаясь голой грудью на стол.       — Ты такая мокрая и такая горячая. — Он входит резко, получая в ответ вздох и шлепает её по заднице, набирая темп. Рука сама опускается ей на затылок, слегка натягивая волосы, заставляя прогнуться в спине назад.       Едва она поворачивает голову вбок он находит её губы своими и целует, прикусывая, а затем зализывая небольшую ранку.       — Блять Белла. Я сейчас. Блять. — Делает несколько фрикций, содрогнувшись всем телом и опускается на неё, вновь придавливая к столу, оставляя россыпь поцелуев на спине.       Ему приходится скатиться в бок, завалившись спиной на холодную поверхность столешницы.       Девушка поворачивается, шепча очищающее заклятие, и Гарри, наблюдающий за ней одним глазом, только сейчас замечает отсутствие палочки в её руке.       — Не знал, что ты владеешь невербальной магией. — Белла, поправляющая бретели бюстгальтера и рукава платья, поворачивается в пол оборота, вопросительно смотря на него.       — Да ты, в принципе, много чего обо мне не знаешь.       — Не скажи. — Кивает головой в сторону той части стола, за которой обычно работает, и она тут же спрыгивает со своего места, направляясь туда. Поттер лениво встает, натягивая штаны. Нега, настигшая его после оргазма, кажется, сделала тело ватным. — Нижний ящик. — Он застегивает пуговицы, наблюдая как она вновь прикуривает и опускается на корточки. Это точно какой-то фокус, иначе объяснить откуда она каждый раз берет сигареты и зажигалку он не мог.       — Досье? Серьезно? — Выгибает бровь, вопросительно смотря, на что он лишь поднимает руки в верх, сдаваясь. — Боишься, что я украду все твои миллионы?       — Интересно было, что такая как ты нашла в таком как я.       — Такая как я?       — Умная, красивая, молодая.       — Ну знаешь ли, — подходит ближе, зажимая сигарету зубами и помогает застегнуть оставшиеся пуговицы, — ты герой многих девичьих грез. И большая часть девочек от 15 лет мечтает тебя трахнуть.       — А сделала это только ты.       — Считай, что я просто ответственно подошла к исполнению своей детской мечты. — Облокачивается бедром о край стола, ухмыляясь. — Ты когда-то занимался здесь сексом?       — Нет.       — Реально? То есть я у тебя первая?       — Белла, это не смешно. — Достает сигарету из её пальцев, закидывая в горящий камин, попутно отмечая необходимость приобретения пепельницы.       — Ты мне просто понравился. Красивый, умный. Почему нет? Я хочу тебя, ты хочешь меня. Зачем искать какие-то причины и подвохи, если можно просто наслаждаться? Я же не под венец тебя тащу.       — А ты бы хотела выйти за меня?       — Мерлин, Поттер, ты не считаешь, что нам рано об этом говорить?       — Представляешь лицо твоего отца, если я приду к нему просить твоей руки? — Белла, которая секунду назад была эталоном сдержанности, вдруг прыскает, а затем громко хохочет и он поддерживает её, искренне смеясь, наверное, впервые за этот год, она продолжая хохотать, вновь подкуривает сигарету, делая шаг назад и покидая зону где он мог бы дотянутся до неё просто вытянув руку.       Дверь дергается так резко и неожиданно, что Беллатриса подскакивает и Гарри, на секунду, кажется, что она едва не давится зажженной сигаретой.       — Радуйся, что я — очень умная и додумалась запечатать дверь.       — Да, а так разве делают не все, кто занимается сексом на работе? — Девушка хмыкает, явно несогласная с его мнением и оставляет невесомый поцелуй на губах.       — Камин рабочий? — Дверь дергается ещё раз, раздается стук — кто-то обрушил на неё силу своего кулака.       — Естественно.       — Тогда до встречи, мистер Поттер. — Ещё один легкий поцелуй, отдающий горечью табака, и она исчезает в зеленом пламени камина.       Гарри сильно жмурит глаза, словно пытаясь отогнать наваждение, крутится на месте и шагает к двери, грозящей вот-вот слететь с петель.       — Фините. — Круглая металлическая ручка прокручивается в руке, открывая черную дубовую дверь.       Рональд, всклоченный, словно бежал марафон, поднял руку в верх, замахиваясь для очередного удара.       — Ты чего? — Поттер поправил на переносице очки.       — А ты? — Уизли огибает его, проходя в кабинет, словно тот был его. — Мы вообще-то договаривались, что я буду в отделе патентов и зайду к тебе, обсудим предстоящий ужин. Чем тут пахнет? — Он глубоко втягивает воздух, от чего крылья носа раздуваются, а грудная клетка становится шире. — Ты что куришь?       — Тебе показалось, наверное, от камина. — Гарри идет к столу, в голове вновь и вновь вспоминая то, что происходило несколько минут назад, желание вновь накатывает и он, чтобы отвлечься, фокусируется на Рональде. — Что с патентом? — Вновь убирает досье Беллатрисы, вытащенное ею же самой, в ящик.       — Да, все ок. Обещали до конца недели. Джордж придумал новую версию блевательных батончиков, как раз к новому учебному году, плюс немного усовершенствовал Амортенцию, хотя Гермиона, ты же её знаешь, хочет продвинуть закон о полном запрете открытой продажи любых дурманящих зелий. Джордж обещал подливать ей слабительное на каждой встрече, если она это сделает — мы потеряем хорошую прибыль. — Рон усмехнулся, откинувшись на стуле. Гарри устало выдохнул, порой Рональда было слишком много. — А ты чего тут закрылся?       — Работы много, а меня вечно отвлекают, так что пришлось прибегнуть к крайней мере.       — Работы говоришь много? — Рон, что-то разглядывающий под столом, ухмыляется, доставая палочку и ухмыляясь, возится под столом и выныривает оттуда с улыбкой, достойной чеширского кота. — Интересная у тебя работа, Гарри. — Он поднимает волшебную палочку на уровень глаз. На её кончике висят белые стринги, переливаясь стразами на свету.       Беллатриса.       — Это не то, что ты подумал.       — Не то? — Заклятие левитации отправляет белье в полет, и оно падает на стол, прямо перед Гарри, поспешившим спрятать элемент гардероба в карман джинс.       — Да, ты не так понял.       — Чего ты оправдываешься, словно я — твоя жена, застукавшая тебя за изменой. Ты взрослый мальчик и имеешь право заниматься сексом, даже на рабочем месте.       — Я не занимался сексом на рабочем месте.       — Да, то есть это твои трусы? Не знал, что у тебя такой изощрённый вкус.       — Иди ты. — Поттер роняет голову на стол, зарываясь пальцем в волосы.       — Я её знаю?       — Нет. Точнее да, но я не могу сказать кто это.       — Не говори мне, что она замужем.       — Ты меня за кого держишь? Конечно, она не замужем. — Гарри поднимает голову и уши его стыдливо вспыхивают. Конечно она не замужем, Рон, она просто ещё учится. — Просто… Мы не так давно вместе, чтобы рассказывать всем об этом.       — Я рад за тебя, дружище. Понимаю, Джинни — моя сестра и, возможно, ты ожидал другой реакции, но, я правда рад.       — Спасибо.       — Как думаешь, что нужно Малфою?       — Малфою? — Уизли хмурится, смотря на друга как на идиота.       — Гарри, письмо Малфоя — ужин в эту субботу. Они, ты и я с Герм. Ты забыл?       — Нет. — Говорит уверенно, но, под недоверчивым взглядом друга сдается. — Ладно да, но я приду. Миссис Дикнейжд точно напомнит.       — Мне иногда кажется, что, если бы не старуха, ты бы и есть забывал.       — Ты думаешь Малфою что-то нужно?       — Нет, конечно, он по доброте душевной решил с нами встретиться, никогда такого не было и вот опять.       — Ну, мы, точнее вы — породнились, почему нет? — Гарри вертит в руках шариковую ручку, мыслями все ещё находясь с обладательницей белых стрингов, которые, кажется, вот-вот, прожгут ему карман. — Даже если ему и нужно что-то мы не узнаем, пока он сам об этом не скажет.       — Да уж, Малфой тот ещё жук. Роза говорит, что доченька его ещё хуже, а сынок — забитый и зашуганый собственной сестрой. Повезет же кому-то с родственниками. — Рональд смеется над собственными словами, а Гарри едва не давится слюной — да уж, повезет.       День плавно перетекает в ночь, а ночь — в утро, когда он вновь возвращается в стены своего кабинета, мягкий диван с несколькими подушками и пледом манил и он здраво решил, что отправляться домой нет никакого смысла и сон, даже на несколько часов, казался хорошей альтернативой. Мысли невнятным клубком роились в голове, мешая заснуть, Гарри переворачивался с одного бока, на другой, надеясь, что сонная нега все-же заберет его в свой плен.       Очередное нападение. Вновь пропали дети, на месте обнаружено несколько трупов, в настолько ужасающем состоянии, что двух стажёров Аврората стошнило.       Он сам, по правде, едва сдержал рвотные позывы, когда носа достигли запахи жжёного человеческого тела, потушенного дождевой водой.       В Бирмингиме стоял ливень, словно насмехаясь над ними, стирал все улики, уничтожая последние крупицы надежды.       — Есть. — Дин, роющийся возле одного из мусорных баков, выудил оттуда нечто настолько маленькое, что его трудно было разглядеть, он держал это на подушечке указательного пальца, и улыбался, словно получил лучший из всех возможных призов.       — Камень? Его мог оставить кто угодно.       — Изумруд. Ты считаешь в этом районе, — он скептически обвел взглядом не самый, если быть честным, благополучный район Бермингема, — есть кто-то, кто мог бы потерять изумруд и не обшарить в его поисках пол города? Брось. Камешек явно из родового кольца, я без обследования чую магический след. Вопрос только в том, что нужно было сделать, чтобы тебя начал отвергать собственный род. Будет тяжело, но мы точно найдём этих уебков. — Хлопает Гарри по плечу, подходя ближе. — Пойдём, нужно хоть немного отдохнуть перед рабочей сменой, завтра будет тяжёлый день.       Поттер согласно кивает, напоследок окинув взглядом место происшествия, они отходят за угол, в тупик где нет свидетелей и исчезают, воспользовавшись порт-ключом.       Изначально он не хотел брать на работу Дина Томаса, память услужливо подкидывала в голове воспоминания о его школьном романе с Джинни, но в итоге Рон, решивший, что за три года он перевыполнил план по помощи Министерству, ушёл работать во Вредилки, оставив Гарри, на тот момент — самого юного начальника Мракоборцев за все время, без верного плеча и рабочих рук, а, надо сказать, даже спустя несколько лет после второй магической войны работы было предостаточно. У него просто не осталось выбора — либо Дин, бонусом с которым шёл Симус, или отдел Мракоборцев просто сляжет, в виду отсутствия сотрудников.       Сейчас же Дин был одним из лучших сотрудников его отдела и правой рукой, человеком, которому он мог доверить собственную жизнь.       Засыпая Гарри отчетливо чувствует сладковато-горький запах яблок и табака.       Утром Кингсли, проводя совещание в своем кабинете, мягко говоря, был не в духе.       Он говорил так громко, едва не срываясь на крик, что у Гарри, и так не выспавшегося после тяжелого дня, разболелась голова.       Гарри искренне считал, что эти совещания — лишняя трата времени, которое можно было бы потратить на более важные вещи, но, по сути, кто он такой, чтобы перечить Министру.       Бруствер ещё несколько раз повторяет о том, что их головы полетят с плеч и отпускает, позволяя вновь окунуться в рабочий ритм.       — Пиздец он разошёлся. — Финниган потер шею, разминая её.       — Его голова полетит вместе с нашими, если мы не найдём их. — Гарри скидывает ноги Симуса, которые тот поспешил закинуть на свой рабочий стол, и, облокотившись бедром о столешницу, скрестил руки на груди. — Есть какие-то новости?       Новостей не было. Все было тихо и глухо, словно они вновь в 90х и найти виновных можно только с помощью личных домыслов и подсказок свыше. С камнем работали лучшие зельевары и невыразимцы Министрества, едва не растворяя его на атомы.       Поттеру казалось, словно он — в вакууме. Он будто выпал из жизни на несколько дней, ныряя с головой в работу. Сборы на ужин с Малфоем, кто бы мог подумать, прошли будто бы мимо него, спасибо Гермионе, которая в принципе про него напомнила. Гарри успел принять душ в тренировочном зале, и накидывая на себя брюки и пиджак, принесённые Джеймсом из дома, чувствовал себя младенцем, не способным справиться с поставленными задачами. Ребенком, за которого все делают более опытные взрослые.       Ужин проходил неплохо: Рональд, естественно, несколько раз отпустил колкие шутки в сторону Драко, но тот, видимо с годами стал умнее, или отпустил прежние обиды, смолчал, сглаживая углы. К середине вечера, сразу после того как было покончено с основным блюдом, Гарри решил, что старый школьный друг был прав — Малфою, определенно что-то нужно.       — Ладно, я думаю, можно перейти к тому, зачем мы здесь собрались. — Блондин слегка ослабил сдавливающий горло галстук.       — Я же говорил, что этому змею что-то нужно. — Рон, довольный собой, усмехнулся.       — Ты прав. Твоя жена будет баллотироваться в Министры, для больших шансов ей нужна поддержка моей компании. — Малфой сомкнул руки в замок и стал так сильно похож на Люциуса, что Гарри едва сдержал желание ущипнуть самого себя.       — Что? Откуда ты… — Гермиона переводила взгляд с Поттера на собственного супруга и обратно, словно кто-то из них мог рассказать об этом Малфою.       — Вам не стоит переживать, миссис Уизли, просто у моего мужа везде есть свои «пташки». — Астория Малфой, удивительно красивая и так же удивительно молчаливая улыбнулась, легко сжимая кончиками пальцев запястье Драко.       Беллатриса не была похожа ни на мать, ни на отца и сейчас Поттер в этом убедился, она, отчего-то была похожа на Сириуса, словно именно он был её родителем, хотя погиб задолго до её рождения.       — Не беспокойся, Грейнджер, я глава большой компании, у меня в подчинении — сотни людей, мне положено знать все подковерные тайны.       — И что ты хочешь?       — Брак.       — Я уже замужем, если ты не в курсе. — Подтверждая свои слова она поднимает руку в верх, демонстрируя кольцо на пальце. — Гарри вон, развелся, ели тебе нужен третий в ваших отношениях — предложи ему.       — Спасибо, Герм, я тебя тоже очень люблю. — Поттер хмурится, отпивая виски из своего бокала. Его всегда поражала эта способность Гермионы — в любой ситуации делать крайним или его, или Рона.       — Брось, ты умная женщина и прекрасно понимаешь, что никто из чистокровных тебя не поддержит.       — С чего ты это взял? — Видимо длительное общение с Уизли не шло ей на пользу, потому что, ранее более спокойная Гермиона, теперь — вспыхивала словно спичка.       — Потому что: а) ты не чистокровная; б) ты женщина. — Малфой объяснял буквально на пальцах, загибая их на каждый из своих аргументов.       — Так, мне надоело. Пошли, он как был придурком, так и остался. — Рон поднялся с места, но тут же сел обратно, стоило жене дернуть его за рукав пиджака.       — Сядь. И что ты предлагаешь? — Кажется Малфой немного расслабляется от этих слов, он откидывается на спинку стула и отпивает из своего бокала, смачивая горло.       — Как вам всем известно, самым надежным способом скрепления деловых отношений были династийные браки. Ничего не скрепляет крепче, чем семейные узы.       Плюс это покажет, что мы, — он показывает рукой на себя, а затем на супругу, — поддерживаем будущего министра и его компанию, что мы — лишены предрассудков по поводу чистоты крови, а вы — более не считаете нас чистокровными снобами и приспешниками Лорда.       — Плюс ты получишь все квоты от Министерства, а кампания Гермионы — поддержку и деньги от твоей компании.       — Видимо, мозги передались тебе половым путем от Грейнджер.       — Пошёл бы ты…       — И ты хочешь, чтобы?       — Чтобы Поттер женился на Беллатрисе. — Когда все взгляды обернулись к нему Гарри показалось, что кровь мигом отступила от его лица, а затем в двойном объеме вернулась обратно.       — Что, прости? — Щеки нещадно горели, еще немного и на них можно будет пожарить яичницу.       — Твой сын, Джеймс. Моя дочь — Беллатриса. Они поженятся после выпускного, мы объединим семьи.       — Отлично, вы породнитесь с Поттерами, зачем тебе мы здесь? — Рон догадывался, но не хотел озвучивать свою мысль, словно скажи он в слух — это тут же сбудется.       — Подожди, Рон. — Гарри поддался вперед, наклоняясь ближе. — С чего ты вообще взял, что твоя дочь выйдет за Джеймса? Я что-то не замечал у тебя особых рычагов давления на неё.       — С того, Гарри, — Малфой, кажется чуть не подавился его именем, но сдержался, едва скривив губы, — что она умная, даже слишком, и понимает, что быть дочерью Пожирателя, даже с другой фамилией, и быть родственницей Золотого мальчика — совершенно разные вещи. — Он делает ещё глоток и ухмыляется. — В принципе, она может выбрать любого — старшего, младшего, даже тебя, хотя сомневаюсь, что ты в её вкусе. — Поттер на его слова улыбается совершенно искренне.       Если бы Малфой только знал.       — А нашу Розу ты что, выдашь за своего малфиеныша?       — Мистер Уизли, я понимаю, что с моим супругом у вас в школе были не лучшие отношения, но оскорблять нашего ребенка — вам не кажется, что это перебор? — Астория подобралась, явно оскорбившись от услышанного.       — Прошу прощения. — Гарри показалось, или Рон покраснел?       — У Забини — сеть отелей и ресторанов по всему миру и весьма много влиятельных друзей. Его сын, Блейз, сделает предложение вашей дочери, когда той исполнится семнадцать. Таким образом вы породнитесь с Забини, а через Дафну — с нами. Все останутся в дамках.       — С чего ты решил, что и Белла и Блейз на это согласятся? — Гермиона задавала вопросы так, словно раздумывала над предложением, хотя, кажется, должна была уйти ещё после первой фразы, предварительно залепив Драко по лицу.       — Как я уже сказал — Белла слишком умная, она знает, что для неё лучше. А Блейз… — Малфой задумывается, проводя пальцем по краю бокала. — Если Белла ему скажет, он даже с Астрономической башни спрыгнет.       — Звучит как-то… Жутко? Мы словно торгуем детьми.       — Мистер Поттер, во многих чистокровных семьях так принято, и так делают до сих пор, просто это не освещается на всеобщее обозрение.       — И тебя не смущает, Астория, что твой супруг хочет продать твою дочь как породистую кобылу? — Гермиона не сводила глаз с Малфой, словно надеясь найти хотя бы один изъян, но та даже не шелохнулась, лишь мягко улыбнулась.       — Вы женились по любви и вместе до сих пор, но так везет не всем. Нас с Драко обручили, не спрашивая согласия и мы, изначально, не любили друг друга, но я уважала его, а он меня, я была уверена в своем супруге и любовь пришла со временем. В итоге у нас крепкие отношения и двое замечательных детей. Так же, как и у моей сестры, у наших родителей и у многих поколений до них. Все то новое, что приносится в наш мир — это хорошо, но никогда не стоит забывать о старых традициях. — Она вновь улыбнулась, на этот раз крепче сжав руку мужа.       Гарри невольно согласился с Асторией, хотя в слух, конечно, этого не сказал, Рональд приоткрыл рот и глотал им воздух, словно рыба, Гермиона же прикрыла глаза, успокаивая саму себя.       Где-то на задворках сознания замаячила мысль, что все это — просто фарс, устроенный умной девочкой для того, чтобы с его помощью обелить собственное имя.       Лишь одно он знал совершенно точно: Альбус был прав.       Если Беллатриса узнает об этом она будет в бешенстве.