Гений поневоле

Когда он очнулся, то не помнил ничего. При попытке вспомнить хоть что-то голова отзывалась жгучей болью. — Амнезия, — коротко резюмировал Данзо. — Естественная или приобретенная — трудно сказать. Тебе придется начинать все с начала, Ями. И он начинал. Временами, тело отзывалось. Инстинктивно он помнил многое. Например, как отбиться от противника. Или как активировать шаринган Данзо был разочарован, когда узнал, что Ями доступно только три томоэ. — Тебе нужно получить мангеке, — проскрипел старик. — Без него ты лишь жалкое подобие великого клана. Данзо вел подпольную деятельность, и однажды Ями познакомился с Орочимару. Шиноби, чьи глаза с узкими зрачками были похожи на змеиные. Более того, он еще и шипел. — Сколько потребуется времени, чтобы пересадить их все? — нетерпеливо уточнял Данзо. — Мы не с-с-знаем, как приживетс-с-ся ли хотя бы один. Терпение, мой с-с-старый друг. Данзо не грешался ничем, вплоть обращения за помощью к нукенину Листа. Ями видел Орочимару всего раз: кажется, тот лично вживлял что-то в руку лидера НЕ. О том, что конкретно это было, Ями не знал. Некоторое время спустя в комнате Ями обнаружилась маленькая белая змея. — У тебя крас-с-сивые глас-с-за, — прошелестела тварь. — Ты ведь ис-с-з клана Учиха? Ями достал кунай. — Данс-с-зо не ос-с-становитс-с-ся ни перед чем, лиш-ш-шь бы ты получил Мангеке. Лезвие разрезало чешуйчатого посланника четко пополам. Раздвоенный язык еще пару раз дернулся и затих. Несколько месяцев спустя Данзо отправил Ями на миссию. В роль АНБУ-НЕ входило: устранять, затыкать рты, калечить и делать все, чтобы неугодные — те, что по мнению Данзо могли помешать благополучию Конохи — не мешались. Ями доставались заведомо сложные миссии: те, в которых ему предстояло сражаться, каждый раз преодолевая свои пределы. Зачастую он возвращался с этих миссий с тяжелыми ранами, которые потом лечил подпольный лекарь НЕ. Мангеке так и не пробудился. — Всему свое время, — проскрипел как-то Данзо. Новое задание отличалось от остальных: Ями нужно было в открытую избавиться от члена организации «Акацуки», Асуры Узумаки. Для этого Ями взял кунай, вымоченный в растворе из ядовитых жуков Торуне. С его помощью он убьет безумца Узумаки наверняка. Орочимару зачем-то снова решил к нему подлизаться. Стоило Ями выйти за пределы Конохи, как что-то зашевелилось у него на поясе. — Данс-с-зо облепил тебя печатями, как с-с-собаку, — прошипел скользкий змей, невесть каким образом забравшийся в подсумок к Ями. — С-с-стоит тебе обрести Мангеке, он тебя убьет. — И что ты мне можешь предложить? — хмыкнул Ями, выхватывая змею. — С-с-свободу… — Не интересует, — Ями отрезал твари глотку, но та, зашипев, развалилась на две. Упав на землю, змеи тут же расползлись в стороны. Команда, отправленная ранее за Наруто, постаралась на отлично. Красноволосый Узумаки оказался нейтрализован, лишен чакры. Помешал завершить дело им еще один «Акацуки» — Итачи. Бой вышел коротким и стремительным. Воспользовавшись так удачно брошенной дымовой бомбой, Ями воспользовался отравленным кунаем. Асура сплюнул кровь на землю. Вероятно, в лучшее время он бы воспользовался своим фуиндзюцу, но сейчас, без чакры, это было бесполезно. Асуре была только одна дорога. В ад. — Мы еще встретимся, — бросил на прощание Итачи, и Ями был уверен — это было сказано именно ему. Гений клана Учиха не мог не восхищать. За ту короткую минуту боя Ями пришлось сбросить по меньшей мере парочку гендзюцу. Но в чем Данзо был хорош, так это в одном: он умел тренировать своих подопечных. Миссия выполнена. — Как тебя зовут? — полюбопытствовала девчонка. — Ты из АНБУ? Колючие волосы растрепались, под глазами залегли синяки. Она кого-то напоминала, но вспомнить, кого же именно, не выходило. — Ями. — Сколько тебе лет? — Семнадцать. Взгляд девчонки завораживал. Девчонка смотрела на него так, будто бы нашла что-то, что отчаянно искала на протяжении долгого времени. Ее зовут Шиками Нара. Данзо предупреждал на ее счет. — Прости, Ями, — легко улыбается девчонка. — Я только кое-что проверю… И без предупреждения напала. Шиноби всегда готовы к такому, на то они и шиноби. Ями легко увернулся, удивленный только одним — с чего бы это? Говорят, клан Нара — это клан мозговитых, но пока что одна его представительница доказывала противоположное и вела себя по меньшей мере нелогично. Движения напоминали танец. Нет, не то. Напоминали, но… Что-то иное. Скользкое ощущение дежавю не покидало Ями. Пора заканчивать. Он не нанимался развлекать шибанутую девчонку. Дотон. Но Шиками, будто бы разгадав его действия, отскочила из-под удара. — Дважды я не попадусь! — Дважды? — Ты уже и забыл, как замуровал меня в земле, оставив торчать одну только голову? Еще и издевался надо мной, говоря, что мне надо успокоиться! — Вы меня с кем-то путаете. — Путаю? Как бы не так! Уж тебя-то я ни с кем не перепутаю! Ты — Куро! Куро?.. Перед глазами вдруг подернулась пелена. Куро… Имя показалось до боли знакомым, гораздо ближе и приятнее, чем Ями. Оно казалось естественным, настоящим… И вместе с тем, пронеслось в голове болью. «Ты — Куро».

***

Данзо назвал его Ями. Ями означает «тьма». Забавная анаграмма для его настоящего имя, что означало «черный». Ладно-ладно, Куро — тоже не совсем его настоящее имя. Полное, то, которое ему дали родители, было «Закуро». Хотя вообще-то, Закуро — женское имя. Наверное, в детстве он даже немного заморачивался по этому поводу. На площадке с детьми его даже дразнили. Поначалу. Потом Учиха залепил фингал самому наглому мальчишке, что обзывал его чаще других. Мать сказала, что так поступать нехорошо. Отец заявил, что мужскую честь нужно защищать с детства. А через какое-то время началась война. Отец там и погиб. Мать долго плакала, затем в качестве ирьенина отправилась на задание… где и умерла. Куро остался один. Его приютил у себя его кузен, Шисуи. В то время он уже был довольно известным малым, побывал на Третьей Мировой Войне, и даже выжил и вернулся с третьей ступенью шарингана. Кто-то даже поговаривал, что он получил Мангеке. «Гений» — вот что о нем говорили. Вообще-то, до того момента, Куро не особенно знал Шисуи. Они едва были знакомы. Но Куро все-таки привязался к Шисуи, как к единственному человеку, которому он оказался нужен. Ему просто больше не за кого было цепляться. Примерно в это же время Куро поступил в Академию и познакомился с забавным пареньком Касугой из клана Нара. Они… были похожи. Куро это чувствовал. Возможно, это было связано с тем, что Касуга также, как и Куро, осиротел во время войны?.. С Касугой интересно было болтать — у паренька из Нара оказались просто чертовски умные мозги. В первый же день Академии Куро умудрился подраться с заносчивыми ребятами из параллельного класса, из-за чего Шисуи впервые оказался на родительском собрании. Шисуи не понравилось. Поэтому дома он медленно и методично обучал младшего, что, если затеял драку, то, будь добр, не попадайся. Куро вспоминал то время с улыбкой на лице. Позднее, он познакомился и с Шиками — сестрой Касуги. Худющая девчонка с острым взглядом — вот как она ему запомнилась. Ее было забавно дразнить. Куро и сам не понял, в какой момент стал воспринимать Шиками как кого-то родного и близкого. Должно быть, по-настоящему пришло осознание тогда, когда стало уже слишком поздно. Став Ями, все стало в разы сложнее. Во-первых, он ее забыл. Как и многих.

***

Лицо, которое минутой назад казалось ему лишь издалека знакомым, обретало очертания в памяти. Стоп, минутой? Кажется, целую вечность назад! Он уже не был уверен в том, кто он такой. Но четко знал, что перед ним — Шиками. «Малышка Шиками хвастается своим острым умом, как бы не порезаться» Та, что влезла к нему иголками под кожу, пробивая застывшее сердце на тысячу осколков. Он помнил каждую черточку ее лица — и одновременно, не помнил. Знакомый голос врезался в уши, отзываясь внутри — и одновременно, звучал незнакомо. Голова гремела. Реальное смешивалась с нереальным, насильно разворачивая ему картины прошлого. Шиками обнимала его там, далеко, в тумане, и она обнимала его сейчас, так крепко, как никогда. Куро коснулся ее спины: пыльной, потной и тонкой. Черные колючие волосы щекотали подбородок, возвращая обратно в мир настоящего. — Я думала, что ты умер, Куро… Недалеко от истины. Он умер — и одновременно, выжил. Куро помнил, как на его глазах холодеет тело худой девчонки. Как загорелую кожу разрезает острое лезвие, как заливает темной кровью все вокруг и как быстро стекленеют темные глаза. Смех того, что убил ее, остался в памяти и теперь звучал набатом, точно записанный на пленку. «Нет, это я думал, что ты умерла». Разве можно словами передать то, что ощущает человек, у которого на глазах убивают другого? Куро не знал, что больнее — снаружи, из-за физических ран, или внутри, когда что-то там с треском надрывается и падает в бездну. Только не это. Только не так. Жгучее, соленое и скользкое стекает вниз по щекам. Мир кружится и темнеет, чакра хлещет как не в себя. Красное марево танцует и вертится… А потом новая, другая боль вырезает в нем дыру. И наступает тьма. Ненадолго. Затем что-то выдергивает его оттуда и насильно затягивает обратно в жизнь. И снова все отзывается болью, ужасом и желчью в глазах. Мир плывет и корежится. Боль скручивает его пополам, вытягивает и рвет на части. Он снова и снова проживает этот момент, не в силах выбраться из предсмертной агонии. «Я не хочу это помнить». «А точно ли не хочешь? Это — твое прошлое, твоя боль и твоя сила». «Я не хочу переживать это снова». «…Хорошо». И тьма нежно закрывает его воспоминания. Обволакивает все, чтобы забыть лицо той, из-за которой все внутри разрывалось и убивало. И, наконец, наступает блаженная тишина.

***

Глядя, как бледнеет Шиками, обнимая ладонями торчащую из живота окровавленную рукоятку, Куро ощутил ненависть. — Приказ Данзо. Линзы жгли глаза. Она снова взглянула на него, словно бы в последний раз. Затем, ни секунды не раздумывая, достает из заднего кармана свиток. — Пожалуйста, спасите меня, — хрипит девчонка, после чего хлопает ладонью о другую. Белый свет слепит Куро, и в следующий момент Шиками исчезает, превратившись в чернила на свитке. «Жива», — облегченно выдыхает Куро, яростно нападая на того, что скрывался под маской Зайца. Вдвоем с мальчишкой Хьюгой они быстро одерживают верх, и слаженной атакой попадают в критическую точку. АНБУ падает на землю и застывает. Ки срывает маску, обнаруживая лицо неизвестного Куро шиноби. — Он мертв? Вопрос остается без ответа. Они оба видят, что таки да — мертв. — По меньшей мере уже как три часа, — добавляет Ки хмуро. Проклятый Данзо. Везде делает исподтишка. Дотягивается до всего, что можно сломать. «Данзо не остановится ни перед чем, чтобы ты получил Мангеке». Данзо, сволочь. Он посмел напасть на Шиками, попытаться убить ее. На глазах у него, Куро. Так, чтобы стопроцентно: мангеке проявилось. Он не учел только одного. Шиками слишком умна, чтобы умирать вот так вот. А Куро… Куро знает, как ей помочь. Да, рискованно. Даже слишком. Но Куро вовсе не собирался больше плясать под дудку выжившего из ума старика. Да, он обвешан печатями, как собака. Обычно АНБУ-НЕ были только с одной печатью, на языке, которая запрещала им раскрывать секреты НЕ. Но не Куро. Куро, на которого Данзо поставил все, был ограничен буквально во всем. — Ки, забери Наруто и Эбису и возвращайся в Коноху, — приказал Куро, поднимая с земли свиток с чернильными пятнами. — Доложи обо всем Хокаге. — А ты? — хмурится Хьюга. — А я спасу Шиками-чан, пока не стало поздно. В конце концов, выбирая между двумя безумцами, стоит выбирать того, кто предлагает больше.