Три дня до Рождества.

{ Три дня до Рождества }

Нил неподвижно лежал в объятиях Эндрю, внутренне ощущая тоску, разлившуюся вязким мёдом у него в сердце: большинство лисов уехало справлять Рождество к своим семьям, так что теперь ему приходилось вновь свыкаться с тишиной и чувствовать себя пустым, неполноценным, словно у него оторвали кусок души и лишили всего, что он имел. Да, возможно, это так и было, но остался Эндрю; остался тот, кто подарил ему дом, спокойствие, безопасность; остался тот, ради кого он готов был пожертвовать собой, если бы это потребовалось, даже если бы Миньярд сказал ему, что он глупец, даже если бы сказал уйти, Нил сделал бы это вновь; остался тот, кто был его истинным. Остался Эндрю Миньярд, и этого было достаточно. Развернувшись в кольце рук, он встретился с карими глазами, похожими сейчас на какао, в котором Эндрю обычно предпочитал топить маршмеллоу, а потом только пить, убедившись, что все сладости потонули или растаяли. Коричневые омуты смотрели с безграничной нежностью. Хотя многие посчитали бы их угрозой, Нил хотел бы раствориться и утонуть в них за неимением возможности вернуться обратно. Эндрю Миньярд совершенно точно был его личным наркотиком, на который Нил подсел и от которого теперь напрямую зависел, ощущая ломку без возможности коснуться. Это было хорошо, слишком, чтобы передать словами. Уткнувшись носом в грудь голкипера, Нил сделал глубокий вдох, чувствуя небольшую вибрацию, исходящую где-то из его грудной клетки, а позже среди их уютной тишины раздалось непринуждённое урчание. Рука Миньярда нежно зарылась в копну рыжих волос, начиная выводить хаотичные движения на макушке Джостена. Свет гирлянд мягко освещал их тела, отчего создавалась атмосфера некого волшебства, которую Нил хотел бы запечатлеть с своей памяти навсегда. В голове было пусто, чему Джостен был несказанно благодарен. — Знаешь, — подняв голову и уловив заинтересованность в глазах блондин, Нил продолжил, — мы могли бы сделать трайфл. — Ага, — ответил Эндрю, мысленно планируя купить завтра утром все необходимые ингредиенты. — Вместе, я имею в виду, — уже тише сказал омега. Кончики его ушей покраснели, а на щечках появился едва заметный румянец. Его волосы сейчас были похоже на золото, и Эндрю не был уверен, что сейчас видит это всё наяву. — Я ещё вроде не успел отупеть от общения с тобой, — фыркнув, проговорил Миньярд, вызывая небольшой прыск смеха у омеги. Успокоившись, Нил вновь улёгся в полуобъятиях Эндрю, удовлетворённо прикрывая глаза и погружаясь в сон.

{ Два дня до Рождества }

Выйдя из душа после утренней пробежки, Нил направился на кухню. Заметив там блондина, Джостен остановился, решив понаблюдать за тем со стороны: Эндрю, видимо, уже сходил за продуктами, а теперь просто раскладывал их по нужным полочкам, если в этом была необходимость. — Пялишься, — обернувшись назад, сказал Миньярд, встречаясь со взглядом голубых глаз, в которых он когда-то утонул без возможности выбраться обратно. Кофе медленно вытекало из кофеварки, попадая на плиту и издавая звук, больше похожий сейчас на хруст безе, которое обычно ест Эндрю. Отмерев первым, Нил подошёл и потянулся к верхнему шкафчику, вытаскивая оттуда несколько мисок, пока Миньярд вытирал заляпанную неудавшимся утренним кофе плиту. — Итак, наш первый пункт — бисквит, — качнувшись на ногах, в приподнятом настроении произнёс Нил, отчего Эндрю подумал, что будь у того хвост, он бы точно не переставал им вилять. Взяв несколько яиц, Эндрю разбил их в одну из мисок, начиная взбивать и постепенно насыпать туда сахар. Пока альфа продолжил мучить бисквит, Нил взялся за крем: достав из холодильника сливки и дотянувшись до сахарной пудры, которую сам же и спрятал несколько месяцев назад от блондина, Джостен перемешал их до воздушного состояния, позже отправляя туда же сливочный сыр. — Нил. Увидев вопросительный взгляд омеги, Эндрю продолжил: — Достань муку. Еле заметно кивнув, Нил встал на стул и потянулся к нужной полке, без проблем доставая оттуда пачку и передавая её в руки Эндрю. — Да или нет? — спросил Джостен, смотря как Эндрю просеивает белую массу через сито. — Да, — ответил Миньярд, ощущая тёплую пару рук, облипившую его талию, и тёплое дыхание у своей шеи. Вдохнув насыщенный запах глинтвейна, Нил удовлетворённо хмыкнул, слегка потеревшись щекой о белоснежную кожу альфы, желая оставить на себе как можно больше чужого феромона. По шее Миньярда пробежали мурашки, и Джостен не мог сдержать себя, чтобы ни провести своим веснушчатым носом линию до его подбородка, слыша прерывистый выдох сверху. Получив желаемый результат, Нил наконец отстранился, решив достать консервируемую вишню и сахарный сироп для пропитки бисквитов, которые сейчас Эндрю разливал по формам и отправлял в духовку. Пока те выпекались, Джостен достал стаканчики, а голкипер очистил столешницу, улавливая запах счастья, запах корицы, запах Нила.

{ Один день до Рождества }

Эндрю сидел за столом, держа в руке ложку и крутя один стаканчик трайфеля, который они вчера с Нилом сделали. Гирлянды приятно отсвечивали лазурью и серебром, создавая спокойствие. Омега расположился на соседнем стуле, разговаривая в настоящий момент с Ники по телефону, который уже на протяжении десяти минут рассказывал тому о том, что он подарит Эрику. Видимо, Нила это тоже слегка утомило, так как он положил голову на стол и прикрыл глаза, обречённо выдохнув — скорее всего, это продлится ещё минимум час... К их общему счастью, Ники завершил разговор уже через семь минут, так как Эрик раньше пришёл с работы (они его обязательно потом отблагодарят, Нил будет настаивать), а потому у того уже не было времени с ними болтать. Отложив телефон на край стола, Джостен посмотрел на альфу и слегка улыбнулся, сдувая со лба мешающуюся рыжую прядку. — Эндрю, — тихо сказал омега, желая полностью завладеть вниманием блондина. — Да или нет, Нил? — спросил Миньярд, откладывая ложку и так и не тронутый стаканчик с десертом на стол. — С тобой всегда да, — ответил Нил, прижимаясь щекой к протянутой ладони блондина и не отрывая взгляда от его кофейных глаз. Другой рукой Эндрю медленно провёл по волосам омеги, остановившись на загривке и выводя там хаотичные узоры, от которых Нил плавился, начиная издавать тихие звуки, отдалённо напоминающие урчание. Его веки прикрылись, а рыжие ресницы едва заметно подрагивали. Щёки покрылись розоватыми пятнышками, а всё внутри разрывалось от бесконечной нежности, коей были пропитаны плавные и аккуратные движения Эндрю, словно он был стеклянным, словно он был всем. — Я могу коснуться твоей шеи? — спросил Нил, чуть склонив свою голову набок. — Везде, — уверенно сказал Миньярд, точно зная, что это правильно. Глаза Нила резко распахнулись, а рот слегка приоткрылся, будто он хотел что-то сказать. Медленно приблизившись к шее альфы, он прижался своим носом к его запаховой железе, желая как можно сильнее окутать себя запахом глинтвейна, желая забыться в нём навсегда. Руки Эндрю на секунду замерли, но позже возобновили свои поглаживающие движения. Сердце пропустило удар, а в груди разлилось тепло. Складывалось ощущение будто ему вложили туда груду раскалённых камней, не иначе. Сделав вдох, Нил провёл языком вдоль шеи альфы, оставляя там мокрый след и создавая россыпь мурашек. Запечатлев поцелуй за ухом, Джостен отстранился, положив одну ладонь поверх руки Эндрю, покоявшейся на его щеке, и мягко улыбнулся. — Я тебя ненавижу. — Я знаю, — ответил Нил, перебравшись со стула на коленки Эндрю и ухватившись за его плечи, дабы не потерять равновесие. — Но это не значит, что я не хотел бы провести с тобой вечность, — сказал Миньярд, соприкасаясь с его губами. Проведя большим пальцем по шраму на щеке Нила, где раньше была вытатуирована четвёрка, он позволил себе едва заметную улыбку, посвящённую только одному человеку в этом мире, в мире, который сломал их; в мире, в котором они нашли друг друга. Мазнув языком по нижней губе нападающего, Эндрю аккуратно проник в его рот, безупречно и привычно очерчивая зубы и вылизывая верхнее нёбо. Кожа Эндрю сияла в свете гирлянд, и Нил готов был поспорить, если бы кто-то сказал ему, что Миньярд не походил сейчас на вселенную. Язык альфы переплёлся с его, и Нил готов был поклясться, что его прошибло током, а из его горла вырвался первый громкий стон. Ладони Джостена слегка сжали плечи голкипера, а веки вновь прикрылись. Руки плавно перешли на затылок Миньярда, зарываясь в копну белоснежных волос и нежно перебирая локоны. Когда Эндрю отстранился, между их губами растянулась ниточка слюны, поблёскивающая при таком освещении и больше напоминающая сосульку, отражающую в себе северное сияние. — Посмотри на меня, — тихо проговорил Эндрю, взяв его лицо в свои ладони, позволив себе выразить порывы испытываемой им в глубине души нежности. Нил открыл глаза, и Эндрю был уверен, что совершенно точно видел в них искорки счастья. Феромоны омеги стали более насыщенными, и теперь, помимо корицы, в них отдалённо присутствовал запах мандаринов. Миньярд осторожно приблизился к его запаховой железе, оставляя на ней невесомый поцелуй и отчётливо слыша урчание сверху. — Эндрю, я хочу, чтобы ты поставил мне метку, — тихо сказал Нил, ещё сильнее покрываясь румянцем. — Она на всю жизнь, — ответил Миньярд, констатируя факт. — Я знаю, — уверенно ответил Джостен, видя некое замешательство в глазах голкипера, — я правда этого хочу. — Уже 107%, Джостен, — проговорил альфа, кончиками пальцев проникая под чёрную футболку нападающего и очерчивая кубики пресса. Тело Нила слегка затрепетало под его прикосновениями, а несколько рыжих локонов прилипли ко лбу. Эндрю напробу потянул чёрную ткань чуть вверх, призывая Джостена поднять руки, дабы избавиться от удушающего сейчас предмета одежды. Сделав это Миньярд аккуратно прислонился губами к его ожогу от утюга, совсем недавно выяснив, что это была одна из эрогенных зон Нила. Сколько бы тот не отнекивался, его тело отвечало за него: оно тянулось, извивалось, просило большего. Очертив контур шрама языком, Миньярд оставил невесомый поцелуй напоследок, спустившись к ключицам. Они были острые, и Эндрю соврёт, если скажет, что они ему не нравились. Проведя пальцем вдоль груди Нила, блондин опустил руку до края штанов, ещё раз заглянув в глаза нападающего, будто спрашивая разрешение. — Это всё ещё да, Эндрю, — проговорил Нил, отклоняя голову в сторону и тем самым оголяя шею ещё больше. Клыки альфы слегка заточились от вида омеги, так и норовя впиться в мягкую кожу и оставить там свою метку. Пальцы ловко пробрались под резинку боксеров, медленно проводя вдоль члена омеги. Докоснувшись до набухшей головки, Эндрю слегка надавил на уретру, распределяя выделившийся предэякулят по всей поверхности органа. Нил чувствовал, как из его дырочки начинает медленно вытекать вязкая смазка, однако ощущения, которые доставлял ему Миньярд были ярче, ощутимее, так что он предпочёл сфокусироваться на них. Джостен тихо простонал, аккуратно опустив свою голову на плечо голкипера и игриво мазнув языком по его железе, начиная оставлять на ней всё больше и больше поцелуев, тем самым вызывая прерывистое дыхание Миньярда. Воздух стал гуще из-за большой концентрации их феромонов, и, Нил был уверен, будь здесь Аарон, он бы показательно скривил нос, оставив своё ворчание на потом. В голове стоял яркий образ Эндрю, светящийся, отражающийся от стенок сознания и больше походящий на небесное создание. Будь Нил художником, он обязательно бы перенёс его на холст, оставляя это чем-то сокровенным, поистине тайным. Движения Эндрю становились быстрее, и Нилу казалось, будто он разваливается, рассыпается на несвязаные между собой кусочки, тает. Другой рукой Миньярд аккуратно прикоснулся к его шее, поглаживая большим пальцем место будущей метки и вызывая волну несвязных постанываний и хныканье в предвестии скорой разрядки. Нил позволил своему телу расслабиться, полностью перенося всю опору на Эндрю и чувствуя себя слишком ватным. — Эндрю, я... Движения усилились и Нил глухо приоткрыл рот, чувствуя, как Эндрю заботливо отодвигает его от себя и медленно вонзает клыки в плоть, желая доставить меньше боли и дискомфорта, продолжая ненавязчивые поглаживания снизу. От переполняющих ощущений омега вжался в Миньярда ещё сильнее, желая слиться с ним воедино, точно знать, что это всё реальность, а не мираж, как выразился Эндрю ранее. Приглушённая боль в шее начинала потихоньку утихать, и Нил был уверен, что чувствовал, как Эндрю слизывал выступившие на месте капельки крови, позже зацеловывая это место. — Ты как? — Я в порядке, — после этого последовал несильный толчок в бок и фырканье.

{ Рождество }

Нил положил свою голову на грудь Эндрю, посильнее укутываясь в розовый пушистый плед, который Элисон подарила Миньярду перед отъездом, едва ускользнув от ножей того под заразительный смех Ники. — С Рождеством, Эндрю, — тихо проговорил Джостен, зная, что альфа его услышал, даже если на фоне и шёл какой-то фильм. В ответ последовал почти неощутимый поцелуй в макушку.