Проверили

Питер в последнее время хорошей погодой не радовал. Последние несколько дней либо лил дождь, либо небо затягивалось серыми непроглядными облаками. В принципе, от этого города хорошей погоды никто и не ожидал, но город смотрелся ещё более серым и грязным, те же дороги, которые уже больше были похожи на кашу, чем красивый, недавно выложенный асфальт. Глеб сидел в гостиной на кровати, упираясь спиной в деревянное изголовье кровати, весь лохматый и укатанный в свой свитер, а поверх вдобавок ещё укутался одеялом. Викторов всегда не любил холод, эту мерзлоту. На днях успел плюсом заболеть, либо контактировал много с болеющими, либо погода никого не щадит, другие же варианты Глеб не готов был даже подпускать в свой болеющий мозг. В любой момент, когда парню бы предоставили выбор между холодом и жарким и солнечным деньком лета, то он бы выбрал уехать в Сочи и не выходить с моря. Его горло щиплет от простуды, а голова тяжелая, наполненная туманом. Каждый раз, когда он смотрит на слякотные лужи, его сердце наполняется тоской: даже сам воздух кажется колючим и холодным, и каждый промозглый звук за окном напоминает ему о том, что погода вне его квартиры не приносит ничего, кроме дискомфорта, которая отражается в его душе, настроение ухудшала ещё и головная боль. Радость приносило одно, точнее один, это Серафим, сидевший напротив, разглядывал усталого и замученного от всего этого кудрявого парня. Серафим возился с ним во время болезни, подавал таблетки в нужное время, готовил, заставлял есть, зная, что если он не заставит Глеба поесть, то тот может и неделями не прикасаться к еде. Глеб был благодарен, что тот его не вытаскивает на улицу и не даёт заражать людей, пожалел их, видимо, идти и разглядывать ещё и вблизи эту погоду вообще не хотелось от слова совсем. Серафим уже успел привыкнуть к тому, что Глеб закатывает истерики по поводу всего: то, что тот не хочет есть, то, что Серафим слишком много с ним таскается, то, что его не любят в этом доме и не ухаживают достаточно, то, что он хочет ласки от Серафима. Всё, что Серафим делал, — это был рядом и не давал по морде так хорошенько, а делал то, чего хочется Глебу, он понимал, что он болеет и то, что в оковах болезни ему хочется почти всего, ну как и не хочется тоже. Болезнь не хотела лечиться, таблетки, по ощущениям, наотказ перестали входить в его организм. Вдруг неожиданно Серафим начал разговор. — Кстати, Глеб, я тут прочитал, что поцелуи облегчают головную боль, ты знал? – аккуратно, но с ухмылкой проговорил Серафим, а Глеб ,что Глеб, Глеб только мог одарить вопросительным взглядом парня. – Прикинь, как круто лечить людей, если поцелуи равносильны лекарству. – Голос у Серафима был очень манящим, спокойным и бархатистым, что Викторову так и хотелось укутаться поглубже в одеяло и заснуть под разговаривающего Сидорина. Но Глебу мешала порция таблеток и набитый живот, что аж тошнило. Поэтому он мог минуту обдумать и переварить всё, что сказал Серафим, смотря на него глазами полного ахуивания, а Сидорин, как будто и ничего не сказавший, сидел лыбился на Глеба, у которого глаза стали наполняться ещё и раздражением и непониманием, откуда берёт именно эту информацию парень. – Ты что там читал такого, умник? – Всё с тем же раздражением от не помогающих уже таблеток говорит кареглазый. – Я тебе способ лечения твоей болезни, а ты! Вот а если правда, а ты упускаешь свой шанс. – Почти даже обиженно проговаривает парень напротив. Интернету в таких случаях Глеб не доверял, ну что могут там ещё понаписать, не всему же верить и бежать проверять, видно, мозг у него уже начал плавиться и выдавать мысли, как у бабушек. Ну хоть голову сверни, Глеб никогда в жизни не подозревал, что такое и вправду могли написать в интернете, видно же, самый что ни на есть полный бред какой-то влюблённой девушки. Ой, ему бы по-хорошему отдохнуть с тёплым Серафимом под боком, поспать часик другой, но вместо этого он решается взвесить всё это и обдумать, лишним не будет, ну его мозгом, который и так плавится круглые сутки напролёт, как и без остановки гудит, выдаёт тоже какой-то взбой и отключается совсем. – Раз начитался всякой пурги, то давай и проверим её. – Неожиданно для самого себя выдаёт Глеб и подползает к боку Серафима, похоже, ставшего ещё радостнее от этой новости. Серафим быстро нависает над сидящим Глебом и вдыхает сладковатый аромат его кудрей. – Ой, ну сейчас, Глебушка, мы и займёмся твоим лечением. – Сима начал выцеловывать татуировки болеющего, спускаясь всё ниже и ниже с каждым разом. – Знаешь, мы этим вообще-то всё время и занимались, Серафим начал спускаться к шее и тереться носом о неё, от чего Глеб начал смеяться. Серафим утягивает Глеба в поцелуй, второй не теряя времени меняет их положение местами и сначала нависает над парнем а потом уже и тихонько, по хозяйски садиться к нему на колени. Поцелуй получается желанным и страстным, оба знают что хотели именно этого. Глеб сразу приоткрывает рот пропуская язык в чужой рот и переплетает их языки. Руки у Серафима потянулись к бёдрам младшего и сжимали до синяков, руки исследуют тело: поясницу, ноги, колени, шею, затылок. Пальцы Серафима залезают под свитер, руки у него такие тёплые, шершавые, он начинает этими же ладонями придвигать Глеба ещё ближе к себе расстояние с каждой секундой становится меньше, но возбуждение всё растёт. И вот уже боль отошла на второй план, там где уже ничего неважно кроме того что творит Серафим своими руками и губами. Час назад хотелось убиться из-за боли но всегда находится же человек ради которого ты живёшь вот и у Глеба есть получается этот человек. – Вот ты же знал, что поцелуями не остановиться, да? – На выдохе, отстранившись, спросил Глеб. Серафим на это лишь коротко хмыкнул, и в одно мгновение свитера с кудрявого не стало. –Вот ты козёл. –Ну помогло же. –Ещё бы такое средство не помогло. – проговорил он, а следом потянулся за новым поцелуем.