Сборник драбблов по БайЛерам

Уиллу порой кажется, что его рано или поздно вывернет наизнанку. Раз, склоняешься над полом. Два, уже кашляешь. Три, задыхаешься, видишь на полу собственную кровь. И вот на четыре ты уже перевёртыш. И у этого перевёртыша внутри цветы: противные, измятые и окровавленные. *** Уилл не справляется с ханахаки. Болезнь рвёт его напополам. Порой хочется просто взять, вспороть себе живот и грудную клетку, вытащить эти цветы отовсюду, коснувшись рукой, заключённой в перчатку собственной крови, каждого внутреннего органа — склизкого и дышащего в такт Уиллу. А потом взять и забыть всё это как страшный сон. Но от этой болезни не лечат ни врачи, ни народная медицина — никто не может помочь. Но, можно быть, однажды Байерс найдет слова, чтобы сказать виновнику этого цветникового безумия о своих чувствах. В сердце теплится мысль о том, что его примут, поймут и обнимут, освободив от назойливых лепестков, но разум на репите проигрывает мерзкие шутки о своих же предпочтениях, возможных ударах, с каждым разом, кажущимися всё более реальными, об одной и той же знакомой улыбке. Фирменной и узнаваемой: такой насмешливой, странной, самодовольной. Одним словом — об улыбке Майка Уилера. Об улыбке Майка Уилера, об улыбке Майка Уилера, об улыбке Майка Уилера. В какой момент она стала для него такой? Уилл вытирает нос рукавом и облокачивается на тумбочку, стоящую в ванной комнате. Он тяжело дышит, стараясь привести дыхание в норму. Уилл не справляется с ханахаки. Ему кажется, что каждый твердит о неправильности чувств к собственному лучшему другу, о слабохарактерности Байерса и его «ужасном друге-наркомане». Но кто они такие чтобы давать ему советы? Кто они такие, раз судят по паре слов? Уилл не знает, ему сложно ответить на этот вопрос. Но раз он толком не может сказать кто для него тот или иной человек, стоит ли их слушать?