Роза Ветров

— Ричард, герцог Окделл, — над площадью Святого Фабиана раздался незнакомый приятный голос. — Я Рокэ, герцог Алва, готов принять вашу клятву. Эти слова, равно как и слова самой клятвы, звучали в голове Ричарда слишком громко, чтобы он посмел разбавлять этот шум чем-то ещё. Алва, впрочем, тоже хранил молчание. А потому Дик занялся очень важным делом — лихорадочно пытался вспомнить, что он слышал о своём новом сюзерене. Помимо того, что он вместе с кардиналом составлял два крыла зла. Герцог Алва был женат и, по слухам, жену обожал подобно тому, как Рамиро-Предатель обожал Октавию, названную олларианцами святой. По другим слухам, нынешняя герцогиня Алва была совсем не против разделить с мужем не только горе и радость, но и любовников и любовниц… Отмахнувшись от столь мерзкой мысли, Дикон попытался вспомнить, сколько у эра детей, но запамятовал. — Юноша, — окликнул оруженосца Алва. — Мы почти приехали. Закатное солнце с трудом освещало огромный особняк, очертания которого терялись в темноте. Высокие стены ограды превращали это строение в настоящий замок посреди города. Впрочем, внимание Дика привлекла не только и не столько стена, а больше сидящая на ней и болтающая ногами юная девушка немного младше его самого. Она была одета в длинное белое платье, тем не менее, не скрывающее маленьких ножек в прекрасных кожаных сапожках. Волосы были не собраны, а потому свисали со стены едва ли не до колен девушки. И были они черными, как ночь. — Вероника, — немедленно опознал и позвал эр. — Падре! — скуки на красивом личике как не бывало — девушка тут же спрыгнула на руки к отцу. Черный мориск взбрыкнул, но и только. Видимо, привык к подобным трюкам. Дика это не касалось. Он ещё не видел, чтобы молоденькие девушки сигали с оград на руки проезжающим всадникам. — Вероника, — тем временем наставлял чадо Алва. — Разве матушка не говорила, что стыдно показываться простоволосой мужчинам, которые не являются твоим отцом, твоим мужем или твоими братьями? — Мадре упоминала только о муже, — на Ричарда Вероника внимания не обращала. — У вас с ней разные представления о приличиях. — Думаешь, я не заметил? — язвительно спросил отец. Так говорить с собственной дочерью может разве что подлец, каковым Алва и являлся, тут же решил Ричард, лихорадочно пытаясь сообразить, как обратиться к прекрасной эрэа. А она была прекрасна, теперь он это видел. Черные волосы, унаследованные от отца, были красивым обрамлением для мягкого личика с слегка вздернутым носиком и большими черными глазами… — Вероника, — тем временем спас положение Алва. — Это Ричард Окделл, мой оруженосец. Он будет жить с нами ближайшие три года. — О, — черные глаза моргнули. — Это… Занимательно. Соскочив с коня так же, как до этого со стены, девушка с чудесным именем Вероника сделала реверанс. — Добро пожаловать в дом семьи Алва, герцог Окделл, — её голос казался перезвоном колокольчика. — Надеюсь, вы найдёте здесь удачу и счастье. Больше, чем некоторые до вас. Ричард сглотнул. Если она имела ввиду Джастина Придда, убитого собственной семьей за близкие отношения с Алва… — Благодарю, эрэа, — он поклонился. Эрэа обращения не оценила, поморщила носик и открыла ворота. Двор встретил Дика весьма примечательным зрелищем, по сравнению с которым сидящая на ограде девушка была лишь цветочком. Двое мальчишек, лет двенадцати-четырнадцати, не больше, фехтовали настоящими шпагами, спасибо, что с тренировочными наконечниками. Парнишка постарше торчал на крыльце и с видом опытного фехтовальщика оценивал поединок. Собравшихся вокруг ребятишек помладше иначе, чем толпой, Дикон окрестить не мог. — Шесть, все на месте, — вполголоса сказал Алва, видимо, пересчитав именно малышню. — Вечер добрый этому дому. Найдётся ли здесь корка хлеба и бокал вина для усталых путников? — Падре!!! — хором возопила малышня, разом потерявшая интерес к поединку и теперь столпившиеся вокруг мориска. Конь топнул ногой, дети изволили разойтись, после чего многодетный отец спрыгнул на землю, тут же передавая поводья подоспевшему конюху. — Убит! — сообщил тем временем старший из отпрысков Ворона, почти ровесник Дика. — Андрес, это нечестно! — запротестовал побежденный мальчишка постарше. — Я просто отвлекся на падре, с кем не бывает?! — А в бою или на дуэли ты просто отвлечешься на ворон или голубей, а, Дамиан? — Андрес, кажется, негодовал от самого факта, что его младший брат мог бы поступить именно так. Этот в следующем выпуске Лаик будет первым, без труда понял Ричард. И был бы, даже не будь он сыном Первого Маршала. Андрес был суров, как надорская зима, язвителен, как Суза-Медуза, знал толк в фехтовании, а его глаза были наверняка сделаны из голубого льда. Такой заткнет за пояс любого Арамону. Дик ощутил укол зависти — его собственный отец погиб до того, как успел вырастить из сына даже что-то отдаленно похожее. — Молодец, что не отвлекся даже на меня, Алваро, — Алва потрепал по волосам тихоню-победителя. — Концентрация — это в бою главное. Она позволяет не проиграть, когда выиграть невозможно. Это больше, чем просто победа. Дикон про себя заметил, что это ценный урок. Если от пребывания у Алвы мог выйти какой-то толк, он был здесь, во дворе, в тяжёлых шпагах, в ледяных глазах ещё не унара Андреса… Про самого Ричарда, кажется, опять все забыли, что было не удивительно, но обидно. Соскочив с коня и передав его все тому же конюху, оруженосец попал в весьма неловкое положение. Вероника, видимо, решила сжалиться над несчастным и хлопнула в ладоши, привлекая внимание. — Ах да, — Алва, уже с младшим мальчишкой на плечах, повернулся к Дику. — Господа и дамы, это Ричард Окделл, мой оруженосец. Он будет жить с нами ближайшие три года. — Не знал, что вам нужен оруженосец, падре, — Андрес сощурился, и Дикон мог поклясться, что тот немедленно посчитал должным его, Ричарда, вызвать. — Не очень нужен, на самом деле, — отмахнулся Алва, занятый младшим сыном. — Разве что для важных приёмов… Так что он в твоём распоряжении. Где Аделия? — он смотрел на старшего сына и смотрел серьёзно. — Она дурно себя чувствует, — ответил тот, поморщившись. — Скверно, — кивнул сам себе падре. — Если это продлится ещё день, вызови лекарей. Я могу забыть… — Конечно, падре, — он не смотрел на уже входящего в дом родителя. — Ужин через полчаса, чтоб не опаздывали, — строго шикнул он на оставшуюся малышню и та разбрелась, кто по двору, кто забежал в дом. — Вероника, ты покажешь герцогу его комнаты или это сделать мне? Хищный Андрес с орлиным профилем и ледяными глазами или прекрасная, хоть и равнодушная Вероника? Нет уж, увольте. — Будет лучше, если это сделаю я, — словно прочитала его мысли девушка. — Как тебе угодно, эрмана, — Андрес поклонился то ли сестре, то ли гостю и удалился в сторону конюшен.