Самодовольный гад

Кулаки сжимаются до белых костяшек. Кажется, ногти оставят слёд, в виде полумесяца, на коже, чтобы хоть как то привести мысли в порядок, отрезветь сознание болью. Джодах смотрит пронзительно, но не смеет сделать хоть малейшего движения, пока Джон так умело льнёт ближе. Сейчас Ави, словно заряженный обрез, доверху начинённый порохом, натянутая нить, что разорвётся от любого движения, голодный волк перед тушей. Мироходец знает это, знает, но скользит изящными белыми пальцами по гладким перьям, обводя, ведомые только ему, узоры. - Расслабься, пернатик, а то морщинки появятся - почти мурлычет харрис, смелее проводя по крыльям руками. - Джон, слезь с меня. Я не собираюсь играть в твои дурацкие игры - цедит Джодах, смещая руку на бедро, чтобы столкнуть Джона с себя, но останавливается, по хозяйки укладывая руку на ткань белых брюк. Парень лишь ехидно улыбается, шепчет что-то на ином языке, перекладывая руки за шею. Изящная фигура, что была тщательно вылепленна её обладателем, словно любимая работа античного мастера, так грациозно прогибается в пояснице, притирается ближе к мешковатой одежде, заставляя тело пустить волну мурашек. Джодаху стоит больших усилий, чтобы не растерзать харриса прямо там, пока этот самодовольный болван, словно сущий инкуб, приникает к кончику острого уха, целует куда-то у основания, грязно причмокивая. - издеваться вздумал? - вздыхает полубог, поднимая суровый (в меру своих сил) взгляд на Джона, который улыбается как ни в чём ни бывало - очевидно, доволен собой до невозможного - ты же мне разрешаешь - игриво константирует он, ёрзая бёдрами, на что Ави лишь выдыхает. Харрис единственный, кто способен помыкать божеством, заставляя его подчиняться своей прихоти, а божество и не против этого, пусть это и означает его поражение... Джодах поддаётся соблазну, сжимает тонкую толию в своих руках, явно намереваясь оставить след на коже. Сверху послышался сдавленный выдох, тонкие пальцы сжали смуглую кожу под собой. - Аккуратнее! Я вообще-то не каменный, - харрис, в отместку, ёрзает бёдрами сильнее, победно закусывая губу - а вот ты~... Полубог притягивает его за ворот, затыкая болтливый рот поцелуем. Голодный и жадный, он не даёт отстраниться Джону, позволяя ему вкусить плоды своих провокаций. Отстранившись, джодах уже не думает останавливаться, разрявая рубашку, оголяя торс, поглаживает белоснежную кожу, словно коллекционер редкую фарфоровую вазу. Джон лишь озорно хихикает, заводит бессмысленный монолог о своём величии. Этот гад ещё успеет захныкать в мольбах, прося джодаха быть нежнее, но сейчас он, как чертёнок, держит лицо, источая уверенность и обозначая своё превосходство, целует нежно, обхватывая лицо ладонями. Пернатого бесит это, ему хочется завалить эту тушу, утыкая того в поверхность стола, возвышаться над ним, вынуждая подчиниться, доводить того до исступления и смотреть за дрожью в коленях, слушая прерывистое дыхание и громкие стоны. - о чём задумался? Пташка, это очень некрасиво с твоей стороны, тем более, когда я прямо перед тобой. - Джон, заткнись, - шипит полубог, оценивая последствия своих дальнейших действий - иначе твой шарф окажется у тебя в глотке. Ави пробирается руками под одежду, раздвигая упругие ягодицы. Томный вздох - награда, пусковой крючок, искра в пороховой бочке. Остальные события как в тумане: тело под ним - извивается, цепляется руками за край стола; гулкие стоны, эхом отражающиемя по помещению, заставляя разум плавится сильне; перья повсюду; небольшие слезинки в уголках янтарный глаз; укусы в шею, как метка того, что этот надоедливый учёный принадлежит только ему и похоть, похоть, похоть, похоть....