новогодний подарок.

тридцать первое декабря. железняк радостно идет по заснеженной дороге, попутно разглядывая красивые зимние виды. пальцы на руках совсем окоченели, да и щеки сильно покраснели от мороза, но сейчас колю волнует это меньше всего, ведь он спешит на встречу к эдику. забывшись в своих мыслях, юг даже не заметил, как его кто-то окликнул со стороны. – эй, коля, блять! – уже громче кричит крайний, надеясь, что коля все-таки услышит его. железняк моментально останавливается и, повернув голову в сторону, наконец замечает белую макушку. на лице появляется улыбка, а когда парень подбегает ближе и обнимает его - на душе разливается тепло и спокойствие. – как же я давно тебя не видел... – шепчет коля больше для себя, все ещё крепко обнимая эда. спустя несколько секунд фрик отстраняется, понимая, что в стоял в объятиях с "просто другом" уже дольше разумного. – я тебе кричу, кричу. уже подумал, что ошибся, ха-хах. – сорян, чёт задумался пока шёл. даже не заметил, как остановку твою прошёл. прогуляемся? – лапух, конечно идем. – произнёс блондин, беря железняка под руку и начиная идти вперёд. юг плетется за эдиком, украдкой осматривая его. – ты не замерз? я уже думал себе шарф купить, а ты вообще без шапки гоняешь. – интересуется коля, поравнявшись с другом. – ты видел, какие все шапки уебищные? да и вроде не особо холодно... – ну-ну, мамин модник, потом заболешь и будешь жалеть. ладно, проехали, как учёба твоя? – да нормально. пока не отчислили, так что радуюсь. – ха-ха-ха, хоть что-то радует. м-м... а мы в итоге где новый год празднуем? – вспомнив главную причину встречи, спрашивает темноволосый. – сначала думал к кому-нибудь на хату пойти, а потом решил: "нахуй нам это все? купим шампанского и возле городской елки проводим старый год". как тебе идея? – интересно, конечно, но я не против. тем более я сам тебе доверил выбор, поэтому возражать не буду. пойдём тогда в магазин, купим что-нибудь и погреемся. до двенадцати часов парни шатались по городу, играли в снежки, катались на горки, доебывались до прохожих. в общем, - развлекались как могли. они уже около часа ходили в центре города возле ёлки. белобрысый уже успел наделать тысячу фотографий и видео, записывая практически каждый шаг. эдик записывает очередной кружок в тг тыча камерой югу в лицо. и вот до нового года осталось всего несколько минут. – коля-я-я-я, ты замёрз? – дура, отвали. – фыркает железняк, жмурясь. – хочешь согрею? коля, коля, коля. – ухахатываясь, говорит крайний, не переставая тыкать камерой в лицо. темноволосый толкает друга в снег, хитро улыбаясь, а потом сам же помогает ему встать. – тупо-ой, после курантов обязательно пойдем в какое-нибудь тёплое место. кстати, угадай сколько осталось до нового года. – минут десять, наверное? – не-а, две минуты, ха-хах. коля лыбится в ответ, смотря на белобрысого как то по-особенному. – а вот как думаешь, моё желание исполнится в этом году? – как бы невзначай спрашивает фрик, чуть ли не прыгая на месте. – смотря какое.. – м-м-м, даже не знаю, говорить ли тебе. боюсь все испортить... о смотри. — вдруг говорит эд, устремляя свой взгляд на большие часы, где виднелась одна минута до нового года. народ, собравшийся вокруг, начал отсчитывать время. сейчас оба парня стояли, буквально трясясь от ожидания того, что будет дальше. наконец набравшись смелости, фрик сглатывает и произносит. – блять, коля, ты только послушай меня. – железняк сразу посмотрел на крайнего, ожидая пока он продолжит. – я тебя пиздец как люблю. ты для меня самый дорогой человек, и вообще я переживаю и-и... – запинаясь, протараторил эд, не успев закончить свое признание. часы пробили двенадцать. дыхание сбилось. беловолосый так долго готовился, и, кажись, наложал по полной. он был уже готов провалиться от стыда под землю, но коля опередил все его мысли, накрыв своими губами чужие. руки железняка легли на шею эдика, а дыхание сильно обжигало кожу. через мгновение юг отстранился, пытаясь восстановить дыхание из-за переизбытка эмоций. – это.. типа взаимно, да? – спрашивает крайний, хотя сам уже знает ответ на вопрос. брюнет кивает, по-дурацки улыбаясь, а эдик его в ответ обнимает, прижимаясь так, как никогда раньше.