Тень иерофанта

Четверка мечей — это о передышке. Тот самый момент, когда нужно просто остановиться в действиях, сесть и подумать. Что же касается внутреннего состояния человека — это усталость и опустошение. Четверка мечей — это способ отсрочить что-то важное, к чему человек не готов. Время, чтобы понять происходящее и придумать выход из ситуации.

      Неделя проходила также, как и всегда. Школа, репетитор по четвергам, дом и так по кругу, словно день сурка. Антон был уверен, что это норма для каждого человека. Когда твой день повторяется, все его события как один и тот же фильм. Конечно, у школьника выбора особо то не было, чем бы скрашивать свои учебные дни. Домашние задания никто за него не выполнит, так ещё варианты по олимпиаде и репетиторство, которое не давали сделать нормально вдох. Желание всё скинуть в мусорку преследовало его каждый час, пока он сидел за столом. Только это действительно помогало ему не нырять в омут собственных мыслей. Пока Антон занимается каким-то делом, времени на собственные эмоции и чувства отпадают. И так было легче. — Антош, — стук в дверь, позволяет парню поднять голову от учебника. — Я тебе фрукты принесла, а то сидишь не выходишь практически, — с улыбкой сказала женщина, заходя в комнату. — Спасибо, ма, — кивнул юноша, забирая тарелку нарезанных яблок и долек апельсина.       Когда он последний раз нормально ел? Хотя, нормальное питание было обеспечено только на завтраке или на ужине, когда он вместе с родителями собрались на кухне. Однако полноценный завтрак превратился в кружку чая и бутерброд, сваливая все на завтрак в школе. Хотя еда там никому не нравилась, что проходилось брать еду с собой. Благо родители не контролировали его походы в столовую, отдавая лишь деньги. — Может сходишь погулять? А то сидишь в четырех стенах, вон Димку возьми с собой, — сказала женщина, садясь на кровать, та с крипом прогнулась от веса. — Мне нужно готовиться к олимпиаде по истории, — замечательно, теперь у него появилась ещё одна отговорка для родителей, чтобы ещё больше сидеть взаперти. Дом был убежищем, место, которое защищало его от монстров. Только от самого себя эти стены не спасали, лишь заглушали, однако не всегда. — Твои олимпиады, насколько я помню, будут после нового года, а до этого момента у тебя еще много времени, — махнула она рукой. Лицо ее сына отображало усталость, да и синяки под глазами будто стали еще более синими. Майю передергивало от мысли, что ее собственный ребенок не заботится о себе должным образом. — Мне нужно запомнить исторические периоды, которые еще не прошли по школьной программе, — вздохнул парень, а после откусил половинку яблока. Она был сладкая и хрустящая. — Хорошо, — не стала женщина спорить с юношей и встала с постели. — Мы с отцом поедем за продуктами. Тебе что-то купить? Может в школу что-нибудь? — Не нужно, — отмахнулся Антон, а после стука двери вздохнул.       Выбраться из дома ему, кончено, хотелось. Прогуляться по снежной улице, за неделю все же намело прилично, даже не растаяв. Однако одного взгляда в окно хватало парню, чтобы отказаться от своей идеи. Еще было светло, да и людей было много. Выбираться сейчас куда-то несло за собой шанс встретить кого-то на улице, а общаться с людьми желания не было.       Телефон засветился от уведомления, показывая новое сообщение от историка. Прочитать, не открывая его, не получилось, то было слишком большим. Подождав пару минут, юноша открывает его, впиваясь свободной рукой в свое колено. А.С. Попов Здравствуй, Антон! У меня к тебе предложение, от которого ты можешь отказаться. У нас некоторые ученики слились со сценки на новый год для младших классов. Может, ты с Журавлевым согласитесь заменить их? Там ничего сложного, выучить пару слов и потанцевать с малышней. 15:32       Был ли это шанс побыть с преподавателем чуть больше, чем его уроки? Антон не знал. Ему хотелось отказать, сказать, что занят до посинения и не вылезает из дома. Напомнить про чертову олимпиаду, про надвигающиеся экзамены, которыми пугает каждый, кому не лень. И все это нужно было уложить в семь дней, которые с каждым днем проходили будто все быстрее и быстрее.

Антон

Добрый день. Я спрошу у Димы

15:34

      Верно, он же не может решать это в одиночку. Если друг будет согласен, то сам Шастун не будет против. Словно выбор сделан не им, а решением Журавлева. А винить в случившемся в крайнем случае будет друга, это же он решил участвовать в этом представлении. Перекладывать ответственность далеко не взрослый поступок, и в глубине души Шастун понимал это. Однако так было легче, ведь не ты допустил ошибку.       Парень пересылает сообщение другу, и тот спустя несколько секунд появляется в сети. Димас Если по истории появится неожиданная пятёрка, то я согласен на всё) 15:37       Антон лишь усмехнулся сообщению, а после вновь открывает чат с мужчиной. На аватарке у него стояла собственная фотография, чёрный костюм, с очками на лице. Волосы будто прилизаны чем-то, однако выглядело красиво.

Антон

Дима согласен за пятерку в журнале по истории.

15:40

      Про себя парень не пишет, ведь в этом не был особого смысла. Они с Димой являлись дуэтом, который всегда находился вместе. Дежурство? Вместе. Выступление на день учителя? Вместе. Новый год? Конечно, вместе. А.С. Попов Будет ему оценка, но передай, что все его тройки она не покроет. 15:41 А.С. Попов «…» В файле найдете сценарий, ваши роли волк и заяц, но это не точно. Другие пока не поделили роли, поэтому вы ничего не пропустили. Время по репетициям скину позже. Там еще не разобрались, когда актовый зал свободен. 15:42

Антон

Понял, принял

15:43

А.С. Попов Если ты не успеваешь по учебе, можешь отказаться, Антон. Я не заставляю тебя участвовать, если что) 15:44

Антон

Все в порядке. Если репетиции выпадут не на четверг, то никаких проблем не будет

15:44

      На лице парня появилась слабая улыбка. Попов волнуется? Хотя, чему удивляться, если такое отношение и к другим хорошим ученикам. Юноша вспомнил, как его одноклассницы шушукались про Арсения. Как он помог ученице на год младше, доведя ее до медпункта. Он же преподаватель, а жизнь учеников будет в приоритете. А.С. Попов Не засиживайся долго, времени у нас с тобой ещё есть) 15:45       Антон ничего не ответил на сообщение, выключая телефон. Парень прикрывает глаза, рукой проводит по волосам. Он искренне устал от происходящего вокруг. От собственных мыслей, которые не дают ему воздуха. Подойдя к окну, Шастун открывает его, а после находит пачку сигарет в ящике, которую когда-то положил. Возможно, даже с мыслями, чтобы больше никогда ее не достанет. Или с надеждой, что ее найдут родители и запретят курить. Наверное, в таком случае Шастун действительно попытался бы бросить курить.       А пока его длинные пальцы цепляют сигарету, поджигая ее конец зажигалкой. Ароматный дым мягко поднимается вверх, завиваясь, чтобы окутать черты лица юноши, словно знойная вуаль. Он делает вдох, держа внутри лёгких это горячие ощущение, а после выпускает в окно. Не хотелось, чтобы запах сохранился до прихода родителей. Только курить хотелось сильно, и даже не заметно, Антон докуривает сигарету, скидывая пепел на улицу. Окурок оставался в его руках, слегка подженый на конце маленьким сиянием.       Прикусив губу, парень тушит сигарету об свою раскрытую ладонь. Проходит пару секунд после осознания действия. Страх прослеживается во взгляде, и Антон кидает окурок на улицу, открывая окно на распашку, стараясь не думать о слегка кровоточащей ране. Холодный воздух окутывает комнату зимой, заставляя дверь в комнату подростка открыться и стукнуться об стену. Спустя минуту окно было закрыто полностью, а сам юноша направился в ванную. — Какой же дурак, — проговаривает он сам себе, держа ладонь под холодной водой.       Только на прошлой неделе он обжёгся об чайник, теперь тушит сигареты об своё тело. Однако именно так парень ощущал себя живым, не съеденным собственными мыслями. Маленькие самоповрежедния возвращали его к жизни, пусть это и оттягивало ее. Лучшим вариантом было бы пойти к специалисту, рассказать обо всем, что хранилось в этой голове.       А что потом? Какой ответ Антон хотел услышать?       Что он такой же нормальный человек, как и половина человечества? Или то, что он чувствует всего лишь плод его подросткового воображения, созданный на основе хорошего отношения к нему? И Шастун бы поверил в каждое слово, будь то это первый или второй вариант. Ему искренне хотелось понять себя и свои эмоции, не бояться рассказать о них. Хотя бы одному человеку, который не посмотрел бы на него, как на врага после этого.       Телевизор на постоянной основе вещает, что однополые отношения — это грязь, созданная для утешения своих сексуальных потребностей. Человек не может чувствовать такие чувства к своему полу, ведь это неправильно. И сам Антон был неправильным, смотря на свое отражение в зеркале. Пальцы, что держались за раковину как за спасательный круг, слегка дрожали. Лицо, кажется, потеряло свои какие-то детские черты, подчеркивая острые углы линий подбородка и скул.       Парень умывает лицо холодной водой, будто это поможет ему смыть усталость и вернуть счастливый вид. Нет, этого уже не вернуть. По крайней мере, до конца учебного года точно. До момента, когда юноша перестанет видеть лицо своего историка. Антон взрослый мальчик и справится с этим, даже если это будет стоить ему ещё несколько сигарет и ран на теле. Ничего, все заживет. Пока нужно сделать задание к следующему уроки истории.       Идя по заполненному коридору, Антону будто не хватало воздуха. Было душно, а дети помладше бегали так, будто их цель — свалить с ног девятиклассника. Он вновь плелся за спиной Димы, который рассказывал о новой игре. Свои заслуженные выходные парень тратил на такой отдых, практически не вылезая из-за стола. — И там еще графика прикольная, даже в шоке, что комп потянул, — тараторил подросток, слегка размахивая руками. А после повернулся к другу, рассматривая его лицо. Дима нахмурился, в два шага подошел к Антону, кладя свою практически холодную ладонь на лоб. — Ты случаем не заболел? — Нет, — произнёс Антон, убирая чужую руку. — Просто не выспался. — Ага, поэтому красный стоишь, — проговорил Дима, стоя рядом. Дальше в кабинет они не торопились, пусть и звонок должен прозвенеть через тройку минут. — Может в медпункт? Арсенич тебе ничего не скажет. — Все в порядке, пошли, — сказал Антон, поправляя лямку от сумки на плече.       Ему действительно было плохо, но ему, к сожалению, нравилась эта боль. Голова словно вакуум, зато зайдя в кабинет, дышать стало почему-то легче. Было ли это виной вид Попова, сидящего за столом, который готовился к уроку или просто особенная аура кабинета, где портреты исторических личностей висели в ряд. Антон точного ответа не знал, да и знать не хотел.       Мужчина поворачивается в сторону вошедших, и спустя пару секунд звенит звонок.       «Успели», — пронеслось в голове Шастуна. Все же Арсений Сергеевич был против опозданий и мог вовсе не пустить на урок, оставив под дверью. Опоздать на урок истории, тоже самое, что подписать договор на ненависть со стороны преподавателя. Удивительно, как к этому человеку можно испытывать теплые чувства. И сам юноша не понимал этого. — Проходите, — кивнул он в сторону парт, и ученики быстро встали около парты. Никто не отменял приветствия в классе. — Садитесь, — мужчина обводит взглядом класс, задерживаясь на Антоне.       Не здоровый вид ученика бросался в глаза, но раз он здесь, то нет ничего серьезного. Арсений развернулся к доске, начиная писать тему урока, а после чертил таблицу. — Тема урока мексиканская революция, — начал преподаватель, не оборачиваясь. Мел неприятно скрипел об доску, заставляя пару ребят зажать уши от неприятного звука. — В учебнике найдете всю информацию, по которой заполните таблицу, — Арсений развернулся, кладя мел на стойку. — Ваша цель до конца урока написать участников, причины, итоги и последствия. Тетради в конце сдаете мне на стол. Все понятно? — строже спросил мужчина, оглядывая класс. Те лишь молча кивнули, а взгляд вновь цепляется за Антона.       Все же Шастун был одним из тех, кому правда хотелось давать знания и объяснять материал. В нем мужчина видел себя, но младше. Такой же любопытный, может в какой-то мере одинокий, хотя Дима прекрасно скрашивал одиночество своего друга. И было бы желание у Попова, он бы давно рассадил их на разные стороны, однако не делал этого.       Антон начал чертить таблицу, попутно переворачивая страницы учебника. Тема революций всегда интересовала парня, ведь он изучал причинно-следственную связь по событию. Понимая, что же двигало людьми в тот момент и почему свергали власть. Революция всегда про свержение, а не про реформы. Революционеры в большей части понимали, на что шли ради своей цели. Чтобы их общество стало куда лучше, чем являлось на тот момент. Шастун бегал глазами по напечатанному тексту, смотря на один из плакатов того времени. Люди действительно знали, что им нужно от этой жизни и не боялись этого.       Парень даже не торопился, медленно заполнял графу участников, слегка поддергивал ногой в момент чтения. И он настолько углубился в историческую справку, что даже не заметил, как на его тетрадный лист упала капля крови. Лишь Дима, который хотел удостовериться своей мысли и подсмотреть у личного историка, повернулся в сторону друга. Тот сразу толкнул парня в руку, с беспокойством смотря на него. Ему не нравилось состояние парня в последнее время. Когда это началось? Он даже не мог вспомнить… — У тебя кровь из носа, — проговорил он, и Антон переводя взгляд от тетради, вновь на друга, лишь опрокинул голову назад. — Сейчас пройдёт, — тихо сказал юноша, вспоминая, брал ли он свой платок. — Подними руку и сходи в медпункт, — прошипел слегка от злости Дима. — Все в норме, — спокойно сказал парень, посмотрев на друга.       До Попова донеслось шушуканье с последней парты, которое не оставило уже никого равнодушным. Мужчина строго смотрит в сторону парней, приподнимаясь с места. — Журавлев, уже закончил? — с издёвкой спросил историк, а после понял произошедшее. Опрокинутая голова Антона, и струйка крови, стекающая по подбородку, была слишком яркой на белой коже ученика. — Что у вас случилось? — встав с места, спросил Арсений. — Кровь из носа пошла, сейчас пройдёт, не… — проговорил быстро Антон, а после осёкся. Он наверное впервые видит такой обеспокоенный взгляд голубых, завораживающий глаз. В них же всегда был холод, а каком тепле и беспокойстве может идти речь. Парню хотелось видеть в этих глазах лишь холод, не чувствовать к себе особенного отношения. Было намного проще… — Вставай, — мужчина слегка приподнимает ученика за шиворот. — Иди в медпункт, пусть медсестра давление померяет, красный весь сидишь. — Ага, — парень даже не сопротивлялся, хватаясь за возможность уйти из класса.       Он, слегка придерживая нос рукой, идёт в сторону дверей, а после захлопывает ее за собой. Лишнее внимание со стороны одноклассников к его персоне вызывало неприятное ощущение. Антон чувствовал каждый взгляд на своей спине, слышал перешёптывания девочек с первых парт. Впервые за эту неделю прошло что-то интересное в их классе, тем более связанное с тихим Шастуном, который голову не высунет, пока не спросят. Никто ни разу не задумывался, что у парня могут быть какие-то проблемы со здоровьем. Да, выглядел он худощаво, хотя это особо и не волновало. Всегда можно свалить за приближающиеся экзамены или на строение тела.       Антон шёл в сторону лестницы, особо даже не смотря по сторонам. Уроки уже начались и вряд ли он сможет с кем-то столкнуться, поэтому голова была наклонена назад, прикрывая глаза. Однако сегодняшний день был точно не на стороне юноши.       Идя по лестнице вниз, он держался за перила, только мимо прохожий человек явно не увидел его, задевая плечом. Если бы Антон крепко не ухватился за деревянную стойку, он бы точно покатился вниз. — Смотри куда идешь, — проговорил парень с предъявой, поднимая взгляд. — А, это ты, Антон, — юноша опустился взгляд на говорящего, вспоминая имя того. — Ты чего наверх смотришь? Косплеишь питерских нариков? — с доброй усмешкой спросил Гудков. — Ага, — хмыкнул парень, отодвигая руку от лица. — Немного переборщил с дозой, — в шутку говорит Шастун, останавливаясь на лестнице. — Давай доведу до медпункта, не хватало тебе ещё голову разбить, — девятиклассник ещё не успел что-то ответить, как его ухватили под руку и потащили вниз. — Спасибо, Сань, — с одиннадцатиклассником он был знаком с прошлого года, когда вместе поехали на олимпиаду.       Правда в тот день никто из них не был достаточно готов, чтобы заработать даже десятку баллов. Астрономия, предмет который был легко списать в школе, однако такого счастья не случилось на городском уровне. Оба получили выговоров от учителя, и также вместе потом смеялись, стоило им выйти из кабинета. С этого момента они всегда здоровались друг с другом, а если намечалось какое-то собрание школьников, они были вместе. Дима с Олесей не были сторонниками активностей, где нужно думать, в отличии от Антона. И ему грело душу, что нашелся ещё один человек, готовый разделять такие моменты. — Тебе разве на уроки не нужно? — спросил Шастун, когда они проходили полёт между вторым и первым этажами. — Там биология все равно, лучше опоздать на пятнадцать минут, чем на три, — хмыкнул парень. — Лучше скажи, что тебе довело до крови в носу? Или кто ударил? — Просто давление, — отмахнулся юноша. — Не бери в голову. — Ты смотри, если кто руку поднимет, ты мне сразу говори, — свободно рукой темноволосый прошелся по кудрявой голове. — Прикольный ты, Шаст, — эти слова вызвали у юноши непроизвольную улыбку.       До кабинеты медсестры они дошли молча, не собираясь лезть в головы друг друга дальше дозволенного. Попрощавшись, Гудков направился на свой урок, а Антон занял место около стола женщины. На вид Галине Ивановне можно дать чуть больше сорока лет, в белом халате, а волосы закреплены крабиком. — Сколько раз я говорила, что не нужно голову наверх поднимать, — причитала она, доставая салфетки из шкафа. — Наклони голову вперед и пусть все остатки крови выйдут, — ответила Галина, передавая салфетки в руки парня. — Ну, откуда я знал, — тише добавил Шастун, но все же выполнил указания женщины. — И часто у тебя так, Антон? Ты у меня не частый гость в кабинете, — медсестра достала медицинскую карту, проверяя информацию о пациенте. — Впервые, — ответил он. Спустя минуту крови больше не было. — Иди, сходи умойся, потом вернёшься ко мне, — произнесла она, не поднимая взгляда на парня. — Голова же не кружится? — Нет.       Туалет находился рядом, а вид перед зеркалом вновь навеявал какой-то ужас и удовлетворение своим видом. Линия крови из носа была проложена вниз к подбородку, слегка размазана у губ. Антон упирается руками в белую раковину, к удивлению чистую. Хотя, сюда не так много людей заходят. Вода, как и в любом туалете, была холодной, но это лучше чем ничего. Та сразу окрашивалась в алый цвет, но смыть кровь с лица все же удалось. Делая вдох и выдох, юноша возвращается к медсестре, которая уже достала тонометр. — Левую руку клади на стол, можешь не засучивать рукав, — поговорила она, протягивая нарукавник. Слегка затянув, женщина включила аппарат. — Сто тридцать пять на восемьдесят шесть, — Антон удивлённо пялится на цифры, он никогда не следил за давлением. Даже если болела голова, таблетка какого-нибудь темпалгина справлялась со своей задачей. — Так, у тебя нет ни на что аллергии? — Только рис, — проговорил он, снимая с себя подрукавник. Спустя минуту в его руках была таблетка и стаканчик с водой, который сразу был опустошен. — Сколько у тебя уроков? — спросила Галина Ивановна, делая запись в журнале. — Еще пять, не считая этого. — Посидишь в процедурной один урок, если будешь себя плохо чувствовать — домой отправлю, — сказала она, поворачиваясь к лицу юноши. — Ты хорошо питаешься? Может стресс какой-нибудь? — Просто не выспался, — со вздохом сказал Антон. — Галина Ивановна, сами знаете, что первый раз у вас с давлением. — Да, на девятом году обучения мой список учеников с давлением постоянно растет, — ответила женщина, а после прошла взглядом по телу парня. Ещё когда она переделала таблетку, заметила у юноши какие-то раны на пальцах. — В классе нет никаких проблем? — Все хорошо, — протянул парень, непонимая вопросов. Медсестра перевернула страницу в медицинской карте подростка, проверяя последний профосмотр. — Встань на весы, — серьёзно сказала она, повернувшись к парню. — Чего глаза расширил? Давай, весы точно не кусаются. — Мы же недавно профосмотр сдавали, Галина Ивановна, — протестовал юноша. — Вставай давай, — более грозно произнесла женщина.       И парень встал. Странная дрожь прошла по рукам, заставляя сжать пальцы в кулаки. Смотреть на цифры не хотелось, ему и без них было понятно, что сбросил пару килограмм. Да и по взгляду медсестры становилось ясно, что цифра не вызывла особого восторга. — Последний осмотр мы проводили в конце сентября. За два месяца ты практически сбросил шесть килограммов, — произнесла женщина, постукивая ручкой по столу. — Антон, если ты чувствуешь себя нехорошо… Об этом нельзя молчать, — спокойнее закончила Галина. — Просто месяц выдался загруженный, школа, репетитор, уроки. Бывают дни, когда поесть не успеваю, — оправдывался Антон, перебирая собственные пальцы, стоило ему сесть на стул. — Я тебя ни в чем не обвиняю, Антон, — вздохнула женщина, кладя свою ладонь на пальцы парня, слегка сжимая их. — Просто хочу, чтобы ты уделял должное внимание к своему здоровью. Сегодняшний день показал, что твой организм не справляется с нагрузками. Подумай над этим, хорошо? — Хорошо, — кивнул Антон. — Где я мою посидеть? — В соседней комнате можешь прилечь, если ничего не болит, — добродушно ответила она, слегка улыбаясь. — Спасибо, — тише добавил Шастун, скрываясь за соседней дверью.       Это была процедурная комната. Впереди весил плакат с буквами для проверки зрения. Потом шел шкафчик с препаратами, которые стояли под замком. Стол, на котором расположились салфетки и ватта. Антон устроился на кушетке у стены, доставая свой телефон. Диалог с Димой уже имел пару сообщений, хотя парень ушел с урока минут пятнадцать назад. Димас Напиши, как ты. Я, конечно, тоже волнуюсь! Но Арсенич мне уже все мозги проел, спрашивая, что с тобой случилось. 10:33

Антон

Высокое давление, сейчас сижу в процедурном, жду действие от таблетки. Еще один урок здесь побуду, поэтому собери мои вещи, пж. Если лучше станет — вернусь.

10:50

      Ответ пришёл только после окончания урока. Димас Капец ты всех напугал. Ща занесу тебе вещи тогда 11:07       Попов интересовался здоровьем? Кончено, Антон же его ученик, тем более именно на его уроке тому стало плохо. В этом нет ничего страшного, что учитель начал расспрашивать о его самочувствии. И Шастун понимал, что нет смысла что-то надумывать себе. Однако искренне хотелось верить, что Арсений Сергеевич интересовался из-за собственных переживаниях, а не потому что так велел какой-то кодекс.       Дверь открылась практически тихо, чего Антон даже не заметил, продолжая залипать в телефоне. Он сидел на кушетке, прислонившись к стене, но голова была опущена вниз ближе к телефону. Экран телефона освещал его слегка усталое лицо, и это действительно не понравилось Попову.       Его рука касается непослушных волос, слегка растормошив их. А после, удивлённые и в какой-то степени несчастные глаза смотрели на него. — Арсений Сергеевич, что вы тут забыли? — проговорил парень, отключая свой телефон. — Принес твои вещи, — мужчина поднял руку с сумкой и положил ее рядом с парнем. — Подумал, что Журавлева лучше отправить в столовую, а то после моего урока он какой-то бледный, — усмехнулся мужчина. — Точно, таблица, — вспомнил Антон. Он же не просто прогуливал урок, так еще и потерял возможность на оценку, которую получить можно было без каких-либо усилий. — Тебе уж точно волноваться не стоит, — произнёс Арсений, садясь на свободный край. — Сдашь в течение недели, я не тороплю. Как себя чувствуешь? — Уже лучше, — произнёс быстро Шастун, вспоминая разговор с медсестрой. — Просто переутомление. — Теперь я чувствую себя виноватым, что предложил тебе участвовать в детской программе, — сказал мужчина. — Я напишу ребятам, что ты не сможешь. — Не нужно, — покачал головой юноша, вновь перебирая пальцы. — Я справлюсь, мне просто нужен отдых. А к новому году будет полегче. — Точно? — парень кивнул головой, однако не вызвал у преподавателя доверия. — Если вдруг что, ты обязательно напиши. В сценке найти замену за оценку будет легко. — Тогда почему предложили мне? Если найти людей было легко… — в голосе слышалась обида. Антон смотрел в сторону, боясь встречаться с голубым холодным взглядом. — Ты более ответственный, чем остальная часть девятого класса. А вас ведь четыре, — хмыкнул мужчина, скрещивая руки на груди. — Плюс, если ты был согласен, то второй человек шел с тобой парой. Журавлев не будет опускать шанс исправить оценку, — усмехнулся Арсений, поворачивая голову в сторону ученика. Он заметил, что в последние время Шатсун более тихий, чем обычно. В его памяти бывший восьмиклассник являлся тем еще зачинщиком веселья в классе, однако плохишом не был. А сейчас будто что-то изменилось в парне, заставляя его постоянно пропадать в собственных мыслях. Взгляд упал на чужие пальцы, где виднелась содраная кутикула. — Наверное, — пожал плечами Антон. — Вам нужно идти на урок. Незачем сидеть со мной, — парень повернулся в сторону мужчины, встречаясь с взглядом. Тот был уверен, что историк рассматривал его. Кончики ушей слегка окрасились в алый, только за кудрями было не видно. — Ты прав, — поджав нижнюю губу, Арсений спрыгнул с кушетки. — Однако здесь куда лучше, чем в эпицентре детских криков. Поправляйся, — закончил мужчина, выходя за дверь.       Антону хотелось кричать, разбросать всю мелочёвку, которая стояла на столе. Растоптать колбы и другие вещи, которые были здесь. Однако Шастун лишь лег на кушетку, поджав ноги ближе к себе, прикрыв глаза. Из разговора он понял только одно — Антон был удобным учеником. Никогда не откажет, даже если устал или есть планы. И самого юношу бесила эта черта, ведь он действительно не мог отказать Попову в просьбах. Была ли это олимпиада или же представление для школьников. В следующий раз, Антон, наверное, защищать проект будет. А что, мальчик способный и с этим справиться.       Курить хотелось невыносимо, даже если голова до сих пор болела. Да и вряд ли пройдёт до обеда, пока чертовы мысли крутятся в голове.