
Пэйринг и персонажи
Описание
Молодой кардиолог Ливий и неугомонный ординатор Эвтида дежурят в больнице в новогоднюю ночь
Примечания
Работа написана к новогоднему конкурсу тг-канала "Песнь о Ливии" https://t.me/thesongofliviy
Посвящение
Джедайке, за преданную любовь к одному македонскому лекарю
С кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь
31 декабря 2024, 09:20
В приёмном покое городской больницы скучал молодой врач Ливий. Работать ему совсем не хотелось. Сегодня новогодняя ночь, а он на дежурстве в приёмнике — удовольствие сильно ниже среднего.
Справедливости ради, он отпразднует его на работе впервые за четыре года. Пора бы и ему отбыть повинность, не только ведь коллегам отдуваться. Изящным привычным движением он откинул с плеч каштановые локоны, тяжело вздохнул и погрузился в дневники пациентов.
Дверь приёмника робко отворилась, и Ливий оглянулся, оторвавшись от монитора. Он ожидал увидеть бригаду скорой помощи с каким-нибудь несчастным инфарктником наперевес, но вместо них на него посмотрела ординатор Эвтида в хорошеньком бирюзовом хирургическом костюмчике.
Ливий удивился:
— Эва? Ты чего здесь?
— Я на дежурство, — пробурчала она неразборчиво.
— На Новый год? — Ливий скептически изогнул бровь. — Никогда не слышал, чтобы ординаторов дёргали.
Она неуверенно потопталась, переминаясь с ноги на ногу, и заговорила, уставившись в пол:
— Завкафедрой распорядился. Сказал, чтобы привыкали.
— К чему?
— К тому, чтобы работать несмотря ни на какие обстоятельства.
Ливий громко фыркнул. Глупость несусветная, не мог завкафедрой такого сказать. Но спорить не стал, сделав вид, что проглотил оправдание.
— Ну, проходи, — он встал из-за стола и уступил ей место за компьютером. — Вбивай пока истории.
Эва поставила сумку в шкаф, прошла за письменный стол и села. Ливий внимательно следил за ней, заинтересованно прищурившись: зачем она ему соврала? Зачем она здесь сегодня, в новогоднюю ночь? Что ей нужно на самом деле?
Эвтида была неплохим начинающим терапевтом. Ливий не так часто с ней пересекался, поскольку сам пропадал в своей кардиологии, но она была слишком приметна, чтобы не обратить на неё внимание. Красивая, самоуверенная, никогда не лезла за словом в карман. Едва появившись, поругалась с завотделением хирургии. Никогда не боялась спорить с реаниматологами, вообще вся она такая — без царя в голове. Много улыбалась, при ходьбе виляла бёдрами и всегда одевалась, как на красную дорожку. Пациенты её обожали, особенно пожилые мужчины.
Может, не такое уж и плохое дежурство ждёт Ливия сегодня? Вряд ли бы он нашёл компанию на Новый год лучше.
Осталось только выяснить, что ей нужно.
Эва осторожно покосилась на него, заметив, что он смотрит, и широко улыбнулась, захлопав длинными ресницами.
— Значит, будем праздновать вдвоём, доктор Ливий?
— Получается, да, — согласился он, улыбаясь также лучезарно, как и она.
Эва просияла. Ливию стоило большого труда сделать вид, что он не понимает, что его пытаются обдурить.
— Я принесла бутылку белого игристого, — она кивнула на шкаф, где лежала её сумка. — Пациент подарил, судя по этикетке, дорогое. Выпьем по бокальчику, скажем пару тостов… И отлично отпразднуем.
Ливий перестал улыбаться, вмиг посерьёзнев.
— Никакого алкоголя. Мы на смене.
Девушка растерянно заморгала.
— Но… Я не предлагаю напиваться, просто пару глоточков в честь праздника…
— Нет, — категорично отрезал он. — Вернёшься домой и празднуй сколько угодно, а сейчас ты на работе.
— Я не имела в виду… Простите…
Она опустила голову, совсем стушевалась. Ливию даже стало совестно, что расстроил её, хоть и понимал, что прав. Захотелось сказать ей что-нибудь приятное, чтобы снова увидеть её улыбку.
— Думаю, мы и без вина отлично проведём время.
Эва смущённо глянула на него, её смуглые щёки налились румянцем. И к Ливию в голову закралась странная догадка о том, зачем она напросилась с ним в дежурство в новогоднюю ночь, когда персонала в больнице почти и нет…
— Ещё раз простите. Глупая мысль, я зря её озвучила, — она усмехнулась и добавила: — Только прошу вас, не думайте, что я пью на работе. Мне первый раз это в голову пришло, и обещаю, что в последний.
Надо же, Эвтида беспокоится о том, какое впечатление на него производит, хотя на мнение абсолютно всех остальных в больнице ей плевать. Ливию стало приятно от мысли, что он… особенный.
— Извинения приняты, — он благодушно улыбнулся. — Только давай на «ты», я вроде бы не такой уж и старый.
Она снова стрельнула в его сторону карими глазками и тут же отвернулась.
— Давай.
Ливий снова задумался о причинах её пребывания здесь — в одной догадке он всё сильнее убеждался, — но не успел обдумать как следует. Поступил мужчина с подозрением на инсульт, потому оба доктора отправились на осмотр.
Инсульт на поверку оказался обыкновенным алкогольным отравлением. Так что управились быстро.
— Много их таких сегодня будет, — задумчиво протянула Эва, когда вернулись в кабинет.
Ливий пожал плечами и с философским принятием ответил:
— У нас ещё неплохо. Аншлаг будет в травматологии.
— Это точно, — хмыкнула девушка. — Вот уж где бы я не хотела сегодня оказаться.
Ливий прищурился:
— А здесь хотела?
Эва потупилась.
Её действительно никто не заставлял дежурить, она вызвалась сама. И именно потому, что знала: на смене будет Ливий.
Это был её хитрый план.
Молодой кардиолог с густыми вьющимися волосами и ямочками на щеках привлёк её внимание уже давно. Мимо его обаяния невозможно было пройти — яркий, притягательный, с бархатистым обволакивающим смехом. Он был настоящей звездой больницы, его знали все. Пациенты хотели лечиться только у него, а медсёстры работать под его началом. Он выступал на конференциях, писал научные статьи и казался для Эвы недосягаемым светилом. Она хотела стать похожей на него, но вскоре перестала себе врать: дело не только в этом.
Он ей нравился. Как мужчина.
Но была одна проблема: она понятия не имела, как вести себя с парнями. У неё в двадцать три года даже романа ни с кем не было, как их вообще кадрят?
Сперва она ругала себя: начала бы лучше с кого попроще, обычного среднестатистического парня. Завязала бы отношения, научилась бы на нём флиртовать — так сказать, набила бы руку. А потом перешла на кого посложнее. Но нет же, её угораздило влюбиться сразу в главного красавчика, которому девицы прохода не дают.
Кажется, Эвтида не ищет лёгких путей.
После долгих дней размышлений не придумала ничего лучше, чем остаться с ним на дежурстве наедине и попробовать сблизиться. Как? А чёрт его знает. Будет импровизировать.
Правда, возможности пока не появлялось. А ближе к девяти вечера поток пациентов стал постоянным, некогда стало даже в туалет сбегать, не то, что строить личную жизнь.
В половине одиннадцатого Ливий спросил:
— Если в полночь никого не будет, пойдём к хирургам? Вместе отпразднуем.
— А кто там сегодня? — спросила Эва, не выныривая из компьютера.
— Амен, кажется. И Тизиан.
Эва застыла.
— Я не пойду.
— Почему? — удивился Ливий.
— Я его боюсь.
— Кого?
Эва тяжело сглотнула.
— Амена.
Ливий шокировано уставился на неё. Смелая и дерзкая Эва кого-то боится?
— Почему?
Девушка грустно вздохнула.
— На пятом курсе я сдала ему списанную историю болезни. Он до сих пор помнит.
Ливий ошарашенно умолк.
— Оу, — помолчав, подытожил он.
Покачал головой, глядя на неё с притворным осуждением, а потом рассмеялся. Эва надулась, и Ливий засмеялся громче.
— Забавная ты, — он похлопал её по плечу.
От его прикосновения кожа под халатом загорелась. Ликование пронеслось по телу горячей волной и рассыпалось мурашками.
Ливий замер, заметив, какое действие на неё оказывает. Его горячая ладонь всё ещё лежала на её плече… И он решил её не убирать. Легонько сжал, наклонился к Эвиному ушку и низко сказал:
— Не переживай, я не отдам тебя на съедение злым хирургам, — и хрипловато добавил: — Милая Эва.
Она застыла, перестав дышать. Обернулась и встретилась с ним взглядом: его глаза янтарные, по-кошачьи жёлтые, пронизывали насквозь, будто она сидела перед ним совсем голая.
А потом он улыбнулся.
В воздухе запахло электричеством. Эва вытянулась в струну, чуть приоткрыла губы, уже представляя, как он их коснётся…
— Принимайте клиента, — дверь открылась как от пинка, и в кабинет вошла спина фельдшера в синем бушлате: вдвоём с санитаром они тащили носилки.
Эвтида проклинала всех — себя, бригаду скорой, глупую панкреатитчицу, которая поверила в новогоднее чудо и решила, что рыба под шубой, оливье, три жареные индюшачьи ноги с чесноком и четыре бокала шампанского забудут про хронический панкреатит и не испортят ей праздник. Из-за них всех Эва упустила лучший момент, и вряд ли ей представится другой такой же.
За женщиной с панкреатитом пациенты пошли кучно: один, второй, третий… С большим трудом разгребли очередь в 23:52. Оба сели на кушетку и тяжело выдохнули.
В дверь заглянула кудрявая и весёлая голова Тизиана:
— Ну чё, идёмте к нам? Нам сейчас такую колбасу подогнали, директор агрохолдинга какой-то. И карпаччо ещё…
— Мы попозже, — сказал Ливий.
— Так восемь минут осталось, — озадаченно нахмурилась голова Тизиана.
— Мы попозже подойдём, — настоял Ливий.
Голова сначала недоумённо заозиралась, а потом вдруг приняла понимающее выражение и исчезла за дверью.
Вдвоём быстро накрыли нехитрый стол (солёный лосось, мясная нарезка, сыр двух видов, виноград, шоколадные трюфели), налили в чайные чашки апельсиновую газировку. Ливий поднял бокал, чтобы сказать тост, но Эва перебила:
— Подожди, у меня для тебя подарок.
Он в полной растерянности наблюдал, как Эва кинулась к шкафу, достала из своей сумки блестящий подарочный пакет и протянула ему. Осторожно взял, развернул… и восхищённо выдохнул:
— Шарф?..
Эва скромно кивнула.
— Господи, Эва, это… — он вынул его из пакета и внимательно рассмотрел. Горчично-жёлтый, крупной вязки, мягкий настолько, что в нём утопали пальцы. — Это нечестно.
— Почему? — нахмурилась она.
Он ласково улыбнулся, так что на щеках собрались ямочки.
— Потому что я не знал, что мы будем праздновать вместе, и ничего тебе не приготовил.
— Да мне ничего и не нужно, — пробормотала она.
— Нет, я теперь обязан подарить тебе что-нибудь настолько же классное, — безапелляционно возразил Ливий, а затем благодарно взглянул на неё: — Спасибо.
Эва окончательно растаяла. Он ей улыбается так нежно… Это ведь хороший знак? С другой стороны, он всем улыбается.
Как же сложно.
— Когда выбирала пряжу, подумала, что этот цвет подойдёт к твоему пальто, — зачем-то пояснила она. — Я рада, что понравилось.
Ливий повертел подарок в руках в поисках этикетки и не нашёл.
— Ты что, связала его сама?
— Ну да.
— Вау, — он поражённо уставился на неё. — Просто вау.
Эва скромно пожала плечами и кокетливо улыбнулась.
— У меня много талантов.
Ливий аккуратно сложил шарф и убрал в пакет. Посмотрел на неё и серьёзно сказал:
— Я должен подарить тебе что-то прямо сейчас. Ты слишком хороша, чтобы встречать Новый год без подарка.
— У тебя же ничего нет, — хмыкнула она.
Ливий пожал плечами.
— Значит, придётся дарить что-нибудь… нематериальное.
Эва застыла. В голове набатом била мысль: «Чёрт, Эва! Поцелуй! Проси поцелуй!!!»
Но так и стояла столбом, боясь произнести это вслух.
Ливий задумчиво поджал губы:
— Может быть… комплимент?
Эва вздрогнула и растерянно заморгала. Уныло кивнула:
— Да, неплохо… Комплимент это… мило…
Чёртова трусиха.
— Если что, это не освобождает меня от обязательства позже подарить тебе что-то нормальное, — подмигнул он.
Затем торжественно поднял кружку с апельсиновой газировкой, прочистил горло и начал:
— Дорогая Эва. Я рад, что проведу эту ночь с тобой.
Эва хмыкнула из-за того, как двусмысленно прозвучала фраза, но Ливий невозмутимо продолжил:
— Это правда. Ты потрясающая. Ты яркая, эффектная девушка, — она зарделась как помидор на этих словах, — мне безумно интересно наблюдать за тобой, за тем, как в тебе сочетаются ум и хитрость, смелость и великодушие.
Эву так на школьной линейке в честь золотой медали не хвалили. К горлу подступили слёзы.
— Ты талантливая. Тебе всё по плечу. Я очень рад, что познакомился с тобой, и хотел бы познакомиться ближе, — он посмотрел на неё долго и испытующе. — Мне нравится твоя целеустремлённость, твоя заботливость, — он глянул на пакет с вязаным шарфом, — мне нравится твой стежок.
Она не выдержала. Подскочила к нему, не думая ни о чём, и чмокнула в губы.
«Бом».
За стеной раздался бой курантов из телевизора, а потом радостные возгласы персонала больницы.
Наступила полночь.
Наступил Новый год.
Эва осторожно сделала шаг назад. Заглянула в горчично-жёлтые глаза, одновременно опасаясь увидеть его реакцию и предвкушая её.
Ливий стоял ровно. Смотрел на неё внимательно, чуть прищурившись и наклонив голову набок.
— Думал уже, что этого не сделаешь.
Положил обе руки на талию, притянул к себе и накрыл её губы своими.
Он целовал ласково, но настойчиво. Эва удивлённо выдохнула, впуская внутрь его язык, и прижалась к его горячей груди.
Его губы мягкие и нежные, его кожа горячая и бархатистая, его запах ненавязчивый и желанный. Эва обняла его за шею, закрыла глаза и потеряла способность думать, растаяв в поцелуе как снежинка.
Ливий обнял её крепко, как драгоценную вазу, будто боялся уронить.
Он оказался прав: друг друга им вполне достаточно.