Туда, куда хочется вернуться

Стук. Стук. Стук.

Тёмные пальцы мягко перемещаются по клавиатуре, печатают что-то на компьютере. Экко не скажет что. Джинкс лежит спиной на спине Экко, запрокинув голову, которая расслабленно лежит на его белобрысой голове. Синие длинные пряди струятся на его тёмных плечах, невесомо лежат на нем.

Стук. Стук. Стук.

Иша у Силко и Вандера. Джинкс, в момент решила, что Ише этого видеть не надобно. Девушка отправила еë к отцам, под предлогом: давненько они с Экко любовью не занимались, поймите, папули.

Стук. Стук. Стук.

Однако, никто из отцов не знал, что Экко отправляется на долгую смену в ближайший день. Вернее, так планировалось.

Стук. Стук. Стук.

Холод пробирает тело. На руке неприятно чувствуется бинт, немного пережимающий. На теле лежит плед, еле-как согревая ноги. Тепло его спины, на которую она облокотилась, согревало еë.

Стук. Стук. Стук.

Он продолжал клацать, быстро перебирая пальцами по клавишам. Джинкс лишь оставалось удрученно это слушать из раза в раз, прижимаясь спиной к его спине. – Экко, - хрипло зовёт девушка, – я чай хочу. – Подожди немного, я допишу и сделаю, - с нежностью в голосе отвечает парень, не отрываясь от своего занятия. Джинкс хмурится, чувствуя, как глаза щиплет. – Зачем я тебе? – Не говори глупостей, Джинкс, я тебя очень люблю, – уже словно на автомате отвечает Экко.

Он ненавидит меня.

Он устал от меня.

Почему он не даёт мне сдохнуть?

Ненавижу его.

Джинкс шмыгает носом, крутит головой и старается отстраниться от Экко, однако боль в забинтованной руке даёт о себе знать. Она болезнено и жалко стонет, откидывается обратно на спину Экко с жалобным хныканьем. Экко вздыхает, наконец-то откладывает ноут и тупит глаза куда-то в пол, рассуждая над всем, что происходит. – Я люблю тебя, Джинкс. – Не пизди! – цедит сквозь зубы девушка, всхлипывает, но от него не отстраняется, – ты ненавидишь меня! Я тебе не нужна. – Не неси бред, – устало на выдохе говорит Экко, трет переносицу, – была бы не нужна – позволил умереть или давно бы ушёл. В ответ лишь всхлипы. Экко буравит пол взглядом, чувствует, как всё в нем такое беспорядочное. Беспорядок – это Джинкс. Она и разрушает его тихий душевный покой. Однако, без этого беспорядка так трудно существовать. Джинкс закрывает правой рукой лицо, плачет, всё также прилипнув к его спине. Экко привык. До жути. Это уже рутина. Чуть ли не пятая работа. Даже дома он отдыхает, но только по настроению Джинкс. И терпит. Терпит. Терпит. Зачем? Не знает. Да он вообще никогда не мог себе такого представить. Он познакомился с Джинкс когда им было по пять. И тогда звали еë совсем по-другому. Помнит, как с детства Паудер ещё имела тараканов в голове, ещё с момента смерти их с Вай родителей. И с каждым годом с ней становилось сложнее. С каждым годом Паудер менялась в более трудного подростка. И в свои двадцать один она до сих пор в фазе пубертатной язвы. Повлияло ли на то воспитание Силко, избаловавшего приёмную дочь? Или же ужасный конфликт с Вандером и Вай? Экко склоняется к мнению, что и то и то. Но так же диагнозы Джинкс были большой головной болью Экко. Даже если Джинкс помирилась с семьёй, то диагнозы никуда не ушли. Страдала от них не только Джинкс, но и всё еë окружение. В особенности Экко, почти всю свою жизнь сопутствующий ей и являющийся для неë самым близким. Экко был воспитан по большей части своим крестным, другом семьи. Родители Экко вечно работали, а оставляли мальца у Бензо. Бензо дружил и с родителями Вай и Паудер, и с Вандером и Силко, именно потому дети и познакомились. И ещё с детства Экко научился терпеть. Терпел работенку от дяди Бензо, терпел выкидоны Майло, терпел детей с улиц, назойливых клиентов и истерики любимой подруги. Последнее стерпеть было легче. Потому что, хоть она и была эмоциональна, Паудер та, кто в детстве была аленьким цветочком. Однако Экко терпел. Иногда он удивлялся своему же терпению. Иногда, он считал, что его призвание терпеть. Иногда, он поражался, насколько сильно он терпила. Терпению Экко придётся завидовать любому. Никого ещё такого терпеливого не встречало его окружение. При том, что он терпел, но жалкой терпилой не был. Скорее, он старался держать себя в руках. Держать себя в руках, чтобы не кричать на Джинкс, что снова испортила его конспекты своими порисулькам. Насколько бы сильно он ими не восхищался, эти порисульки были не нужны ему в тетрадях и ему же по шапке прилетит обязательно. Держать в руках себя, чтобы не сорваться на противного работодателя. Держать себя в руках, чтобы не нахамить назойливым покупателям. Держать себя в руках, чтобы не ругать Ишу, которая под конец дня решила, что будет отличной идей разбросать, в очередном подражании Джинкс, игрушки по гостиной. А так же... Он держал себя в руках, чтобы не бросить Джинкс. Он сильно уставал от еë выходок. Экко пашет на работе, убивается ради их счастья, а она просто убивается. Он знает, почему она так делает, безусловно понимает, держит в голове, но это не даёт ему больше сил. Экко вздыхает, слышит, как всхлипы стали громче, поворачивается к ней, устало вздыхает и прижимает к себе еë обессиленное тело, целует пухлыми губами в макушку. Руками проводит по длинным сине-голубым волосам. Она теперь плачет ему в плечо, обиженно сдержанно. – Я люблю тебя, не плачь, прошу, – шепчет Экко. – Брось меня, Экко, хватит мучаться, я же всё понимаю, – Джинкс, шмыгает носом. – Нет, Джинкс, – белокурый обнимает, начинает качаться с ней взад-вперёд, протягивая букву "ш". Ладонями, гладившими еë по волосам, случайно проводит по мокрым от слез щекам. Она жмётся ближе, прячет лицо ему в грудь, – Вернёмся на терапию? – Я боюсь! – приглушенно отвечает ему в грудь Джинкс. – Я буду рядом, всё будет хорошо, – заверяет еë мальчик-спаситель, вздыхает. Она молчит, обдумывает. Голова Джинкс качается в кивке. – Я сейчас принесу тебе чай, хорошо? Посиди пока, выбери, что хочешь посмотреть, – отстраняясь шепчет Экко, нежно заглядывая в покрасневшие от слез глаза, чмокает еë в влажную щеку и проводит руками по обе стороны лица, обхватывая вместе с волосами. Она вновь кивает, с трудом держа с ним зрительный контакт. – Я завтра вечером заберу Ишу, хорошо? – он жмётся к еë лбу, проводит большим пальцем по щеке Джинкс в успокаивающем жесте. Судя по еë дыханию, Экко может сказать, что ей стало легче.

Он не ненавидит меня.

Он не устал от меня.

Он просто не хочет потерять меня.

Я люблю его.