О том, что может затмить задумчивость

Темно - синий оттенок неба, отзывающийся в душе тоской; облака медленно и размеренно плывут в совсем неопределенном направлении, как и обычно. Взглянуть левее - небо блеснёт алым отголоском, розовым, нежно розовым, будто бы этот цвет был совсем не намеренно сюда добавлен, будто бы капля красного с кисти художника случайно сорвалась на холст, придавая картине нынешний вид. Небо, все такое разноцветное, разнообразное. Каждый день глядишь на него, будто пытаешься отыскать что-то неведомое, что-то новое. Глядишь и видишь не просто небо, а те самые картины, ознаменованные шедеврами живописи. Небо, оно будто живое, оно будто бы умеет передавать свои эмоции, делая это красивым путём. Но красота - это не всегда радость, далеко не всегда. Улицы уже давным-давно были завоёваны холодами, не совсем кусачими морозами, из-за которых обмерзают щеки и нос, нет, то были лёгкие холода, от которых едва ли замерзали руки. Но у силуэта, стоящего впереди не так далеко, но кажется вовсе и не близко, не замерзали даже руки. Ему было попросту некогда думать о замёрзших руках, ему было не до себя. Силуэт - наверное неплохое слово, чтобы описать Виктора. Лёгкий ветер колышет волосы, лёгкий ветер бросается в его лицо, которое, казалось, было невозмутимо, непеременямо ничем, непоколебимо. Рядом расползается сигаретный дым и едкий запах, тот ненавистный всем запах, который поглощает всё на своём пути, стремительно вымещая другие запахи, не давая им и малейшее право на существование. Дым, уничтожающий все мысли, дым, мешающий здраво рассуждать.

***

Из гордого и невозмутимого одиночества в реальность тебя возвращают чьи-то резкие, но теплые руки, кои обвивают твою одинокую талию. Теперь, кажется, не помешало бы задуматься о температуре на улице, раз обыкновенные руки кажутся согревающими. Да, это было довольно неожиданно, но на лёгкий испуг не намекнет не медленный поворот головы, не лёгкая ухмылка, заменившая задумчивость, глубокую такую задумчивость. Да, может сигареты вызывают зависимость, но ведь они помогают отпустить реальность, хоть на секунду почувствовать себя свободным, придумать иллюзии об отсутствии всяких проблем, которые иногда вымещают все прочие мысли. Улыбаясь в пустоту, в какую-то темную даль спящего города, чувствуешь раскрепощение души. Этому также способствуют губы, оставившие что-то на подобие поцелуя на твоей бледной шее. Губы, согревающие; губы, стоящие наравне с шарфом в холодный зимний день; губы, сравнимые с теплым одеялом, которое стремительно не даёт тебе замёрзнуть, хотя, может это лишь ты пытаешься себе внушить? Неважно. Сейчас важно лишь то, что твои обветренные губы не позволяют тебе как следует улыбнуться, усмехнуться от происходящего. Нет, тебе не смешно, тебе хорошо, тогда почему хочется смеяться? Радость и счастье - вещи разные, но жаль, что их так часто по ошибке складывают в одно. Что ты сейчас чувствуешь? Прислушайся к себе, что это за трепет? Это, верно, счастье, счастье во всей своей красе. Улыбайся; улыбайся, так нежно глядя ему в глаза, в его глубокие глаза, составляющие для тебя целый космос с миллиардами звёзд; улыбайся в поцелуй, в такой родной поцелуй, в такой лёгкий и непринужденный поцелуй. Улыбайся счастью в глаза, не сокрывайся, когда оно глядит на тебя. От недавней сигареты, вот только кажущейся вечностью, вот только составляющей тебе компанию, остался один лишь окурок, упавший на землю и затоптанный. Недавняя невозмутимость, что была планом на весь вечер, исчезла, только вот неясно, почему это все прошло сквозь глаза, сквозь сознание, будто этого всего не было, будто ты ушел от реальности на несколько минут и вот только сейчас вернулся, хотя, ты даже сейчас не уверен, что можешь здраво рассуждать, когда тебя зацеловывают в губы, твои улыбающиеся губы, улыбающиеся только для Джейса, ведь никому не доводится так часто увидеть твою улыбку, твою прекрасную, по его словам, улыбку, ведь твой пожизненно - серьезный вид мешает этому. Поцелуй после сигарет отдает табаком, таким уже привычным, не удивляющим ничуть. И резко становится неважно, что же происходит вокруг, когда, прильнув к любимым губам, забываешься, ныряя с головой в поцелуй. Были ли эти поцелуи действительно наяву или нет - ты не знаешь, да и тебе сейчас не важно, ведь ты согреваешься, принимая все нежности. Твоя талия, до сих пор обвитая руками, на твое плечо легла голова напарника, и теперь не хочется задумываться о температуре на улице, ведь тебе до сих пор ужасно тепло. Ты глядишь на темнющие улицы, которые пусты, но тебе не до них, ты не задумываешься о пустоте, ведь отныне твоя душа далеко не пустует, этот нежный трепет съедает тебя изнутри. Хочется закрыть глаза, закрыть глаза и полностью довериться течению, плыть наконец не против него, а по нему, так спокойно, не прилагая особых усилий, можно даже сказать - никаких усилий. Это верно счастье, сладкое такое счастье.