Деду Морозу тоже нужен подарок

— Мобэй, спасибо огромное! — Шан Цинхуа чуть ли не кланялся в ноги. — Да не за что, – в который раз пытался остановить суетливого Цинхуа. — Цинхуа, иди уже, — парню дали подзатыльник. Тот подскочил и побежал в зал. Мобэй хмыкнул. Шан Цинхуа его так сильно благодарил за то, что согласился побыть Дед Морозом на утреннике. Как он мог отказать, когда это была чуть ли не единственная просьба от него? Верно, никак. Мобэй натянул ватную бороду и подправил выпирающие волосы. Оставалось только ждать, пока его не позовут дети. — Дед Мороз! Дед Мороз! Дед мороз! — вскоре закричали дети. Мобэй встрепенулся и вышел. — Иду-иду! — Мобэй старался говорить как можно низким голосом. Он у него и так был довольно басист, но недоставало для старика Мороза. — Здравствуйте, ребятки! Малыши хором поприветствовали его. Мобэй сел на предложенный стул и проговорил: — Ну, ребятня, соберёмся мы в кружок , ведь узнать нам очень нужно: кто же расскажет нам стишок? — к счастью реплики Деда Мороза были незамысловатыми, да и немного их было. Хотя по другому быть не могло: Цинхуа не может ни на кого положиться. Даже сейчас первоначальный дед мороз напился и где-то шляется. Поэтому Шану пришлось экстренно думать, что делать. На помощь пришел неожиданно Ло Бинхэ, который услышав беду друга своего парня, сразу же позвонил Мобэю. Немного подразня его, Бинхэ рассказал всю эту историю. И Цзюнь конечно согласился. Быстро приехав на мотоцикле, Мобэй переоделся в деда Мороза и слушал инструкции Цинхуа. Вот так и вышло, что сейчас он, будущий глава компании «Ледяная пустошь» и гитарист группы «Бездна», выслушивает стишки от маленьких детей, которые еще даже толком говорить не научились. — Стих чудесный. Расскажи-ка, только честно, что за приз ты хочешь получить? — в целом это были все его реплики. Ему надо повторять только эти две строчки, меняя слова, но оставляя смысл тем же. И когда ребёнок говорит: «подарок!», он стучит палкой с мишурой. Цинхуа подходит с заранее подготовленным сладким подарком, дает в руки ребёнку и гладит по голове. Мобэю тоже хотелось. Когда это долгое представление закончилось и Мобэй уже переоделся обратно, он подошел к Цинхуа. — О, Мобэй? Еще раз спасибо, чтобы я без тебя делал, — заметил воспитатель и рассмеялся. Мобэй кивнул и слабо улыбнулся. — Цинхуа. Мне ведь положен подарок? Шан замер. — Подарок? Да, конечно! Я обязательно подарю тебе что-нибудь за твою помощь, после нового года! — Цинхуа, ты можешь и сейчас, — Мобэй подошел ближе. — А? Цинхуа успел только ойкнуть, как Мобэй прижал его и поцеловал. Губы Шана были теплыми и покусанными от волнения. Цзюнь прошелся по всем царапинкам языком. Воспитатель промычал в губы и принимал слабые попытки отойти. — Не… Здесь, — пытался отдышаться парень. Мобэю снесло крышу еще больше. — То есть ты не против? — их губы были в миллиметре и тяжёлое дыхание Шана обжигало кожу. — Как я могу быть про… — Цинхуа не успел договорить, ведь его вновь прижали и еще более страстно поцеловали. Цинхуа не против. Цинхуа. Не против. Эта мысль стучала в голове гитариста, пока он пытался заставить себя отлипнуть от желанных губ. Не здесь. Мобэй, не здесь. Но тогда где? Он все же смог заставить себя освободить уже порозовевшие губы Цинхуа, чтобы хотя бы отдышаться. — Где? — он не мог говорить связно. С Цинхуа он попросту пьянел. Пьянел им самим, его ароматом, его телом, его словами. — Давай… — Цинхуа нервно дышал и думал. — У меня? Да хоть где-нибудь, но не здесь! Мобэй кивнул и подхватил Цинхуа. Тот вскрикнул и вцепился в Цзюня. Гитарист потащил его сначала к раздевалке, где они буквально одевали и тут же раздевали друг друга. Пришлось немного успокоится и прийти в себя. Шан Цинхуа написал директору, что уходит и высылает фотоотчет с праздника. Застегнув наконец свой старый пуховик, он пошёл за Мобэем. Был уже поздний вечер, все родители забрали своих деток и работники тоже начинали по тихоньку уходить домой. Цинхуа замер, выйдя на улицу. Ни разу не катался на мотоцикле. Но наверное это не так страшно? Ага. Наверное. Как только он сел и этот зверь тронулся, Шан чуть не заплакал. Было холодно и страшно. Мобэй хоть и сбавил скорость и ехал на, для него, черепашьей скорости, но для Цинхуа это все равно было слишком. Из памяти совсем стерлось как они добрались до дома Цинхуа, находившегося ближе. Конечно, стерлось. Чего запоминать, если всю дорогу Шан проехал с закрытыми глазами. Настолько закрытыми глазами, что звезды виделись. Когда они наконец-то слезли с железного коня, ноги Цинхуа занемели. Мобэй, чуть улыбнувшись взял его под коленки и нес как невесту. Воспитатель смущённо пискнул и покраснел. Неловко. Цинхуа порылся у себя в куртке и нашел ключи. Мобэй ему слезть не давал, так что воспитатель просто поднес ключи к домофону и тот прозвенел, знаменуя, что они могут войти в обитель табачного дыма и мусора. Ой, точнее в подъезд. Цинхуа потянул дверь, а Мобэй придержал ее ногой и открыл до конца. Пройдя в таком положении прямиком до лифта Шан засмущался еще больше. Как хорошо, что лифт небольшой! И это было плюсом в его ситуации, ведь наконец-то парня спустили на землю. Шан был уверен, что если бы не этот фактор, то Цзюнь так бы и нес его до самой квартиры. Вспомнив о том для чего они вообще идут к нему, Шан зарделся. В этих пару безумных минутах он немного успел забыть и возбуждение спало. Однако взглянув на Мобэя, шкала «хочу трахаться» поднялась выше и чуть не лопнула. Мобэй выглядел максимально готовым. Куртка уже расстегнута, лицо выражало мнимое спокойствие, которое легко пошатнуть одним мимолетным прикосновением. А из штанов выпирало… кхем. Цинхуа начал махать себе рукой. «Думай о котиках» К счастью, долго им мучаться не прошлось. Шан Цинхуа жил на девятом этаже и лифт сегодня не подвел. Они не застряли. Хотя Цинхуа казалось, что Мобэй был готов взять его прямо в лифте. Когда они доехали, Цинхуа вышел первым, вновь доставая ключи. Пока он открывал непослушный замок Мобэй пристроился сзади, тяжело дыша на ухо. Паршивец, знал ведь, что ухо – слабое место Шана! Наконец то замок щелкнул и дверь открылась. Цинхуа и Мобэй буквально ввалились внутрь. Воспитатель быстро щелкнул замок, чтобы никто к ним неожиданно не вошел или не вышли они. Мобэй прижал его к двери, расцеловывая сначала лицо, а затем шею. Особое внимание гитарист уделил ушку. Зная, как сильно Цинхуа возбуждается от взаимодействия с ушами, он массировал их одной рукой. А второй расстегивал кардиган. Цинхуа тихо постанывал от стимуляции и поцелуев. Он не знал, куда ему стоит деть руки. Не найдя ничего лучше, воспитатель положил их на широкую грудь Мобэя. Сквозь футболку по водил по соскам парня. Курта была сброшена на пол сразу же, как они вошли. — Ха, Цинхуа, — тяжело прошептал Мобэй, перемещая руку с уха под футболку Цинхуа. От холода рук Шан застонал. Он еще сильнее прижал гитариста к себе. Тот расцеловывал уже выглядывающие ключицы. Шан же продолжал водить и зажимать грудь Цзюня. — Нам… на диван, — они оба не могли уже связно говорить. Но это и не было надо. Они понимали друг друга без слов. Мобэй подхватил его и понес на диван. Одновременно расцеловывая и прижимая к себе. Цинхуа тихо скулил, желая большего. Желая скорее избавиться от лишней одежды. Шан надавил на Мобэя и тот сел на диван. Нет, Цинхуа не был физически сильнее Мобэя. Но он имел огромную власть над ним. Одно лишь слово – и Мобэй сразу же побежит исполнять просьбу. Жаль, что Цинхуа об этом пока не подозревал и постоянно мялся перед гитаристом. За исключением сегодняшней новогодней ночи. В итоге на диване сидел Мобэй, а на Мобэе Шан. Они не отлипали друг от друга, их руки блуждали по телам, задевая чувствительные места. Шан в маленьком перерыве от поцелуев окончательно сбросил кардиган и хотел тут же снять футболку. Но руки немного запутались. Мобэй горячо улыбается. Он с легкостью помогает Шану избавиться от нее, сбрасывая куда-то под елку. Шан вновь прилип к нему, руки Мобэя же начали поглаживать затвердевшие соски Цинхуа. Он стонал в поцелуй и терся своим задом о выпуклость. — Мобэй, — выстанывал воспитатель, снимая одежду уже с самого гитариста. Когда грудь Мобэя стала открыта парень тут же уложился на эти шикарные половинки, начиная лизать. Мобэй глухо простонал и начал снимать штаны с Цинхуа. Одновременно с этим он «ненароком» снял и трусы, поглаживая второй рукой ягодицы воспитателя. — Смазка. Под столом, — разгоряченно проговорил Шан, стараясь не отрываться от своего занятия. Мобэй кивнул. Он потянулся за указанной смазкой, придерживая Цинхуа. Взяв ее, он перевернул их и уложил Цинхуа спиной на диван. Цинхуа удивлённо ойкнул и выглядел разочарованный тем, что его оторвали от своего занятия. Но гитарист не дал ему надолго заскучать и смазал пальцы. Они кружили у входя, дразня воспитателя. — Мобэй! — с недовольством прикрикнул Шан, готовый уже чуть ли не сам насаживаться на его длинные пальцы. Цзюнь ухмыльнулся и поцеловал Шана в висок, одновременно вводя первый палец. Он ощущался инородно и Мобэй, чтобы сгладить ощущения начал выцеловывать его шею и грудь. Цинхуа тихо скулил от удовольствия. Он и не заметил, как один палец заменили два, а потом и три. Заметил он это только тогда, когда они уже покинули его нутро. Шан нахмурился и приподнялся на локтях. Мобэй расстегивал ширинку и достал член. Увидев размеры, Цинхуа обратно упал на диван. «Огромный!» в мыслях кричал Шан. Эта громадина действительно в него сейчас полезет?! Мобэй аккуратно приставил головку ко входу и нежно поглаживал плечо Цинхуа. Тому это не приносило сильного душевного успокоения, но все же действовало положительно. По крайней мере он старался не думать о впечатляющем Мобээ-младшем. Вместо этого он сосредоточился на мягких поглаживаниях. Головка входила как можно медленнее, чтобы не напугать и не причинить боль. Цинхуа был благодарен этому. Когда член вошел на половину гистарист спросил: — Все хорошо? Они оба тяжело дышали из-за трудности. Но Цинхуа, прислушавшись к себе понял, что ему… нормально? Точнее нет. Он не чувствовал сильной боли, ему просто было немного дискомфортно. — Да. Можешь продолжать, — кивнул Шан и попытался расслабиться. Мобэй чмокнул его в лоб и начал двигаться. Толчки были плавными. Но все же это было что-то не то. Возможно Шан просто не привык? Мобэй старался быть максимально нежным с его сокровищем, но ему тоже было тяжело. Возбуждение так и давило, член был в Цинхуа только наполовину и тот его немного, но сжимал, принося небольшую боль. Цзюнь терпел. Для него главное сейчас – комфорт Шан Цинхуа. Гитарист продолжал ласкать уши Цинхуа, параллельно толкая член с каждым движением все глубже. Неожиданно Цинхуа вскрикнул. Мобэй с беспокойством поднялся и взглянул ему в лицо. — Что случилось? Болит? — Н.. Нет. Наоборот. Сделай так еще раз, — Цинхуа покраснел и повернул голову в сторону. Мобэй вынул член до головки и сразу же вошёл обратно. Цинхуа простонал еще раз. Наконец-то найдя нужную точку, Мобэй продолжил, беря более быстрый, чем до этого темп. Цинхуа мычал и скулил, цепляясь за запястья Мобэя. — Мдааа, хорошо..! — выстанывал Шан. Ему было невообразимо хорошо! Мобэй, который ебет его сзади и зацеловывает шею был слишком хорош для задрота Шан Цинхуа. Он быстро кончил на живот после такой встряски. Мобэй вынул свой член и дрочил уже над Цинхуа, разряжаясь на его живот. Они оба тяжело дышали после оргазма. Сперма стекала с живота воспитателя на диван. Хозяин лениво думал о том, что ему придется мыть диван. Но не сейчас. Сейчас он слишком устал для этого. День и без того вышел насыщенным, а тут еще и такой активный вечер. — Понравился подарок? — Шан рассмеялся с собственной шутки. Мобэй же хищно улыбнулся. Синие глаза-полумесяцы будто сверкнули в темноте и он своим низким голосом произнёс: — Да.