Bound by Silence

Вечерний город окутывал лёгкими мурашками: ледяной ветер пробирался под одежду, заставляя плотнее кутаться в куртки, и образовывал облачка пара при каждом выдохе. Редкие прохожие торопливо шагали по улицам, оставляя за собой следы на заснеженных тротуарах. Время на часах уже перевалило за 12 и на улицах давно горели блёклые огоньки ламп. Два молодых парня вышли из кинотеатра, где только что закончился очередной фильм ужасов, и всё ещё спорили между друг другом. – Видел бы свою рожу, – Джимми расплылся в широкой ухмылке, ткнув пальцем в Кёрли. – Ты та ещё прилипала, знаешь? Не обязательно было прятаться за мной, фильм ведь и не такой страшный был. – Это была рефлекторная реакция! – запротестовал светловолосый парень, нервно оглядываясь, будто боялся, что из-за угла выпрыгнет маньяк с бензопилой. – И вообще, кто в здравом уме делает такие скримеры? Ещё чуть-чуть и меня бы уже скорая откачивала! – Ути-пути, какие мы хрупкие, – посмеялся брюнет, не скрывая издёвки, и озорно толкнул друга в плечо. Кёрли покачнулся, но не ответил. Он бросил взгляд на витрину ближайшего кафе, где посетители наслаждались чем-то горячим, и сунул дрожащие от холода руки в карманы тулупа. Немного покопавшись, он вытащил пачку дорогих сигарет, а затем и зажигалку, отбросившую маленький блик на сугроб. Слегка крутанув сигару в руках, он зажал её меж губ и кротко повернул голову к Джимми, который недоверчиво покосился на него. – Вот это поворот, – прокомментировал Джим, глядя, как его друг собирается закурить. – Ты серьёзно? Хотя-бы поджечь её сможешь, мистер «Я не курю»? – Да без вопросов. – Проворчал тот, но пламя зажигалки без конца потухало, не давая вдыхать в себя едкий дым. – Угу, без вопросов. – Он выхватил зажигалку из рук блондина и чиркнул ею самостоятельно. Затем прикрыл своими ладонями кончик сигареты во рту второго, слегка давя ему на щеку, а после отошел, когда никотиновая палочка блеснула тусклым оранжевым цветом. – Да ладно тебе, – Кёрли сделал первую затяжку, наблюдая, как холодный ветер поднимает ввысь сгорающий табак вперемешку с паром. Затем он протянул пачку Джимми. – Будешь? Тот замялся, но взял одну штуку, неосторожно прикуривая её. – Ты что, специально таскаешь это для меня? – поинтересовался он, отворачиваясь, чтобы выдохнуть дым. – Сам-то не любишь. – Ещё чего, – отмахнулся Кёрли, глядя в сторону, но всё равно не удержался от небольшой улыбки. – Просто сплошной стресс ходить с тобой на ужастики, я ведь так поседею к двадцати. Джимми хмыкнул, убирая свободную руку в карман своей куртки. – Ладно, признаю, ты держался лучше, чем в прошлый раз. Тогда ты ещё и чипсами подавился, помнишь? – Ты до конца жизни мне это припонимать будешь, да? – буркнул Кёрли, слегка толкнув его локтем в бок. – А хули нет, – ухмыльнулся Джимми, а затем чуть более мягко добавил – Но знаешь, ты как девка, весь из себя хрупкий и пугливый. Кёрли резко обернулся к нему, нахмурившись, но ничего не ответил. Лишь снова сделал затяжку, чтобы скрыть покрасневшие щеки. – Сидели, как кавалер и его прекрасная светловолосая дама. Поцелуешь ещё меня может? – Не затыкался брюнет, тихо хрипя от смеха и смахивая слезинки с уголков глаз. Город был пуст, если не считать изредка проезжавшие машины, чьи фары цепляли заснеженные бордюры и бликовали на стёклах домов. Тишину нарушало разве что хрустящее под ногами ребят снежное покрывало, и шутки Джимми продолжали отвлекать Кёрли от мысли, что где-то поблизости может таиться нечто, навеянное недавним фильмом. – Ну, серьёзно, – не унимался брюнет, хохоча на всю улицу, – если б мы не вышли, я б точно решил, что ты меня там и придушишь. Так обнимал, что аж косточки трещали! – Не зазнавайся, придурок. – Кёрли резко сбросил пепел с сигареты, раздражённо выдохнув. – Зачем я вообще соглашаюсь ходить смотреть эту дрянь вместе? Стресса с тобой не огребёшься. – Ага, еще «любви» скажи, – в очередной раз подколол его Джимбо, устраиваясь на ближайшей заснеженной лавочке. Его дыхание смешивалось с тонкими струями дыма, когда он расслабленно откинулся, широко раскинув руки. Кёрли остановился, скептически глядя на него сверху вниз: – Ну и чего расселся? Холодно же. – Да ладно, посидим чуток. Город ночью классный, – он кивнул на дома с тёмными окнами, где изредка мелькали отблески телевизоров. – Ну и ты успокоишься. А то чуть что пробежит по улице, так от страху обосрёшься. – Ну хватит издеваться уже, – Кёрли поспешно спрятал одну ладонь в карман, другую поднял с сигаретой к губам, делая короткий, немного нервный вдох. – Ладно-ладно, – Джимми протянул руку и слегка дёрнул его за подол тулупа, – садись давай. Повздыхав для виду, светловолосый всё-таки опустился рядом. Лавка оказалась холодной, и он сразу же заметно поёжился. – Я вот что думаю, – продолжил Джимми, запрокинув голову назад и коротко рассмеявшись, – может, ты наконец перестанешь быть таким угрюмым рядом со мной? Раз уж прячешься за мой в киношке, куришь из-за меня, так чего тянуть? Давай закрепим наш союз как два кавалера! Кёрли нахмурился, ещё раз затянулся и бросил ему быстрый взгляд: – Тебе так сильно по морде получить хочется, или ты просто тупой? – А чё? Смотри, в фильмах всё так начинается. Сначала один закурить даст, потом другой обнимет... – Джимми сделал паузу, придвигаясь ближе, – и понеслась романтика! – Нахуй иди, – Кёрли пихнул его плечом, чуть сморщив нос, но в голосе слышалась неловкость, а не злость. – Ты идиот. Джимми же довольно хмыкнул, вытянул ноги и снова откинулся на спинку лавки: – Зато весёлый идиот. Ну что, по домам? – По домам. – Он закатил глаза, а затем выпустил длинную струю дыма. – Проводить вас до двери вашей квартиры, девушка моей мечты? – усмехнулся брюнет, доставая телефон, чтобы сфотографировать Кёрли в этот момент. – Вас ведь могут прикончить всякие маньяки с бензопилами, какой ужас! – Эй, я же просил, не надо меня фоткать! Крики и смех раздались на пустой улице, отзываясь эхом в холодной тишине ночи. Ледяной воздух щипал щеки, наполняя лёгкие свежестью, а город, казалось, стал ещё тише. Они шли вдоль замёрзших витрин, где за стеклом виднелись мерцающие гирлянды — кто-то уже приготовился к праздникам. Джимми, засунув руки в карманы, шагал чуть впереди, оставляя глубокие следы в свежем снегу. Кёрли едва поспевая за ним, упрямо молчал, хотя внутри всё бурлило от обиды и смущения. – Эй, ты реально обиделся? – Джимми оглянулся через плечо, осматривая друга с выражением слегка виноватого ребёнка, которого застукали за шалостью. – Ага, щас, – промямлил светловолосый, не поднимая глаз. – Просто думаю, почему я вообще с тобой дружу. – Ого, какие серьёзные думы. – Джим притворно схватился за сердце. – Ну ладно, скажи мне честно, неужели ты бы выжил на этом фильме без меня? Кёрли остановился, скрестил руки на груди, с недовольством глядя на друга. – Знаешь что? Может, я бы и выжил. Если бы ты не ржал как маньяк, каждый раз, когда я вздрагивал. – Прости, братан, – брюнет развёл руками, но его глаза всё равно смеялись. – Ты сам виноват. Ты слишком забавный, когда пугаешься. Твой взгляд: «ой, боже мой, сейчас меня сожрут!» – бесценен. Кёрли на это только раздражённо вздохнул, но в глубине души понимал, что Джимми прав. Он действительно выглядел жалко, цепляясь за рукав друга во время каждого страшного момента. – Ладно, – наконец выдохнул он, начиная снова идти. – Но я больше с тобой не пойду, если ты продолжишь себя так вести. – Правда? – Джимми лукаво прищурился, снова поравнявшись с Кёрли. – Ну я-то ещё сильнее напугать могу. У-у-у. – Ты кретин. – Ответ прозвучал монотонно, но в уголках губ блондина мелькнула тень улыбки. Они перешли дорогу, ступая по пушистому снегу, который прилипал к подошвам. Где-то вдалеке завыл ветер, и Кёрли невольно натянул пушистый капюшон потуже. – А знаешь, – вдруг нарушил тишину Джимми, закидывая руки за голову, – по ночам город выглядит как фильм ужасов. Вон смотри, подворотня. Тёмная. Уверен, если туда заглянуть, выскочит какой-нибудь алкаш с заточкой. – У тебя мания? – отозвался Кёрли, не оборачиваясь. – Тебя, наверное, если в лес отправить, ты и там хоррор найдёшь. – А что, по-твоему, люди делают в лесах? Там же все маньяки живут. Кёрли невольно хмыкнул. Он украдкой взглянул на друга, который, несмотря на свои постоянные подколы, умудрялся своим присутствием немного успокаивать. Даже после фильма, когда всё нутро кричало, что за каждым углом кто-то прячется, Джимми оставался той самой якорной точкой, благодаря которой мир казался чуть менее пугающим. – Ладно, поменьше болтовни, – сказал Джимми, отряхивая перчатки. – Хочешь прикол? Давай наперегонки до вон той лавки. С последнего покупка сладкого на обоих. – А если оба прибежим одновременно? – спросил Кёрли, искоса взглянув на него. – Тогда всё равно выиграю я. – Джимми усмехнулся, и, не дав другу опомниться, рванул вперёд, оставляя за собой облака пара. Кёрли, конечно, побежал следом, на ходу скидывая окурок в сугроб, но снег под ногами тут же предательски заскользил, и ему пришлось пару секунд балансировать, чтобы не упасть лицом в асфальт. – Чёрт! – Выругался он, при этом не сбавляя хода, а Джим, обернувшись через плечо, захохотал так, что звук разнёсся эхом по ночной улице. Парень, собравшись с силами, прибавил скорости, прыжком преодолев небольшой снежный ком на тротуаре. Сердце гулко стучало в груди, холодный воздух обжигал лёгкие, но он не отставал. Через пару мгновений Джимми коснулся лавки и громко крикнул «Победа!», вскинув руки вверх и зажмурившись. Но блондин не учел того, что снег превратился в лёд, притоптанный прохожими и чуть растопленный ушедшим за горизонт солнцем. Он, не успев вовремя остановиться, налетел на темноволосого парня, и оба рухнули в сугроб. Джимми оказался снизу, шумно втягивая воздух, пока Кёрли неловко пытался подняться, упираясь локтями в снежное одеяло. Снег посыпался за воротники обоих, заставляя их одновременно фыркнуть. Блондин, потеряв равновесие, снова упал, ударившись лбом о плечо друга, что вызвало у того громкий смех. Джимми рефлекторно попытался поднять руки, чтобы смахнуть с лица снег, но его ладони наткнулись на куртку Кёрли. Их взгляды встретились на мгновение, прежде чем брюнет выдал: – Боже, затормозил бы для приличия хотя бы! – Он смеялся, вытирая снег с щёк. Его голос звучал чуть приглушённо, потому что лицо буквально утонуло в собственном капюшоне. – Это ты мне дорогу перегородил, отодвинулся хотя-бы! – Кёрли наконец сел, отряхиваясь, и зацепил Джимми рукавом по голове, чтобы тот ещё сильнее обсыпался снегом. – А вот так, значит, да? – Джим ловко вскочил на ноги и, не раздумывая, схватил горсть снега, который тут же направился в сторону друга. Кёрли с вскриком отклонился, но всё равно получил приличную порцию прямо за шиворот. – Дебил, я тебя сейчас убью! – Крикнул он, начиная собирать ответный «снаряд». Бой разгорелся мгновенно. Джимми уворачивался, как мог, но тут же сам стал жертвой очередного снежка, который Кёрли метнул с неожиданной меткостью. Белые кучки разлетались в стороны, прилипали к волосам, курткам и лицам. Шум и смех двух парней звучали настолько громко, что парочка прохожих удивлённо обернулась, проходя мимо. – Ладно, я сдаюсь! – наконец прокряхтел Джимми, согнувшись пополам. На его куртке уже виднелись многочисленные белёсые пятна от снежного боя. – Что, только грубой силой мозги вправить тебе можно, а? – усмехнулся Кёрли, запыхавшись, но довольный своей победой. – Ты просто веселиться не умеешь, дурачьё. – Заявил Джимми, но на его лице играла та же довольная улыбка. – Ты первый начал! – Кёрли фыркнул, поправляя капюшон. – Ладно, что насчёт твоего проигрыша? Первый ведь к лавке я прибежал. – Он стряхнул с себя остатки слегка мокрого снега и взглянул на друга. – У-ух, плакал твой кошель! Пошли греться, пока ты снова не попытаешься мне в снегу могилу вырыть. Дом может и подождать. Блондин не стал спорить. Он первым направился к ближайшему круглосуточному кафе. Когда они зашли внутрь, тёплый воздух окутал их лица, а запах горячего шоколада сразу наполнил всё вокруг уютом. Кёрли даже прикрыл глаза, наслаждаясь контрастом после мороза. – Два больших кофе, – заявил Джимми баристе, ещё раз стряхивая снег с куртки. Он повернулся к Кёрли и усмехнулся: – Так уж и быть, с тебя только пирожные. – Ого, я уже думал, что разорюсь сегодня. – Светловолосый вздёрнул брови, но уже потянулся к меню, не собираясь лишний раз спорить. – Не разоришься, не боись. Так что теперь угощай. – Как так вышло вообще… – пробормотал Кёрли, но снова улыбнулся. И, сам того не замечая, добавил чуть тише – Всё-таки ты мудак, но классный. Джимми ехидно наклонился ближе: – Что ты там бурчишь? В любви признаёшься? – Да что ты зачастил со своей любовью? Сядь куда-нибудь уже, займи нам место, придурок. – Он смущенно отпихнул от себя темноволосого парня, расстёгивая тулуп, и добавил к основному заказу два суфле в шоколаде. Пока Кёрли ждал заказ, Джимми уже успел устроиться за столиком у окна. На стекле тонкими узорами лежал мороз, сквозь который едва виднелись пустынные улицы, освещённые тусклыми фонарями. Парень постукивал пальцами по столу в такт тихой музыке, звучавшей из динамиков кафе, и улыбнулся, когда Кёрли, с двумя кружками и тарелкой с десертами, направился к нему. – Вот, держи. Только не насвинячь, как обычно. – Предупредил светловолосый, осторожно ставя перед ним поднос. – Это ты здесь любитель бардак развести, а порядочный гражданин вообще-то. – Джимми ухмыльнулся и подтянул к себе одну из тарелок. – Это что, суфле? Ты точно мне не признаёшься в любви? Кёрли закатил глаза, но уголки его губ приподнялись: – Просто заткнуть тебя хочу. Ешь давай. Брюнет взял ложку, набрал первый кусочек и попробовал его, закинув одну руку на спинку диванчика. Кёрли тоже устроился поудобнее, обхватив кружку ладонями, чтобы согреть замёрзшие пальцы. – Слушай, я правда рад, что мы знакомы с тобой, – резко начал откровенничать Джим. – А еще я рад, что мой кошелек сегодня толком и не пострадал. Две кружки кофе не так уж и дорого обошлись. – Привыкай. Я великодушен, когда ты не бесишь. – То есть, почти никогда? – Именно. Джимми рассмеялся и сделал большой глоток из чашки, умиротворённо глядя на своего друга. За окном мелькнул запоздалый прохожий, спрятав лицо в шарф. Атмосфера в кафе была спокойной, и Кёрли вдруг поймал себя на мысли, что он не против посидеть здесь чуть дольше. Ему нравился этот момент – тихий, простой, уютный, с Джимми, который дразнил его, но был до жути интересным. – Классно здесь, – задумчиво произнёс брюнет, ковыряя ложкой остатки суфле. Его голос прозвучал чуть тише, чем обычно, как будто момент был слишком уютным, чтобы его разрушать. Кёрли едва слышно выдохнул, делая последний глоток кофе: – Бывает. Особенно когда ты сидишь молча. Джимми скривился, но не стал огрызаться, просто посмотрел на друга с еле заметной улыбкой. – Ну всё, пойдём? – Джим потянулся, закинув руки за голову. Белобрысый парень легко улыбнулся, встал и, накинув куртку, махнул рукой, подзывая к выходу. Они выбрались из кафе на холодный ночной воздух. Лёгкий ветер шевелил волосы, а по тротуару уже начала собираться тонкая ледяная корка. Они молча зашагали вдоль пустынной улицы, оставляя за собой только следы и хруст снега. Воздух был морозным, но удивительно лёгким, а редкий свет фонарей скользил по замёрзшим окнам домов. Брюнет засунул руки в карманы и чуть опустил голову, пряча нос от ледяного ветра. Кёрли же шёл рядом, держа руки в карманах тулупа. Тишина не напрягала, наоборот. Вокруг было чертовски холодно, но парни ощущали только тепло. На повороте Джимми остановился, обернувшись к другу. Свет фонаря за его спиной делал волосы чуть светлее, а глаза – более мягкими, чем обычно. – Ты это… – начал он, но тут же махнул рукой, будто передумал говорить. – Ладно, доберёшься нормально? – Эй, я не ребёнок. – Кёрли фыркнул, подтягивая шарф к самому подбородку. – Знаю, знаю, – ухмыльнулся тот, слегка пожав плечами. – Просто так, на всякий случай. Блондин коротко кивнул, слегка усмехнувшись: – До дома без происшествий дойди, балбес. – И ты, башка кучерявая. Джимми ещё пару секунд постоял, глядя вслед удаляющемуся Кёрли, прежде чем развернуться и двинуться в противоположную сторону. Тишина улицы снова сомкнулась вокруг, но на душе у обоих осталось ощущение теплоты.

■■■

Знакомы они были уже около лет шести, но на какое-то время потеряли друг друга из виду, когда Кёрли поступил в престижный колледж, а Джимбо – начал работать. Но, слово за слово, они вновь «познакомились» друг с другом, когда блондин увидел второго за кассой в магазине. Брюнет сначала не знал, стоит ли затевать всё заново, но Кёрли настоял. С этого момента ребята часто тусовались вместе. Белокурый парень приглашал Джимми к себе после пар, заваливал его своими историями из колледжа, порой даже пытался втянуть его в помощь с учебой, хотя Джим всегда отшучивался, что «образование не для него». Они часами бесцельно шатались по улицам, придумывая себе глупые занятия, или выбирались за город, чтобы хоть на время забыть о проблемах. Джимми же, в отличие от второго, редко показывал свою квартиру. Там царил вечный беспорядок, а его мать – не совсем трезвая и вечно раздраженная – только усугубляла обстановку. Но он никогда не жаловался, только пожимал плечами, если Кёрли спрашивал. И всё же Джимми умудрялся быть тем, кто открывал новые горизонты. Он научил его курить, хотя долго отнекивался, когда блондин поинтересовался в первый раз: зачем ему ещё и вредные привычки? Но Джим всё равно смеялся, когда светловолосый, скрюченный на холодном крыльце, кашлял после первой затяжки. Позже, он приучил его и к алкоголю – тоже со смехом, наблюдая, как Кёрли теряет равновесие даже от пары глотков и начинает нести откровенную чепуху. Ему нравилось наблюдать за тем, как привычно собранный молодой человек начинал позволять себе большее. Однако, их пути снова разошлись, когда Кёрли поступил в университет за город. Он уезжал с обещанием звонить каждый день, но жизнь в кампусе оказалась слишком насыщенной, а у Джимми – слишком непростой. Джим остался один, и его жизнь, и до этого шаткая, пошла под откос. Со временем расстояние между ними стало не только физическим, но и эмоциональным. Для Кёрли, мир наполнился новыми лицами и задачами. Для Джимми – лишь одиночеством и пустотой. Сначала Джим пытался держаться: выходил на свою пустяковую работу, писал Кёрли короткие, часто шутливые сообщения. Но вскоре дела пошли хуже. Его мать, чья жизнь всегда балансировала на грани, сорвалась окончательно. В одну из ночей Джимми вернулся домой и обнаружил её в спальне – с передозировкой то-ли алкоголем, то-ли той непонятной херней, которую она употребляла, и это оказалось последней каплей. Её организм и так настрадался после ухода её мужа, но она упорно добивала его всякой гадостью, и наконец добила. После её смерти всё окончательно рухнуло. Джимми, никогда не знавший отца, вдруг остался совершенно один. Ему не с кем было поговорить, некуда было обратиться. Отношения с соседями были напряжёнными, а остальные просто считали его «сынком той наркоманки». Он утонул в одиночестве, а алкоголь стал единственным способом заглушить боль. Та самая беззаботная и задорная искра в характере испарилась, ведь радоваться в жизни было больше нечему. Он пытался искать работу, но долго нигде не задерживался. Денег хватало только на самое необходимое – и на дешёвую выпивку. Друзья, с которыми он познакомился через блондина, постепенно исчезли, а сам Джимми всё больше замыкался в себе. В какой-то момент, отчаявшись, он украл в супермаркете продукты и бутылку водки. Его быстро поймали, и за это он оказался на пару дней в обезьяннике. С тех пор на нормальную работу его уже никто не хотел брать. Репутация была испорчена, а сам Джим окончательно потерял интерес к жизни. Он удалил свои социальные сети, сменил номер телефона и решил отгородиться от всего мира, в том числе от Кёрли, который, казалось, давился своим бесконечным счастьем и успешным успехом.

■■■

Год спустя, когда Кёрли приехал домой на новогодние праздники, он с радостью подумал о том, что был бы рад увидеть Джимми. Разумеется, он не знал, что его друг исчез из поля зрения. Новая жизнь с головой захлестнула его эмоциями, времени подумать о старых друзьях совсем не было. Он набрал номер – «абонент недоступен». Проверил соцсети – аккаунты удалены. Это взволновало его, но он решил, что ничего страшного: просто Джимми начал жить без убивающего дофаминовые рецепторы интернета. Тогда Кёрли решил приехать к нему домой. Дорога была знакомой, каждая улица напоминала о прошлом. Подъехав на своей машине к дому друга, он заметил, что всё выглядит куда более запущенным, чем раньше. Старая краска многоэтажки облезла, на окнах квартиры друга не было штор – он вошел в подъезд и заметил, что почтовый ящик под номером 9 ломился от конвертов, в основном явно не из приятных. Кёрли поднялся на нужный этаж и шагнул к знакомой двери с серебряной цифрой девять, которая за годы почти не изменилась, только краска протёрлась. Форма дверного проёма всё ещё была чуть перекошена, а металлическая ручка так же едва держалась на месте. Блондин постучал, надеясь, что его друг всё ещё здесь. Молчание. Он уже хотел развернуться, когда услышал звук замка. Щёлчок. Кёрли замер, и в приоткрытой внутрь двери показался силуэт. Человек, стоящий перед ним, выглядел так, словно его только что выкопали из-под земли: длинные растрёпанные волосы, от которых пахло табачным дымом, неровная щетина, серые мешки под глазами. Грязная футболка с рваными краями обнажала худые ключицы. И этот взгляд… тусклый, пустой. Кёрли сделал шаг назад, не сразу узнав друга. – Джим? – голос дрогнул от удивления. Брюнет уставился на него с презрением и стыдом одновременно. Не говоря ни слова, он толкнул дверь, пытаясь захлопнуть её, но Кёрли успел вставить ногу между дверным проёмом. – Джим, подожди! – взволнованно выдохнул он. – Уходи, Кёрли, – пробормотал брюнет, избегая смотреть в глаза. – Мне нечего тебе сказать. – Уйти? Хэй, ты вообще в зеркало себя видел? Что с тобой случилось? На мгновение в глазах Джимми промелькнула искорка обиды. – А тебе-то что? Ты уехал, Кёрли. Уехал в лучшую жизнь. Эти слова будто ударили его в грудь. Блондин открыл рот, чтобы что-то ответить, но второй снова начал давить на дверь. – Пожалуйста, Джим, – понизил тон голоса Кёрли, перекрывая своей ладонью его руку на дверной ручке. – Я просто хотел увидеться с тобой и поболтать. Возмущённый выдох, и дверь наконец распахнулась шире. Внутри квартиры было не лучше. Полуразваленный диван, закиданный одеждой и пустыми бутылками. На столе – пепельница, переполненная окурками, рядом пачка дешёвых сигарет. В воздухе витал запах застоя, смешанный с алкоголем. Всё выглядело грязным и заброшенным, словно Джимми давно перестал заботиться о чём-либо. Джимми, закатив глаза, провёл рукой по волосам и вернулся к дивану, рухнув на него, как мешок. – Ну, говори. Кёрли шагнул внутрь, пытаясь не смотреть на хаос вокруг. Его глаза ловили каждую деталь: трещины на стенах, пыль на столе, следы ног на линолеуме. Внутри росло тяжёлое, давящее чувство. – Джим… что произошло? Тот бросил на него сухой взгляд, потом пожал плечами. – Мать умерла. Передоз. Ещё что-то? – Эти слова прозвучали буднично, словно он описывал прогноз погоды. – Господи… Почему ты мне не сказал? – А зачем? Ты был занят своими экзаменами, тусовался со своими крутыми друзьями. Какая разница? – Слушай, ты мог позвонить мне, ты же мне важен! – И сказать что? "Эй, Кёрли, я тут спиваюсь. Помоги." Да ну тебя. – Джимми усмехнулся, но горько и как-то устало. – Я бы помог. Ты ведь знаешь, я бы нашел свободный день и приехал. – Он сел на край дивана, внимательно глядя на друга, но не стал его трогать, не хотел ещё больше загонять его в угол. Джимми молчал. Его руки нервно дёргались, будто он искал, к чему бы притронуться, чтобы отвлечься. Он неожиданно встал с дивана, не глядя на Кёрли, и прошёл к кухне, достал пустую кружку и наполнил её чем-то мутным и крепким. От запаха, который сразу наполнил воздух, Кёрли понял, что это далеко не первый стакан для Джимми за сегодня. – Ты что, совсем? – в голосе Кёрли звучала тревога. – Ты помнишь, что обещал завязать? Джимми не ответил. Он сел на стул за кухонным столом, чуть наклонившись вперёд, и начал неторопливо пить. Кёрли не знал, что делать. Он сидел, наблюдая за другом, пытаясь найти хоть что-то в этом беспорядке, что напоминало бы ту искру, что когда-то была в Джимми. Тот Джимми, который был всегда на пике, энергичный и с лёгкостью выводил всех из зоны комфорта, заставляя смеяться и ощущать, что жизнь – это нечто большее, чем просто обязательства и скучные дни. Блондин почувствовал, как сердце болезненно сжалось. Сколько раз он видел своего старого друга с улыбкой на губах, с планами на будущее, с идеями, с горящими глазами. А теперь… Он не знал, что нужно сказать, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию. Сейчас перед ним сидел человек, который едва мог удерживать взгляд, который не мог вымолвить ни слова без явного усилия. Поглощённый собой и своими проблемами, он уже давно забыл, какого быть живым. Кёрли тяжело вздохнул. Он не понимал, что делать. Он хотел помочь, но не знал, с чего начать. Время неумолимо шло вперёд, и, возможно, единственная его ошибка состояла в том, что он оставил Джимми одного. Он же был слишком занят, сосредоточен на своём новом мире, на своей жизни, и не понимал, что тот, кого он когда-то знал, нуждается в нём. – Джим, послушай, я не хочу смотреть, как ты сам себя уничтожаешь, – его голос был низким и тёплым. Джимми поднял глаза, и в его взгляде читалась жалость к самому себе. – Ты не понимаешь, Кёрли, – сказал он тихо, почти шепотом. – Ты… ты ещё не ощущал на своей шкуре то, какого быть пустым местом, блять. Как ты вообще собираешься мне помочь? Белокурый мужчина замолчал. Он знал, что слова не смогут сразу исправить всё. Но он не мог просто уйти, оставить Джимми в этой дыре. – Я не говорю, что это будет просто. Я знаю, ты сейчас не в лучшей форме. Но у меня есть предложение. – Кёрли сделал паузу, собираясь с силами. – Ты ведь все еще мой кент, понимаешь? Я… слушай, я могу предложить тебе работу. Я уже год обучаюсь на пилота космического корабля, и мне нужен второй пилот. Джимми моргнул, не сразу осознавая, что ему только что предложили. Он отставил стакан на столе и медленно зашагал к сидящему на диване Кёрли. – Какую работу? Ты серьёзно? У меня судимость, все мосты уже сожжены. – Да, серьёзно. – Блондин не отводил взгляда от плюхнувшегося рядом мужчины. – Знаешь про Пони Экспресс? Это, конечно, не самая престижная компания, но она точно не хуже того, чем ты занимаешься сейчас. Мы почти собрали экипаж, у нас есть пилот, механик и медик, только второго пилота не хватает. Ты ведь всегда на «ты» с техникой, Джим. Нам бы не помешал такой рукастый член экипажа. – Ха! Ты правда думаешь, что я могу работать в такой компании? Реально хочешь меня потянуть с собой? Я ведь всё испортил в своей же жизни, и там всё испорчу. – Ты лучше, чем тебе кажется, я ведь тебя не один день знаю. Джимми долго молчал, не двигаясь. Всё в его теле сопротивлялось предложению, но в глубине сознания что-то начало переворачиваться. Он понимал, что если сейчас откажется, то погрузится ещё глубже в своё болото. А если попробует, хотя бы попробует, то может быть, частично вернётся в ту жизнь, которая когда-то приносила ему радость. – Ладно, – сказал он, поворачиваясь. – Сколько времени занимает полное обучение? Кёрли положил свою руку на плечо брюнета, и на этот раз тот не отстранился, что очень радовало. – Быстрая подготовка займёт всего месяц. Мы вылетаем уже через пять недель, а человека на роль второго пилота всё никак не получается найти. Понимаешь, Джимбо? Названный едва заметно улыбнулся и через пару секунд кивнул головой, соглашаясь на предложенное.

■■■

Ещё вчера они были молодыми парнями, которые смеялись, спорили и соревновались в том, кто быстрее разберётся с починкой очередного судового модуля. А сегодня они оба уже взрослые мужчины, чьи лица отражают годы напряжённой работы и неизбежные следы времени. Кёрли всё так же сутулился над отчетами, но теперь его волосы покрылись лёгкой серебристой сединой, а на лбу прорезались глубокие морщины от постоянного напряжения. Он больше не выглядел тем беспечным блондином, каким был в молодости, но в его глазах по-прежнему теплилась решимость, подкреплённая годами опыта. Джимми, с его неизменной страсти к дерзости, уже не мог похвастаться прежней резкостью движений – на смену пришли уверенность и выносливость. Его тёмные волосы начинали редеть у висков, но сам он лишь отмахивался, называя это «естественным обаянием времени.» Внутри он оставался тем же упрямым парнем, что однажды закатил глаза, когда Кёрли предложил ему работу, но всё-таки согласился. Время между тем шло неумолимо. Их беседы о будущем постепенно превратились в разговоры о том, как они пережили те или иные кризисы на корабле. Вместо споров о том, кто лучше ведёт судно, они теперь обсуждали, как держать экипаж в порядке и успевать подавать отчёты. Голубой экран с луной мягко освещал холл. Полумрак, приглушённый свет, запах дешевого кофе и едва слышное гудение двигателей создавали уютную атмосферу, непривычную для космоса. Капитан сидел на диванчике, склонившись над бумагами. В его руках оказался очередной отчёт о грузах и расходе топлива. Он устало провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул, размышляя о том, что, несмотря на все трудности, всё идет своим чередом. Корабль летел, экипаж выполнял свои задачи, и, хотя условия были далеки от идеальных, эта жизнь казалась настоящей. Тёплая тяжесть на его плече напомнила, что он здесь не один. Джимми спал, прислонившись к нему, лицо расслабленное, но морщинки на лбу, возле глаз и рта выдавали то, что этот полёт был уже далеко не первым. Его чёрные волосы, слегка взъерошенные и недавно постриженные, касались шеи Кёрли. Второй пилот выглядел спокойно, почти умиротворённо. Кёрли осторожно поправил плед, который незаметно накинул на них обоих, чтобы не потревожить товарища. Его взгляд на мгновение задержался на Джимми, и в груди разлилось приятное, тёплое чувство. Кто бы мог подумать, что тот уставший и измученный человек, которого он много лет назад нашёл в той затхлой квартире, теперь будет рядом с ним, здесь, среди звёзд. Он улыбнулся про себя. Это было странно, даже немного нелепо. Кто мог предположить, что их долгие разговоры, ссоры и разногласия приведут к тому, что они окажутся такими близкими? Не просто друзьями, но чем-то большим, чем-то, что сложно описать словами. Он чувствовал вес собственного сердца, будто оно стало слишком тяжёлым, чтобы удерживать его внутри. Каждый раз перед ним вставал выбор "бей или беги". Каждый день, каждое утро, каждый обед, каждый прием душа. Но он предпочитал бежать, погружаясь в трудоголизм, самокопание, тревожность, панику и перфекционизм. Бежать и прятаться. Он, как никак, хуевый капитан в хуевой кампании. Но не в глазах его экипажа. Ни в коем случае. Этот выбор сопровождал его всю осознанную жизнь, и Кёрли не знал, как двигаться иначе. У него просто не было иного примера того, как стоит себя вести. Будучи отличником и зубрилой, пай мальчиком и хорошим сыном, приятным знакомым и отличным другом – он не мог выбрать что-то помимо "беги". Но не на этот раз. Привычный поведенческий шаблон треснул и развалился на несколько частей, обнажая иную сторону медали. Терпеть? Нет уж. – Чёрт. – Пробормотал он себе под нос, тихо, почти неслышно. Ощущения были такими же, как у подростка с низким гемоглобином, когда тот резко поднялся с кровати – слегка звенело в ушах и темнело перед глазами. На столько страшно и тяжело ему было признаться. Его взгляд вновь упал на Джимми. Тот, казалось, спал крепко, но эта мысль не облегчала задачу. Если не сейчас, то когда? Бей, доминируй, прессуй, говори. Скажи ему наконец, что он тебе нравится до коликов в животе. Что тебе хотелось бы снова быть ближе, как эмоционально, так и физически. Хватит уже ныкаться по углам. – Ты мне нравишься. Вот, что я хотел сказать, придурок. – Прошептал он наконец, почти не дыша, словно произнося что-то запретное. Кёрли только сейчас осознал, что Джимбо по молодости правда пытался что-то донести ему частыми шутками про любовь. Брюнету хватало смелости говорить в лоб, даже если он прятал это под обёртку юмора. А вот капитану даже эти три простых слова тяжело далось сказать. Даже спящему Джимми. Казалось, что мир затаил дыхание вместе с ним, Кёрли посмотрел на спящего второго пилота. Но тот вдруг шевельнулся, издав сонное, хриплое: – Что, прости? Глаза Джимми приоткрылись, чуть блестя в мягком свете лампы. В этот момент Кёрли почувствовал, как всё внутри него упало куда-то вниз, будто душа провалилась сквозь пол. Он не знал, куда деть руки, взгляд, слова. Всё смешалось – паника, стыд и горечь осознания, что ему стоило бы промолчать. – Ты... ты всё слышал? – Выдавил он, не находя другого способа заткнуть тишину. Джимми протёр глаза, улыбнулся краем губ и, оставаясь на своём месте, тихо пробормотал: – Слышал. И, прежде чем капитан успел придумать ответ или оправдание, Джимми добавил с лёгким смешком: – Знаешь, ты ещё хуже в признаниях, чем я. Просто большой кудрявый балбес. Кёрли моргнул, будто не до конца понимая, серьёзно ли говорит Джимми или просто подтрунивает над ним, как всегда. – Балбес? – ошарашенно пробормотал он только что сказанные слова. – Ну, спасибо. Великолепный ответ на признание, Джимбо. Второй пилот приподнялся на локте, его лицо всё ещё оставалось полусонным, но в глазах появился тот самый блеск, который Кёрли не раз замечал раньше – насмешливый, но тёплый. – А что ты хотел услышать, шутник? – Джимми потянулся, разминая плечо, которое, видимо, затекло. – «О мой невероятный капитан, я тоже люблю вас всем своим сердцем до луны и обратно»? – прозвучало писклявым голосом. Кёрли молчал, сжав руки в кулаки. Он вложил в эти три слова огромное количество усилий, и ему уж точно был неприятен такой ответ, наполненный привычным сарказмом и колкостью. Джимми, заметив его ответную реакцию, вдруг замолчал. Едва уловимая серьёзность скользнула по его лицу. Он сел ровно, убрав ноги с дивана, и теперь их плечи слегка соприкасались. – Послушай, – Джимми чуть приподнял бровь. – Прости, я подумал, что ты шутишь. Мне не всё равно, честно! Кёрли наконец повернулся к нему, слегка прищурившись, задетый его ответом. – Не всё равно? – Ну да, – Джимми усмехнулся, но в этой усмешке не было привычной бравады. Она была мягкой, застенчивой. – Долго ты тянул, если честно. Я уж думал, что никогда не дождусь. Эти слова ущипнули Кёрли сильнее, чем он мог ожидать. Он почувствовал, как его сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с новой силой, тяжело, как если бы он пробежал километры без остановки. – Ты... серьёзно? – Ага, – просто ответил Джимми, пожав плечами. – Но это не значит, что я отпущу тебя без нормального разговора.