rubies

♪ нексюша - Фенибут

Белые локоны падают на плечи,

Сердце истоптано,

Время не лечит.

Весь изувеченный в ванной лежу

На спине...

***

Четверг, вечер – Знаешь, я хочу умереть во сне... – О, и я. Не, ну не прям сейчас, конечно, а вообще. Как по мне, так это типа самая лучшая смерть. Ну, объективно. Без боли типа. Вот ты уснул просто и всё, а дальше ничего. Даже ничего и не почувствуешь. – Ага... Вообще они вылезли на крышу дабы лицезреть такое приятное природное явление как закат, болтая ножками, но заговорились о жизни на абсолютно разные темы и пропустили его уже как часа два назад. Бяша не пошёл, потому что мать прознала о его вылазках и заперла его в комнате делать уроки на неделю вперёд и разгребать долги по учёбе. Короче говоря, судьба печальная. В возникшей тишине раздался мелодичный рингтон телефона. Антон вытащил из кармана телефон, напоминавший кусок замороженной говядины – твёрдый и холодный. – Мама. – Кратко пояснил Антон и отошёл на некоторое расстояние. Рома молча наблюдал за ним издали, покачивая ногами. – Алло? Привет. – Ты чего так долго трубку не берёшь? Ты где вообще? Время видел? – Нет... – Антон опустил телефон и посмотрел на время. Половина одиннадцатого. Мама наказывала вернуться в десять. Вот... – ...пи... пятнадцать минут – и я дома! Честно! Прости, я не видел! – Про комендантский час слышал? – Так каникулы же, до одиннадцати можно! – А ты, я вижу, умный. Чтоб через десять минут дома был! – Но... Послышались неутешительные гудки. Антон подбежал к Роме и сказал: – Мне срочно надо домой! Сколько отсюда идти до нашего двора ? – Ну минут, наверное, пятнадцать. Если бежать, то и за минут семь можно успеть, наверное... – Так, помоги мне слезть! – Антон осторожно сел на край крыши и немного подался вперёд. Рома схватил его за предплечье и вытянул обратно. – Эй-эй! Дебил, что ли, совсем? Расшибёшь своё лицо красивое, кто тебя потом с асфальта сошкребать будет? – Но там такие пути запутанные, десять минут только выход искать будем... Да и что такого? – Пожал плечами Антон. – Второй этаж всего. – Всего-то! Это шесть метров, между прочим! Ниче страшного, опоздаешь – скажешь, что бабки с пакетами весь лифт заняли, такое бывает. Иногда. Тебе прям срочно надо? – Ага. – Рассеяно кивнул Антон. – Тогда пошли. – Рома, ещё крепче схватив друга за предплечье, потащил его в противоположную сторону крыши. – Ты чё, реально спрыгивать собирался, олень? – Сам олень! Меня там на съедение этим самым оленям и отдадут, если я через девять минут не буду снимать обувь, стоя на коврике. Рома привёл их к высокому, толстому дубу. Сел на одну ветку, потом на другую, и таким образом плавно спустился вниз. Ветки деревьев были расположены довольно удобно, словно винтовая лестница (если не считать некоторых веток, которые росли вообще не пойми откуда) Антон удивлённо за ним наблюдал. – То есть, ты хочешь сказать, что мы полчаса искали выход на эту крышу, когда здесь просто был вот этот вот дуб?! И ты о нём знал?! Антон спустился с дуба по Роминой схеме, по пути зацепив футболку веткой, после чего принялся допытывать Рому, почему он не сказал про дуб сразу. – Ну забыл я про дуб этот. И тебе, между прочим, уже надо бежать. – Он изобразил, что указывает на невидимые часы на своём запястье. – Так побежали! Рома схватил Антона за руку и ломанулся в сторону их двора. Петров еле за ним поспевал.

***

Вдали уже виднелся их общий двор, где в такое время, на удивление, ещё не было пусто: несколько бабушек сплетничали о своих соседях, кто кого и куда, при этом щёлкая уже бог знает какую пачку семечек и изредка бросая их птицам. – У них под жопой, что ли, целый завод этих семечек? – Спросил Рома, отдышавшись и переходя на спокойный шаг. – О, успели! Даже за шесть! – Фух, я уж думал у меня лёгкие выпадут по дороге. – А они и выпали. Во-он там лежат! Антон инстинктивно посмотрел в сторону, куда указывал Рома, после чего, поняв, что тот сказал какую-то ересь, усадил его на ступеньки детской горки и стал щекотать. – Это у тебя сейчас кое-что выпадет! – Ай, всё, отстань, а то сейчас реально пойдём твои лёгкие искать. Да и вообще тебе уже домой надо. А то завтра вместо тебя мне Оля откроет, и скажет, что ты меня в завещание не включил! – Я подумаю над этим предложением. Рома уже встал с лестницы и отряхнул руки от песка, даже собрался прощаться, как Антон его остановил. – Стой. Это прозвучит странно, но... – Антон вдохнул, собравшись с силами, и уж было открыл рот, как ему позвонила мама. – Алло, ты чего во дворе там стоишь? Домой дуй давай. – Антон машинально посмотрел наверх, и, что было довольно ожидаемо, увидел наблюдающую за ним маму, что держала телефон между правым плечом и ухом, параллельно делая что-то ещё. – Пятнадцать минут ещё не прошло! – Возмутился Антон, услышав, как мама вздохнула, уже мысленно с ним согласившись. – Вообще-то, я сказала тебе вернуться через десять, но ладно. У тебя три минуты. – И сбросила. – Так что хотел? – Спросил Рома, подходя ближе. Ну вот. Мама всю решимость выбила. Не оставляя себе времени передумать, Антон, набрав кислорода в лёгкие, выпалил: – Ты мне нравишься. И убежал. Антон осознал, что он сделал, лишь поднявшись на свой этаж. Признался. В любви. Парню. Парню, блять! Да ещё и другу, к тому же. Наверное, даже лучшему. Мама была в ванной, когда Антон вошёл в квартиру. Оля уже давным давно спала, ну оно и понятно. На пороге его встретил только отец, да и то просто поздоровался. Сняв толстовку и ботинки, парень прошёл в свою комнату, из окна которой открывался вид на на двор. Антон открыл форточку, чтоб проветрить душное помещение, и случайно зацепился взглядом за Рому. Странно, почему он ещё не ушёл? Он сидел на лавочке возле той самой горки и смотрел на свои ноги, что выводили какой-то непонятный узор на мокром после недавнего дождя песке. Антон наблюдал за ним минут пять, а может, и все десять, но, в любом случае, Рома всё так же не сдвинулся с места. Антон пытался разобрать, что он там рисует, но это были просто непонятные круги. В комнату зашла мама с полотенцем, обёртанным вокруг головы. – Молодец, успел. – Спиной парень почувствовал, как она улыбнулась. – Если что, в холодильнике пироженки есть. Оля выпросила, можешь поесть. – Спасибо. – Повернулся Антон, но мама уже закрывала дверь. Антон ещё пару минут наблюдал за неподвижным Ромой и пустился в процесс самобичевания: а о чём он сейчас думает? Вдруг хочет насовсем разорвать связь с Антоном и грустит, ведь не хочет разрушать многолетнюю дружбу? А вдруг он разочаровался в Антоне? Чего он так долго вообще сидит там? Антон решил забить на Рому лишь на некоторое время. Переоделся в пижаму. Заглянул в холодильник, чтобы проверить, сколько пирожных там осталось. Всего два. Одно стопроцентно завтра утром съест Оля, поэтому Антон решил оставить лакомство на завтра, а сегодня оно и так перевариться не успеет. Петров почистил зубы, принял быстрый душ, пожелал матери сладких снов и вернулся в комнату. Подошёл к окну, чтобы закрыть форточку, так как в комнате уже было довольно холодно. Рома всё ещё сидел там. Антон набрался смелости и позвонил ему, не отходя от окна. Рома встрепенулся и взял в руки телефон, после чего в панике приложил к уху: – Ма, прости, я на улице заснул случайно! Уже иду! – И сбросил. Вот чего-чего, а того, что Рома заснул на улице, Антон не ожидал никак. Да ещё и за маму его принял, даже не посмотрел, кто звонит. Ну ладно, завтра поговорят. Пятница, утро Антон проснулся в десять утра самостоятельно. Обычно он ставил будильник на одиннадцать утра, иначе без него он просыпался бы к вечеру. Школа на сегодня была закрыта для всех, кроме девятиклассников из других школ, что пришли сдавать ОГЭ. Антон радовался, что благодаря таким людям, как он год назад, другие могут выспаться на один раз в неделю больше. Как же хорошо, что хоть в этом году не надо ничего сдавать. Антон бы с радостью ушёл после девятого, если бы определился с профессией. Так что по собственному (наверное) желанию он остался в школе ещё на два года, чтобы дать себе время подумать. Рома с Бяшей, на удивление, тоже остались. Бяша, правда, не особо хотел, но вроде как Рома его заставил. Антон не особо вдавался в подробности. Кстати о Роме...

***

После признания Антона он всю ночь провалялся в кровати, глядя в потолок, а заснул только под утро, из-за чего проспал аж до четырёх вечера. Он буквально не находил себе места, потому что... так резко всё случилось. Дружили пять лет, и тут вот это. Так Антон, к тому же, ещё и убежал, не дав Роме и слова сказать! Телефон отрубился от холода, и мать по дороге на работу занесла его в ремонт. Должны вернуть завтра вечером. И потому Рома развлекал себя как мог. Посмотрел новости на «1-ом», точнее, жалко пытался понять что к чему и разобраться в политических терминах. Потом на него напала резкая волна энергии, и он, включив музыкальный канал на всю квартиру, стал пылесосить. Потом помыл полы, убрался в комнате и даже попытался сделать уроки без использования ГДЗ, но смог только прочитать параграф по истории.

***

А Антон всё это время страдал. Он пытался дозвониться до Ромы, но абонент был недоступен, а женщина просила перезвонить позже. И Антон перезванивал. Много раз. Каждый раз он ожидал ответа, но в душе знал, что Рома не возьмёт трубку. Когда в три часа мама уехала вместе с Олей в художественную школу, Антон сразу же оделся и побежал к Роминому подъезду. Он звонил в домофон, но ему никто не отвечал. Нет, там не сбрасывали, просто игнорировали. Или, может, их просто дома нет, уехали, а Антон, дебил, себя накрутил? Он просидел у их подъезда час, в надежде, что кто-то из из семьи либо вернётся, либо выйдет, но из-за того, что бабки стали странно на него коситься и перешёптываться, Антон решил, что зайдёт завтра, ну а пока будет каждые пять минут проверять все соцсети. Делать же ему больше нечего. По возвращении домой Антон вспомнил Ромины слова, сказанные ему вчера вечером. «А то завтра вместо тебя мне Оля откроет, и скажет, что ты меня в завещание не включил!» «А то завтра вместо тебя мне Оля откроет...» Рома собирался зайти! Вот только когда? И если собирался, то собирается ли до сих пор? А на звонки почему тогда не отвечает? Наверное, всё-таки не собирается. Надежда, мимолётно вспыхнувшая у него в голове, испарилась также быстро, как и зародилась. Суббота, ночь Проснувшись, Антон первым делом включил телефон. И не чтобы проверить, как обычно, время, а мессенджер. Отправленные Роме сообщения оставались непрочитанными. И только потом Антон додумался посмотреть на время. А потом и в окно. Три часа ночи. Вот кто в своём уме будет читать, а тем более отвечать на сообщения в такое время? Петров отложил телефон и постарался заснуть, да только он, кажется, выспался. Не надо было ложиться рано с надеждой, что он проспит дольше... Поворочившись ещё немного, Антон понял, что так дело не пойдёт. Встал. Прислушался. Пошёл на кухню. Со всей осторожностью поставил стул, залез на него и провёл археологические раскопки в аптечке и наконец нашёл снотворное. Тщетно попытался подсветить лунным светом инструкцию, но его оказалось недостаточно. Боясь, что ему повредит даже половинка, Антон расколол несчастную таблетку на четыре части и запил водой одну четверть. Остальные три он вернул обратно в блистер, а затем и в аптечку. Убрал стул и преспокойно ушёл в комнату. Видимо, это было что-то настолько слабодействующее, что он не заснул и спустя час. Ночную тишину нарушил звук сообщения. И кто это в такое время? Без особой надежды Антон взял смартфон и зашёл в мессенджер. Конечно. Конечно, это не Рома. На что он надеялся? Написала Полина, что удивительно, ведь именно она хвасталась своим здоровым режимом сна. «Спишь?» «Нет» – Мгновенно ответил Антон. «Не знаешь, что с Ромой? Он мне целый день не отвечает. Бяше тоже. Последняя надежда на тебя» Антон мысленно возликовал. Выходит, намеренно его никто не игнорирует, и Рома не отвечает по личным обстоятельствам. «Нет» – Опять ответил Антон, но, подумав, что это как-то сухо, добавил, – «Он и мне не отвечает». «Что ж с ним случилось то... Я скорее поверю в то, что он переехал в лес из-за того, что поспорил на сухарики, чем в то, что он не заходит в сеть. Да он сюда заходит чаще, чем дышит!» «Может, телефон утопил» – Вдруг предположил Антон. Это могло бы стать вполне веской причиной. «Ну не знаю. Ладно, спокойной ночи» «И тебе» – ответил Антон. И сообщение Полины подействовало лучше любого снотворного, потому что буквально через десять минут его начало клонить в сон. Устроившись поудобнее, Антон прикрыл глаза. Суббота, день Заснув так крепко, что не услышал будильника, Антон проснулся только в час дня. Больше его удивило не это, а то, что его никто не разбудил. Обычно, уже в двенадцать мама поднимает тревогу, если кто-то из членов семьи к этому времени ни разу не покинул комнату. Петров, сомневаясь, пару раз включил и выключил телефон, и когда точно убедился, что сейчас час дня, а не ночи, с подозрением прокрался к двери и прислонился к ней, вслушиваясь. Он вышел из комнаты и прошёл в родительскую спальню. К его удивлению, родители спали. Странно. Может, тоже поздно легли? Ну, зато теперь Антон встал не позже всех, а раньше. Он растолкал маму, пока она не села в кровати и не стала сонно продирать глаза. Посмотрев на настенные часы, женщина ужаснулась. – Почему будильник не сработал...

***

Хлеба для бутербродов в доме не оказалось, поэтому Антона, как самого бодрого, послали в магазин и к хлебу накинули ещё пару продуктов. Антон решил, что это отличная возможность, и, перед тем, как зайти в магазин, дошел до Роминого подъезда и попытал удачу, позвонив в домофон. Он мелодично «попиликал», только и всего. Никто ему не ответил. Из подъезда вышла одна из тех бабок, что косилась на Антона вчера и очень странно на него посмотрела. Антону даже стало не по себе. На секунду у него возникла мысль подняться к Роме и постучасться к нему в квартиру, но решил, что это уже слишком. Вдруг он ещё не проснулся? Или не хочет его видеть? Или откроет его мама? Или они вообще уехали в горы, где нет связи? В данной ситуации последний вариант казался Антону самым разумным. Ещё немного потоптавшись у подъезда, он ушёл в магазин. Суббота, вечер Вечером Антона оставили одного. Отцу срочно понадобились забрать какие-то документы из офиса, а мама повела Олю на день рождения к её однокласснице, и вернутся они минимум в девять. Антон как психбольной каждые десять минут проверял, не написал ли ему Рома, и не вышел ли из подъезда. А потом решил опять, как какой-нибудь одержимый сталкер сидеть у Роминого подъезда. В последнее время было довольно прохладно для конца мая, поэтому бабок с лазерами из глаз на горизонте не наблюдалось. Одевшись потеплее, он вышел на улицу и взглянул на хмурое небо. Подул холодный ветер, зашуршав зелёными кронами деревьев. Воробьи столпились под лавочкой. Кажется, намечался дождь. А, так даже атмосфернее. И погрустить можно. Он сидел на лавочке и смотрел на бьющие по листве деревьев капли дождя. Домофон запищал, и Антон переключил своё внимание на дверь. Она открылась, и оттуда вышла тётя Марина. Это же Ромина мама! Антон подбежал к ней и поздоровался. – Здравствуйте! Она удивлённо обернулась на него. – Антон? Привет. А ты что в такую погоду делаешь на улице? Ждёшь кого? – Нет, – отмахнулся Антон. – А вы не скажете, что с Ромой? Он никому не отвечает на сообщения. Мы с друзьями очень волнуемся. – А, – женщина повернулась к Антону всем корпусом. – Он когда в четверг гулял, у него телефон от холода барахлить стал. Сдали в ремонт. Вот сейчас как раз за ним иду. Ну, не прям за телефоном, а в магазин. Мастерская по пути просто. – Спасибо за информацию. До свидания. – Как-то слишком сумбурно и образованно попрощался Антон и по лужам пошлёпал домой. – Пока! – Крикнула вслед тётя Марина.

***

Антон обрадовался. Ведь причина, по которой он игнорировал всех друзей, кроется не в нём. Хотя, отчасти в нём. Ведь если бы он не позвал Рому гулять, он бы не уснул на улице, и телефон бы не переклинило. Он вернулся домой и стал рассчитывать, сколько ему придётся ждать. Ему однажды приходилось бывать в магазине с тётей Мариной. Это заняло около часа, так как ей всё время казалось, что она забыла что-то взять, и расчёсывала весь магазин в поисках этого самого «чего-то», так и не находя. Мастерская в пяти минутах от продуктового. Плюс очереди и там, и там. Плюс дорога домой минут пятнадцать. В общей сложности выходило часа полтора тире два. А!, Роме ж ещё наверняка надо будет зарядить телефон. Плюс тридцать минут.

***

Даже спустя три часа сообщения висели непрочитанными. Статус под Роминой автаркой гласил: «был(-а) в сети 23 мая в 23:47», что очень настораживало, ведь сегодня уже 25-ое. Антон решил дождаться завтра. Воскресенье, вечер Статус Ромы сменился. Теперь вместо «был(-а) в сети 23 мая в 23:47» было написано «был(-а) в сети сегодня в 01:11». Символично. Красивое время. Сообщения Антона-то он прочитал, а ответить – не ответил. Антон принял это за игнорирование и подумал, что, наверное, их дружба завершена. Окончательно. Антон не знает, как он пойдёт завтра в школу. Он не сможет. Он не готов. Ему страшно. На эмоциях он схватил со стола подаренный Ромой когда-то нож-бабочку, спрятал его в пижаме и пошёл в ванную. Оля уже спала, а отец только что почистил зубы, так что подозрений Антон не вызовет. Он провёл ножом по руке длинную полоску. И ещё одну, но покороче. Он оставлял много розовых ранок, набухающих кровью, как школьник, что решил заштриховать клеточку на полях. Адреналин закончился, а за ним пришла боль. Сильная. Резкая. Жгучая. Антон распахнул окно в надежде, что холодный воздух избавит его от боли. Но стало будто бы ещё хуже. Он сел в ванную и стал вспоминать все недавние моменты, связанные с Ромой. Вспомнилась последняя прогулка. «– Мне срочно надо домой! Сколько отсюда идти до нашего двора ? – Ну минут, наверное, пятнадцать. Если бежать, то и за минут семь можно успеть, наверное...» Движение ножом. «– Так, помоги мне слезть!» Движение ножом. «– Эй-эй! Дебил, что ли, совсем?» Да, дебил. «–...Расшибёшь своё лицо красивое, кто тебя потом с асфальта сошкребать будет?» Антон занёс нож, но мозг успел раньше обработать информацию. «...Расшибёшь своё лицо красивое, кто тебя...» «...своё лицо красивое...» Такие слова, сказанные мимолётом; наверное, Рома и сам не заметил, как сказал это. Значит ли это, что Антон тоже ему...

***

Он продрал глаза. Перед ним – белый потолок и лампы с холодным освещением, от которых слепит глаза. Антон инстинктивно прикрыл глаза рукой и с удивлением обнаружил, что она забинтована. Резко сев, он огляделся. Капельницы, белые шкафы, наполненные медикаментами, голубые стены. Он в больнице. Как раз вовремя вернулась медсестра. Она впустила в палату девушку, которую солнце, видимо, чуть не съело. Медсестра уже собиралась уходить, как вдруг краем глаза заметила Антона. – О! Проснулся наконец!

***

В понедельник к Антону не пускали. Медсёстры каждые пять минут заходили к нему в палату, наверное, чтобы убедиться, что он всё ещё живой; а каждый час – пичкали таблетками и сиропами; и только каждые пять – приносили самую пресную в мире еду. Ни соли, ни сахара, ни специй. Да даже у воды вкуса было больше, чем у этой каши или варёной курицы. Зато один раз принесли компот, отдающий ягодной кислинкой. Спасибо и на этом. Этот день Антона порядком задолбал. Все ему написывали, даже те, кто никогда не писал. Видимо, учительница заставила всех написать Антону скорейшего выздоровления, ведь все полученные от одноклассников сообщения были отправлены примерно в одно время. Зато ему наконец-то написал Рома. «ЧТО ПРОИЗОШЛО? ТЫ ЧТО ДЕБИЛ СОВСЕМ?» «И тебе привет» «Что случилось» – Написал он без знака вопроса. – «Зачем? Из-за кого?» «Из-за тебя.» – Осмелев, ответил ему Антон и выключил телефон. Он решил тоже поигнорировать Рому некоторое время. Пусть почувствует, каково это. Рома закидывал его сообщениями, и Антон еле успевал читать их во всплывающем режиме. Одно он уловил чётко. «Прости»

***

Уже во вторник медсестра пришла к Антону и заявила, что на сегодня у него есть посетители. Антона это насторожило, но уже через час он забыл об этой новости.

***

Девушку лет двадцати пяти, что лежала в одной палате с Антоном, увела медсестра, и парень остался один. Но не надолго, ведь буквально через пять минут раздался стук, и в палату с понурым видом зашёл Рома. Он просто сказал: – Зачем? – За хлебом, блин. Что «зачем»? – Антон знал, понимал, про что говорит Рома, но хотел, чтобы тот сам сказал. – Зачем ты это сделал? Рома стал медленно приближаться, Антон быстро сориентировался и решил спрятаться под больничным одеялом. Через мгновение одеяло перестало защищать Антона, так как теперь лежало где-то у него в ногах. – Отстань. – Петров сложил руки на груди и откинулся к изголовью койки. Рома уж было открыл рот и поднял вверх указательный палец с ученым видом, как Антон прервал его следующей репликой: – Я знаю, что я тоже тебе нравлюсь. – Чего? – Остолбенел Рома. – Того. Я. Тоже. Тебе. Нравлюсь. – Не нравишься, – вздохнул он, подошёл к Антону поближе, а потом стал осторожно, но яростно, трясти его за плечи: – Люблю я тебя, понял? – Увидев растерянное лицо Антона, тот подуспокоился и немного отошёл. – Просто я это, ну... себя боюсь, тебя боюсь, и вообще вот этого вот всего боюсь... – Обвёл он руками неведомое пространство. – Теперь вижу, вот, до чего это довело... Да ты себя, дебил, чуть не переебал! – И вновь пару секунд потряс Антона за плечи. – Да я б без тебя!.. Ладно, прости. И за это, и за то, что игнорил. Дело то не в тебе, это я тут со своими прибабахами... Прости, короче. – Он рассеяно почесал затылок, избегая взгляда Антона. Краем глаза он увидел, как тот кивнул и улыбнулся. Спустя пару секунд молчания Рома приблизился к Антону и спросил: – Ты раньше когда-нибудь целовался? В ответ слабое покачивание головой. При этом его взгляд не отрывался от Ромы, что не ускользнуло от чужого взора. – Получается, если я тебя поцелую, это будет твой первый поцелуй? – Ага... – И мой. И я, если честно, не умею. – Так научись. Я помогу. Антон нерешительно (или всё же решительно) взял Рому за подбородок двумя пальцами и осторожно, проверяя реакцию, подтянул его лицо к своему. – Готов? – Полушёпотом спросил Рома. – Стой. Подожди. – Антон убрал пальцы с его подбородка и склонил голову вниз, после чего снял очки и положил их на близлежащую тумбочку. После посмотрел на Рому, чуть прищурившись, и улыбнулся: – мешаться будут. – Так, теперь ты стой. – Рома чуть порылся в кармане, после чего вытащил помятую жизнью пачку мятной жвачки. – Как раз две осталось. – Одну подушечку он отдал Антону, а вторую съел сам. Пять минут тишины, после чего оба парня одновременно выбросили жвачки в близлежащую урну. Рома уже почти приблизился и даже наклонился влево, как вдруг Антон опять опустил голову вниз. – Ну блин, я не понимаю. Я как бы и хочу, но как бы не могу. Вот если бы ты неожиданно это сделал, я бы не успел среагировать, а тут так медленно всё происходит... – Рома, видимо устав находиться в полусогнутой-полусидячей позе, сел на край больничной койки и принялся бесстыже пялиться на друга. – Ещё же столько тонкостей надо обсудить, например, яз... И тут Рома, довольно быстро припомнив слова Антона, быстро и неожиданно притянул его к себе за затылок. Парни ударились носами и отстранились. – Ай, блять!.. Я, конечно, охуел, но мне понравилось. Давай ещё раз, только нормально. – И даже не будем обговаривать тонкости? – Расплылся в ехидной улыбке Рома, вставая с койки. – В процессе разберёмся. Только наклонись в другую сторону. Антон чуть склонил голову, и Рома повторил этот жест. Они осторожно приблизились друг к другу. Антон положил ладони на Ромин затылок и прижался к нему своими губами. Ощущения были новые, непривычные, невероятные. Антон целовался впервые и ощущал от этого нереальную эйфорию. Антон нерешительно высунул кончик языка и нежно провёл по нижней губе Ромы. Рома же перешёл к более решительным действиям и аккуратно прикусил нижнюю губу Антона, оттянул, после чего проник языком в чужую ротовую полость, как раньше видел в фильмах, и услышав удивлённый полувздох Петрова, Рома понял, что действует в правильном направлении. Руки Антона с головы переместились на талию, заставляя Рому немного изогнуться в спине и придвинуться поближе. Хоть Рома и говорил, что никогда не целовался, Антону показалось, что до него он перецеловал либо целый огород помидоров, либо целый стрип-клуб девушек, ну, или, как вариант, пересмотрел фильмов для взрослых и перечитал не одну сотню статей. А Рома и сам не понимал, откуда у него такой опыт, ведь на помидоры у него аллергия, девушки его всегда отшивали, а в фильмах поцелуй героев закрывали бликами света или тенью. Статьи? Ну да, читал одну, но там было больше про то, что не надо делать, а вот что надо делать – сами догадывайтесь. И, судя по отнюдь не отрицательной реакции Антона, Рома догадался. Он хотел сделать это ещё очень-очень давно (на самом деле, всего полтора года), думал, что, если такая возможность и подвернётся, то он будет вести себя неуклюже и станет фактически обезоруженным, но нет. Антон первый разорвал поцелуй. В задержке дыхания он силён не был, и потому сейчас жадно втягивал воздух припухшими и покрасневшими губами. Да и Рома тоже, только дышал он, в отличие от Антона, не как голодный мопс, а вроде нормально – носом. Петров не отрывал взгляд от его губ, пытаясь уловить какие-либо изменения без очков. Никто не решался, да и, видимо, не хотел говорить первым, поэтому Рома, вновь нагнувшись, оставил невесомый поцелуй в уголке губ Антона. Хотел принять исходное положение, но Антон потянул его за рукав, заставляя присесть рядом, и просто обнял, прикрыв глаза. Чужая рука поглаживала его спину. – Мне понравилось. – Честно признался Антон. – Но такое чувство, как будто ты это не в первый раз делаешь. Признавайся, сколько помидоров ты погубил? – Антон знал про проклятье Ромы, связанное с тем, что все девушки его отшивали, и поэтому такой вариант сразу отверг. Он чуть отпрянул, чтобы видеть Ромино лицо. – Ни одного, у меня аллергия на них. Ну, не сильная прям, я их могу, конечно, есть, но нежелательно. – А я и не знал... – Почему-то Антону стало стыдно за то, что он не знал такого простого факта о своём уже, возможно, парне. – Тебе ещё многое предстоит узнать. – Подмигнул ему Рома, потрепав за волосы.

***

Вечером произошло то, чего Антон так боялся. К нему в палату постучалась медсестра, и, убедившись, что парень не спит, махнула рукой, разрешая войти. О нет. Мама. И папа. Родители. Отец встал у стены и даже с каким-то разочарованием взглянул на сына. Мама же подлетела к нему, как оса к вишнёвому пирожку. Стала лихорадочно щупать. – Антон, что же ты натворил то, а? Приложила ладонь ко лбу (хотя температуры не было вообще), взяла его руки в свои и оглядела на всякий случай обе. Убедившись, что не сломает ему что-нибудь, если надавит чуть сильнее, чем обычно, женщина крепко-крепко его обняла и разрыдалась прямо ему в плечо, шепча что-то себе под нос. В данный момент она как никогда напоминала Антону Олю. Хрупкую. Нежную. Беззащитную. – Прости. Прости, прости, прости, – повторяла она как заклятие. – Это из-за нас всё. Не уследили с отцом. – Она с какой-то особой жестокостью посмотрела на мужа. – В общем, Антон, – она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. – Мы с папой тебя не виним, – с нажимом проговорила она, вновь обернувшись на отца, – и поддерживаем. Да? – Посмотрела она на Бориса. Тот слабо кивнул. Он стоял, сложив руки на груди и оперевшись на стену. Отец явно был напряжён: сжатые губы, ладони, стиснутые в кулаки и взгляд, направленный в никуда. Антон понял, что до того, как родители оказались здесь, между ними произошёл какой-то серьёзный конфликт. – Как... Вы меня... – Антон задумался, подбирая подходящее слово, но так и не вспомнил, – Когда вы вызвали скорую? Мама ошарашенно взглянула на него, но всё же поведала печальную историю.

***

Карина стояла на кухне и нарезала ингредиенты для салата. Заслышав громкие топающие громкие шаги, она подумала, что это, наверное, её муж, но когда он через секунду появился на кухне, а дверь в ванну захлопнулась, она поняла, что это Антон.

***

Салат закончен. Оля и муж спят. И ей бы тоже пора, да только сын всё ещё не покинул ванную, хотя прошло уже сорок минут, а он не задерживался там более двадцати, даже когда мыл голову. Она осторожно постучала по двери костяшками пальцев. – Анто-он... Ты чего там застрял, уснул, что ли? Она постучала во второй раз, но уже громче. Замок на двери сломался ещё в прошлом месяце, и Борис всё никак не мог собраться, чтобы его починить. Дверь открывалась без проблем. Но, чтобы не возникало неловких ситуаций, прямо перед дверью Карина повесила шторку, чтобы, в случае, если в ванную кто-нибудь зайдёт, то и выйдет оттуда в полном неведении. Шторка задвинута не была. Первое, что бросилось в глаза – открытое нараспашку окно (конечно, в обычное время оно закрыто плотной шторой), а потом уже... на ванну. Карина закричала, разбудив этим Бориса. Оля же предпочитала спать в берушах, что сейчас было поистине чудесным стечением обстоятельств Муж сию минуту оказался у двери. Карина молча указывала пальцем на окровавленные руки сына, параллельно судорожно набирая в телефоне номер скорой.

***

– В общем, поправляйся, сладких снов, мы зайдём завтра. Спи. – И, поцеловав сына в лоб, она утащила мужа из палаты. Антон не так это себе представлял. Он думал, что будут скандалы, разборки, ссоры, но чтоб... извинения? Вот это реально странно.

***

Через два дня Антона выписали, дав напутствие не снимать бинт до завтра, мол, на всякий случай. Рома не посещал его, сославшись на то, что из-за трёхдневного ожидания их встреча станет более долгожданной. При этом он активно переписывался с Антоном в своё свободное время. Утром перед школой, на переменах, иногда даже на уроках, после школы и один раз ночью. Рома был прав. Антон ждал этой встречи как никакой другой. Он, естественно, хотел, чтобы сразу про приезду домой его отпустили к Роме, но понимал, что мама обязательно станет его откармливать, Оля будет рассказывать ему о всех мелочах этих трёх дней, и что с Ромой Антон увидится минимум через два часа после приезда. Хотя, так ещё интереснее. Мама, забирающая Антона, вопреки его ожиданиям, не стала расспрашивать его ни о чём, кроме его нынешнего самочувствия. Антон отвечал, что, мол, всё прекрасно и чувствует он себя отлично. – А ты чего не на работе? – Вдруг поинтересовался Антон. – Отпуск. – Кратко пояснила она. – А ты на выпускной завтра поедешь? – Выпускной? – Удивился Антон. – Ну, это скорее как дискотека в честь окончания десятого класса, но в родительском чате её сокращённо называют выпускным. – А. – Прозрел Антон. – А куда мы поедем? – В ресторан. Директриса договорилась с администраторами, половина ресторана будет ваша. – Ого. Тогда конечно пойду! – Тогда завтра в на остановку в четыре часа, вас на заказном автобусе отвезут куда надо. – А обратно? – Обратно – я попрошу отца за тобой заехать. Он как раз после работы проезжает этот квартал. – Супер. Спасибо!

***

Ещё интереснее стало, когда Антон, написав Роме о том, что он уже возвращается, получил в ответ, что может прийти к нему на ночёвку. Петров тут же спросил у мамы, отпустит ли она его, и, на удивление, она дала положительный ответ. Как Антон и предполагал, по возвращении в квартиру, на него сразу же набросилась Оля, обняла и торопила Антона быстрее раздеваться, норовя быстрее утащить брата в свою комнату и вещать о всех местных новостях, пока мама скрылась на кухне. Отца дома не было. Оля совершенно не расспрашивала брата о больнице и о том, что произошло до того, как он туда попал. Видимо, мама её попросила. Антон видел, что её так и тянет спросить, и, если бы он сам того хотел, то обязательно бы всё ей рассказал. Но он не хотел. Не сейчас. Он не готов. – ...И вот, потом его поймали, и, как рассказывала потом Саша, его лишили на неделю сладкого, карманных денег и прогулок. – Антон слушал вполуха, наполовину витая в своих мыслях., и параллельно сочувствуя Паше, которого так жестоко наказали из-за нескольких рисунков на стенах школьного туалета. Саша, как понял Антон, являлась его сестрой, иначе бы она никак не смогла разузнать таких подробностей. От Одной болтовни его спасла мама, позвав обедать. Не то чтобы Антону не нравилось слушать сестру, просто в данный момент он был весь наэлектризован ожиданием встречи с Ромой. Быстро пообедав, он извинился перед Олей, обещая, что потом обязательно послушает всё-всё-всё. Просто ждать, пока сестра сначала посмотрит премьеру её долгожданного мультфильма, чтобы потом она смогла полноценно перейти к историям, Антону не хотелось. Он взял пижаму, зубную щётку, зарядку для телефона, сам телефон, естественно, футляр для очков и ещё пару незначительных вещей. Не такой уж и огромный набор для одного вечера. Пока Антон одевался, мама стояла в коридоре и наблюдала за ним. – Ты на выпускной завтра со своим другом поедешь или домой зайдёшь? – Как получится, – пожал плечами Антон, и, вскинув на плечо рюкзак, открыл входную дверь. – Пока, – обняла его мама. – Пока! – Прокричала Оля из другой комнаты. Антон спустился на лифте (целых шестнадцать секунд) и буквально прибежал к Роминому подъезду (ровно две минуты). Он решил, что придёт неожиданно, поэтому не стал звонить в домофон, а дождался, пока кто-нибудь выйдет из подъезда (три минуты и двадцать одна секунда), это оказался серьёзного вида мужчина в строгом пиджаке и с портфелем в руках. Занятый своими телефонными делами, он даже не взглянул на Антона. Парень зашёл в подъезд, решил, что быстрее будет подняться по лестнице, недели ждать лифт с последнего этажа. Поднялся, перепрыгивая через ступеньку (пятьдесят три секунды). Отдышался. И, затаив дыхание, постучал. За дверью послышались приглушённые шаги. Щелчок замка. И вот на Антона уже вылетает донельзя счастливый Рома и вовлекает его в объятия. Для Петрова это было настолько неожиданно, что он начал падать, но Рома ухватил его за ворот толстовки. Антон было подумал, что сейчас Рома его поцелует, но вместо этого он вернул его в равновесие. – Привет. – Привет. Рома посмотрел на сумку в руках Антона и просиял. – Тебя отпустили? – Воодушевлённо спросил он. – Да. – Улыбнулся Антон. Рома обнял его и так крепко прижал к себе, что Антон почувствовал, как прохрустелась спина. – Ой, прости. Пошли. Рома гостеприимно отошёл в сторону, приглашая Антона в квартиру, после чего запер их на сто три замка. – А тё...твоя мама дома? – Нет. Так пятница ж сегодня, она работает. – А. – Ну а теперь, раз уж мы в квартире... – Протянул Рома, наступая на Антона и заставляя его вжаться в шкаф, – то можно сделать так, – и накрыл его губы своими. Антон с готовностью ответил на поцелуй, перекинул свои руки через Ромины плечи и прикрыл глаза. Как же долго он этого ждал.

***

– Так, ну могу бутерброды сделать. На данный момент это мои высшие познания в кулинарии. Пока Антон выбирал на какую-нибудь комедию с максимально низким рейтингом, Рома взял на себя готовку. – Ну давай. – А чай тебе какой? Чёрный, зелёный?... Так, а это что... О! Ещё красный есть. – Не, мне просто чёрный. – Ой, ну какой ты скучный, – закатил глаза Рома, доставая два пакетика чёрного чая. – Так ты тоже чёрный пьёшь! – Возмутился Антон. Рома театрально ахнул и прижал руку к сердцу. – Да как ты смеешь! Это расизм по отношению к чаю! Правильно говорить, – с учёным видом он поднял вверх указательный палец. – «угольный». – Так ты сам его так называл... – Мне можно. – Беспечно ответил Рома. – Всё-то ему можно... – Так! Ты выбрал фильм? – Мастерски (или не совсем) переключил тему Рома. – Да, вот несколько вариантов, иди посмотри...

***

Комедия оказалась очень утомительной, и потому, когда не прошло ещё и половины фильма, Рома почувствовал вес на своём плече. Обернувшись, он увидел полуспящего Антона. – Не спать! – Я не могу уже... – Прошептал тот. – Ладно. Мне тоже этот фильм не особо нравится. Рома поставил фильм на паузу, выключил и сложил ноутбук, после чего убрал его на тумбочку. Унёс на кухню тарелки и стаканы, вернулся и погасил свет. Когда лёг на кровать, понял, что Антон занимает большую часть всего пространства. Рома слегка толкнул его вбок. – Двигайся давай. Антон послушно сдвинулся к стенке и накрылся пледом. Рома осторожно снял с него очки и поставил на тумбу, так как рыться в его сумке в поисках футляра ему не очень хотелось. Рома тоже залез под плед и придвинулся к Антону. Он немного пододвинул его к себе, и Петров перевернулся на другой бок. Он закинул на Рому ногу, как на подушку, тем самым ограничивая ему пути к отступлению. Рома лишь нежно поцеловал его в лоб и тоже приобнял.

***

Утром Антон проснулся первее. Он проанализировал свою позу и понял, насколько нагло вёл себя вчера. Он тут же отпрянул и сел в кровати. Увидел на тумбочке силуэт очков и тут же надел их. Заляпались. Он немного потолкал Рому, и тот слабо отмахнулся, накинув плед выше. – Ты на выпускной идёшь? – Спросил Антон. – А ты? – Прилетел ему ответный вопрос. – Да. – Тогда я тоже.

***

Антон успел зайти к маме и отнести вещи перед тем, как отправиться на выпускной на автобусе. Они с Ромой заняли места в последнем ряду и всю дорогу о чём-то оживлённо болтали. Наконец автобус затормозил на конечной, и все люди тараном повалили к выходу. Парни кое-как выбрались оттуда. Свежий уличный воздух сейчас был оазисом посреди пустыни. До пункта назначения нужно было идти минут десять. По пути они встретили Бяшу, которого-таки отпустили после долгих уговоров.

***

– Через двадцать минут танцы. – Катя вернулась с двумя стаканчиками кофе в руках. Один пододвинула Полине, а из своего сделала пару элегантных глотков. – А с кем ты будешь танцевать? – Поддавшись вперёд, спросила Полина. Катя загадочно улыбнулась и картинно закатила глаза. – А-а? Говори! – Ну с Митей. – Довольно быстро созналась Катя, и в глазах Полины загорелся интерес со смесью какого-то восхищения. – Да ладно?! С ним? Поздравляю! – Полина слегка приобняла подругу и похлопала её по плечу. – А ты? – Перевела стрелки Катя. – А я... – Вздохнула Полина, обречённо пожав плечами, – а у меня пары нет. Но!.. – Полина задрала указательный палец, не дав Кате и шанса начать её утешать, – я попрошу Рому. Он, вроде, красивый, мне все обзавидуются. У него всё равно пары сто проц не будет. – Зная о его репутации, тебе будут только сочувствовать. – Заметила Катя. – Пофиг. Это лучше, чем ничего. – Ну, удачи тебе.

***

– Даже у Ромы кто-то там есть, а я до сих пор одна! – Возмущалась Полина, и по взгляду Кати, сидящей напротив неё, было понятно, что намечается что-то страшное. – Был, конечно, Витя, но и он меня бросил! – Он тебя не бросил, – напомнила Катя, – его увезли в другой город родители. Или неужели ты забыла, как он в слезах прощался с тобой в аэропорту? Как писал тебе каждый день, спрашивал, как ты, помогал справится с расставанием, пытался поддерживать связь? – Катин монолог на время выбил Полину из колеи, и сейчас она просто стояла, держа руки по швам и склонив голову. – Он наушники тебе прислал, о которых ты два года мечтала! – Катя вскочила с места и, не обращая внимания на нескольких человек, заинтересовавшихся дискуссией, продолжала стыдить Полину. – А ты что? Ты взяла его и заблокировала, потому что ты!.. – она ткнула пальцем ей в грудь, делая особенно сильный акцент на последнем слове. – Ты! Что-то там себе напридумывала и заблокировала его! А когда, на каникулах, он два дня ехал в поезде ради тебя, ты встретилась с ним? Нет! Потому что. Ты. Побоялась. Может, дело в тебе? Да, у Ромы, конечно, с девушками всё плохо, но это же не значит, что у него её никогда не будет? Не. Сравнивай. Себя. С другими. Принимай и свои ошибки тоже, а не перекладывай ответственность на других. – Катя отточенным движением перекинула хвостик на другое плечо, и, развернувшись на каблучках, направилась в сторону женского туалета. Полина стояла, смотря ей вслед. Антон, стоявший до этого в стороне, решил, что нужно как-то утешить подругу. Он осторожно подошёл сзади и положил руку на её плечо. После эпического ухода Кати люди быстро потеряли интерес к происходящему. – Почему... – вновь проговорила Полина, сжав кулаки и стараясь сдержать слёзы, хотя дрожащий голос выдавал её. – Даже у Ромы, которого всю жизнь отшивали, даже у него есть пара на этот чёртов танец? А я как дура, буду сидеть на диванчике, пока все веселятся?! – Полина резко повернулась к Антону, пытаясь оттереть потёкшую тушь, но этим только сильнее размазывая её по лицу. Внезапно на её лице появилось озарение. – Антон! Антон, может, ты со мной станцуешь? – Спросила она, и в её глазах заискрилась такая искренняя надежда, что Антона даже кольнула вина за то, что придётся ей отказать. – Прости... – Начал он, но по потухшему взгляду Полины стало понятно, что уже можно не продолжать. Она шмыгнула носом, улыбнулась как-то неестественно бодро, после чего убежала, подобно Кате, в сторону женского туалета. Что ж за место у них там такое волшебное? Антон с сожалением посмотрел ей вслед и пошёл искать Рому. Он сидел на диванчике возле стойки заказов и пил какого-то странного цвета напиток. – Полина предлагала тебе потанцевать? – Поинтересовался Антон, садясь рядом. – Ага. Но я не согласился. – Ответил Рома, отпивая немного непонятной жижи из своего стакана. – Я знаю. Она там такой скандал закатила из-за этого, что даже с Катей поссорилась. – Полька с Катей? – Вскинул брови Рома, даже поставил стаканчик с напитком обратно на стол. – Поссорились? Серьёзно? Из-за меня? Петров кивнул. – Ну нихуя себе. – А с кем ты будешь танцевать? Полина ведь единственная, кто предложил тебе потанцевать. – Да она предложила, потому что ей не с кем. Её любимый Витенька свалил за три пизды. «Ну, он лучше, чем ничего», – спародировал Рома писклявым голосом, при этом картинно закатив глаза, – вот так она сказала. Поэтому я и не пошёл. Да и почему единственная? А как же ты? – Я? – удивился Антон. – Я думал, ты не х... – Рома перебил его, положив руку на плечо. – Так. Ты - мой парень. И я этого не стесняюсь. И если я захочу станцевать с тобой, я это сделаю. И не надо там себе выдумывать, что я чего-то с тобой не хочу. С тобой я хочу всё. Антон улыбнулся ему искренне, с теплотой, и просто молча обнял, почувствовав, как Рома поглаживает его по голове. – Спасибо.

***

Спустя десять минут объявили те самые долгожданные танцы, заиграла элегантная мелодия, что подошла бы для какого-то более светского мероприятия, чем школьный выпускной. Полина, уже успокоившаяся, сидела на диванчике и наблюдала, как люди собираются в пары, кто-то зовёт кого-то на танец. Неожиданно для себя она увидела, как Рома, галантно склонившись, протянул ладонь Антону, и тот вложил в неё свою ладонь, после чего поднялся, и они вместе скрылись в толпе. Полина была настолько ошеломлена, что не сразу почувствовала руку на своём плече. А когда почувствовала, то резко обернулась и сначала даже глазам своим не поверила. – Витя?! Витя! – Она бросилась в его объятия и принялась расцеловывать в щёки, – прости меня, Витенька, прости, я была такой дурой! Катя мне глаза открыла! – А Катя меня сюда и позвала, – улыбнулся Витя, осторожно отстраняя Полину от себя. – Она написала, что ты не в настроении, и чтобы я приехал. – Так ты был в городе? И не сказал мне? – Ну да, надо было разобраться кое с чем в старой школе. Да я бы и сказал, если бы ты меня не заблокировала. – Ну прости меня, Вить... – Жалобно протянула Полина и решительно припала к его губам. Витя даже сделать ничего не успел, как Полина уже отстранилась. – Я соскучилась. – Я тоже. Потанцуем? – Да! Танцуя, Полина не отрывала взгляд от Вити, не могла налюбоваться его повзрослевшим лицом. Скулы стали чётче, кучерявые волосы отрасли, а веснушек стало будто бы больше. Как же она скучала. Вокруг слышались голоса людей, а потом все вокруг резко замолчали. И Витя тоже замер. Полина посмотрела на него, но он смотрел в другую сторону. Полина посмотрела туда же, куда, оказалось, смотрел не только Витя, но и все остальные. Полина вгляделась в два силуэта, слившихся в один. Обычный поцелуй, почему все замерли? Катя, вон, со своим Митей за весь танец раз пятьдесят, наверное, поцеловалась, и всем пофиг было. Полина поняла, в чём причина, только когда склонила голову немного вбок. Дело то в том, что это был Рома. И целовался он... С Антоном? Ах вот как! Они оба ей, значит, отказали (нет, это, конечно, хорошо, иначе бы она не потанцевала с Витей), а сами тут!.. Ладно. – Это не наше дело, – прошептала Полина, и, осторожно взяв Витю за щёки, притянула к себе в нежном поцелуе.

***

Антон разорвал поцелуй первым. Как я уже упоминала ранее, в задержке дыхания он силён не был. Только сейчас все звуки и презрительные взгляды стали для него ощутимы. Не убирая рук с Роминых плеч, он посмотрел по сторонам. Каждый. Каждый взгляд был прикован к ним. Кроме Полины и Вити, у них там свои дела сердечные. Кто-то из толпы (вероятно, это была Катя) завопил протяжное и нарастающее «у-у-у!» и принялся хлопать. Кто-то подхватил, и ещё кто-то, и вот, уже весь ресторан (включая привлекательную официантку) им аплодировал. Рома, воспользовавшись моментом, исполнил низкий поклон, словно актёр перед антрактом, и под аплодисменты увёл Антона за руку куда подальше. А Антон вообще стоял как замороженное мясо, и поэтому сначала Рома, как это бывает в мультиках, подёргал его за руку, пока тот не очнулся, и только потом потащил за собой. Они оказались в мужском туалете. Он, конечно, не такой волшебный, как женский, но тоже отрезвляет. А ещё лучше, когда там никого нет. Например, как сейчас. – Это что вообще было? – Спросил Антон. – Что? – Беззаботно поинтересовался Рома, опираясь на раковину и смотря на Антона через зеркало. – Что за показуха... Рома размеренными шагами приблизился к Антону и заволок в одну из кабинок. Запер дверь изнутри и повернулся к нему. – Ну, если тебе больше нравится наедине, то я не против. – И настойчиво поцеловал. Антон не сразу ответил на поцелуй. Сначала замешкался, не успел осознать происходящее, но потом поймал Ромин темп, а затем и вовсе взял инициативу на себя. Рома с удивлением отстранился спустя минуту. – Нихуя ты жжёшь. Вот если бы ещё на танцполе так... – Так. – Антон закрыл ему рот рукой.

***

Дискотека закончилась. Несомый потоком других людей, Антон "выплыл" из ресторана и ответил на входящий вызов от мамы. – Привет, Антон. Отец не сможет заехать за тобой, его задержали на работе. Я тоже не смогу Олю одну дома оставить, вдруг случится чего. Да и будить её не хочется: вставать завтра рано. – Может, я вызову такси? – Ага, ещё бы вертолёт предложил. Да вместо такси в это время дешевле будет себе собственную машину купить и на права сдать. Оно, знаешь, какое сейчас дорогое? Езжай на автобусе, наш до двенадцати ходит, два часа у тебя ещё есть. – Ладно. Антон убрал телефон в карман и огляделся: все одноклассники садились в машины – в свои или жёлтые (кому-то не жалко потратить лишние пятьсот рублей, чтобы его ребёнок добрался домой в комфорте и безопасности). Он бы мог попросить кого-нибудь подвезти его, да только все одноклассники, которых забирали родители, жили в абсолютно противоположной стороне от дома Антона. Да и стеснять их как-то не хотелось. Да и вообще, у всех там свои семьи, расспрашивать будут о дискотеке, а быть пятым колесом не хочется. Ну, короче, решил дожидаться автобуса. Добрёл до остановки и уселся на лавку. На горизонте все ещё виднелись румяные отголоски заката. Антон смотрел на тёмный лес где-то вдали и подумал, что лучше пойти и скормить себя медведю, чем ждать этот автобус. И фиг его знает – может, десять минут ждать, а может и час. У водителя там своё расписание. Вдруг на его плечо легла рука. Антон вздрогнул и обернулся. Он наблюдал за Ромой, пока тот обходил лавочку. Из-за спины парень вытащил букет и, крепко держа его двумя руками, протянул Антону. - Прекрасные голубые розы для прекрасного голубого господина. – Склонился он, стоило Антону взять букет из девяти цветков. – Э, ты вообще-то, тоже,– возмутился Антон. – Прекрасный или голубой? – И то, и то. – Антон отдал одну розу Роме. – Теперь честно. – Теперь их восемь. – Ладно, отдай. – А вот нет. Антон резко поднялся с лавки и сделал большой шаг в сторону Ромы, а тот, не успев отступить, изогнулся в спине и уж было грозился упасть, благо Петров удержал его за воротник футболки. Пару мгновений они так и смотрели друг на друга, а потом Антон подумал немного и нежно прильнул к чужим губам, едва касаясь их своими. Он аккуратно прикусил нижнюю губу Ромы и слегка оттянул назад, после чего внезапно отстранился, всё так же держа Рому за ворот: – Автобус приехал. Рома отдал ему розу.